Разнообразие

Глава дисциплинарного комитета прожигал взглядом двух нарушителей порядка. Что такого ужасного они совершили, что преподаватель отправил их в логово зверя, пока ещё выяснялось. Один из учеников выглядел довольно весёлым, в то время как второй явно предпочёл бы сам убиться об стенку. — Ваши предсмертные слова. — Да ничего серьёзного, Хибари. Просто уснули в классе. Ночь была бессонной и… — За подобное ко мне не посылают. — Учитель решил, что мы сговорились, потому что в одно и то же время дружно громко стукнулись об парту. Забавно, правда? По крайней мере проснулся я не от удара, а от смеха ребят! — Ямамото, это было совсем не забавно… — Да ладно, Тсуна, не трясись! Зато спать больше не хочется! — Это всё ещё не объясняет, почему вас послали именно ко мне. — Извините, Хибари-сан. — Кажется, учитель говорил что-то очень серьёзное. Он был страшно разъярён. Потом у Гокудеры спро-сим. При упоминании хранителя Урагана оба провинившихся приуныли. Савада погрузился в свои мысли, смотря сквозь пол, а Ямамото сочувственно похлопал его по плечу. Хибари демонстративно зевнул. — Я бы с удовольствием загрыз вас обоих до смерти, но не могу лишить нашу бейсбольную команду капитана в преддверии начала сезона игр, а маленького зверька ждёт индивидуальное наказание. Свободны. — Прежде, чем парни успели выйти, Хибари обратился к Саваде: — Тсунаёши, ты забыл как звучит моё имя? — Нет, Хиба… Кёя-сан. Савада попытался улыбнуться, но улыбка вышла такой печальной, что от неё хотелось расплакаться. Уже в коридоре Ямамото стал подбадривать его. — «Маленький зверёк» — это так мило, он ведь таких любит! — подмигнул бейсболист. — Любит… Ох! Я чуть не забыл! Я же сегодня у Хибари-сана ночую! — Вот это прогресс. Всего за неделю! — Повисла минута молчания, которую прервал Такеши, неловко спрашивая: — Тсуна, что ты чувствуешь, когда Хибари тебя целует? — Ямамото? — Такеши с надеждой смотрел на друга. Савада никак не мог понять, чего он хочет. — Ну, это приятно, в отличие… — тут он осёкся, вспомнив, что только Шоичи со Спаннером в курсе его дел с Бьякураном, а также, возможно, Реборн. — В отличие от кого? — Ты ведь никому не скажешь? — Можешь на меня положиться, ты же знаешь. — Бья-бьякуран меня однажды поцеловал. И это было так мерзко… Но с Хибари-саном всё совсем иначе. Действия те же, а ощущения совсем другие. — Значит, если человек тебе нравится, то тогда будет приятно, а если… Хм, но мне не было неприятно… — начал он думать вслух. — Тебя кто-то поцеловал? — Да, — улыбнулся своей обычной улыбкой Ямамото. — Я не знаю, почему он это сделал, но, кажется, мне понравилось. Остаток учебного дня прошёл довольно быстро. Хаято напросился в гости к своему неожиданному возлюбленному и теперь шёл вместе с Ямамото к нему домой, а Савада с тоской смотрел им вслед из окна школы. Ирие обещал, что если Бьякуран не изменил формулу, то подобный эффект продлится не больше двух недель. Но что если он её изменил? Хибари Кёя, как глава дисциплинарного комитета средней школы Намимори, проводил очередной обход своих владений. В одном из коридоров он обнаружил своего нового питомца, который с печалью в глазах смотрел сквозь прозрачное стекло окна на пустые школьные ворота. Из прочитанной литературы — обычного учебника по психологии — повествующей о взаимоотношениях влюблённых пар, Хибари усвоил, что нужно поддерживать свою половину и интересоваться её делами. Литература литературой, но он долго не мог выбрать, как подбодрить опечаленного зверька: обнять, как говорилось в книге, или легонько стукнуть, дабы не убить. Остановился Хибари на втором варианте, как более свойственном ему, и нежно огрел Саваду тонфа. Савада данный акт заботы оценил, так как несмотря ни на что остался стоять на своих двоих, а не отправился в объятия столь родного пола. Удивлённо похлопав глазками, Тсуна вернулся в реальность и посмотрел на хранителя Облака, по совместительству своего парня. — То выражение лица тебе совсем не идёт. Что случилось? Поссорился с одним из травоядных? — Что-то вроде того. От Гокудеры всегда много проблем, он шумный и постоянно что-то взрывает, но он мой друг… Один из первых друзей, но сейчас… — Так в чём проблема? — зевнув, перебил Хибари. Тсуна и Такеши были не единственными, кто сегодня не выспался. — Если вы и правда друзья, то вы обязательно помиритесь. Знания, приобретённые недавно из книги, оказались на удивление полезными: зверёк наконец заулыбался. — Вы и правда потрясающий, Хибари-сан. Ай! — Кёя вновь стукнул Тсуну. — По имени. — Да, Кёя-сан! — Пока я заканчиваю с делами комитета, можешь сделать домашнее задание. Используй любой кабинет. Тсунаёши немного подумал и поинтересовался: — Даже ваш? Хибари удивился подобному вопросу и тому, что он его не разозлил. — Если хочешь. — Ах да, Хи… Кёя-сан! — Что? — Я забыл зубную щётку… — Купим по дороге.

* * *

До самого вечера Ямамото и Гокудера проболтали ни о чём, играя в видео игры. В процессе разговора Хаято признался, что на самом деле против спорта ничего не имеет, и даже попросил Такеши научить его бейсболу. Отказать в подобной просьбе было невозможно. Научить кого-либо своей любимой игре — это святое. Хаято заночевал в гостях в одной комнате с Такеши. Отец с другом поехал на ночную рыбалку, поэтому они остались одни дома. Не предчувствуя беды, Ямамото быстро уснул на своей кровати. Долго поспать ему не удалось, так как был безжалостно разбужен поцелуем. Очнулся он с привязанными к кровати руками и ногами, предварительно раздетый. — Сладкой ночи, — промурлыкал Хаято, оторвавшись от губ любимого. — Гокудера, что?.. — Решил добавить в наши отношения больше страсти. Тебе понравится. — Плохая идея… Хаято заставил своего возлюбленного замолчать продолжительным поцелуем и, не давая больше произнести ни слова, использовал бандану вместо кляпа. — Не беспокойся, Такеши, я сделаю всё в лучшем виде! Ямамото испуганно смотрел на Гокудеру, сидящего на нём, который стал покусывать левое ухо и целовать за мочкой, медленно опускаясь к груди, оставляя за собой дорожку из нежных поцелуев. Потянув зубами сосок, Хаято отпустил его, после поцеловал и облизнул по окружности. Сердце бейсболиста бешено билось от страха и нарастающего возбуждения. Несмотря на пугающую ситуацию, тело подростка отвечало на ласки партнёра. Почувствовав это под собой, Гокудера довольно улыбнулся и продолжил вырисовывать языком узоры на животе любимого. Когда он добрался до твёрдой плоти спортсмена и взялся за более серьёзные ласки, Ямамото не смог удержаться и простонал сквозь не дающую говорить ткань. Не отрываясь от ублажения, Хаято одной рукой стал открывать тюбик со смазкой, и, смазав ей пальцы, искать у Такеши точку, отвечающую за удовольствие. Сначала одним, затем двумя, а под конец тремя пальцами он вызывал смешанные чувства у любовника. Боль и удовольствие смешивались воедино, и, сложно сказать, что было сильнее. Растянув достаточно партнёра, Гокудера вошёл в него, не в силах больше сдерживаться…

* * *

Савада шёл за своим хранителем Облака в его же чёрном юката, которое было явно не по размеру, по деревянному полу традиционного японского поместья. Как оказалось, он не взял с собой не только зубную щётку. Он в принципе с собой ничего не взял. В процессе непродолжительных пыток было выяснено, что причиной является расстройство из-за ссоры. Отчитав как следует своего зверька, Хибари одолжил ему свою одежду. Когда они пришли в комнату Кёи, там уже горели свечи, и была подготовлена кровать. Атмосфера, царившая в комнате, говорила открытым текстом о том, что в скором времени должно было здесь свершиться. От волнения ноги Савады перестали держать своего владельца, и тот упал в объятия черноволосого юноши. Пришлось нести на руках. Положив его аккуратно на кровать, Кёя лёг рядом. — Страшно? Ты весь дрожишь. — Да. Немного. — Кёя распоясывал Тсунаёши, но тот содрогнулся и прижался к нему. — Это очень страшно! — Если не готов, сейчас ещё можно остановиться. — Нет! Не надо останавливаться. Неважно когда это произойдёт, я всё равно захочу сбежать. Хибари забрался под халат испуганного зверька, а тот лишь крепче прижался к нему. Довольно необычно чувствовать, как удовольствие дарит чужая рука. Хибари надеялся, что кончив у него в объятиях хотя бы один раз, зверьку будет легче расслабиться, но, к счастью, дрожь стала проходить раньше. Кёя приступил к более решительным действиям. Согревая своим телом любовника, он стал покусывать шею, вгрызаясь периодически в то место, где должен был находиться кадык. Укусив выступающую на худом теле ключицу, Кёя опустился ниже и стал терзать уже затвердевшие соски. Саваде было страшно. Страшно от новых ощущений, страшно от того, что предстояло, страшно сделать что-то не так и страшно позволять стонам вырываться из уст. Укусив за внутреннюю сторону бедра, Кёя вновь вернулся к губам Тсуны, а рукой стал ласкать их обоих. Не в силах устоять перед наслаждением, Тсунаёши начал двигать бёдрами в такт с Кёей. Задрожав всем телом и выгнувшись, зверёк кончил и теперь тяжело дышал. Хибари остановился и поцеловал его. — Извините. Я не сдержался. — Так и должно быть. — Хранитель Облака смазал пальцы в заранее приготовленной чаше со смазкой. — Будет больно, постарайся расслабиться. — Х-хорошо. Было довольно неприятно, когда первый палец проник внутрь. Когда вошли ещё несколько, стало уже больно, но Тсуна мужественно терпел, глядя в серые глаза, изучающие реакцию партнёра. После нескольких минут мучений, Кёя наконец обнаружил искомую точку. Зрачки Савады расширились, а сам он не смог сдержать сладострастный стон и новой волны возбуждения. Наигравшись, распахнув свой халат, Хибари подготовил себя и медленно вошёл в Тсунаёши. Зверёк вскрикнул и закрыл глаза, из которых потекли слёзы. Сделав ещё несколько движений, он обратился к сжавшему от боли зубы Саваде: — Ты мне мешаешь. Расслабься. — Но, Хибари… сан… Больно… Укусив за ухо, Кёя строго посмотрел на немного успокоившегося, пока он не двигался, Тсуну. — Больнее, чем когда я тебя бью? — Э? Стараюсь не сравнивать. Черноволосый юноша слизал солёную дорожку от слезы и поцеловал в край века. — Потерпи. Потом будет проще. Хибари продолжил двигаться, вдавливая Саваду в кровать своим телом и покрывая его лицо нежными лёгкими поцелуями. Немного привыкнув, Тсуна стал чувствовать удовольствие, пробивавшееся сквозь пелену боли. Через какое-то время он уже готов был кончить, но хотел в этот раз дождаться Кёи. — Ещё немного, — прошептал Хибари, чувствуя, что зверёк уже на пределе, но тот лишь простонал, что больше не может. Пришлось ускорить темп. Финальный стон наслаждения был перекрыт страстным поцелуем. Находясь в объятиях сопящего Тсунаёши, Кёя поборолся немного с мыслью принять душ, вставать совсем не хотелось. Никто ведь не умрёт, если они примут его завтра вместе.