Beyond Hell and Heaven

Глава 37

В одной из палат больницы, посреди осколков стекла, неподвижно лежала массивная туша кабана, лицо которого выглядело так, словно отгулял целый Октоберфест за один присест без передышки. Пролежав так еще какое-то время, хряк начал подавать признаки жизни – издав стон, и пробормотав что-то себе под нос, он медленно открыл глаза, и, несколько раз поморгав, стал приводить мысли в порядок. Перво-наперво, он попробовал вспомнить события, предшествовавшие отключке – так, ремонт Белуги, потом Джейд связалась с ним через С.У.М.У., потом он прилетел к больнице, корабль отключили, он ринулся в бой, его послали (в обоих смыслах) куда подальше, приземление в палате, встреча с Хабом, и… То, что последовало после, можно назвать не иначе как кошмаром. Сначала это было не особо-то и ужасно – ему снилось, что он превратился в мячик для тенниса, и в роли игроков были копии того треклятого носорога, отправившего свина в полет ударом по пятой точке, что можно было отнести к результату последнего переживания. Однако видение становилось все хуже и хуже, и в конце концов, достигла своего апогея – Пейджа, запеченного, с яблоком во рту, и хреном в… эээ… другом отверстии, подали на стол, находившемся не иначе как в Аду – кроваво-красное небо, какие-то развалины, словно после ядерной войны, крики мучений, да и восседавшие за столом явно были не ангелами: все детали хряк не запомнил, но и общих впечатлений хватило за глаза. Чего только стоила фигура, восседавшего во главе стола – исполин, десяти метров ростом, с четырьмя руками, одетый в балахон с капюшоном, скрывавшим верхнюю половину лица – нижняя же являлась лишь огромной пастью, усеянной несколькими рядами зубов. Напротив него сидела другая личность, пускай и намного меньшего размера, но это не означало, что она была менее пугающая. Совершенно наоборот – несмотря на более нормальную (в отличии гиганта) наружность, кабан шкурой чуял, как от нее веет опасностью. Эти когтистые руки, глаза, горевшие янтарным светом, зеленые губы… И тут Пейдж вспомнил, что было самым ужасным в этом кошмаре – за столом сидели Джейд и дети, но их было совершенно не узнать – все выглядели так, словно подверглись каким-то операциям, и теперь стали частью фауны Думц. Окинув главное блюдо дня, исполин произнес глухим голосом: - Наслаждайтесь же, дети мои. И в тот же миг, когда все занесли над головой столовые приборы, и приготовились вонзить их в тушку кабана,… в этот момент Пейдж вырвался из цепких объятий кошмара, и вернулся в реальный мир. Встряхнув головой, дабы избавиться от негативных воспоминаний, Пейдж неожиданно вспомнил, об очень важных вещах, а именно – Джейд, дети, и неизвестные враги. Кряхтя и охая, кабан кое-как поднялся, и, прихрамывая, направился к окну, дабы выяснить, какова текущая обстановка. Дойдя до пункта назначения, хряк, к своему облегчению, увидел, что неизвестных нет, а на территории госпиталя присутствовали военные, из чего он сделал вывод, что помощь все-таки пришла вовремя. Ему и в голову не могло прийти, что следы разрушений на дворе больнице и поражение врага, заслуга вовсе не бравых вояк, а испуганных детей, которых вместе с Джейд и Хабом сейчас грузили на один из кораблей. Пейдж хотел было вздохнуть с облегчением, однако не успел он даже набрать воздуха, как от его С.У.М.ы раздался сигнал, информирующий о новом сообщении. Сделав пару нажатий, кабан открыл электронное письмо, и принялся изучать его содержание. Для стороннего наблюдателя, это был не более чем бессмысленный набор символов, на попытку понять которого не стоит тратить время. Но для командира ИРИС, это был шифр, прочитать который он мог с такой же легкостью, как если бы это был открытый текст. Прочитав до конца сообщение, Пейдж резко помрачнел, и, тяжело вздохнув, изрек: - Хлеборезку вам всем…