Hitman

Два месяца назад. Комната была серая, безликая, как раз такая, в которой глазу не за что зацепиться. В центре её стоял железный стол и стул, на котором сидел далекий от худобы мужчина с одутловатым красным лицом и масляными глазками. Руки его не были скованы. Напротив него стоял Лестрейд. Инспектор не спал уже двое суток, и под его глазами красовались мешки. Шерлок стоял в углу, сложив руки на груди, и лениво разбирал образ преступника на составляющие. Мысли щелкали, словно фишки домино, укладываемые на стол. Холост. Богат. Любит выпить. Часто меняет любовниц. Мало двигается. Много курит. Зарабатывает нечестным трудом. Напуган до смерти. Последний пункт больше всего настораживал Шерлока. Человек, сидящий за столом, привык ощущать себя хозяином жизни. Он был уверен в себе, смотрел на всех свысока. Сейчас же его руки с увешанными перстнями толстыми некрасивыми пальцами тряслись, словно желе, а зубы стучали, будто он удостоверился, что под его кроватью таки проживают монстры. Очень голодные, очень злые монстры. — Итак, мистер Миззерс, — протянул Лестрейд, скривившись, словно фамилия царапнула ему нёбо. — Вы утверждаете, что вы — тот самый «наркобарон», которого мы пытаемся вычислить уже два с половиной года. — Д-да, так и есть, — Миззерс нервно закивал. — Тем не менее, вы пришли в участок с повинной. — Посадите меня. Закройте в тюрьму. В самую хорошо охраняемую тюрьму. Именно это он твердил последние шесть часов. «Закройте меня». С этой фразой он пришел в участок, ошарашил дежурного и, повторяя её, был доставлен в Ярд. — Чего вы так боитесь? — спросил Шерлок из своего угла. — Его, — Миззерс сглотнул. — Они сказали, что наймут его. — Конкретнее. Миззерс сглотнул снова и попросил воды. Получив стакан, он осушил его, расхлюпывая воду и добавил: — Я… кинул своих… друзей. И они сказали, что ОН придет за мной. — Кто «ОН»? — Шерлок начал терять терпение. — «Призрак». Или «Король». У него много имен. Чаще всего его называют «Король Дикой Охоты». — Никогда о таком не слышал. Миззерс истерично хихикнул. — О нем не говорят. Даже думать о нем — плохая примета. Он — наемный убийца. — С вашими деньгами вы вполне могли закрыться в бункере и нанять штат охраны, — изогнул губы Лестрейд. — Бункер! Охрана! Вы думаете, что вы такой умный? Были такие. С бункером. От него никто еще не уходил живым. Никто, понимаете? Он — сам дьявол. Берет огромные деньги за заказ, но всегда выполняет его. Еще не было случая, чтобы он не достиг своей цели. И… если он возьмет дело — я труп. — А может и не взять? — Может. Он всегда задает один вопрос, и если ответ его удовлетворяет… — Что за вопрос?

***

_Что ты можешь мне сказать о нем, чтобы я захотел убить его? Джон сидел, забравшись с ногами на кровать и, не мигая, смотрел в экран, где на черном фоне мелко моргали белые буквы. Со стороны его можно было принять за восковую статую — мертвую, холодную, неспособную к движению. При выключенном свете, в сиянии монитора ноутбука, одетый в серую пижаму, он почти сливался с окружающей обстановкой. _Он обеспечивает наркотой половину школ Лондона. Джон отмер. Потянувшись вперед, он одной рукой набрал ответ. _Берусь. _Я перечислил деньги. Когда? _Жди.

***

— Никаких условий. Никаких сроков. Это второе его условие. — Делает что хочет и когда хочет, — Шерлок потер подбородок. — Даже так. И с чего же вы решили, что он придет за вами? — Потому что у моих врагов достаточно аргументов, чтобы убедить его. Спрячьте меня, — повторил Миззерс в очередной раз.

***

Суд над наркоторговцем был быстр. Неделю телевизионщики перемывали кости всем, кто имел хоть какое-то отношение к этому делу. О том, что Миззерс пришел в полицию сам, умолчали. Суд вынес приговор — двенадцать лет тюрьмы. Двенадцать лет жизни, если всё пройдет так, как надо. Если киллер не успеет сделать свою работу до того, как за Миззерсом закроются двери исправительного заведения. Шерлок до последнего ждал, что его убьют раньше, но ошибся. А затем и вовсе забыл об этом деле. На вторую неделю заключения Миззерс умер в столовой, отравленный чаем.