Разнообразие

Счастливый Тсунаёши чуть ли не бежал по коридору и ему повезло, что чуть, так как едва не врезался в Хибари. — Я сдал! — от переизбытка эмоций слова давались с трудом, поэтому Тсуна просто размахивал листочком с результатами тестов. Наконец вывесили результаты экзаменов, которые превзошли все ожидания. Савада почти набрал средний балл! — Поздравляю, но это не повод бегать по коридорам. С одобряющей улыбкой на лице, Кёя дал легкого щелбана нарушителю. — Ай! Я не бегал. Маленький зверёк собирался сделать вид, что обиделся, но его отвлекла Киоко, подошедшая к своему принцу и взявшая его за руку. — Тсуна-кун, как быстро время пролетело, — от этих слов и их значения у Савады на душе похолодело. Приняв панику в глазах одноклассника за волнение, Сасагава поцеловала его в щёку и собралась уходить. — Я буду тебя ждать на балу. В груди закололо, воздуха стало не хватать. Больше всего сейчас Тсуна не хотел встречаться взглядом с Кёей, так как испытывал неимоверный страх перед правдой, что скрывал всё это время. Будущему боссу Вонголы оставалось уповать на понимание. Важно было лишь первым объяснить ситуацию, пока её никто не усугубил. Хибари же не мог понять паники со стороны любимого. Эта травоядная не первая, кто выказывает повышенное внимание к его собственности. — Всё очень легко объяснимо, Кёя-чан, — вмешался вездесущий зефирный маньяк. — Не надо, Бьякуран! — Я всего лишь хочу тебе помочь, — слегка насмешливо пропел беловолосый деспот. — Ты хочешь рассказать своему драгоценному возлюбленному правду, но слова застряли в горле и никак не хотят срываться с губ. Прими мой дар в благодарность, что ты развлекал меня всё это время, пусть и не так, как я этого хотел. — Не желая слушать зефирного демона, Хибари хотел заставить его замолчать несколькими ударами тонфа, но угодил в иллюзорную клетку. — Всё началось с того, что я развлечься захотел. Пытался выбрать свою жертву, просматривал всевозможные варианты, даже задумывался над тем, чтобы заполучить тебя, но, знаешь, Тсунаёши-кун показался мне намного интереснее. Я был в восторге, когда украл его первый поцелуй, но потом всё пошло не так. Наш общий друг, тебе любимый, сказал, что любит кое-кого и быть со мной никак не может. Отгадай, кто это был, учитывая тот факт, что это не ты? — Мукуро молча стоял у стенки, крепко сжимая трезубец, не в силах заставить себя пойти против воли Бьякурана и развеять иллюзию. Тсуна вцепился в прутья решётки, которая была как никогда реальна, Рокудо постарался на славу, и опустил голову, стараясь скрыть предательские слёзы. Не желая слишком сильно затягивать паузу, Бьякуран продолжил: — По глазам вижу, что понял. Та самая миловидная девочка, что так бесцеремонно заигрывала с нашим Тсунаёши-куном. Я поставил условие, что, если она согласится с ним встречаться, я его не трону, вот только условие было выполнено, как бы так сказать, не полностью. Она не согласилась встречаться сразу, лишь после выпускного. Тогда я решил воспользоваться ситуацией, но этот непредсказуемый мальчишка сумел вывести меня из себя и заставил отступить от первоначального плана. Как же я тогда разозлился, когда он сказал, что он готов встречаться с любым, кроме меня. — Савада, тихо всхлипывая, медленно упал на колени. — Ты всего лишь любой, кроме меня, Кёя-чан. По крайней мере был в начале. Я упустил тот момент, когда Тсунаёши-кун в тебя влюбился. Но сердце бывает капризно. Как ты заметил, его чувства к ней не остыли. Помимо того, он связан с Киоко-чан обещанием, что предложит ей вновь встречаться во время выпускного бала. Можно сказать, что это дело чести. Конечно, ты можешь не отпустить его, если тебя не пугает, что ты станешь похожим в этом на меня. Пожалуй, всё. До встречи через три дня. С нетерпением жду наш выпускной. Бьякуран подошёл к Мукуро, и они оба исчезли в сизом тумане, развеяв иллюзию, оставляя за собой горько плачущего Тсуну, который, сидя на коленях, согнулся так, что лбом касался пола, и Кёю, что молча смотрел на него, с грустью понимая, что те факты, которыми он упорно пренебрегал почти год, сейчас уже так просто не проигнорируешь. — Ты правда её любишь? — молчание угнетало. — Да, — еле слышно прошептал Савада сквозь слёзы. — Как сильно? — Я не знаю… — Сильнее меня? — Я не знаю… — Кого бы ты выбрал? — Я не… — В какое-то мгновение сердце словно раскололось на мелкие осколки. Боль притупилась, но страх усилился. — Почему вы?.. — Я хочу, чтобы ты выбрал меня или её, — ответил Хибари, не дослушав вопрос. — Но я… — Подумай хорошо до выпускного. Кёя просто хотел сейчас побыть один. Ему самому было необходимо подумать о том, что делать со своей гордостью, что рвала и метала на душе. Тсуна остался наедине с терзающей его мыслью: «Почему?! Он ведь обещал, что не отпустит меня!». Хибари стоял у открытого окна в своём кабинете, погружённый в свои мысли. Долго отдаваться неприятным думам ему помешал Мукуро, постучавшись, вошедший в помещение. Кёя приготовился к атаке, достав оружие. — Я вовсе не драться пришёл, успокойся. — Что тебе нужно? — с угрозой в голосе проговорил хозяин кабинета. Иллюзионист не сразу нашёлся, что ответить. Он посмотрел в сторону, чтобы не встретиться взглядом. Затем сел на диван и схватился за голову, словно был в безысходности. — Это просто сумасшествие. — Мукуро запрокинул голову назад, положив ладони на лоб. Посидев в таком положении буквально секунды, он обернулся к Хибари. — Савада любит тебя. Неважно, как всё начиналось, это всё в прошлом! — Какое тебе дело?! — Я хочу, чтобы ты был счастлив! — Рокудо подошёл к Кёе и резко схватил его за грудки, за что поплатился ударом лбом по носу, и был сбит на пол. — Ненавижу тебя. Ненавижу за то, что влюбился. Твоя гордость тебя ни к чему хорошему не приведёт… — Он вернётся. — Не факт. Зависит от того, у кого он попросит совета и будет ли просить. Могу сказать лишь одно, дать выбор ему было большой ошибкой. Захотел бы, после речи Бьякурана сам ушёл. — Мукуро встал, зажав нос, из которого текла кровь, и направился к выходу. — Ты идиот. Почему людям так нравится губить своё собственное счастье?

* * *

Весь оставшийся день Тсуна пролежал дома на своей кровати. Радость мамы за успешное окончание сыном школы, поздравления нахлебников как будто прошли мимо него. Мысль о том, что Кёя узнал правду, не давала покоя, а предложенный выбор давал чувство, что его отвергли. Отрешённое отношение ученика к столь великому событию, как почти средний бал за экзамены, обеспокоил Реборна. — В чём дело, глупый Тсуна? Ты сам не свой. — Можно подумать, сам не знаешь. Савада перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. — Не знаю. Я с утра был занят на встрече аркобалено. Вижу, я пропустил что-то важное. — Бьякуран рассказал всё Кёе-сану. — Вы расстались? — Сложно сказать. — Аркобалено Солнца неожиданно дал пинка своему ученику, из-за чего тот лёг на бок, согнувшись и держась за живот. — За что?! — Ты со мной говоришь, а не с подушкой. Совесть иметь надо. — Извини… — Так что значит «сложно сказать»? — Кёя-сан даже не дал мне объясниться и сказал мне хорошо подумать до выпускного, кого мне выбрать, Киоко-чан или его. Реборн, он ведь ещё в самом начале говорил, что не отпустит меня! Он что, больше не желает меня видеть?! — Успокойся, бесполезный Тсуна! Возможно, ему просто нужно было успокоиться. — Возможно, но… — Сомневаешься? — Я всё ещё люблю Киоко-чан. Что мне делать, Реборн? — Хм. Боюсь, что я здесь заинтересованное лицо. Как лучший в мире репетитор я обязан сказать, что ты должен быть с Сасагавой Киоко. Но скажу лишь, как учитель, заботящийся о счастье ученика. К кому у тебя лежит сердце, того и выбирай. — Я люблю их обоих, возможно, одинаково. — У тебя ещё есть время решить, кого ты любишь сильнее. Казалось, что бессонная ночь, не принёсшая никаких результатов, никогда не закончится. Савада уснул только ближе к утру, но долго поспать было не суждено. Требуя аудиенции у Десятого, в дом ворвался Хаято, вслед за ним вошёл Такеши с фингалом под глазом. — Десятый! — едва не плача, динамитный парень стоял на коленях пред сидящим на кровати Савадой в пижаме. — Я думал, с вами что-то случилось! Почему вы не пришли сегодня на праздник? — в суши-ресторане Ямамото сегодня было что-то вроде чаепития для выпускников одноклассников сына владельца. — Извини, Гокудера-кун, я совсем забыл. В любом случае у меня сейчас нет настроения веселиться. — О нет! Вы заболели?! — Нет. Просто… — Что-то не так с Хибари? — каким-то шестым чувством догадался Такеши. Тсунаёши лишь кивнул в ответ. — Причём здесь этот придурок?! Ты в своём уме? — Как причём? Они ведь встречаются. — Хватит шутить! Десятый? — Это не шутка, Гокудера-кун. Разве ты не знал? Ответа не последовало. Шокированный новостью Хаято был сейчас словно зависший компьютер, не справившийся с обработкой информации. — Видимо, не знал, — ответил за своего парня, Такеши. — Так что случилось? Бейсболист взял стул и сел поудобнее. — Бьякуран всё рассказал Кёе-сану. — Что рассказал? — не понял Ямамото. — А! Ты про тот поцелуй? Тсунаёши стукнул себя по лбу за то, что забыл о том, что его пари известно лишь Реборну, Спаннеру и Шоичи. — В общем, если без подробностей, я должен выбрать либо Кёю-сана, либо Киоко-чан, но при этом я люблю обоих одинаково сильно. — Я и не знал, что ты любишь кого-то кроме Хибари… — Киоко! — наконец-таки отвис Гокудера. — Определённо Киоко. Хотя она мне и до лампочки и вы заслуживаете лучшего, но если ваше сердце так решило, я смирюсь с выбором, а Хибари шлите на… — Ямамото вовремя прикрыл рот разбушевавшемуся другу. — Ты и Хибари столько времени провели вместе и столько пережили. Он очень беспокоился, когда тебя похитили. Может, не стоит рушить то, что есть сейчас? — Но когда Кёя-сан сказал, чтобы я хорошо подумал, мне показалось, будто я ему больше не нужен. — Он ведь сказал подумать, а не что бросает тебя. — Да, верно. Савада слабо улыбнулся. — Если не хочешь на праздник, хотя бы прогуляйся. Сидеть в четырёх стенах сейчас не лучшая идея. Кое-как вытолкав Гокудеру из дома, Ямамото с любовником ушёл обратно к своему дому. Последовав совету бейсболиста, Тсуна решил выбраться на улицу. Быть может, свежий воздух пойдёт на пользу не только здоровью, но и расставит мысли по местам. В раздумьях Савада дошёл до парка на окраине города. Людей видно не было, но вдалеке слышались голоса. Погода стояла ясная, лёгкий тёплый ветерок создавал приятную успокаивающую мелодию с помощью листьев деревьев, а птицы ему подпевали. Сев на скамейку, Тсунаёши постарался хотя бы ненадолго забыться, наслаждаясь природой. Обстановка быстро сделала своё дело, Савада задремал ненадолго. Ненадолго потому, что вскоре его окликнул знакомый голос. — Вонгола, пригнись! — за мгновение до того, как прототип новой летящей мини-моски врезался в Тсуну, крикнул создатель робота. — А-а-а! Тсунаёши-кун, ты живой? — подбежал к бездыханному телу Ирие. — Да, кажется, — от удара перехватило дыхание, но уже восстанавливалось. — Часто здесь гуляешь? Я почему-то раньше тебя не видел. — Нет, только сегодня нашёл это место. Вы решили сделать из него тестовую площадку? — Да. Здесь практически никого не бывает, поэтому низок шанс, что в случае провала пострадают посторонние. Ах да, поздравляю с окончанием средней школы. — Спасибо. Тебя тоже. А, Спаннер, ты всё это время был в Японии? — Да. — А школа? — Я перевёлся в школу Шоичи, правда, меня в параллельный класс запихнули. — Зато мы каждую перемену вместе проводили! — Техники переглянулись и улыбнулись друг другу. После Спаннер стал собирать моску обратно, а Ирие сел рядом с Савадой. — Довольно необычно видеть тебя одного. Что-то случилось? — Мне нужно было подумать. — Поэтому ты уснул в незнакомом тебе месте? — Эй, я случайно! — Ха-ха, знаю-знаю, извини. Продолжай. — Мне нужно выбрать между Киоко-чан и Кёей-саном. — Опять козни Бьякуран-сана? — Угу. Он всё рассказал Кёе-сану. — Что?! Он решил закончить игру?! — Шоичи вскочил со скамьи, с неким ужасом смотря на Тсуну. — Шоичи-кун? — Он говорил, что собирается вернуться, как закончит. Прости, Тсунаёши-кун, вряд ли я смогу тебе помочь. Я даже не знаю, что теперь делать мне. От него одни проблемы… — Я тебя ему не отдам, — не отвлекаясь от починки робота, заявил Спаннер. — Мне бы самому ему не отдаться, — с грустью ответил Шоичи. Любовь всегда пренебрегала законами логики. Обычно именно на это ссылался техник, когда у него спрашивали, почему, несмотря ни на что, он любил Бьякурана. — Спаннер, пойдём домой, мне нужно потренироваться отказывать Бьякурану. Тсунаёши вновь остался один. Думать о происходящем больше не хотелось. Спать тоже, хватило. Тогда Тсуна решил навестить своего названного старшего брата, который назвал делом чести, приехать на выпускной к младшему. Так как Савада никогда раньше не приходил к нему первым, Каваллоне был несказанно рад гостю. Был накрыт небольшой праздничный стол по такому случаю. За чашкой чая Гарцующий Конь поинтересовался о причине столь приятного визита. По мере выслушивания рассказа, лицо Дино постепенно мрачнело. — Что мне делать? — Тсуна, ты действительно не можешь решить, кто тебе дороже? Разве такое бывает? — Со мной чего только не бывает. Я знаю, что вы были против наших с Кёей отношений, но вы ведь в итоге дали добро. Пожалуйста, помогите. — Неужели ты думаешь, что моё мнение по данному вопросу изменилось с тех пор? — серьёзный тон в голосе довольно напрягал. Сам Каваллоне еле сдерживался, чтобы не накричать на братца. Он позволил им встречаться, потому что хотел, чтобы оба были счастливы, хотя должен был пресечь подобную любовь. И что он слышит сейчас? Естественно, во благо семьи Вонгола, Тсунаёши обязан выбрать девчонку. Но любящему Кёю Дино больше хотелось, чтобы его возлюбленный был счастлив. — Я об этом не подумал. Молчание затянулось. Говорить было больше нечего. Чай, который больше никому в горло не лез, стыл в чашках. — Ты хоть экзамены сдал? — зная о проблеме Тсунаёши с учёбой, поинтересовался Каваллоне, нарушая тем самым тишину. — Да. Набрал даже больше баллов, чем предполагал. — Молодец, никогда в тебе не сомневался! — Гарцующий отчаянно пытался сменить тему, чтобы создавшаяся гнетущая атмосфера растворилась в небытие. — И этому я частично обязан Бьякурану. — Тсуна со вздохом взял чашку в руки. Сделав пару глотков и поставив чашку на место, Савада встал из-за стола. — Извините, я, наверное, лучше домой пойду. — Передавай своей маме привет. И Реборну тоже. Да и всем остальным за компанию. Побродив ещё немного по городу, Тсунаёши вернулся домой. По пути в свою комнату он встретил Бьянки. — Реборн мне всё рассказал. Если ты любишь их одинаково, то почему бы не выбрать того, с кем есть будущее?

* * *

Казалось, что время вновь пролетело слишком быстро, словно его и не было вовсе. Настал день выпускного бала. Нана наводила последние штрихи, приглаживая волосы и поправляя одежду на сыне. Пожелав счастливого пути, она ещё какое-то время провожала его взглядом, не нарадуясь тому, какой замечательный у неё растёт сын. В зале, где проводился вечер, было полно народу, но нужного человека Саваде быстро удалось найти. Подойдя к нему, мимо заинтересованного Бьякурана и не одобряющего Мукуро, и взяв одну руку в свою, Тсунаёши встал на одно колено. — Киоко-чан, согласна ли ты со мной встречаться? В его глазах не было более сомнений, он отбросил их ещё вчера, решив свою судьбу. — Да, Тсу-кун! Девушка счастливо улыбнулась, обняв теперь уже своего парня, когда тот встал. — Ты свободен, Муку-чан. Разве не рад? — когда союз двух сердец был скреплён поцелуем, произнёс Бьякуран. Иллюзионист лишь прожигал Саваду полным ненависти взглядом. — Теперь у тебя есть шанс получить Кёю-чана. Вот только не советую идти к нему прямо сейчас. Думаю, ты сам прекрасно это понимаешь. Что же, удачи, мой неожиданно притихший друг, а я пошёл возвращать себе расположение Шо-чана. Незадолго после ухода Бьякурана, ушёл и Мукуро. Он пошёл к кабинету дисциплинарного кабинета, но так и не вошёл. Стоя напротив двери, опершись о подоконник, он был немного рад, что хозяин кабинета был сейчас не один.

* * *

Хибари видел, как на территорию школы вошёл его зверёк, как он пошёл в сторону зала. Тогда была ещё надежда на то, что он лишь хочет отказать девушке, но, когда из зала вышел Бьякуран, в сердце неприятно кольнуло: выбор уже сделан. Впервые Кёе было так плохо. Он, наконец, полюбил кого-то, но эта любовь сейчас ужасной болью раздавалась в груди с каждым ударом сердца. В дверь без стука вошли. — Ты опять забыл, как стучаться? — сглотнув поступивший к горлу ком, отчитал вошедшего Хибари. — Прости. Я попросил своих людей проследить за Тсуной. Я сожалею… — Уходи. — Кёя, я хочу тебе помочь. Ты не должен сейчас оставаться один. — Уходи! Было не привычно, что Хибари не напал, рассердившись. Да и голос он почти никогда не повышал. — Я не уйду. Пока ты хоть немного не придёшь в себя, я не уйду. Дино подошёл сзади и попытался обнять Кёю, но тот лишь ударил с разворота. Так как обычными способами в случае с этим проблемным учеником Дино не знал, пришлось обезвредить его, прижав руки к телу, обмотав кнутом. Глаза Кёи блестели от слёз, но он не всхлипывал, дышал спокойно. Просто солёная вода стекала по щекам вниз. Каваллоне сел на диван, широко раздвинув ноги так, чтобы Кёя тоже мог сесть перед ним. Закрыв ладонью глаза Хибари, Гарцующий поцеловал его в висок и нежно обнял. — Я был уверен, что он вернётся ко мне. Хранитель Облака больше не проронил ни слова, ни звука, пока Каваллоне удерживал его, пытаясь успокоить. Дино не мог позволить всем своим чувствам вырваться наружу, но быть рядом с любимым, что сейчас страдал, вполне мог. Пусть вместе они быть не могли, утешить всегда можно. Кёя безвольно сидел, не испытывая даже желание драться: было слишком больно. Он был как будто и не здесь вовсе. Через какое-то время, проведённого в полной тишине, Хибари заснул. — Что будете делать, босс? — Ничего. Больше я ничего не могу сделать. Теперь каждый из нас пойдёт своей дорогой. — Я уж боялся, что мне придётся отменять приём. — Может, всё же отменишь? Я ещё не готов жениться. — Мы всего лишь будем присматривать вам невесту, вас же не сразу в церковь поведут. — Надеюсь, там будет кто-нибудь, похожий на Кёю… — сам не понимая, что желает, сказал Каваллоне. — Боже упаси, — представил себе эту картину Ромарио.