Разнообразие

Какими бы пугающими не были слова Ирие, помешать заснуть они не смогли. Тсунаёши даже кошмары не снились. Сон был обрывистым, странным, но приятным. Странным было то, что ему было очень приятно от того, что с ним делал Кёя. Не то что бы Тсуна никогда не думал о сексе, но все его эротические фантазии были связаны с милой девушкой по имени Киоко. Познания в подобных отношениях с парнями были на уровне подкинутой недавно Реборном бара манги, вселивший ужас в и без того шокированного тем отвратительным поцелуем с Бькураном мальчика. Впоследствии манга была сожжена, а пепел развеян по ветру. Но то, что происходило в его сне, не было ужасным и отвратительным. Это было волшебным и невероятно приятным. Нежные прикосновения губ, руки, ласкающие тело, шёпот, будоражащий воображение. В какой-то момент сон прервался и в следующее мгновение они уже являлись одним целым, сливаясь в страстном порыве. Потом Саваду ударило током. К его сожалению, электричество не являлось частью сна, просто Реборн в очередной раз подрабатывал будильником. Обозвав своего ученика извращенцем с грязными мыслями и дав несколько указаний по поводу предстоящей тренировки, он поспешил удалиться, поставив салфетки поближе к Тсуне. Перед тренировкой в раздевалку пришёл Гокудера и молча стал измерять Саваду с ног до головы, вдоль и поперёк. — Что ты делаешь, Гокудера-кун? — Ничего, просто мерки снимаю, — довольно улыбнулся динамитный парень. — Зачем? — Гроб будет делать. После тренировки он тебе пригодится, — поспешил вставить своё «приятное» для слуха слово Реборн. Судя по тому, как побледнел Тсунаёши, он поверил. Но, вспомнив своё появление в будущем, отметил, что в том гробу с цветочками было довольно удобно. Да и обстановка до появления Лар Милч была довольно умиротворяющей. От подленькой улыбки Реборна стало ясно, что тот понял ход мыслей Савады. — Не волнуйтесь, Десятый! Это будет всего лишь небольшой сюрприз. Вам понравится! Удачной тренировки! Записывая все необходимые параметры, Хаято выглядел невероятно счастливым. Подмигнув Десятому, он поспешил удалиться. — Спасибо. — Пошли, бесполезный Тсуна. За эти выходные я должен сделать из тебя профессионала! Посетовав на свою жизнь, Тсунаёши поплёлся следом. Если он сегодня выживет, это будет чудом. Сегодняшняя тренировка мало чем отличалась от вчерашней. Разве что проходила она интенсивнее и экипировка была ещё тяжелее. Хорошо помня всю перенесённую боль, тело реагировало много быстрее, а удары стали точнее. Мяч переставал уходить так часто в аут, но подачи оставляли желать лучшего. Электрошокеры, прикреплённые к утяжелителям, и особые, взрывающиеся непонятным образом мячики делали своё дело. Вот только Тсуна не понимал, как эти мячи умудряются взрываться, задевая только его, но не трогая окружающую среду. Подумать над этим парадоксом возможности не было, но мысленно порадоваться, что Хибари его не побьёт за разрушения, вполне удавалось. Жаль, что недолго, так как отвлёкшись на мысли о Кёе, он получил пару повреждений от взрывов и удар током. — Опять думаешь о всяких извращениях? — Когда это я думал?! — Хотя бы сегодня утром. Крыть было нечем, а спорить всегда было бесполезно. Савада сделал невозможное. Он остался в сознании до самого конца тренировки. У него даже хватило сил доползти до раздевалки, но их не хватило, чтобы вползти. Прислонившись к стенке напротив двери, он спокойно уснул. В этот раз ему ничего не снилось, но казалось в полусне, что он плывёт по облакам. Было тепло и уютно. Облако плыло мягко и размеренно, качая, словно по волнам, но неожиданно остановилось и что-то пнуло. Тут в голову Тсуны пришла мысль, что он и не спит вовсе. Приоткрыв глаза, Савада попытался рассмотреть лицо несущего его человека затуманенным от усталости и дремоты взглядом. — Спи. Поговорим, когда проснёшься, — прошептало «облако». Тсуна послушно уснул в объятиях того, чьё дыхание он чувствовал сейчас у себя на шее.

* * *

Со стороны теннисных кортов вновь раздавались звуки полномасштабных боевых действий. Разбирая журналы о дисциплинарных наказаниях учеников средней школы Намимори, Кёя думал о том, что делать с этим настойчивым травоядным. Вряд ли сегодня он будет в более хорошем состоянии, чем вчера, а это значит, вновь придётся зализывать чужие раны. — Он вкусный… — вслух подумал Хибари. После того дурацкого предложения встречаться, в голову стали лезть абсолютно абсурдные мысли, что этот маленький запуганный зверёк может ему нравиться. Этой ночью ему даже приснился впечатляющий сон эротического содержания с участием их обоих. Вспоминая подробности сна, Кёя невольно покраснел, поражаясь своим неизвестно откуда взявшимся познаниям, и взглядом обвёл кабинет, пытаясь отогнать параноидальную мысль, что кто-то видел этот его момент слабости. Хиберд тактично отвернулся, прикрывая маленький клювик крылышком, создавая впечатление, что он там тихо хихикает про себя. Укоризненно посмотрев на птицу, Кёя собрался за своим новым зверьком, которого собирался взять себе на попечение. Встретил он его немного раньше, чем предполагал, но всё также без сознания и в царапинах. Серьёзных повреждений не наблюдалось, но травоядное создание выглядело смертельно изнеможенным. Хибари взял его на руки, отметив про себя, что тот стал порядком тяжелее. Открыть дверь рукой с подобным грузом на руках оказалось весьма проблематично, поэтому пришлось пренебречь некоторыми правилами и открыть её ногой. От звука зверёныш стал подавать признаки жизни, но Кёя «ласково» приказал ему спать дальше. Сев на диван вместе с Савадой на коленях, он стал снимать с него утяжелители. Обрабатывать особо было нечего. Пригревшись теплом чужого тела, Кёя задремал, сидя в обнимку с Тсуной, касаясь случайно его уха губами. За окном чирикали птицы, видимо, прилетевшие навестить Хиберда, который активно поддерживал «беседу». Из очередного тайного убежища Реборн сделал пару фотографий, но идиллию нарушать не стал.

* * *

Проснулся Тсуна, сжимая в кулачок чью-то… рубашку?! Горячее дыхание обжигало правое ухо, а руки крепко сжимали в объятиях. Замерев от страха, Тсунаёши пришёл к выводу, что он в объятиях главы дисциплинарного комитета, который сейчас спит. Хорошо помня последствия «внепланового» пробуждения, Тсуна не рискнул шевелиться. Смотреть особо было не на что, а взгляд то и дело возвращался к руке, смявшей белую рубашку Хибари. Савада гадал, побьёт ли он его за это, пока Кёя не проснулся. — Выспался? — Да… Спасибо. Извините, я снова отключился. — Ты такой безответственный и слабый. — Извините. В возникшей тишине Саваде ничего не оставалось, кроме как слушать биение сердца собеседника. Оно билось быстрее, чем когда тот спал. На мгновение ритм сбился. — Ты правда хочешь со мной встречаться? — Кёя повернул голову Тсунаёши так, чтобы тот смотрел ему в глаза, касаясь ладонью щеки, а пальцами зарывшись в растрёпанных волосах. — Если ты станешь моим, для тебя дороги назад уже не будет. Тсуна заворожено смотрел в серые глаза сильнейшего из своих хранителей. Где-то внутри он понимал, что если он хочет через год встречаться с Киоко, то он должен сказать нет и позволить Бьякурану играться с собой, пока тому не наскучит. Но, глядя в эти строгие манящие глаза, так и не смог вымолвить слова отказа. — Да, я правда хочу. Кёя улыбнулся так, словно получил что-то бесценное. Медленно приблизившись, он провёл языком по губам Тсуны, аккуратно прикусив нижнюю и сразу смягчив ощущение лёгким поцелуем, наконец, проник в рот языком, запечатлевая союз глубоким долгим поцелуем. Когда он закончился, Савада прикрыл рот рукой и отвёл взгляд. — Что-то не так? — Нет, наоборот. — Тсуна вспомнил свой первый поцелуй, бессовестно украденный Бьякураном. — Это приятно. — Хочешь ещё? — Да! Ой… — ответ был молниеносным, необдуманным. Да и думать уже не хотелось, когда Хибари вновь накрыл его губы своими, крепче прижимая к себе.