Наедине с мечтой

Пилар бежала по запутанным коридорам, стремясь оторваться от огромного монстра, изрыгающего вонючий дым. Влажные стены давили на нее высокими сводами, изворачивались под немыслимыми углами, обрывались крутыми лестницами. Дракон позади неумолимо настигал девушку, время от времени оглядывающуюся назад, но натыкающуюся лишь на плотную волну горячего пара. Пили предпочитала не думать, что сделает с ней это чешуйчатое создание, когда настигнет. Смотреть вперед и вписываться в очередной крутой поворот — вот все, что от нее требовалось. Но не оглядываться она не могла, иначе ей казалось, что зубы чудовища уже готовы сомкнуться на ее шее. И еще казалось важным увидеть глаза дракона, словно это имело какой-то тайный смысл. Повернув голову назад в очередной раз, упорно силясь рассмотреть что-то за гадким дымом, Пилар не заметила очередную лестницу и, оступившись, кубарем покатилась вниз, больно ударяясь об острые ребра ступеней, сдирая кожу о грубые камни. Растянувшись на ледяном полу, девушка на секунду прикрыла глаза, надеясь, что чудище, убедившись в ее смерти, оставит ее в покое. Вонючий дым становился плотней, плотно окутывая Пилар своими клубами, и она открыла глаза, в надежде встретиться взглядом с драконом. Прямо над головой вдруг раздалось лязганье решетки, и Пили облегченно вздохнула. Ее спаситель в железных доспехах с опущенным забралом опустился перед ней на колени. - Эй, Андраде. Девушка лишь возмущенно подняла брови, отбрасывая его руку. Какого черта он зовет ее по фамилии? - Пилар, проснись, - рыцарь не очень-то нежно тряс ее за плечи. - Вставай, Андраде. Пили с трудом разлепила глаза. Все тело ломило, будто ее всю ночь била армия железных рыцарей, голова гудела, словно церковный орган, и мутило от мерзкого привкуса во рту. Ганс удивленно рассматривал девушку, с трудом соображающую, где она находится. Эта иностранка спала прямо на ледяном полу и выглядела так, будто беспробудно пьянствовала уже неделю. - С тобой все в порядке? - полицейский помог девушке подняться. Пилар опустилась на лавку, где спала Хелена, и попыталась кивнуть, но взрыв в мозгу заставил ее передумать. Мысли острыми костями царапали изнутри черепную коробку. Почему она все еще здесь? Почему не проснулась как обычно рядом с возбуждающим теплом Шеннона? Неужели это все игра ее воображения? Но тогда почему она не вернулась в родную Каталонию, а все еще находится в немецкой тюрьме рядом со спящей проституткой? - Все нормально, - Пили прижалась затылком к холодной стене, прикрыв глаза. Проснувшаяся блондинка томно потянулась и села рядом, открыв полупустую пачку: - Будешь? При виде сигарет Пилар скривилась — вчерашнего урока ей хватит надолго. Хелена, пожав плечами, с наслаждением затянулась, выпустив клубящийся дым в потолок. - Испанский консул рвет и мечет. Внес залог и требует, чтобы мы немедленно доставили тебя ему, - коп с жалостью смотрел на побледневшую испанку. - Дай мне минутку, Ганс, - Пили вымученно улыбнулась. - И, если можно, кофе. Офицер оставил ее в камере и, кивнув полицейскому у решетки, удалился вглубь участка. - Почему я здесь? - Пилар нервно сглотнула ком в горле. - Кажется, за халявный обед, - Хелена довольно потянулась, разминая тело, затекшее от лежания на жесткой лавке. - Я имею в виду, что должна была проснуться с Шенноном, - испанка смахнула слезу, застывшую на ресницах. - Похоже, тебя все же по башке стукнули, - блондинка с сочувствием погладила девушку по плечу. - Не веришь? - Пилар вздохнула. - Да я и сама не верю. Просто мне так этого хотелось, снова проснуться с ним. Шеннон смешной такой, когда сердится, он раздувает ноздри, словно сказочный дракон. Хелена улыбнулась, глядя на хрупкую мечтательницу. Она даже немного завидовала ей. Тому, как загорались ее глаза при упоминании барабанщика, как несмело верила она в свою мечту, как трогательно-искренне переживала разочарование. Сама блондинка давно уже утратила иллюзии об этом жестоком мире и лишь подстраивалась под ситуации, безропотно плывя по течению. Удивление и восхищение сменились равнодушием, и она совсем перестала мечтать. - Знаешь, а ведь еще не утро, - Хелена кивнула на маленькое окошко, за которым царила тьма. - Все еще может быть. Пилар смотрела в окно, сливающееся со стеной, и чувствовала, как зарождается внутри надежда. Она и сама не знала, что даст ей очередное утро с Лето, но отчаянно его ждала. - Андраде, нам пора, - Ганс нетерпеливо пританцовывал с той стороны решетки, сжимая в руках бумажный стаканчик. Пилар кинула ему и с благодарностью обернулась к блондинке: - Ты права, милая, еще не утро. Спасибо тебе за все, - она подмигнула Хелене. - Теперь я долго не притронусь к сигаретам. Испанка вылетела из камеры, как птица из клетки, полная радостных ожиданий и чувства свободы. Но с каждым шагом ее надежда гасла, словно уголек, поливаемый холодной водой. Допустим, она заснет, но проснется ли она снова с Шенноном? И что это изменит? Разве ей есть, что ему сказать? Ее неотвратимо тянуло к этому сильному мужчине, и вместе с тем она его боялась. Разве она знает, что делать дальше и как себя с ним вести? И что будет после, когда она поддастся его чарам? Как она будет зализывать раны, когда однажды проснется дома? Ведь это не может длиться вечно, рано или поздно она вернется в Испанию, и будет наблюдать барабанщика лишь издали. Сможет ли она с этим смириться? Хоровод жужжащих мыслей медленно сводил девушку с ума, и, приняв от Ганса остывший кофе, она выпила его залпом и с наслаждением окунулась в прохладный предрассветный воздух Берлина. Облизанная ветром кожа почти сразу покрылась мурашками, и зубы предательски застучали, но Пилар рада была успокоить головную боль глотком свежести. Сидя сзади в машине, мчащейся по пустынным улицам, освещенным золотистыми фонарями, Пилар боялась закрыть глаза. Встреча с Шенноном все больше пугала ее, ожидание заставляло натягиваться нервы в тугие струны, а сердце - ускорять свой бег. Она виновато улыбнулась, поймав вопросительный взгляд Ганса в зеркало заднего вида. Наконец, решившись, девушка плотно зажмурилась, удобно разбросав волосы по подголовнику, и расслабилась, позволив сну обнять себя мягкими лапами. *** Шеннон с улыбкой рассматривал сопящее под боком чудовище. Ее взлохмаченные волосы стояли дыбом и удушливо воняли сигаретами, веки слегка припухли, будто она плакала, а искусанные губы покраснели. И все же он был рад, когда, проснувшись, почувствовал тепло ее ноги, перекинутой через его бедро. Осторожно повернувшись, мужчина долго рассматривал, как дрожали ее ресницы во сне, и старался не ворочаться, чтобы не разбудить каталонку. Лишь откинул прядь волос с лица, едва касаясь пальцами нежной кожи. Пилар долго вслушивалась в легкое дыхание рядом, боясь открыть глаза. Кожей впитывала присутствие Шеннона, опасалась пошевелить ногой, сплавившейся с его горячим телом, ощущала курчавые волоски на его груди у себя под ладонью и вслушивалась в четкий ритм его сердцебиения. - Я уже говорил, что ты плохая актриса? - Лето усмехнулся, наблюдая, как отчаянно девушка жмурится. Сдавшись, Пилар распахнула ресницы: - Доброе утро, - она смущенно отодвинулась от мужчины подальше. Там, где секунду назад соприкасались их тела, сейчас кожа мерзла одиночеством и легким разочарованием. - Добрее не бывает, - Шеннон потянулся, заставив мышцы играть под тонкой кожей. - Слушай, если ты уж все равно каждое утро пробираешься ко мне в постель, тебя не затруднит прихватывать с собой завтрак? Ну, или хотя бы чашечку кофе. Пили вспыхнула от жгучей обиды. Да на что она собственно надеялась? На то, что мистер сексуальность воспылает к ней чувствами и предложит руку и сердце? Как она вообще могла решить, что способна его заинтересовать? Простая испанка с кучей комплексов и без особых достоинств. Похоже, самое примечательное в ней — дурацкая наивность и глупая вера в мечты. Лучше бы она не засыпала. - Эй, я просто пошутил, - барабанщик вздохнул, наблюдая за гаммой чувств, отражающихся на ее лице. - Как тебе вечно удается заставить меня чувствовать себя виноватым? - Природный дар, - Пилар смущенно улыбнулась и перекатилась на спину, изучая потолок. - Мы все еще в Германии? Комната показалась другой. Кровать на четырех высоких столбах, белые обои с сиреневым витиеватым рисунком, бело-фиолетовые шторы, туалетный столик с большим зеркалом у окна, огромный белый шкаф. - Это Брюссель, - Шеннон озадаченно рассматривал удивленную гостью. Похоже, она и впрямь не знала, где находится. - Я боюсь даже спрашивать, где ты провела эту ночь, потому что пахнет от тебя, как от помойки. Девушка отодвинулась еще дальше, насколько это позволяла ширина кровати: - Я была в тюрьме, - виновато прошептала Пилар и, глядя в его смеющиеся глаза, поведала свою историю. - То есть, ты пошла за девицами в марсианских футболках, потому что хотела увидеть меня? - барабанщик прищурил глаза, что сделало его похожим на грозного хищника. - Ничего подобного, Лето, не строй из себя пупа земли, - девушка рывком поднялась с кровати и подошла к окну. Все-таки на расстоянии он нравился ей гораздо больше. - Ты не против, если я схожу в душ? Не дожидаясь его ответа, Пилар с третьего раза нашла верную дверь. Кажется, ей крайне необходимо разобраться в своих чувствах к этому барабанщику, что представляется несколько затруднительным. Уж слишком смешанную гамму эмоций вызывает он в ней. Как же чертовски сложно оказаться наедине со своей мечтой, смотреть ей в глаза и понимать, что никогда не будешь ее достоин. Пили с наслаждением нырнула под горячие упругие струи, позволив воде смыть с нее удушливый запах сигаретного дыма. Уже знакомый гель для душа мягко обволакивал тело пеной, делая девушку чуточку похожей на Шеннона, заставляя ее пахнуть как он – лемонграссом и мятой. Сарафан выглядел еще хуже, чем в прошлый раз, ночь на тюремном полу не прошла для него даром. Кое-где он покрылся странного вида пятнами, в нескольких местах подол прорвался, обнажая ноги и, кажется, белый цвет восстановлению не подлежит. Шеннон с кровати взирал на каталонку, плотно закутанную в гостиничный халат. С кончиков волос капала вода, впитываясь в махровую ткань. Пальцы то нервно теребили ворот, запахивая его плотнее, то спускались к поясу, затягивая его так, что трещали ребра. - В полотенце было бы эффективней, - мужчина усмехнулся. Пилар непонимающе уставилась на барабанщика: - Эффективней для чего? - Ну, для соблазнения. - Лето, ты совсем охренел? – вспыхнув, Пилар отступила назад и скрестила руки на груди. – Ты думаешь, что любая с ходу мечтает прыгнуть тебе в постель? Знаешь, я была о тебе лучшего мнения. А ты лишь очередной кобель, свято уверенный в своей звездной неотразимости. В два кошачьих прыжка Шеннон оказался рядом, сверля девушку пронзительно-насмешливым взглядом: - А ты, значит, не мечтаешь? Пилар гордо мотнула головой, отводя взгляд, но его мерно вздымающаяся обнаженная грудь против воли привлекала ее внимание. Перекат тугих мышц под кожей, которая даже на расстоянии казалась волнующе-горячей. Биение жилки на шее, прямо под зашифрованной татуировкой. Могучие плечи с яркими красками татуировки, стекающей по левому плечу. Едва заметная дорожка волос, сбегающая под резинку широких штанов - все это медленно, но верно сводило ее с ума, заставляя отступать все дальше. Девушка нервно сглотнула, выкручивая пальчиками концы пояса. - Ты, значит, вовсе не считаешь меня неотразимым? – Шеннон, дождавшись отрицательного кивка, продолжил медленно наступать на жертву. – И в мою постель ты вовсе не прыгаешь, да? - Я не специально, - Пилар пыталась злобно огрызнуться, но из горла вырвался лишь тонкий писк. – Я не прыгала в твою постель. Просто… Что «просто» Пили не могла объяснить даже самой себе, а потому лишь медленно пятилась, стараясь не поднимать взгляд выше его коленей. - Просто желание Пабло, - край белого халата медленно пополз вниз, открывая доступ к оливковой коже ее плеча. – Просто ты почему-то представила меня, - его пальцы выжгли клеймо на ее ключице. – Просто ты случайно проснулась в моей кровати, - второе плечо обнажилось тоже, а Шеннон скользнул кончиками пальцев по хрупким позвонкам. Пилар судорожно сжимала халат на груди, неотрывно глядя на его шевелящиеся губы. Кажется, он что-то говорил, обжигая ее дыханием, кажется, он усмехался, чуть кривя уголки рта, кажется, он дразнил ее, облизывая губы языком. Кажется, она поцеловала его сама. Шеннон ответил на поцелуй, чуть растягивая рот в насмешливой улыбке. Языком он легонько щекотал ее небо, впитывая мятный запах зубной пасты, руками несильно сжимал хрупкие плечи, уперев спиной в стену. Его губы, мягкие и чуть прохладные, создавали контраст с его рваным горячим дыханием. Пилар невольно прижалась к нему крепче, обхватила его шею, робко поглаживая большим пальцем вытатуированную триаду. Отстранившись, Шеннон накинул халат обратно на плечи испанки и мягко улыбнулся: - Что ж, похоже, я и впрямь не так уж звездно неотразим. Кофе будешь? Пилар, покраснев, плотно сжала халат у самого горла дрожащими пальцами, не в силах скрыть своего разочарования. Ее словно лишили долгожданного рождественского подарка, лишили мечты. Слезы подкатывали к горлу, тугим комком поднимаясь из самого сердца, безжалостно отвергнутого мечтой. Но если это самодовольное животное надеется, что она будет умолять его о чем-то, то оно сильно ошибается. Три глубоких вздоха, разочарование, растоптанное острыми каблуками гордости, мысли, загнанные в самый далекий угол памяти и Пилар улыбнулась: - Ты обещал больше никогда не поить меня кофе, Лето. - Тогда чай, - Шеннон улыбнулся, с восхищением наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Молодец, девочка. – Побудь здесь, я найду для тебя какую-нибудь одежду. Накинув на тело обрезанную майку, Шенн скрылся за дверью, нервно облизывая губы, прогоняя возбуждение прохладным кондиционированным воздухом коридора. Пилар, оставшись одна, тщетно пыталась унять дрожь в теле, кусая губы, которых недавно касался Шеннон. Фантазия не желала успокаиваться, рисуя перед глазами заманчивые картины. Воздух, неожиданно густой и вязкий, отказывался проникать в легкие. Тело ныло, кожа горела клеймом пальцев барабанщика. Пили залезла под огромное одеяло и, накрывшись им с головой, как в детстве, почувствовала себя в безопасности. Свернувшись в клубочек посреди постели, девушка, наконец, позволила себе разреветься. Черт бы побрал эту мечту!