***
С этих пор Тоджи начали просто сторониться. Они его боялись. С момента моего похищения — убийства культистов — прошло какое-то время, за которое я успела окончательно отойти от наркоты в крови и вернуться в поместье. Прям под крылышко «заботливой» матери. Конечно, она была недовольна! Бездарность, вышедшая из её чрева, внезапно стала пугающе сильной. Настолько, что Зенинам теперь было страшно ляпнуть лишнего. Почти утешающая мою душу картина, если бы не одно но… Знатно прокачался один только Тоджи. Я всё ещё остаюсь жертвой. Дома меня встречали такие любящие, тёплые объятия! Мамаша потянула меня за волосы, очевидно, всей душой желая снять мне скальп. Иначе я никак не могла объяснить то, как сильно она потянула меня за эти раздражающе длинные патлы. Из моего горла вырвалось шипение. Зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы. Это пиздец больно! — Ты думаешь, я не знаю, чем ты занималась? — яростно шепчет женщина. Я прям чувствую её любовь! Прям на кончиках пальцев! Затем хватка ослабла, что позволило мне выдохнуть. Обжигающая боль ушла, сменяясь на нежные, ласковые поглаживания, словно эта женщина только что не открывала мои патлы от черепа. Самая настоящая матушка Готель. — Я делаю это ради тебя… — она оставляет сухой поцелуй на моём виске. Прежде чем вновь потянуть меня за волосы назад — кажется, я слышала треск позвонков — и впечатать лицом в деревянный пол. Что-то болезненно-неприятно хрустнуло. Мир залило кровью.***
Интересно, как иногда клинит психологически травмированных людей. Эта женщина говорила, что внешность женщины — её главный достаток. Что это поможет найти хорошего мужа. Что это прекрасный ресурс, за которым я — как и все женщины клана — обязаны были следить. Всё ради удачного замужества. Но именно эта женщина пыталась превратить моё лицо в месиво. Разумеется, это вызвало большой скандал. К моему большому удовольствию эту женщину в итоге вывезли из поместья Зенинов… Куда-то. Может быть, её даже где-то по дороге убили, чтобы не мозолила глаза. Учитывая «высокие отношения», которые связывают родственников между собой — это вполне возможный исход. Мне, по правде говоря, всё равно. Какое мне дело до чужой жизни, когда собственная не в порядке? Хотя рядом с Тоджи всё постепенно стало налаживаться… По крайней мере, его теперь не использовали как боксёрскую грушу и в яму с проклятьями не кидали — бесполезно. Это не сделает его сильнее и не убьёт его. Теперь нет. Я бы порадовалась за него от всей души, если бы сама не осталась ни с чем. Защиты моего дорогого брата не хватит, чтобы защитить от всего на свете… Даже от остальных Зенинов. Отвратительно. Тоджи счастливым тоже не выглядел. Каким бы сильным он не стал — хотя, наверное, это ещё не предел — это не даст ему самого необходимого. Никто никогда не сможет восполнить пустоту, которую оставили жестокие родители в сердце маленького ребёнка. Мне тоже не под силу ему помочь. Лишь скрасить немного его одиночество, убеждая его, и, быть может, себя в том, что я его люблю. Лицо мне, конечно, починили. Больше всех, разумеется, обеспокоен был батя, у которого были свои великие планы на моё тело. Наверное, считает, что если из меня не выйдет хорошего шамана, то всегда можно будет продать красивое личико с не самой плохой проклятой техникой кому-нибудь. Я бы не удивилась, если бы это было так. От женщин в клане очень мало ожидают. Приятно-то как! Уж не знаю, чья там божественная воля, — а может это случайность, — но мне в новой жизни только лопаты говна в лицо пихают. Единственный плюс был в том, что, вау, я не бездарность! Чудеса-чудеса. В аномальном количестве проклятой энергии всё ещё виню собственное перерождение. Было бы логично, если бы именно это послужило толчком к генерации негативной энергии внутри, правда? Спрашивать ни у кого я, разумеется, не собиралась. Всегда была возможность, что меня либо посчитают психически больной, либо просто изгонят. По-моему, вся суть шаманства заключалась в некоем подобии экзорцизма. И тогда я точно окажусь… Где-то. В новом теле. Или в пустоте. Или просто существовать перестану, как раньше думала. — Ты о чём задумалась? В мою щеку что-то болезненно упиралось. Я опустила взгляд вниз, увидя только чужой палец. — Фто? Тоджи фыркнул, убирая палец. — Ты слюни начала пускать? — Правда? — я проморгалась. И действительно ощутила на подбородке влагу, которую тут же совсем по плебейски вытерла рукавом кимоно. Нянечка, учителя и все остальные Зенины уже бы отбили мне руки за такое. Как хорошо, что я предпочитаю проводить время со старшим братом, которого все боялись. — Мерзость, — усмехнулся Тоджи. — Сам такой, — незамедлительно ответила — Не я тут слюни пускаю. — Это было один раз и вообще не правда. Он выгнул брови, как бы говоря, что видел всё. Прошло пару секунд, а я уже начинаю его газлайтить. Ну, разве я не лучшая сестра? — Тебе показалось. — Я, по-твоему, совсем тупой? — Да. У него дёрнулось нижнее веко. — Мелкая засранка… Я вскрикнула, когда он болезненно ущипнул меня за бок. В его пальцах была заключена огромная сила, особенно когда он зажимал между ними мою нежную, чувствительную кожу! Опять синяки будут. — Прекращай! — шлепнула его по рукам. Тоджи нехорошо улыбнулся. … мне это не нравится.