Враг?!

Фигура молодого человека двигалась медленно, иногда шатаясь и облокачиваясь о деревья. Каждое движение было тяжелым. Наконец, на его пути встретился обрыв, а за ним виднелась небольшая деревня. Пустой взгляд оглядел местность. Был красивый пейзаж. Поселение словно утопало в красном море заката, берег которого – невысокие деревья, но не пошел дальше, наоборот, сел на землю. Голова Наруто совсем не соображала, даже слегка гудела. Несколько бессонных ночей давали о себе знать, но больше его мучили воспоминания. Перед глазами до сих пор лежат тела бывших товарищей и Хината, просящая остановиться, дрожащий голос и тяжелые прерывистые вздохи, слезы на ее глазах. Тело чувствует те прикосновения и царапины, оставленные на нем. Это его будоражило. Те чувства, что они испытали, растворились где-то в груди, принося ноющую тоску. Узумаки не хотел, но что-то двигало им. Заставляло? Нет, Наруто мог отказаться, воспротивиться желанию. Теперь, он сидит и думает, хотя нужно было сделать это раньше. Тогда никто бы не пострадал. «Нет, нужно отогнать эти мысли» - рассуждал блондин, смотря вниз – «Они враги…Враги!» Зачем он убеждает себя? Давно пора понять, что не сможет в это поверить, но ему тяжело признать, но теперь это так. Они враги. Снова всплыл в сознании вид Хьюго. То как она лежит, стонет, иногда кричит. Он сильно схватился за голову, сжимая пальцами свои волосы. От легкого, но холодного ветра, по коже пробежали мурашки. Немного съежившись, сказал сам себе: -Надо сменить одежду,- помолчав пару минут, добавил,- надо идти. Да, надо, но тело не слушается. Возможно, он встанет. Не сейчас. Потом. Когда все мысли уйдут, и ничего не останется. «Ты доволен?» - произнес голос. Лис? Нет – совесть, не мучавшая его все это время. Тогда почему именно сейчас? Почему не 3 часа назад? Почему не 2 месяца назад, когда в его голову забралась мысль о том, что в этом мире он не кому не нужен, что нет ему там места? Вздохнув свежий, вечерний, прохладный воздух Наруто, наконец, поднялся и медленными шагами пошел вдоль оврага, а там до моста и в деревню, но перед этим, взглянет в сторону леса, из которого он вышел, снова тяжело вздохнет и тихо скажет: -Извини… Ночь. Около 2 часов ночи. Лунный свет проникает сквозь тусклые шторы на окне. Лицо девушки, лежавшей под ним, такое бледное, но в тоже время умиротворенное и безмятежное. Никто не знает и не догадается, что совсем недавно оно испытывало жуткую боль, плакало. Пробудившись от долгого сна, слегка приоткрыла глаза и просто бессознательно смотрела в потолок. Прошло минут 10, пока Хината полностью не пришла в себя и не поняла, что не знает, где находится. Слегка повернув голову, увидела Сакуру. Та с волнением и не пониманием смотрела на подругу. Такая тишина угнетала и, в конце концов, Харуно не выдержала и спросила: -Что с тобой произошло? – сероглазая не знала что сказать. Мысли судорожно забегали в поисках оправдания, при этом нервно сжав тонкую ткань простыни. Кажется, розоволосая этого не заметила. Вскоре она сделала вывод: ну не может Хьюго выдать о том, как ее насиловали. Но и соврать не получится, характер не тот, да и сразу ее раскусит. Обдумав свой ответ, произнесла хриплым голосом: - После того как вы отключились, я попыталась образумить Наруто-куна, но он применил на мне какую-то технику после которой совсем ничего не помню, - Хината пыталась сказать это как можно правдоподобней. Из-за воспоминаний, на глазах выступили слезы. Но они были не только от совершенного им поступка, а еще от того, что не смогла его остановить. Возможно, тогда бы Узумаки был рядом. Глубокий вдох и выдох, но мысли о нем не ушли. И вот уже по щеке прошлась горькая капля соленой воды. Что точно могла решить Хьюго так это то, что она никому не покажет свою горечь и боль. Сакура, сжав кулак и стиснув зубы, тоже подумала о блондине, но голова была забита совсем другими фразами. Позже, пришел Ли и рассказал что происходило пока брюнетка спала. Их нашел лесник и принес сюда. Он залечил их раны и накормил. Через час, все разошлись спать, но Хината так и не смогла уснуть. Она постоянно о чем-то думала. И у нее и у голубоглазого был лишь один вопрос, мучавший и не дававший уснуть… «Зачем мне это»…