Беты (редакторы): Havoc
1769[1] После небольших вспышек чумы в Румынии, простой люд стал активно мигрировать в поисках новых незараженных земель. Жадные купцы забирали у них последние деньги, с обещанием, доставить в новый город. Там, ничего не подозревающих людей продавали.
(Кёпеник, август 1769 год) Анжело нервно теребил поводья своей усталой кобылицы, у него с вечера болела голова. Он ждал уже полчаса, а Ларс все не появлялся. Обычно друг всегда опаздывал, и к этому можно было бы привыкнуть, но сегодня было холодно и моросил дождь. Анжело замерз, и чем мокрее он становился, тем больше злился. Наконец на дороге послышался громкий топот копыт, и через мгновение Ларс появился перед ним, разбрасывая комья грязи и гарцуя на своей идеальной, породистой лошадке. Почти сразу с ним во тьме замигали два фонарика, означающие крышу приближающейся телеги. — Я вовремя! — Гордо сказал Ларс и, пришпорив лошадь, помчался к повозке. Анжело стряхнул со шляпы капли дождя и поскакал за ним. Ларс снова резко затормозил, хвастаясь безупречной дрессировкой и телосложением лошади. Извозчик узнал его и, улыбаясь беззубым грязным ртом, остановился. Спрыгнув с телеги, бедняк стал расхаживать вокруг крытой повозки, постукивая по ее бокам. — В целости и сохранности, как и договаривались, — говорил извозчик, — пятнадцать человек, не больных. Все доставлены. Так что жду оплату. Да, и можно с надбавкой, мне пришлось их кормить. Ларс, продолжая пританцовывать вокруг мужичка, бросил ему мешочек с деньгами. Подхватив его, извозчик пару раз поклонился и попятился. Отойдя на пять футов[2], он развернулся и бросился бежать прочь. Ларс сплюнул на землю и указал Анжело проверить повозку. — Ненавижу этих холопов, от них смердит чумой, — проговорил Ларс, спускаясь с лошади. Анжело тоже спустился и, подкинув ножом крючок, распахнул дверцы. Сбившись в кучу, в телеге сидели люди, грязные, испуганные. При виде мужчин они задрожали и стали поскуливать. — Что?!? — Воскликнул Анжело. — Их всего восемь! Ларс подскочил к створкам и дважды пальцем пересчитал людей. — Выродок! — Вскричал он и побежал за извозчиком, который уже скрылся в темноте. Буквально через минуту раздался приглушенный вскрик. Анжело покачал головой. Забравшись в телегу, он рассматривал людей, проверяя их возраст и пол. Внутри было три женщины: две из них детородного возраста, одна пожилая; пятеро мужчин: один до двадцати, остальным было около тридцати. Люди были грязные и напуганные, но телега была чиста, и иммигранты были накормлены, так что извозчик не соврал — он действительно о них заботился. Ларс вернулся и присел на край телеги. В руках он держал уродливый комок, подкидывал его как мячик и что-то насвистывал. Анжело с ужасом понял, что это голова. Тоже увидели и люди в повозке, и несколько женщин сначала неуверенно вскрикнули, а потом испуганно завизжали, в ответ послышался лай собак и ржание лошадей. — Тихо, — взревел Ларс, подкидывая голову. Женщины продолжали орать, и, резко подойдя к одной из них, он схватил ее за волосы и, подняв, проткнул живот ножом. — Тихо, я сказал, — заорал он, глядя ей в лицо. Женщина всхлипнула и обмякла. Остальные люди стали хныкать и прижиматься друг к другу. — Ты что! С ума сошел! — Анжело толкнул Ларса в плечо. — У нас и так недостача! — Мм... нехорошо получилось, — проговорил Ларс, кладя женщину на пол повозки. — Ну, через неделю придет новая партия, денежку я забрал, так что этих мы получили бесплатно. Анжело покачал головой, смотря, как Ларс вытирает свое оружие о тело. Люди в повозки продолжали всхлипывать, но молчали. Но как только Ларс повернулся к ним спиной, один из мужчин вскочил, выпрыгнул в проход и бросился бежать. — Эй, — крикнул ему Ларс. — Что «эй»? Догоняй! — А что я? Я уже за одним бегал, — Ларс стащил с повозки женское тело и стал неспешно закрывать дверцы. Анжело бросился за беглецом. Гуль догнал его через десять футов[3]. Беглец споткнулся о тело извозчика и упал в грязь, но как только Анжело приблизился к нему, иммигрант снова встал, стал отбиваться и громко орать. Анжело пытался заткнуть ему рот, но мужик безостановочно вертел головой и вопил. Придавив ему шею, Анжело стал тащить его назад к телеге, мужик продолжал орать и отбиваться, когда гуль дотащил сопротивляющийся товар, то был весь грязный, мокрый и злой. Анжело бросил мужика в лужу рядом с телегой и, плюнув ему на спину, стал открывать дверцы. Стоило ему отвлечься, как мужик вновь вскочил и побежал. Ларс засмеялся, смотря, как Анжело пытается одной рукой закрыть дверцу, а второй выхватить нож. Как только нож вылез из ножен, Анжело метнул его в мужика, тот сразу замолчал и упал на землю. — Ты... сам-то что делаешь? — Спросил Ларс, с трудом подбирая слова. — Достал этот урод! — Анжело был зол. И чем дальше, тем сильнее он злился. Теперь они еще и потеряли часть товара, который и без того не дошел в полном составе. А старший гуль уже обещал некоторым клиентам, что сегодня доставит чернь. Время шло, а на дороге валялось три трупа, от которых не мешало бы избавиться. — Что делать с телами? — Спросил Ларс, делая вид, что он тут не причем. — Скорми своему хозяину, — буркнул Анжело, но поймав разъяренный взгляд товарища, сразу прикусил язык. На вид Ларсу было около тридцати, и он выглядел ровесником Анжело, но был лет на сто старше как гуль. Анжело не знал, что его так притягивает к высоченному блондину с голубыми глазами, но почти все дела они делали на двоих. И хотя задумки, планирование и осуществление лежало на Ларсе, тот всегда честно делил добычу и с радостью приглашал Анжело на следующие сделки. У Ларса была идеальная хватка, он знал, где лучше соврать, где дешевле купить и когда купить, чтобы потом на этом много заработать. Огромные конюшни в Кёпинеке были заслугой Ларса. Под его руководством небольшой загон превратился в многогектарные пастбища и стойла с лучшими каретными лошадьми Пруссии, прекрасными скакунами и чистокровными красавцами. Их конюшни поставляли лошадей даже на королевский двор, и Ларс, несмотря на то, что его хозяин почти не появлялся в Берлине, отсыпал Анжело небольшой процент, которого хватало, чтобы старший гуль не бедствовал и не беспокоился о финансах. Большое количество дел и обязанностей, которые поручали Анжело вампиры, выбивали его из человеческой жизни. Слуга Сенешаля не успевал почти ничего. И хотя в его распоряжении было немало других слуг, некоторые дела нельзя было назначить никому. Никому кроме Ларса. Этот мог справиться с любой задачей. Не всегда хорошо, но главное — дело было сделано. Но выполнение таких поручений делало Ларса просвещенным в дела Вентру. Ларс был одним из старейших гулей Берлина, и его существование было одобрено Густавом лишь потому, что когда Дмитрий прибыл в Бранденбург, Ларсу уже исполнилось столетие. Гуль был прекрасно осведомлен о жизни бессмертных, знал множество дисциплин и помогал Анжело обучать молодых. Анжело безумно завидовал другу, но Ларс не страдал гордыней, общался со старшим слугой Берлина как с товарищем, при этом всегда исполнял все требования, показывая себя примером для большинства гулей. Анжело поражала безупречность, обаяние и красота Ларса. Но вместе с завистью он чувствовал и уважение. Ларс был его хорошим другом, финансовым собратом, и с ним всегда было приятно выпить теплого пива, цеплять девиц, посетить званый вечер. Ларс отлично улавливал все ментальные дисциплины, но не похвалялся этим как Бэн, гуль Палача, страшный зануда, надоевший Анжело чуть ли не с первого дня их знакомства. Бэн был подлизой, позером, насмехался над Анжело и унижал его, но гуль Палача был невероятно физически силен и не переставал напоминать всем об этом. Ларс привлекал людей, хватался за них, вытягивал из них все, что можно было получить, и бросал на произвол судьбы. Анжело дивился, как ловко тот обольщал светских дам, забавлялся с ними пару недель, а потом обкрадывал и смывался. Ни одна из них не пожаловалась. Ларс всегда брал замужних, которые не посмели бы и слова сказать о том, что позволили незнакомому мужчине провести с ними ночь в их доме, и который потом из этого дома унес все ценное. Ларс был необыкновенно высок, худощавого, но мускулистого телосложения. Родом он был из Суоми, и, хотя многие относили его к викингам, он был простым финским парнем, далеким от войн и службы. Его волосы были соломенно-белые, глаза ярко-синие, а кожа хоть и грубая, в шрамах и рубцах, была светлой, почти серебряно-бледной. Анжело был уверен, что если Ларс получит становление, то эта кожа будет светиться голубым светом. За ним шла слава красавчика, обольстителя с огромным мужским достоинством. Нередко Ларс предлагал поспорить на кружку эля, что обольстит любую девицу, на которую Анжело ему укажет, за считанные минуты. Анжело всегда проигрывал, но не терял надежду, что Ларс когда-нибудь наткнется на скромницу девственницу, которая не поведется и не пойдет смотреть на его неописуемый инструмент. По утверждению Ларса, каждая вторая брюхатая мамаша Берлина была беременна от него. Но все достоинства Ларса меркли, когда дело касалось его господина. Ларс служил Носферату Дмитрию, и тот, не желая лишить Ларса его красоты, лишал гуля крови. Анжело не понаслышке знал, что делала кровь проклятых уродцев с рабами. Кровь Носферату превращала гулей Носферату в подобие своих господ — не менее уродливых людей. Дмитрий ограничивал своего слугу в вите, позволяя рабу лишь достаточный минимум, чтобы его гуль выжил и сохранил свою красоту — пару глотков в месяц. Из-за этого Ларс всегда был голоден и жаждал крови. Голод приближал гулей к вампирскому зверю, заставлял их подчиняться инстинктам, а не разуму, и Ларс был переполнен злобой. Точнее это была не обычная человеческая озлобленность, эта была неконтролируемая агрессия и презрение к скоту. Люди — скот. Ларс говорил это прямо. И относился к ним соответственно. Человеческая жизнь для него была пустым словом. Ему приходилось убивать много и часто, добывая еду для своего проклятого господина. Кроме уродства, Дмитрий был болен и заражал своих жертв. Его укус убивал очень быстро, и вампир не успевал даже насытиться, прежде чем вся кровь становилась отравленной. Ларс потрошил для него людей в сарае, сливая кровь в чаны. Иногда Анжело казалось, что Ларс совершенно спятил от всех этих убийств и голода. Но Ларс никогда на это не жаловался. Это были лишь догадки Анжело, и вскользь сказанные слова. Ларс был всегда доволен и улыбчив. Заразительно оптимистичен и безумен. Он нравился Анжело, и это было взаимно. — Надо бы их закопать, — немного подумав, сказал Ларс, — а то твой дружок Бэн неделю не отстанет с расспросами. — Закопать — неплохая идея. Но у нас нет лопаты. — Вытащим парнишку из повозки, пусть копает руками. Анжело согласился, и они выбрали из оставшихся шестерых того, что покрепче да помоложе, и жестами объяснив, что от него требуется, стали смотреть, как тот роет яму рядом с обочиной дороги. Ларсу быстро наскучило следить за копающим, и он стал весело рассказывать про некую Милли, у которой грудь была размером с тыкву, ее нельзя было обхватить руками, а когда она подпрыгивала... Парень выкопал яму не более пятидесяти линий[4] глубиной, когда на дороге появились огоньки, обозначавшие приближение кареты. Следом за огоньками сквозь дождь стал доноситься стук копыт. — Четверо, — произнес Ларс, — едут быстро, минуты через две будут тут, лошади свежие, они только тронулись в путь. — Что с этими делать будем? — Анжело указал на тела. — Пока просто покидаем в овраг, а там посмотрим по обстоятельствам. Карета продолжала приближаться, и копающий паренек, подняв голову, увидел огни. Он бросил свое занятие и побежал по дороге по направлению к карете, громко крича и размахивая руками. Ларс легко подхватил его за шкирку, попытался закрыть ему рот но, не добившись успеха, свернул ему шею. Тело медленно опустилось на землю. — Пять! Их осталось пять! — Злобно зашипел Анжело. Только пятерых он обещал Марии. — А я думал, стало четыре, — Ларс обвел взглядом трупы. — Надо бы убрать. Он подтащил тело извозчика и кинул его в недокопанную яму. Тело женщины и еще двух мужчин он положил рядом и, почесав затылок, поставил на них свою лошадь. Та громко фыркала и нервно дергала хвостом. Анжело потряс головой. — Незаметно ведь? — Ларс оглядел горки из тел. — Слепому — нет. Но на споры времени не было, подхватив под уздцы лошадей, Ларс стал отводить телегу с дороги. Как только мужчины покинули ее, мимо промчалась богатая карета, запряженная четверкой и, не сбавляя хода, умчалась прочь. — Чья? — спросил Анжело, вглядываясь в темноту. — Не наша. — Под «наша» Ларс, скорее всего, подразумевал вампиров. — Что с телами? — снова поднял вопрос Анжело, когда стук копыт стих. — Думаю, мы их порежем на куски и разбросаем по лесу — зверье растащит, Бэн не спросит. Анжело обвел взглядом трупы. — Ну, режь. Ларс пожал плечами и, присев к телам, стал рубить их своей шпагой. Оружие для этого было не предназначено, и вскоре ему надоело это занятие. Тогда блондин взял нож и стал просто отрезать от них куски, разламывая кости. Анжело с трудом мог стоять рядом. Слыша эти звуки, он ощущал рвотные порывы и, отойдя подальше, пытался отвлечь себя от этих мыслей. Через некоторое время Ларс попросил подать мешок из его сумки. Анжело, стараясь не смотреть в сторону товарища, протянул ему большой мешок для зерна. Зачем Ларс возил с собой мешок, Анжело не хотелось знать. От тел стал доноситься сильный запах крови и внутренностей. Изредка Ларс чертыхался. Через минут двадцать гуль закончил и, похлопав по плечу друга, вручил ему огромный, истекающий какой-то жидкостью, фунтов на двести[5], мешок. — Внутренности в яму зарыл. Пригодилась. А головы не влезли, что с ними делать? Анжело сжался, чувствуя у горла свой ужин. — Ладно, просто выкину, — Ларс пожал плечами и, подобрав волосатые комки с земли, с размахом раскидал вдоль дороги. Анжело вырвало. Он поставил мешок на землю и, опираясь на телегу, пытался прийти в себя. — Садись вперед, я поведу лошадок и избавлюсь от остатков, — Ларс потряс мешок, и Анжело снова вырвало. Гуль Сенешаля не мог сосредоточиться на словах и не понимал, что от него хотели, его просто мутило, запах становился все сильнее, а ему все хуже. Наконец, шатаясь, Анжело уселся на козлы и направил лошадей в город. Он слышал, как позади повозки цокают копыта его кобылицы и гнедой, фыркающей лошадки Ларса. Молясь, чтобы ветер не стал дуть в его сторону, Анжело хотел отдышаться и, подставляя лицо и руки дождю, пытался смыть с себя кровь. Даже после многих лет вампирского общества все эти трупы казались ему невыносимыми. Его хозяин был весьма аккуратен, почти никогда не убивал, выбирал ухоженных и приятных дам, которых гулю одним куском приходилось отвозить домой поутру. Легкость, с которой убивал Ларс, была ему чужда. Нередко Анжело просто говорил себе и другим, что не хочет марать руки, но в действительности, его мучила какая-то жалость. Они все были живыми людьми. Они были не виноваты. И он когда-то тоже был таким — просто человеком. Когда они добрались до сторожевых башен городской стены, Ларс уже ехал рядом, избавившись от мешка. Его одежда и руки были совершенно чистыми. Ларс либо свернул где-то и помылся, либо пользовался притворной личиной. В гости к его хозяину нередко заглядывала древняя Яснотка, Ларс вполне мог научиться этому у ее слуг. Сам Дмитрий эту науку освоил плохо, маску, которую Носферату почти всегда носил, была не менее уродливой, чем его настоящее обличие. Гули направлялись к Марии, Тореадорше и светской львице. Вампирша часто покупала у них людей для своего стада и просто развлечений. Возле поместья покупательницы они разделились. Анжело с телегой поехал в объезд, чтобы добраться до заднего двора, Ларс направился в дом, сообщить госпоже о прибытии груза. Мария была дома, принимала какого-то милого паренька на обед. Узнав, что к ней приехал Ларс, она нехотя оставила мальчика, который со взглядом, полным обожания, проводил ее до двери, и вышла во двор. Анжело низко поклонился ей и поцеловал протянутую ему руку, Ларс так же поклонился и отсыпал пару комплиментов, вызвавших удовлетворенную улыбку на лице Тореадорши. — Показывайте! Ларс открыл дверцы и вытащил на тусклый свет одну из женщин. Ей было около двадцати пяти, но выглядела она весьма недурно, не считая того, что была ужасно грязная. Мария подошла к ней и с довольным видом оглядела. — Неплохо. Сколько их? — Двое. Для вас сегодня двое, — сообщил Ларс. — Что ж, я возьму, показывайте вторую. Вторая женщина была намного менее удачная, вероятно, мать первой девушки или той, что погибла от ножа Ларса. Кроме неприятного внешнего вида она еще и ужасно пахла, несмотря на то, что извозчик убирал за ними. — Если ее помыть, посушить, будет вполне приличная дама, — Ларс попытался расхвалить товар. Мария поморщилась. Смертная была напугана, сильно жалась, всхлипывала и причитала. Мария осматривала ее более тщательно, заглянула рот, осмотрела грудь. Когда осмотр был закончен, лицо вампирши помрачнело. — Эта женщина больна, — сказала хозяйка, отступая. — Приготовьте мне ванну и помойте двор, — приказала Мария слугам, которые сразу занервничали и засуетились. — А вам советую сжечь всех и... себя заодно. Более не говоря ни слова, вампирша вернулась в дом. Анжело с ужасом посмотрел на Ларса. Тот был серьезен и сосредоточен. Быстро засунул товар на место, запер засов и, запрыгнув на козлы, гуль вывел повозку со двора. Анжело последовал за ним. Ларс направился к южному выезду из города. Там располагалось несколько небольших поселков на довольно сухой каменистой земле, западнее же простилались болота. Ларс направился к болотам и, отъехав от города полмили[6], остановил повозку. — Надо много хвороста, — проговорил он и стал собирать мокрые от дождя ветки. Анжело присоединился. Через час под повозкой была уложена приличная гора дров и, собрав еще мха, шишек и камышей, Ларс стал разводить костер. — Не кажется ли тебе, что более гуманным было бы убить их до? — Сказал Анжело, когда огонь начал разгораться и телегу окутал дым. — Какая разница? — пожал плечами Ларс, но поймав сердитый взгляд напарника, распахнул дверцу и нырнул вовнутрь. За этим последовало несколько сдавленных криков, ударов и стонов, и через минуту он вышел, кашляя от дыма. — Доволен? — спросил гуль Носферату, но Анжело отвел глаза. Его в целом не устраивала вся эта ситуация. — А что с теми телами, что ты разбросал по дороге? — Вдруг вспомнил Анжело — Сожрет зверье, они этой человеческой дрянью не болеют. Ты лучше молись, чтобы мы завтра проснулись здоровыми! — А если кто-то потом поймает зверя, который съел больное мясо, он может заразиться! — Ты что предлагаешь вернуться, прочесать лес и собрать их всех? — Ларс злился. — Я слышал, что эта зараза передается через кровь, так что если никто не будет пить кровь с тех кусков или животных, все будет нормально, — попытался успокоить он Анжело, но после этих слов сам задумался. Гули вдвоем, замолчав, наблюдали, как разгорается телега. — Что с лошадьми? — спросил, наконец, Анжело. — Эти, с повозки, стары, за них никто гульдена не даст, так что можешь подарить своим пажам. — А они не могут стать разносчиками заразы? Ларс задумался. — Тоже верно, — наконец согласился он и пошел убивать лошадей. Анжело с ужасом смотрел на его зверства. Закончив со старыми клячами, он проткнул шпагой сердце своей прекрасной породистой лошадке. Анжело лишь вздрогнул и с жалостью посмотрел как образец чистейших кровей, нервно дергая копытами, распластался на земле. После Ларс убил и его лошадь. — Ты псих! — выдавил из себя Анжело, наблюдая, как беловолосый гигант забрасывает тела в разгорающийся костер. Ларс не ответил, он начал снимать с себя одежду и тоже бросать ее в огонь. Анжело согласился с ним и последовал его примеру. Через два часа костер прогорел, тела лошадей обуглились и сильно воняли горелой плотью. Два голых мужчины стояли посреди леса и задумчиво отмахивались от голодных слепней. — Не знаешь, как чума начинает проявляться? — спросил Анжело. — Боль в мышцах, усталость, влажная кожа, головная боль, головокружение и рвота. Анжело отметил в себе все симптомы. — Как думаешь, что скажет Бэн? — Уши надерет. Хотя, если мы заболеем, то не посмеет трогать, — Ларс рассмеялся своей шутке и направился к городу.