* * *
Спать в объятиях очень приятно. Было странно, что наручники были надеты ещё до того, как он проснулся. Обычно Кёе нравилось наблюдать за реакцией Тсуны в момент щелчка закрывающегося замка. Открыв глаза, Савада посмотрел на Хибари, но внутренний голос и чувство тревоги заставили произнести совсем другое имя. — Рокудо Мукуро… — Ку-фу-фу. Как всегда проницателен, Савада Тсунаёши. — Вернув свой облик обратно, Рокудо взял кареглазого мальчика за подбородок, заставив смотреть на себя. — Бьякуран только что пошёл в душ, как думаешь, что будет, когда он выйдет? Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Переместив руку под рубашку, укусив покрасневшее ушко, лаская хрупкое на вид тело, иллюзионист расспрашивал сопротивляющегося парня о Кёе и об их отношениях. Пытался разузнать подробности их интимной жизни, в то время как его рука дразнила затвердевшую плоть мальчика. Ловкие руки разноглазого итальянца и мысли о Кёи дарили небывалое наслаждение. Отдавшись потоку удовольствия, Тсуна перестал сопротивляться. Уже кончая, он увидел смотрящего на него Бьякурана. — Какой прекрасный взгляд. Неприятно осознавать, что он достаётся другому. — Беловласый деспот был прикрыт лишь полотенцем, повязанным на бёдрах. Подойдя к прячущей глаза жертве, он взял её за руки и стал облизывать пальцы. — Ты ведь подаришь мне его ещё раз? — От страха перед Бьякураном, Савада инстинктивно стал прижиматься к Рокудо, ища защиты у меньшего из двух зол. — Мукуро-кун, он меня не любит! — наигранно обиженно заявил зефирный маньяк. — Я с ним солидарен. — Был бы рад это сейчас исправить, но вскоре к нам заявится весьма агрессивно настроенный гость, и я бы хотел встретить его самолично. Бросив на Тсуну влажное полотенце, Бьякуран обнажённым пошёл к выходу. — Ради бога, оденься! — Ради кого? — Рокудо создал перед Бьякураном небольшую иллюзию, демонстрирующую, как он его кастрирует. — Довольно жутко. Хорошо, что это невозможно. — Исчезни уже! Оставленным Бьякураном полотенцем, Мукуро очистил Тсуну и его одежду от белых вязких капель. — Зачем ты это сделал? — Сделал что? — Разве тебе не было противно… трогать меня… там? — Может. Немного. Но моя неприязнь не сравнится с тем унижением, что ты испытал. К тому же твоё тело когда-нибудь станет моим, поэтому его нужно холить и лелеять. А вот от Хибари Кёи я бы не отказался. — Хибари-сан? А как же Бьякуран? — Случайность. Ты же знаешь, он мастер их подстраивать. — Повалив Саваду за собой на диван, Рокудо поцеловал юношу в шею. — У нас есть немного времени, почему бы нам не отдохнуть. — Отдохнуть? — Да, просто отдохнуть. — И ты ничего со мной делать не будешь? — Ку-фу-фу. Если ты просишь… — Нет!* * *
Перешагнув через побитых Кена и Чикусу, Кёя продвигался вглубь логова ненавистного иллюзиониста. На его плече сидел Реборн, который вскоре поспешил откланяться и убежал к своему бездарному ученику, оставляя вышедшего им навстречу одного из обитателей на Хибари. — Хммм… Совсем забыл, что на нашей доске есть подобный джокер. Проигнорировав «бред сумасшедшего», Хибари атаковал, а Бьякуран продолжил разглагольствовать о неуместности данной игровой карты на шахматной доске. Он откровенно смеялся над потугами Кёи попасть по нему. Тем временем Реборн добрался до Тсунаёши с Мукуро, тихо посапывающих в обнимку. Разбудив своего ученика, аркобалено повёл его за собой, с помощью Леона-отмычки сняв наручники. — Не тормози, глупый Тсуна, Хибари уже сражается внизу с Бьякураном. Достав пистолет с глушителем, он выстрелил пулей гипер-предсмертной воли. — Угх. Уж лучше таблетки. — Хочешь пополнить запас, поговори с отцом. — Не хочу. — Тогда не жалуйся. Прибыв на место боевых действий, Тсуна прервал битву, даже зная, что Хибари будет недоволен. Возможно, Савада повременил бы со вступлением в бой, если бы у Кёи не была сломана левая рука, а из разбитой губы по подбородку не стекала кровь. Бьякуран отделался лишь сломанным ребром. — Я хочу получить то, зачем пришёл. — Бедный Тсунаёши-кун. Во-первых, ты сюда не пришёл, а я тебя принёс. Во-вторых, ты правда мне поверил? В-третьих, ты забыл, что сдаваться скучно? В-четвёртых, если не будешь играть по моим правилам, не получишь ничего. Бьякуран продолжил бы перечисление и дальше, если бы не закипающий от ярости Хибари. — Умолкни! — Кёя желал продолжить схватку, но Савада стоял на его пути. — Тсунаёши? — Извините, что вмешался, но мне правда кое-что нужно от него. — Мукуро-кун уже повержен? — Нет, бледная немочь, — выполз всё ещё сонный Рокудо. — Кровь тебе к лицу, Хибари Кёя. — Тебе тоже пойдёт, — с плотоядной улыбкой огрызнулся тот, нападая на новую жертву. В секунды оба исчезли в иллюзорном мирке. Мукуро изводил Кёю иллюзиями, но сам на физический контакт не шёл. В конце концов он использовал иллюзию цветущей сакуры. — Какая ностальгия, неправда ли? — Мукуро ловил отдельные розовые лепестки раскрытой ладонью, словно капли дождя. — В этот раз победа тоже будет за мной. Погрузившись мыслями в прошлое, Рокудо пропустил один удар. Иллюзию это не развеяло, но морально Хибари удовлетворило и распылило. — Что ты, что то травоядное — оба много болтаете. — Ку-фу-фу! И правда, пора бы мне уже пойти в наступление! — Создав максимально реальные иллюзии себя, Рокудо атаковал со всех сторон. После битвы с Адельхейд десятки хранителей Тумана не представляли угрозы, но из равновесия Хибари вывела единственная иллюзия не Мукуро. Дино выбил оружие из рук Кёи, пока тот не опомнился, и повалил вниз, прижав всем телом, сжимая руки за запястья. Немного поморщившись от боли в сломанной руке, Хибари посмотрел в разноцветные глаза вернувшего себе свой облик Рокудо. — Моя взяла… — прошептал он, облизывая ещё не полностью засохшую на губе Хибари ранку. С помощью иллюзии стал раздевать не отошедшего от шока хранителя Облака. Когда все пуговицы на рубашке были расстёгнуты, Кёя вышел из ступора и, собрав все силы, поменялся местами с Мукуро, но обе руки извращенца пришлось держать одной, так как левая рука слушаться нормально не хотела. — Ку-фу-фу. Я совсем не против, чтобы ты был сверху. — Ты думал, что можешь быть сверху?! Противники удивлённо переглянулись. Подобного ответа не ожидал даже Мукуро, а Кёя побагровел от стыда, что предположил такое, да ещё и вслух. — Вообще-то думал, — признался Рокудо. — Ты даже не представляешь, как бы сильно я хотел видеть тебя подо мной, слабым и беспомощным… Он развеял иллюзию, и перед Хибари предстала картина поверженного Бьякурана, разозлённого Савады и Натсу на его плече. Реборн отсутствовал. Постепенно злость исчезала с его лица, сменяясь гримасой боли. Пока пламя на голове Тсуны гасло, Кёя, вставая, мельком заметил, что одет. — Противоядия нет? Значит он… никогда больше… — Не стоит так утрировать. Нет необходимости создавать противоядие для того, что имеет временный эффект. — В глазах Тсуны появилась надежда. Львёнок спрыгнул и пошёл в сторону Хибари и лежащего Рокудо. — Потерпи ещё неделю. — И он вновь станет нормальным? — И, к своему ужасу, будет помнить всё. — Его инфаркт хватит, — согласился Тсуна. — Эм, Савада, не мог бы ты его от меня убрать? За то время, пока хозяин радовался скорому выздоровлению друга, Натсу забрался хранителю Тумана на грудь и стал облизывать щёку. На лице Облака читалась нескрываемая ревность. — Звери из коробочек олицетворяют своих хозяев, насколько я помню, — подлил масла в огонь Бьякуран. Желая насолить ещё больше, он продолжил: — Может ли быть, что пока вы были вдвоём… — Натсу! — не выдержал Савада. — Что ты делаешь? — Грау… — грустно откликнулся львёнок. — Ясно… Всё в порядке, иди ко мне. Оставив иллюзиониста в покое, Натсу исчез в прыжке к хозяину, возвращаясь в кольцо. — Долго ты здесь собираешься оставаться? — сказать, что Хибари был зол, значит не сказать ничего. Вначале осмелевший зверёк вмешался в его битву, затем этот туманный мерзавец напомнил о его неприязни к сакуре, да ещё и домогался его, затем миленький котёнок цвета небесного пламени предпочёл ему ненавистного иллюзиониста. Тсунаёши замер и перестал дышать. — Если желаешь остаться, я не возражаю, — кинул он, развернувшись. — Хибари-сан, подождите! — Савада догнал своего хранителя Облака лишь для того, чтобы получить от него затрещину. — Ай!.. Ваша рука… — Ерунда. — Вот и нет! Я не отпущу вас, пока мы не сходим к врачу… Постепенно их голоса затихали вдалеке, а Бьякуран и Мукуро ещё некоторое время отлёживались на пыльном полу. — Мукуро-кун. — Чего тебе? — Я хочу секса. — И? — Кёя-чан сломал мне ребро, поэтому, как ты относишься к позе наездника? — Я доломаю тебе остальные рёбра. — Эх. Тогда хотя бы донеси меня до больницы. — Если ты сражался в таком состоянии с Савадой, то сам в состоянии дойти. — Я тебя ненавижу, Мукуро-кун. — Взаимно. Что насчёт дальнейших планов? — Пока уйдём в подполье, помучаем исподтишка, а там уже решим, как лучше действовать исходя из ситуации.