Разнообразие

Несколько месяцев пролетели незаметно, тихо, мирно и спокойно. Бьякуран не подавал всё это время признаков жизни, что весьма настораживало и беспокоило Саваду больше, чем если бы тот начал действовать. По крайней мере было бы понятно, что примерно от него стоило ожидать. Неизвестность пугала. За прошедшее время Хибари хоть и не расспрашивал о значениях SMS и неоднократно звучавшего слова «измена», ревниво оберегал своего зверька от любых посторонних заинтересованных глаз. Тсуна старался меньше думать о Киоко в романтическом плане, потому как полностью не думать о ней не мог. Благо старший брат всегда появлялся в нужный момент, как настоящий герой, убивая романтику на корню. Ямамото и Гокудера наедине всё больше ладили друг с другом, но стоило бейсболисту на людях проявить хоть малую толику нежных чувств, Хаято грозился наслать на него все кары небесные разом. Близился новый год. Уроки больше не отвлекали учеников от «великих дел», лишь в некоторых клубах всё ещё продолжалась активная деятельность. Хотя, не такой уж она была активной. Попрощавшись с капитаном теннисного клуба, пожелавшим подтянуть запасного члена основного состава, Савада отправился в раздевалку, где его поджидал глава дисциплинарного комитета средней Намимори. — Кёя-сан? — Я хотел бы получить свой подарок на Новый Год. — Но ещё слишком рано! Из-за малого количества денежных средств и полного незнания, что подарить Кёе, задуманный Тсуной подарок был весьма специфическим, и он был не готов подарить его прямо в школьной раздевалке. — Я хочу, чтобы ты сразился со мной в полную силу. У нас ведь не было никогда такого шанса. — Савада не стал вдаваться в тонкости, вспоминая изнурительные и беспощадные тренировки в будущем, где взрослый Хибари, без сомнения, был сильнее него, лишь кивком, отведя взгляд, согласился с последним утверждением. Он был уверен, что сможет победить его, но ему этого совсем не хотелось. Но и расстраивать Хибари тоже не хотелось, ведь если он будет сражаться не в полную силу, Кёя его ни за что не простит. — Тсунаёши, — хранитель Облака подошёл к Тсуне, обнял того за талию и приподнял его голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза, — ты выполнишь мою просьбу? Так сложно было смотреть в эти серые глаза, полные жажды и решимости. Что будет больнее для Облака: победа Савады, сражайся он в полную силу, или же проигрыш, сражайся он не всерьёз? Переменчивое в своей силе Небо прикусил свою губу и заискивающе посмотрел на Хибари, пытаясь получить возможность уйти от ответа, но глава дисциплинарного комитета был непреклонен. — Да… Если вы так сильно этого хотите… — Отлично. Тогда на площадке за школой. — На территории школы?! — Там вскоре начнётся строительство нового корпуса для клубов, так что ничего страшного не случится. — Но школа совсем близко! Если я буду использовать X-Burner, то!.. — Тсунаёши, — Кёя посмотрел на Тсуну осуждающим взглядом, — ты правда считаешь, что я не смогу защитить свою школу? — Простите… — Пойдём. — Не давая сказать зверьку очередную глупость, Хибари потащил его за собой к обозначенному месту проведения битвы. — Будешь сдерживаться, загрызу до смерти! Тсунаёши был одним из тех, с кем Кёя отчаянно жаждал схватки. На первом месте, конечно же, находился Реборн, а вот Тсуне досталось почётное второе место. Мукуро хоть и был всего на третьем месте, Кёя был бы рад избивать его хоть каждое утро до полусмерти, в качестве зарядки. — Я постараюсь… — Постараешься? Просто сражайся. С самого начала отношения с Савадой были лишь для того, чтобы понять его неординарную и нестабильную, но столь притягательную силу. Вот только чувство собственности никто не отменял, да и к приятному быстро привыкаешь. Сейчас этот зверёк был ему важен, пусть и не так дорог, как любимая школа. Дождавшись, когда Савада справится с пузырьком таблеток руками, одетыми в варежки, Хибари мгновенно напал, не давая противнику времени опомниться. С помощью пламени Савада оказался у него за спиной и атаковал в ответ. Опасения Тсуны были напрасны: разрушительный X-Burner ему точно использовать не удастся. С каждой минутой, каждой секундой удары становились жёстче и точнее. Казалось, всего немного и у обоих противников будут серьёзные повреждения, на которых закончится битва, но боевой опыт позволял избегать подобные удары, находясь буквально на волосок от скорой «гибели». Благодаря гиперинтуиции Тсунаёши знал, от каких ударов Кёя сможет увернуться, а какие лучше в ход не пускать. Хоть он и старался быть максимально серьёзным, ранить друга… ранить любимого не было совершенно никакого желания. Минут через шесть Хибари наконец довольно улыбнулся и вызвал Ролла, сказав, что разминка окончена. Была одна техника, которую ему очень хотелось попробовать. В будущем Кусакабе, верно следующий за главой дисциплинарного комитета всё это время, рассказал о ней. Способность создать особую арену для битвы не на жизнь, а на смерть, форма обратной игольчатой сферы. Возможно, используй он Камбиоформу, у него было бы больше шансов, но упрямство Облака не ведало границ, добравшись до столь желанной жертвы. Да и сама жертва не спешила её использовать. Тем не менее, когда острые шипы оказались в опасной близости от Тсуны, и почувствовался недостаток кислорода, тому пришлось использовать всё, что у него было. Савада, чувствуя, что скоро не сможет сражаться в подобной обстановке, постарался как можно скорее закончить битву — он повалил Хибари на землю и блокировал руки, пресекая возможность атаковать. — Кёя-сан, битва окончена. — Вовсе нет. Воспользовавшись тем, что Тсунаёши не уделил должного внимания ногам, Кёя ударом снёс Тсуну, атакуя следом тонфа, но Савада увернулся и в мгновение ока оказался за спиной Хибари. Воздуха катастрофически не хватало, поэтому действовать приходилось быстро и радикально. — Извините. Хранитель Облака даже обернуться не успел, как Тсуна перекрыл доступ крови к мозгу, зажав сонную артерию, заставляя Кёю потерять сознание. Дино не раз упоминал, что его очаровательный и ужасно упрямый ученик никогда не признаёт поражения, поэтому Тсунаёши посчитал данное действие единственным способом закончить битву. Облачная сфера, словно разбившееся зеркало, разлетелось на мелкие осколки, которые, светясь словно звёзды, стали медленно опускаться к земле, постепенно бесследно исчезая. Савада наблюдал за непередаваемой словами картиной, не веря своему чувству, что это не иллюзия. Напротив стоял Кусакабе. Он с волнением наблюдал за «звёздами», что сияли в лучах зимнего солнца, пробивающегося сквозь затянувшие небо облака. Когда его взгляд пересёкся со взглядом Савады, он подошёл, чтобы помочь отнести своего начальника в медкабинет, пытаясь вспомнить по пути, был Хибари там когда-нибудь сам, и не лучше ли отнести его в кабинет дисциплинарного комитета. Тецуя хотел было обработать мелкие повреждения, приобретённые в почти не кровавой схватке, но ему пришлось уйти по делам комитета после звонка, оставив эту задачу на Саваду. Вот только Тсуне не суждено было позаботиться о «суженом»: в кабинет, прихрамывая, зашла Сасагава Киоко. Тсунаёши инстинктивно задёрнул штору перед кроватью, пряча бессознательного Кёю. — Тсуна-кун? Разве теннисный клуб уже не разошёлся по домам? — Я задержался. — Савада смущённо улыбнулся, но выражение его лица быстро сменилось на взволнованное: милая Киоко разбила коленку. — Киоко-чан, твоя нога! — А, упала, когда плакат вешала. Ничего страшного. — Уверена? Больно должно быть. — Совсем нет. Уже не больно. Мне бы пластырь. Да и тебе тоже, — показала Киоко на поцарапанную щёку. — Задел-таки, — посетовал про себя Тсунаёши. Тем временем одноклассница села на стул и взяла ватку и мазь от порезов. — Киоко-чан, я помогу! Представ на одно колено перед Сасагавой, Савада забрал из её рук необходимое и стал обрабатывать повреждение. Было грустно, что на такой нежной на ощупь коже был этот болезненно выглядящий кровоточащий ушиб. — Тогда я позабочусь о тебе. — Заботливо продезинфицировав царапину на щеке, Киоко налепила на неё пластырь фиолетового цвета. Тсунаёши не смог скрыть смущения и покраснел. — Вот так. А мне розовый. — Когда Савада закончил с обработкой, Сасагава взяла его ладони в свои, скрепив их лодочкой. — Тсуна-кун, ты не думал стать врачом? — А? Удивлённый Савада так и оставался стоять на одном колене. — У тебя руки золотые, — лишь улыбнулась Киоко. Сзади послышался звук резко отодвинувшейся занавески. — Я и не знала, что Хибари-сан здесь. — Тсуна не знал, когда Кёя проснулся, поэтому, представив, как выглядят они с Киоко со стороны, побледнел и забыл о том, как недавно страдал от недостатка кислорода, напросто перестав дышать. — Я, пожалуй, вернусь, помогу Хане-чан. — Да. Удачи. Береги себя! Савада медленно встал и повернулся к Хибари, не смея посмотреть в глаза, в то время как тот просто испепелял его взглядом. На руках и щеке всё ещё оставались приятные ощущения от ласковых прикосновений Сасагавы. Хибари вовсе не волновало, как всё выглядело со стороны на первый взгляд. Он верил в обещание Тсуны не заставлять сомневаться в их отношениях. Но как чувствовать себя после проигрыша перед зверьком, он не знал. Раньше было проще. Всего лишь появился тот, кого было бы приятно от всей души загрызть до смерти. Вот только что делать, если этот кто-то достаточно сильный, чтобы его победить, в то же время являлся столь хрупким и безобидным маленьким зверьком, чьим хозяином он стал ненароком. К тому же Хибари, как не парадоксально, задевал не столько проигрыш, сколько подавленное состояние Савады. Помянув недобрым словом Рокудо Мукуро, просто так, чтобы тому икалось, он слабо улыбнулся и потрепал Тсуну, стоящего перед ним с обречённым видом, по голове. — В следующий раз победа будет за мной. На лице Савады засияла неуверенная улыбка, а на глазах — слёзы. Чтобы хоть как-то сдержать весь поток перемешанных в кучу эмоций, он бросился в спасительные объятия самого сильного, но также нежного, своего хранителя Облака.