It's Not Babysitting

За закрытыми дверьми студии Курт резал и сшивал огромные полотна красного бархата, прислушиваясь к мягко льющейся из гостиной мелодии. Прежде чем Курт заперся здесь, он убедился, что Блейн не против подождать брата у него, и разрешил заниматься чем захочет, пока он работает. Курт дал Блейну пароль от вай-фая и пульт от телевизора, показал на полку с коллекцией музыки и фильмов – но Блейн спросил лишь, можно ли поиграть немного на пианино, одиноко стоящем в углу. Оно продавалось вместе с квартирой, и поначалу Курт регулярно им пользовался, но в последнее время это занятие больше не приносило удовольствия. Теперь стрелки часов перевалились за девять вечера, а музыка не стихала уже около часа. Если бы Курт не знал, что в гостиной сидит подросток, то решил бы – мелодия записана на диск. Мальчик был невероятно талантлив. Какие-то части композиции Курт знал и исполнял сам, хотя, должен был признаться, никогда столь искусно. Другие же показались ему фортепианной версией хитов из списка 40 лучших, а также, к большому удивлению Курта, песнями с репетиции, которую недавно посетил Блейн. Блейн никогда раньше не слышал эти песни, он сам так сказал. Когда Курт закончил с примеркой и вернулся забрать его, то обнаружил Блейна завороженного и потрясенного буквально всем. Театром, актерами, репетицией и самой постановкой. А теперь Курт отчетливо мог распознать мелодии, которые знал наизусть – столько раз он их слышал. Блейн почти безошибочно наигрывал их, после того как услышал всего пару раз. Еще одна впечатляющая сторона Блейна Андерсона. Что, в любом случае, не меняло факта: Курт до сих пор прятался от него в своей студии. К этому моменту Блейн уже доказал, что вовсе не в тягость, поэтому ужасные утренние мысли о нянченье с избалованным подростком уже не одолевали Курта. Они разговаривали о самых разных вещах во время ужина в любимом греческом ресторане Курта (в этот раз он настоял на полной оплате, пошутив: «Вообще-то я плачу только на свиданиях», чем вызвал на щёках Блейна очаровательный румянец). Но когда они вернулись в квартиру Курта, мальчик внезапно стал необычайно тихим и продолжал поглядывать на свой упорно молчащий телефон. Курт все понимал – действительно понимал, – но внезапно почувствовал себя очень уставшим. Не имело значения, насколько ему понравилась компания, – он совершенно не привык проводить так много времени с другими людьми. Быть может, Курт и не был одиночкой по натуре, но, тем не менее, нуждался в своей независимости и праве на одиночество. Когда он был с кем-то, то отдавал себя всего – всё своё внимание и заботу, но всему был предел. И сегодня Курт вымотался. Поэтому, как только они вернулись в апартаменты, его ворчливость и грубость стали пузыриться внутри, готовые вот-вот вырваться наружу. Курту вовсе не хотелось выплескивать это на ребёнка, который, к тому же, не сделал ничего плохого. Именно поэтому он спрятался в своей рабочей комнате. Это было его счастливым местом, а музыка, которая успокаивающе поглаживала звенящие нервы, постепенно остудила и самого Курта. Невзирая на усталость, он почувствовал, будто у него открылось второе дыхание. На секунду воцарилась тишина, но тут же мягкие нотки вернулись, заполнив пространство знакомой мелодией. Прежде чем Курт сумел узнать песню, он услышал тёплый и ровный голос, подпевающий в такт, и на какое-то время Курт даже прекратил своё занятие, погрузившись в звучание. Для тебя я всегда красив, И тебя может насмешить Любая моя шутка! Ты просто покорил меня И мои стены пали перед тобой.* Популярная песня была нежнее в этой аранжировке, замедленная до такой степени, что больше напоминала балладу, но звучала прекрасно. В голосе Блейна было столько эмоций, что он даже подрагивал и временами срывался. Песня определенно много значила для него – может, это имело какое-то отношение к бывшему парню? Курт почувствовал, словно подслушивает что-то очень личное, но не мог не наслаждаться этим. Блейна заслуженно выбрали солистом Хора в его школе. Последние нотки «Teenage Dream» растворились в воздухе, и квартира словно надолго застыла. Прошло много времени, прежде чем Курт услышал негромкое щебетание телевизора. Он улыбнулся самому себе и вернулся к шитью, принимаясь за одно из трех платьев, которые следовало начать сегодня. х х х х В следующий раз, когда Курт отвлекся от своего занятия, на часах было почти одиннадцать – по его стандартам довольно рано, но где, чёрт подери, носило Купера? Его обычный рабочий день заканчивался в шесть, и, хоть для него задержаться в офисе по важным делам было обычным делом, сегодня это перешло все границы. Особенно учитывая, что его младший брат только что приехал, собираясь провести здесь все лето. Курт проверил свой телефон на наличие пропущенных сообщений, но ничего. Черт, ему следовало дать Куперу хороший пинок в ту же минуту, как Блейн прибыл – в конце концов, парень мог рассчитывать на поддержку хоть кого-то из своей семьи? Неодобрительно покачивая головой, Курт поднялся из-за своей швейной машинки и, потянувшись, отправился проведать Блейна. Телевизор все еще был включен, и звуки какого-то бесполезного реалити-шоу заглушали тишину, но Блейн не смотрел. Свернувшись калачиком на одной стороне дивана, мальчик тихо спал, и выглядел он необычайно юным и маленьким. Курт вздохнул и, захватив лежащий поблизости теплый красный плед, накрыл им Блейна. Когда Курт решил подоткнуть его со всех сторон, то заметил что-то небольшое и серое на черном ковре, а потому наклонился, чтобы поднять. Это оказался маленький пушистый медвежонок, по размеру не больше ладони. Блейн, должно быть, держал его в руке, перед тем как уснуть. Игрушка казалась новой, поэтому Курт усомнился в том, что она была из детства – скорее, подарок от бойфренда; знакомая вещь, за которую можно было подержаться в чужом городе, в чужой квартире. Боже, этот мальчик, должно быть, чувствовал себя невероятно одиноким. Курт вспомнил, каково это – быть отвергнутым, не принятым, каково слышать различные неприятные слова в свой адрес только лишь из-за своей ориентации. Курт вспомнил боль от своего первого расставания (и у него тоже была знакомая вещь из прошлого: шарф того парня, который Курт обнаружил в своей комнате, и который таскал за собой несколько недель подряд). Но никогда в жизни Хаммел не оставался без поддержки. У него была семья. А сейчас перед ним был Блейн, испытавший горечь расставания и отвернутый собственной семьей за один вечер, – и оказавшийся в полном одиночестве. Ярость, вспыхнувшая в груди Курта, вовсе не была новой для него; но сегодня она была ярче, чем обычно. Было достаточно больно, когда дело касалось незнакомцев, безымянных парней и девушек из новостей, которые имели сходные судьбы. Но теперь речь шла вовсе не о незнакомце – это был младший брат лучшего друга Курта, невероятно талантливый мальчик с золотистыми глазами и огромной жаждой жизни; ребенок, который заслуживал куда большего, нежели те крохи внимания и заботы, которые получал от своей семьи. И на этот раз гнев Курта был направлен на вполне определенного человека. Осторожно вложив мишку в полуоткрытую ладонь Блейна, Хаммел выключил телевизор и погасил огни, после чего тихо прикрыл за собой дверь, в этот же момент набирая знакомый номер. х х х х Купер был уже в пути, когда позвонил Курт. Десятью минутами позже он вошел в квартиру, отперев двери собственными ключами – и немедленно был схвачен за руку и втиснут в комнату, а дверь за ним захлопнулась, как смертельная ловушка. Купер слишком хорошо знал Хаммела, чтобы начать извиняться – этот стальной блеск в глазах мог предвещать только неприятности. Поэтому он мысленно подготовил себя к экзекуции. – Купер Эван Андерсон, – ой-ой. Полное имя и назидательный тон? Всё было даже хуже, чем он себе представлял. – Где ты, черт подери, был? Уже почти полночь. – На ра… – звук, слетевший с губ Курта, вполне можно было принять за шипение разгневанного кота. – Не смей говорить мне о работе, Купер. Какую часть фразы «уже почти полночь» ты не понял? Неужели тебя вытащили в очередной стриптиз-бар, чтобы отпраздновать удачное завершение дела? Твой младший брат ждет тебя весь день – если ты вдруг забыл об этом. Купер устал – день был очень тяжелым и напряженным, первым на этой неделе. Ему в самом деле не хотелось, чтобы Курт выплескивал на него свое недовольство. Купер тяжело вздохнул и приподнял руки в извиняющемся жесте, но раздражение все же сквозило в голосе: – Хорошо, хорошо, я сейчас же заберу его. Тебе вообще не нужно было проводить с ним весь день – я же сказал просто отвезти Блейна в мою квартиру, разве не так? Очевидно, Купер произнес что-то совершенно неправильное, потому что на лице Курта вспыхнула ярость, сильная настолько, что Андерсону пришлось отступить на шаг. Хаммел не был крупным мужчиной и никогда жестоким, но пытаться игнорировать его в таком настроении было все равно, что игнорировать фыркающего носорога – очень глупо. – Купер. За последние 36 часов ребенка грубо оскорбил собственный отец-гомофоб и бросил парень; он связался со своим братом, который не разговаривал с ним уже, бог знает, сколько времени, и попросил о помощи; он прилетел в Нью-Йорк, только чтобы провести свой первый день с незнакомцем. Тебе не кажется, что ему стоит передохнуть? И заручиться хоть какой-то поддержкой от своей семьи, нет? Ему всего лишь семнадцать, Купер. Помнишь себя в этом возрасте? Я вот помню. И не представляю себе, как можно пережить это все в одиночку. Хорошо, ауч. Это был удар по больному. Купер прекрасно понимал, что использовал свой обычный план – загрузил себя делами и старался не думать о Блейне, отпихнуть на потом. Это сработало точно так же, как и всегда помогало не думать о семейных проблемах. К настоящему времени это было уже стандартной реакцией, но теперь, когда Курт заставил его лицом к лицу столкнуться с ситуацией… Он знал, что попытка как-то замять всё не прокатит, но все же попытался. Купер присел на край постели. – Я ведь говорил тебе раньше, во мне нет никаких родительских инстинктов. Я стану самым плохим отцом в мире. Я могу предоставить Блейну место, где можно поспать, могу кормить его, но… Курт сердито посмотрел на него. – Не то чтобы теперь у тебя был выбор, дорогой! Твой брат здесь и нуждается в гораздо большем, чем еда и кровать – он нуждается в тебе. Так что перестань ныть и начни вести себя, как взрослый человек, черт подери. Если это тебя утешит, то думаю, что самый плохой отец в мире уже существует – это ваш, – Хаммел остановился и покачал головой. – Я не могу понять, почему ты держишь Блейна на расстоянии? Он сказал, что ты не всегда был таким, и я совершенно точно знаю, насколько ты заботливый парень. Что же случилось? Купер вздохнул и уронил голову в сложенные ладони. Он вовсе не гордился тем, что собирался рассказать. Это было похоже на чистосердечное признание в каком-то преступлении. – Когда Блейн открылся нам о своей ориентации три года назад, я был там. Дома. Отец впал в безумную ярость, а мать выглядела так, словно ее ударило молнией. Блейн сбежал в свою комнату, отчаянно рыдая. Я попытался с ними поговорить, убедить, что все в порядке, заставить их принять его. Все закончилось жуткой ссорой между мной и отцом, самой худшей из всех. В ту ночь я покинул дом и больше никогда не возвращался. – Ты оставил там Блейна одного, – тихо произнес Курт ледяным тоном. – Да. Я не мог смотреть ему в глаза после этого. Не знал, что сказать ему. Поэтому ничего и не говорил. Он почувствовал тепло от руки Хаммела, опустившейся на плечо и предлагавшей комфорт и успокоение, которых Купер не заслуживал. – Куп. Тебе выдался шанс все изменить и стать героем, которым он привык тебя считать. Ты знаешь, что до сегодняшнего дня Блейн был наполовину убежден и в твоем презрении? Горло Купера болезненно сдавило, а все те эмоции, которые он пытался сдержать, вырвались наружу. – Боже… Где он? Я забираю его домой. Курт покачал головой, немного смягчившись. – Он спит на диване; пусть там и останется. Просто постарайся позвонить ему завтра утром, хорошо? И хоть один раз в жизни, вернись с работы в положенное время и забери Блейна домой, проведи с ним хотя бы несколько часов. – Я так и сделаю, обещаю, – будет тяжело, но теперь это не имело значения. Купер всё исправит. – Спасибо, Курт. – Ничего. У тебя действительно необыкновенный брат, знаешь? Ты должен гордиться им. х х х х После того, как Купер уехал домой, Курт смог занять себя шитьем только на пару часов, после чего его уставший мозг отказал нормально функционировать. Хаммел проверил спящего Блейна, оставил на столе записку, где приглашал воспользоваться душем и не стесняться во время завтрака, после чего вернулся в свою спальню и, раздевшись, упал на кровать, немедленно заснув. Курт проснулся только после полудня, хорошенько отдохнув. Его мозгу требовалось время – и кофе, – чтобы окончательно проснуться, поэтому Хаммел надел на себя боксеры и, потянувшись, вышел из комнаты, пытаясь вспомнить, какой сегодня день и есть ли у него планы. Когда Курт пересек гостиную, его встретил резкий вздох. Ах да, точно. Брат Купера. – Доброе утро, – пробормотал он, не прерывая свой путь на кухню. Оказавшись на месте, Хаммел одобрительно хмыкнул. Свежий кофе ждал его в специальной емкости, источая божественный аромат, и Курт немедленно наполнил свою любимую утреннюю кружку. Где-то в процессе поглощения напитка богов мозг Курта стал подмечать некоторые детали, вроде широко распахнутых глаз Блейна. Парень покраснел и отчаянно пытался не смотреть, но явно не преуспевал в этом. Курт посмотрел на себя, оценил степень наготы, а потом лениво сложил в голове кусочки паззла. – Ох. Прошу прощения. Я, наверное, должен что-то надеть. Минутку. Он вернулся к своему кофе, пока Блейн пробормотал что-то, похожее на сдавленное: «Все в порядке», а затем вновь уставился на экран ноутбука. Когда сила кофе произвела эффект, Курт понял, что стоит посреди кухни практически обнаженный, а неподалеку сидит семнадцатилетний парень, с которым он встретился только вчера и вовсе не при подразумевавших определенную степень интимности обстоятельствах. Не то чтобы Курт когда-либо был в подобной ситуации с семнадцатилетними парнями, но все же. Его мозг, теперь уже окончательно проснувшись, услужливо предложил картинку вчерашнего вечера – как Хаммел напомнил Куперу про этот возраст. Курт действительно помнил себя в семнадцать, и несмотря на то, что сейчас он был полностью уверен в своем теле, тогдашний Курт был бы до смерти напуган, окажись в одной комнате с полуголым мужчиной. С другой стороны, в его руке до сих пор была кружка с кофе. Хаммелу была невыносима даже мысль о том, что нужно оставить ее и направиться в душ. Курт вновь посмотрел на Блейна, заметив, как тот украдкой поглядывает на него, отчаянно краснея, и вздохнул. – Ты, должно быть, не привык первым делом… ээм, после полудня видеть обнаженных мужчин. Прости, мой мозг абсолютно бесполезен, пока я не выпью кофе. Я забыл, что ты здесь. Надеюсь, я тебя не напугал. Блейн тихо усмехнулся, все еще краснея. – Не волнуйся. Просто ты… очень хорошо выглядишь. Как… как модель, – после этого парень покраснел еще сильнее. Курт рассмеялся и запустил пальцы в растрепанные после сна волосы. – Спасибо, хотя сейчас я в этом сильно сомневаюсь. И кстати, спасибо за кофе. Он превосходный. Блейн расплылся в широкой улыбке, как довольный похвалой ребенок. – Купер рассказал мне, насколько крепким ты его любишь. Хаммел приподнял бровь. – Ох, так он позвонил? – Да, – судя по счастливому выражению лица Блейна, это был хороший звонок. – Мы долго разговаривали. Он обещал приехать в полседьмого и забрать меня к себе. Курт взглянул на часы. Оставалось еще около шести часов. Проглотив остаток жидкости, он быстро принял решение. – Хорошо, сегодня мне не нужно в театр, так что до семи я свободен. Погода кажется нормальной – почему бы нам не прогуляться? Я покажу тебе, как безопасно передвигаться по городу и не потеряться. х х х х Было уже основательно за полночь, и квартира погрузилась в благодатную тишину. Через стену Блейн мог слышать тихое похрапывание брата. Прислонившись спиной к стене, парень сидел на матрасе, который в ближайшие девять недель станет ему постелью, и держал в руке несколько потрепанную записную книжку. Квартира Купера оказалась большой, со вкусом обставленной и несколько захламленной, пусть ее даже только что прибрали. Свободная комната, которая превратилась в убежище Блейна на лето, была спешно освобождена от лишнего хлама, годами пылившегося тут. Она была небольшой, но уютной, и Блейн немедленно полюбил это место. Теперь, когда все его вещи заняли свои места на полках и в шкафах, здесь было совсем, как дома. Андерсон взбил подушку, на которую опирался спиной, и оглядел пять страниц своих последних записей. Сегодня произошло так много, поэтому Блейн почувствовал острую необходимость всё записать – первую за три года встречу с братом; долгий и плодотворный разговор за ужином; объяснения и извинения Купера за то, что оставил его тогда. И еще одна часть, при мысли о которой Блейн краснел – про Курта. Он сначала не мог решиться на запись о своей реакции на сегодняшнего Курта. Но в своем дневнике Блейн всегда был честен – это было единственным местом, где ему не приходилось никоим образом сдерживать себя и свои мысли. Поэтому, сделав небольшую передышку, Блейн поднял ручку и позволил словам лечь на бумагу. Проблема таких записей была в том, что, помогая разложить мысли по полочкам, одновременно они делали картины в его голове ярче, а желания сильнее настолько, что им становилось сложно сопротивляться. И сегодня был один из таких моментов. По прошествии долгого времени, проведенного в спешных попытках облачить мысли в слова, Блейн закрыл дневник и положил на тумбочку. Он не пытался спрятать его, не здесь – Андерсон был абсолютно уверен, что Купер никогда не будет лазить по чужим вещам. Погасив лампу, Блейн какое-то время боролся сам с собой – это казалось слишком неприличным. Курт был не только на десять лет старше, а еще был и лучшим другом его брата. Но соблазн оказался слишком велик, к тому же, никто ведь об этом не узнает – поэтому вскоре Блейн начал стягивать с себя штаны, предварительно убедившись, что салфетки под рукой. В его голове уже стали всплывать воспоминания о том божественном моменте на кухне, когда Курт вышел из своей спальни – при виде этой идеальной кремовой кожи и подкаченных мускулов Блейн немедленно возбудился. Его реакция была настолько сильной, что должна была вообще казаться странной, но Андерсон не мог удержаться – точно так же, как и сейчас, когда его член немедленно подал признаки жизни. Блейн всегда любил визуализировать – картинки и слова воздействовали на него со страшной силой. И с тех пор, как он начал думать о сексе, для него всё познавалось через зрение, а не через прикосновения – это заводило его в гораздо большей степени. К тому времени, как Блейн начал встречаться с Нейтаном, он дрочил огромное количество раз на мысли, как раздевает своего бойфренда и видит его тело, видит его член, а не просто чувствует его сквозь плотную ткань джинс. Это заводило его больше, чем перспектива прикосновений к его собственному телу. И Блейн был так близок к возможности впервые увидеть, когда отец вдруг зашел в комнату. Поэтому сегодняшний мало соображающий Курт с растрепанными волосами, в сонном состоянии привел Блейна в практически болезненное возбуждение. Теперь, опустив веки, Андерсон видел, как солнце играло на спине мужчины, пока тот пил кофе. Блейн вспомнил внушительные очертания члена под черной тканью боксеров и еле сдержал отчаянный стон, готовый вот-вот сорваться с губ. Он ускорился, и хаотичные лихорадочные движения приходились на практически сухую кожу, но в голове мелькали воспоминания: глаза Курта цвета пасмурного моря, сонные и отдохнувшие; его волосы, взъерошенные до такой степени, что вполне могли сойти за прическу после бурного секса; его блаженное выражение лица, пока Хаммел пил кофе. Боже, если этого оказалось достаточно, чтобы выглядеть эротичным, как же тогда Курт выглядит, когда кончает? И раз уж фантазии – это все, что мог себе позволить Андерсон, он представил, как Курт распадается на кусочки в его – Блейна – руках, от его губ; над ним, глубоко погружаясь в него. Последней мысли оказалось достаточно, и мышцы Блейна завибрировали и напряглись, а живот – белыми полосами теплой спермы, в то время как сам парень прикусил кулак, чтобы громко не закричать от силы оргазма. х х х х В это же время через квартал, в своей квартире, Курт застонал от наслаждения и, задрожав всем телом, бурно кончил в рот своего партнёра. __________ *Вольный перевод дневника c-w-m.diary.ru