Беты (редакторы): Havoc
(Горж-де-Лу[1], 1781) Жером был недоволен. Предыдущий клиент вернул дочерей разочарованный и потребовал свои деньги назад. Ему с трудом хватило, чтобы купить хлеба семье, и если сегодняшний клиент тоже откажется, им придется голодать. Нового клиента ему посоветовал хороший товарищ из закусочной «Куриные ножки». Сказал, что мужчина обходительный, экстравагантный, но товар никогда не портит, и девушки всегда довольны. В Лионе клиент бывал проездом, останавливался в дорогих гостиницах Сэн-Жана, появлялся в светском обществе по ночам, транжиря свои несметные богатства, и снова уезжал. Жером обошел все гостиницы города в поиске знатного клиента и этой ночью ему удалось, наконец, его встретить, или клиент сам вышел на него. Описав своих дочерей, Жером попросил пять серебряных экю за пару дней развлечений. Клиент как-то уж слишком легко согласился, и обещал заехать к ним под утро. Уже второй час, нервно утаптывая сухую траву, Жером бродил у своего дома, поджидая дорогого гостя. В пять утра на горизонте показалась обшитая черным бархатом карета, запряженная четверкой красивых черных лошадей. Жером замахал им руками, привлекая внимание. Карета остановилась у дома, дверь распахнулась, и с подножки соскочил аккуратно одетый мальчик. Приняв из рук господина мешочек с деньгами, он передал его Жерому и потребовал привести девиц. Жером вбежал в дом. Дочери были готовы уже давно. Младшая из зеркальных близняшек — Анэ, дремала на плече своей сестры Мари. Отец осторожно приподнял ее головку, пробуждая. — Клиент ждет, милая, — сказал он, заставляя подняться. — Не хочу, папочка, устала, — заныла она. — Да ладно тебе, — жестко перебила Мари, — ты все равно большую часть времени валяешься как бревно, пока всю работу выполняю я. Мари была ярко накрашена, на ней был тугой корсет, доставшийся еще от погибшего мужа, Анэ же даже не уложила волосы, казалась светлым и нежным отражением сестры. Подгоняя девушек, Жером давал строгие наказания: — Клиента не злить, если вы ему понравитесь, он приедет еще, клиент щедрый и богатый. Так что не шалить, — он погрозил Мари пальцем. У дома их уже ждал слуга и, подхватив девушек под руки, он повел их к карете, помог забраться. Захлопнув дверцу, заскочил на козлы, говоря кучеру трогаться. Лошади резко мотнули головами, разворачивая повозку, и карета умчалась, оставляя Жерома одного. В карете было очень темно. Девушки молчали, Анэ испуганно прижалась к сестре и дрожала. Сидящий перед ними мужчина был в широком тяжелом плаще с острым воротником и большой шляпе. Наконец он обратил на них внимание. Приподнял глаза и снял головной убор. Мужчина был стар, старше их отца, широкоплеч и невероятно красив. Девушки, затаив дыхание, смотрели на его глубокие голубые глаза, аккуратно выбритое лицо в тонких морщинах, безупречно белые зубы в улыбающемся рту. — Жак Сирк, — представился он, нарушив тишину. — Анэ Бланшар. — Мари Жарнуэ. — Вы ведь сестры? — Клиент удивился их разным фамилиям. — Вдовы, — хитро улыбнулась ему Мари. Их мужья погибли в один день на стачке рабочих год назад. Мужики были бедны, брак был по любви, и после их смерти девушкам пришлось голодать и продаваться, чтобы хоть как-то прокормить семью: отца, мать и четырех младших сестер и братьев. Мари подсела к нему и фамильярно стала поглаживать его невероятно холодную, ухоженную руку. — У нас большой опыт, мы можем доставить вам неземное удовольствие, — шептала она ему. — Уверен, — мужчина провел языком по зубам, разглядывая шею проститутки. Девушки были весьма недурны. Мягкая светлая кожа, полная, упругая грудь, узкая талия и бедра. Жак ждал с ними встречи давно, и сегодня предвкушал чудесный час наслаждений перед дневным сном. Ему хотелось поторопить конюха, он был голоден, а присутствие девушек в такой близости раззадорило его аппетит. Анэ сидела скромно опустив глаза, на ней было платье с очень глубоким декольте и шнуровкой на спине, на голове светлый чепчик и на ногах туфельки-мюли — подарок отца на ее двадцатилетие. Корсета у нее никогда не было, но и без него ее талия казалась очень узкой и привлекательной. — Разденься, — сказал ей Жак, не дожидаясь прибытия к гостинице. Анэ, подняв глаза, испуганно посмотрела на сестру. В ней не было той горячей страсти и похоти, которой славилась ее более живая и активная половинка. Это Мари предложила зарабатывать подобным образом, и Анэ ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Каждый клиент был для нее пыткой, и Анэ старалась оставаться в стороне, не привлекая их внимание, предоставляя инициативу сестре. — Я хочу взглянуть, — повторил клиент. Анэ потянула за ремешок за спиной, распуская узлы. Все еще смотря в пол, она стала неспешно стягивать с себя платье. Жак не торопил ее, с удовольствием следя за ее движениями и тем, как обнажается светлая кожа. Спустив платье до бедер, девушка остановилась. Клиент продолжал смотреть на нее, предвкушая, как останется с ней один на один и позволит своему желанию разорвать ее кожу. Мужчина пожирал Анэ взглядом, вдыхая ее живой аромат. Карета остановилась около загородной гостиницы. Жак наклонился к девушке и помог спрятать ее грудь в платье, не позволяя его завязывать. Анэ пришлось придерживать платье рукой, чтобы одежды не упали. Слуги помогли им выйти, и, взяв девушек под руки, Жак ввел их в свой номер, занимавший почти весь этаж. В спальне уже стоял столик с фруктами и несколько бутылок шампанского, рядом с огромной кроватью стояла тяжелая ванна, полная горячей воды. Мари с удовольствием причмокнула, такого богатого клиента у них не было никогда. Мужчина снял с себя камзол и передал его слуге, оставшись в безупречно белой накрахмаленной рубашке с отглаженным жабо и манжетами. Слуга, приняв платье, поклонился и вышел, но на его смену пришел другой. Плотно сложенный, с узким серым лицом. Сложив руки перед собой, охранник встал у двери. Мари презрительно оглядела его, он был похож на профессионального наемника, и хозяин, вероятно, имел его при себе в качестве телохранителя. Жак подошел к столу и, открыв бутылку, наполнил два бокала. Потом подошел к Мари, которая ослепительно ему улыбнулась и приняла бокал. Проститутка села на край кровати и, закинув ногу на ногу, приподняла край платья, обнажая стройные ноги. Мужчина подал бокал и Анэ, которая скромно стояла посреди комнаты. Взяв бокал из его рук, девушка сделала большой глоток и попыталась улыбнуться. Он обошел ее, проводя своей гладкой рукой по ее оголенной спине, девушка слегка кашлянула, шипящее шампанское щекотало ей горло. Жак снова вернулся к Мари, и сев рядом с ней, положил руку на коленку девушки. — Позволь я тебя омою, — сказал мужчина, наклоняясь к ее шее. Мари игриво кивнула, она слышала от отца, что о богатом клиенте ходили странные слухи, она была готова к причудам и потянулась к завязкам корсета. Но мужчина остановил ее руку, и сам стал медленно и неспешно снимать с нее одежду, целуя ее грудь и плечи. Эти поцелуи были невероятно мягки и приятны, девица чувствовала, как возбуждается и заводится. Мужчина снял с нее корсет, широкую юбку и нижнее платье, обнажив ее полностью. Она гордо выпрямилась, расправив плечи и приподняв и без того большую грудь. Клиент медленно провел пальцами по ее соскам, от чего те затвердели, и стал целовать ее в ложбинку между грудей, медленно спускаясь по ее животу. Жак с трудом сдерживал себя, но это были любимые моменты его игры. Он обожал чувствовать, как жжет его зубы, пока он не позволяет им появиться, как наполняется слюной его рот, приближаясь к зовущим и мягким венам, полным крови. Его зачаровывали эти живые, еще теплые тела, и он с упоением ждал, оттягивая момент. Мужчина подал Мари руку и подвел к ванне, от воды шел пар, но она была не слишком горячей, идеальной температуры для человеческого тела. Он помог опуститься девушке в воду, капнул себе на руки пахучего масла и стал гладить ее под водой, прижимая к ней свои руки. Так смертная не почувствует, как холодна его кожа. Рукава рубашки намокли, но Жак продолжал сидеть с ней рядом, сжимая ее грудь и поглаживая девушку между ног. Мари громко дышала. Опустив руку в воду по плечо, Жак ввел в нее свои пальцы. Она задрожала и застонала. Мужчина продолжил ласкать девушку, пока она не кончила, закричав и выгнувшись, погружаясь в воду. Довольный, он поднялся, снимая с себя мокрую рубашку и бросая ее на пол рядом с ванной. И направился ко второй проститутке, которая, уже немного расслабившись, продолжала пить шампанское. Охранник у дверей, следуя взмаху руки хозяина, подал Мари большое полотно, помогая вытереться. Жак обошел Анэ, наслаждаясь ее стеснительностью и скромностью. Мужчина медленно раздел ее, так же как и сестру, не позволяя Анэ прикрывать себя руками и осторожно целуя, подвел девушку к кровати. Аккуратно уложив ее на мягкую постель, он лег рядом с ней, продолжая целовать и ласкать. Мари уже выбралась из ванны и подошла к ним, желая присоединиться. Снова по указу Жака, слуга потушил все свечи, погружая комнату во тьму. Мари присела рядом с ним, начиная поглаживать его очень замерзшее тело, но мужчина остановил ее и, не прикасаясь, прошептал на ухо: — Встань рядом с кроватью и не двигайся, пока я не позову, — а потом снова отвернулся к Анэ. Девушка подчинилась. Она слышала, как стонет ее сестра, наслаждаясь ловкими и умелыми руками идеального мужчины. Пыталась угадать, что спрятано за звуками наслаждения и страсти, Мари не слышала мужчины, но зазывающие всхлипы и крики сестры возбуждали ее, заставляя сгорать от нетерпения. Наконец Анэ замолчала, а его обольстительный голос позвал ее к себе. Мари быстро кинулась к постели, полная желания. Обхватив его тело, девушка стала ласкать его, Жак все еще был в штанах, и она стала стягивать их с него. Мужчина перехватил ее руку и, убрав кисть за спину, стал сильно прижиматься к ней, страстно целуя шею девушки. Мари тяжело дышала в нетерпении. Жак чувствовал, как быстро бьется сердце смертной, он не мог втянуть зубы после первой девушки и осторожно гладил вторую языком, боясь поранить раньше времени. Рот болел, и это была самая приятная боль — боль жажды крови. Ему хотелось укусить проститутку в момент оргазма, но, не сдержавшись, он прижал Мари к себе посильнее и вонзил зубы в ее полное жизни тело. Девушка закричала от удовольствия, Жак медленно пил, наслаждаясь каждым глотком, каждым мгновением этого яростного фонтана, бьющего из ее белой шеи. Ему хотелось больше, хотелось выпить еще и еще. Вампир был уже сыт, но вкус этих девушек дразнил его ноздри, не позволяя остановиться. Мари замолчала, и с неохотой он вытащил свои зубы, закрывая рану. Жак восторженно вздохнул, прикрыл глаза и облизал губы, глотая оставшиеся на них капли крови. Приближался рассвет, но ему бы хотелось уснуть в объятьях прекрасных дев. Осторожно надавив на шею каждой, вампир проверил пульс. Девушки были слабы, но живы, завтра днем они, скорее всего, придут в себя. Мужчина поднялся, чувствуя тяжесть от приближения солнца. У дверей его остановил слуга: — Которую? — Спросил гуль, кивая в сторону девиц. — Не могу выбрать, — Жак посмотрел на два тела, распростертые на постели. Проститутки сладко пахли кровью, и вампир облизнулся, вспоминая их вкус. — Смени постель, им не нужно видеть кровь. Пока не нужно. Жак направился в дальнюю комнату, приготовленную для его нужд, у дверей вампира ждали двое слуг, которые будут охранять его сон весь день.***
(Леон, 1781) Мари проснулась первая. Они с сестрой лежали на большой постели в дорогой, шикарной комнате. Окна была закрыты плотными занавесами, и девушка не могла понять, день сейчас или ночь. Она с трудом поднялась, чувствуя себя разбитой и усталой. Вчерашняя ночь ускользала из ее памяти, и ей было неприятно от этого. После того как мужчина уложил ее рядом с собой Мари потеряла сознание, но была уверена, что удовольствие она получила неземное. Раскрыв окна, девушка поняла, что уже вечереет, они проспали весь день, и вернулась к кровати разбудить сестру. Та не хотела просыпаться, отмахиваясь от нее, что-то бубня. Устав возиться с Анэ, Мари подошла к двери и попыталась ее открыть. Дверь была заперта, но на стук дверь быстро отворили, и в комнату вошел вчерашний телохранитель и две девицы, которые внесли чистые одежды и еду, а также зажгли свечи в быстро темнеющей комнате. От запахов свежего мяса и молока Анэ проснулась. Приняв из рук прислуги одежду, сестры оделись и принялись трапезничать. — Хочу тут остаться навсегда, — проговорила Мари. Анэ кивнула. Платья, что им принесли, были из дорогого китайского шелка с ручной росписью и вышивкой. Одежды были мягкими, по фигуре и совершенно одинаковыми. Мари не переставая поглаживала ткань и разглядывала себя. Теперь сестры были похожи как две капли воды и, хотя как у настоящих зеркальных близнецов, волосы их завивались в разные стороны, доминантная рука у Мари была правая, а у Анэ левая, а родимые пятна находились с противоположных сторон, в этих платьях они не могли отличить сами себя. Анэ тоже с удовольствием рассматривала себя и сестру. — Если мы понравимся клиенту, он оставит нас навсегда, — прошептала Мари, — просто делай, что мужик хочет, исполняй все его желания, а я попробую уговорить его. — А как же отец, как же наши братья? — Забеспокоилась Анэ. — Если Жак будет нам платить, мы сможем обеспечить безбедную жизнь нашей семье. Пойдем, надо найти клиента. Мы проспали весь день, а завтра нас должны отправить домой. Я не хочу! Отыщем и покажем, на что способны. Анэ кивнула и двинулась за сестрой к дверям. Но дорогу им преградил охранник, не собираясь их пропускать. — Мы хотели бы увидеться с Жаком, — сладким голосом проговорила Мари, — ты не проводишь нас к нему? — Господин Жак скоро придет к вам, наслаждайтесь едой и шампанским, — строго сказал тот. — А скоро ли он придет? — Скоро. Слуга явно дал понять, что не собирается более говорить с ними, и девушкам пришлось отступить. Анэ присела на диван, решив попробовать незнакомые ей ягоды со стола. Мари наполнила бокал шампанским и, выпив его залпом, налила еще. Ждать пришлось недолго. В дверь раздался короткий стук, и охранник быстро раскрыл ее, пропуская своего господина. Жак замер на пороге комнаты — запах крови вчерашней ночи еще не развеялся и яркими ароматами ударил ему в лицо. Вампир глубоко вдохнул, наполняя себя этим запахом и, улыбаясь, подошел к девушкам. Анэ сразу поднялась, выпрямляясь, Мари подошла к нему, покачивая бедрами. Мужчина обежал их взглядом и жестом поманил к себе слугу. — Которую? — Спросил телохранитель. — Обеих. Распорядись, чтобы их приготовили. Жак обошел девушек, довольно улыбаясь, Мари заискивающе подмигивала, Анэ скромно опустила глаза. Жак поправил ей волосы и, наклонившись, поцеловал светлую прядь, глубоко вдыхая запах девушки. Резко отвернувшись, вампир направился к дверям. Слуга увидел его длинные клыки и поспешно закрыл за ним двери, оставляя девушек снова одних. — Обеих, — приглушенно повторил Жак, поглаживая пальцем свои зубы.***
(Леон, 1781) Через час проституток посадили в карету. Напротив них сел Жак и немигающим взглядом поглощал их всю дорогу до усадьбы элизиума. — Я познакомлю вас с одним приятным господином, дамы, если вы понравитесь ему, вы понравитесь и мне, — сказал он им, когда карета доехала до места назначения. Девушки понятливо кивнули. Мужчина сам помог девицам выйти и проводил до двери, где его глубоким поклоном встретили слуги. — Передай господину Принцу, что приехал Жак Сирк с... детьми, — шепнул он одному из них. И слуга быстрым шагом удалился. Через несколько минут их проводили в залу, украшенную дорогими коврами, статуэтками, вазами и картинами. Даже девушкам показалось, что многие вещи тут неуместны. В зале рядом с камином, искусно украшенным восточной резьбой, стоял мужчина в простом наряде. При виде Жака хозяин замахал на прислугу, выгоняя их всех. — Приветствую, мой драгоценный друг, Дэнни Джейкобс[2], — Жак низко поклонился. Девушки последовали его примеру. — Ой, прекрати, никого же нет, — устало вздыхая сказал Дэнни. Он взглянул на девушек и снова громко вздохнул, — их правда две или мне снова причудилось? — Простите, сэр, я не смог выбрать, — виновато улыбаясь, проговорил Жак. — Да, бери правую... мм.. или левую. Не все ли равно, они одинаковые! — Вы совершенно правы, одинаковые, прекрасные цветы, как кусочки мозаики, предназначенные друг для друга, они необходимы мне обе. — И что ты с ними будешь делать? Посадишь на постамент и будешь разглядывать? — Принц, заметив кивок Жака, фыркнул, — они же некрасивы, я был уверен, ты, Тореадор, выберешь настоящую красотку. — Они прекрасны! Да, наши взгляды сильно отличаются, но я следил за ними несколько месяцев. Одна из них — страсть, похоть, жар и ярость, вторая — нежность, благоухание и покой. Они как вода и огонь, посмотри, даже их ауры сияют противоположными цветами. — Мм.. да, в этом свете они не плохи. Но ты заплатил мне только за одну! — Что ж, я готов преподнести вам еще один приятный подарок, который поможет вашему городу. — Ну да, одна, две, какая разница. Делай. Тем более твоя Сир потребовала, чтоб ты со своим Потомком перебрался в Берлин. Так что сам будешь объясняться, почему их двое. — Принц Лиона подошел к девушкам и стал осматривать их как лошадей перед покупкой. Анэ послушно стояла, позволяя ему осмотреть ее зубы, потыкать пальцем грудь, подергать волосы. Когда Лунатик заглянул Мари под юбку, та сильно дернув за ткань, отошла от него. — Сэр! Что вы себе позволяете?! — Девушка была возмущена но, взглянув на Жака, сразу смягчила тон, — если вы хотите увидеть что-то особенное, я готова показать вам все в интимной обстановке. Жака не смутила ее дерзость и тот, прикрыв рукой лицо, посмеивался. Дэнни, сведя брови, смотрел на девицу. — Любопытно, — наконец выдавил Дэнни. — Ладно, идите отсюда, вы меня раздражаете. Жак, дорогуша, жду твоих вложений, и чем скорее, тем лучше. И когда через месяцок будешь представлять детишек, объясни им, как себя вести. Придется привести Примогенов, — последнее слово Принц сказал с явным негативом, закатывая глаза и кривляясь. — Пусть будут паиньками и любят своего Принца! Жак низко поклонился: — Да, мой Принц, всенепременно. Малкавиан Дэнни хоть и славился бесшабашными выходками и фамильярными разговорами, был достаточно могущественным и сильным, и действительно жестоким вампиром, что никто не смел покушаться на его место.***
(Леон, 1781) Вернувшись в гостиницу, Жак отправил девушек в спальню, сам же распорядился приготовить ему отдельную комнату, где новорожденное дитя сможет провести первый день и жертву для ее кормления. После этого, поправив свою безупречную прическу, вампир вошел к ним. Девушки разделись, и обнаженные ждали его на кровати, сидя по разные ее стороны. — О боже, — произнес Жак в восторге. С трудом отведя взгляд, вампир отвернулся. Его зверь рвался наружу, желая их обеих, полностью, до последней капли. — Приведи Мари в мою комнату, Анэ напои, пусть уснет. — Приказал он слуге. Вернувшись в свои покои, мужчина потушил свечи, не желая, чтобы проститутка видела его зубы, и стал ожидать. Через две минуты девушку ввели, закрыв за ней дверь. Мари беспомощно оглядывалась в полной темноте. Бесшумно вампир подошел к ней и осторожно обнял, чтобы не испугать смертную. Мари страстно прильнула к нему, покрывая его тело поцелуями. — Стой смирно, — прошептал он ей, заставляя остановиться. Жак провел ладонью по ее спине, бедрам и груди, наслаждаясь гладкостью и тонкостью ее кожи. Девица задрожала от его ледяных прикосновений и возбуждения, которое эти руки вызывали. Мужчина стал мягко ласкать ее, целуя смертную в шею. Выпустив зубы, вампир понемногу покусывал ее, заставляя кровь девушки бежать все быстрее. Из ее ран медленно стекали ручейки, и Жак слизывал их, проводя языком по горячему телу Мари. В момент кульминации вампир глубоко погрузил свои зубы, глотая жадно и быстро. Девушка стонала, не понимая, что умирает. Когда Мари стала падать, мужчина легко подхватил ее, укладывая на ледяной пол. Жак был сыт, но продолжал пить ее, забирая все до последней капли. Когда сердце смертной остановилось и вся кровь покинула ее тело, вампир, вырвав из нее свои клыки, громко зарычал. Его зверь, жадный и вечно голодный, был не удовлетворен и рвался наружу. Жак заставил себя сдержаться, засунуть ту тварь глубоко, чтобы не навредить девушке. Зализав рану, вампир стал медленно целовать Мари, прикасаясь губами к каждому дюйму ее тела. Потом он лег рядом с ней и, наслаждаясь ощущением крови будущего дитя в себе, расслабился, чувствуя, как зверь засыпает. Когда пальцы девушки стали леденеть Жак отнес ее в комнату, которую для нее приготовили. Слуги привели и жертву: пожилая, хорошо одетая дама с перерезанным горлом сидела в кресле, ожидая пробуждения молодого вампира. Жак уложил Мари на кровать и дал своей крови, много, очень много. Ему хотелось видеть ее глаза, когда вампирша пробудится, и мужчина надеялся, его кровь поможет удержать голодного зверя. Ждать пришлось недолго. Волшебство становления преобразило девушку, придав ее коже холодную упругость и бледность. Мари пришла в себя, несколько раз вздохнула и посмотрела на Жака. — Что со мной? — Прошептала новорожденная. — Мое тело все онемело. — Я убил тебя, детка. — Зачем? — Ты же хотела остаться со мной навсегда. — Ты шутишь, ты не убил меня, — она медленно поднялась, — ты правда оставишь меня рядом с собой? — О, да, и надеюсь на очень долго. — Жак помог ей встать с кровати и, смотря в глаза, стал медленно рассказывать о ее участи. Мари кивала, удивленно поднимала брови, ее разум еще не проснулся полностью, но девушка поняла самое главное — Жак подарил ей бессмертие, жажду крови и боязнь солнца. Вампирша с удовольствием выпила свою первую жертву, зверь завладел ей, но Мари смогла обуздать монстра в себе. Девушка с радостью смотрела, как Жак показывал ее будущие новые возможности. Сир не скрывал ничего, наслаждаясь ее искренним удивлением и нетерпением. Всю оставшуюся ночь мужчина говорил с ней, а Мари впитывала, с жадностью, с жаждой, с желанием иметь эту силу. Жак был доволен, его новое дитя оказалось именно таким, как он и планировал. С Анэ все было еще проще. Узнав о том, что Жак сделал с ней, она заплакала кровавыми слезами. Вампир стал успокаивать, но девушка плакала от счастья. — Спасибо, господин, это значит, мне больше не придется удовлетворять ненавистных клиентов. — Да, милая, ты больше никогда не будешь делать то, что тебе не хочется. Анэ и Мари учились быстро и с охотой. Анэ — из теоретического любопытства, Мари — из практической жадности. Жак не желал терять над ними контроль и дал им крови второй раз, держа при себе как красивых кукол, как игрушек, он выставлял их на всеобщее обозрение, с гордостью называя их своими. Девушки оставались при нем недолго. Окрепнув, осознав все свои возможности, вытянув из Жака максимум информации, Мари ушла от него, захватив с собой сестру.