Tonight's the last so say good-bye

Джаред тихо закрыли дверь за своей племянницей и возвратился на старое, облезлое больничное кресло. Он начал нервно постукивать пальцами кровати, и, наверное, продолжал бы это, если бы Шеннон не кинул на него осудительный взгляд. Та и вообще после распада группы Джаред стал каким-то нервным. Да, с детьми и внуками он был сущим ангелом та и с Оливией он вел себя прекрасно. Он любил свою семью...возможно потому, что поздно её завел. Но когда никого не было рядом (кроме Шеннона разумеется) он шел куда-то в горы и "по старому методу" бросал камень, сопровождая это громким криком. Шенн всегда был рядом и старался поддержать Джареда, но младшему не хватало веселого и жизнерадостного хорвата и барабанщик знал об этом. Но ни старший, ни младший Лето не решались позвонить Томо, хотя сейчас это страх выглядел абсурдно. - А ты почти не изменился, гадёныш. - проговорил Томо слабым, но всё же веселым голосом. - Только вот этот отвратительный седой цвет тебе не идет. Лучше сделай опять гранатовый ирокез. Мистер Пуленепробиваемость, Шеннон Лето не выдержал. Его всегда удивляло, а местами даже раздражало, что Томо был таким спокойным при подобных обстоятельствах. Хотя...ТАКИХ обстоятельств у них еще не было. Шенн вспомнил как Томо поддерживал его с Джаредом, когда умерла Констанс. Почему-то они постоянно воспринимали эту поддержку и заботу как должное. А сами-то... - Томо, пожалуйста, прости. Я...мы...это всё... - Хватит. - хорват остановил барабанщика; его лицо приобрело выражения невероятной мудрости, опытности и доброты. - Я должен вам кое-что рассказать. Я никогда и ни с кем не говорил об этом и наверное здесь есть и моя вина...Друзья ведь должны знать о друг друге правду, не так ли? - Томо не смог сдержать ласковой улыбки. - Возможно, вы начнете смеяться с того, что я никогда не рассказывал этого...Немного людей знают эту историю, а те кто знают либо живут в Хорватии, либо уже умерли... Милишевич задумчиво посмотрел на свои руки. Воздух в палате был спертым, поскольку сейчас лето было в самом разгаре, поэтому прохладный ветерок, который ворвался во внутрь сквозь форточку, послужил активизатором воспоминаний Томо и тот начал свой рассказ. - Итак, вы наверное знаете, что в 3 года я с родителями переехал в Америку. Но потом, когда мне было 14 мы возвратились назад в Хорватию...ну тогда она еще была Югославией. Мой папа всегда имел вспыльчивый характер. На работе в Америке... - Томо сильно закашлялся и схватился за сердце. - Он работал у "великого человека" как его называли. Собственно, никакие хорошие поступки не делали его "великим", просто все его боялись. Все и во сем должны были соглашаться с ним, но мой отец был не из таких. В общем, они сильно повздорили, тот оказался "криминальным авторитетом" и мы были вынуждены возвратиться на родину, чтобы не подвергать себя опасности. Вот с этого всё и началось...