Беты (редакторы): Parenek
— Пусть так. Мы с тобой уже согласились, Главкон, что в образцово устроенном государстве жёны должны быть общими, дети — тоже, да и все их воспитание будет общим; точно так же общими будут военные и мирные занятия, а царями надо всем этим должны быть наиболее отличившиеся в философии и в военном деле. «Государство» Платон.
Soundtrack: Puscifer — The Undertaker (Генуя[1], берег Генуэзской бухты, 18 Июня 1795 года) — Дита[2], где нитки? — Фантагиро заглянула в ее комнату, и голос вампирши заставил девушку проснуться. — Нитки? — удивлено переспросила Амалия. — Ты же знаешь, как плохо у меня с шитьем. — Да, знаю! Дита на корабле, а шить не умеет! — Прости, я старалась, я буду тренироваться! — Вот еще, после твоей последней попытки я два часа свой пояс в порядок приводила. Мне просто нужны нитки. Сама зашью. — А. Вот, в шкатулке, все туда сложила. — Спасибо, — морская разбойница забрала указанную шкатулку. — И вставай уже, мы прибыли в Геную. — А где Джетт? — Сегодня спал со мной! — довольно жестко ответила Фантагиро — Ну вот, — Амалия снова завалилась на кровать, прячась под одеялом. — Вставай, вставай, тебя никто ждать не будет! — Ладно, встаю. Поможешь мне с платьем? — Я тебе не прислуга, позови Мартина. — Ну, прошу, Фафи, у тебя намного лучше получается. Вампирша злобно хлопнула дверью, а девушка, вздохнув, снова завалилась на кровать. Но поспать ей не дали, через пару минут в комнату вошел невысокий темноволосый цыган, с тонкими редкими усиками и большой тяжелой серьгой в ухе. — Фантагиро сказала, тебе нужна помощь, — Мартин обратился к ней очень вежливо и учтиво. — Да, монсеньор, мне нужно сделать маникюр, отпарить пятки, завить волосы и почистить зубы! — А без меня ты сделать это не можешь, принцесса? — в его голосе слышалась издевка. — Ах, конечно, смогу, просто принеси мне воды, теплой и кипятка, еще щеточки для рук, ног и рта, гребешок и ленты для волос, впрочем, с волосами я не справлюсь. И пудреницу не забудь. — А завтрак из трех блюд и ароматическую ванну тебе не подать? — А что, можно? — Нет, Дита, помогу тебе только надеть платье. Ты же прекрасно знаешь, что на корабле нет пилочки для ногтей и щеток для кожи. Я тебе это не первый раз говорю. — Тогда зачем спрашиваешь, чем мне помочь? — девушка поднялась с постели и встала, раскрыв руки, ожидая, что мужчина будет ее одевать. — И не называй меня дитой[3], я принцесса Испании! — Мне плевать, я король Сантьяго! — Король борделей? — Даже если и так, Джетт зовет тебя Дитой, с чего бы мне звать тебя по-другому? — Потому, что я тебе не слуга! — Я тебе тоже, но вот, госпожа приказала и я делаю. А если Джетт тебе прикажет за мной поухаживать, тоже будешь! — Не прикажет, — Амалия насупилась и замолчала. Мужчина помог одеть ей приготовленный корсет и шелковое платье с большим количеством рюшечек и бантиков. Довольно быстро и успешно справившись с завязками, он причесал волосы девушки и уложил в тугую, высокую прическу, тщательно закрепив все волоски заколками. Когда Мартин закончил, Амалия с удовлетворением осмотрела себя в зеркале. — У тебя так хорошо получается, во дворце тебе б цены не было. — Мне и тут нет цены, девочка. Быстро завтракай и спускайся с корабля, мы уже причалили. Карета господина спущена и готова к отъезду. — Я сразу пойду, не хочу снова есть постную кашу, когда на суше можно отведать нормальной еды. — Сомневаюсь, что Джетт захочет останавливаться ради человеческой еды. — Я его уговорю, — хитро улыбнулась девушка. — Если остановимся у таверны — куплю тебе мешок конфет! — с загоревшимися глазами улыбнулся ей в ответ мужчина. Безвкусная еда на корабле и ему осточертела. Уже через десять минут они стояли в порту. К берегу пристала лишь «Моргана», остальные корабли остались в море и, по распоряжению Джетта, к границам Италии не подходили. Их ожидало четыре тяжелых экипажа. Один, с глухими двойными стенами и ящиками, в которых можно было спать, предназначался для вампиров. Другой был загружен частью испанских сокровищ, которые Джетт вез Лазарио. В остальные кареты расселись гули, матросы, что сопровождали Джетта в его пиратских вылазках и поддерживали его бессмертие. Весь экипаж, кроме самых младших юнг на корабле, пил кровь пирата, а он пил их кровь. Это делало его команду бессмертной, непобедимой и безропотно послушной. Другими кораблями управляли его дети — лучшие гули, со временем обращенные в вампиров. Пять потомков Бруджа последовали его пути и превратили свои команды в полностью подчиненных рабов крови. Такие группы бессмертных вызвали бы настоящую панику у хранителей Маскарада, у Принцев Камарильи. Но Джетт не имел с ними ничего общего и исправно платил «Иммортели», чтобы и эта секта про него не вспоминала. В карету с вампирами село двое телохранителей и Амалия. — Прекрасно выглядишь, — сказал Джетт, рассматривая свою служанку. Девушка радостно улыбнулась и кивнула. — Ты одеваешь ее, как куклу, — презрительно фыркнула Фантагиро. — Она и есть моя кукла! — рассмеялся Джетт, усаживая девушку к себе на колени и опуская голову в ее декольте. — Как же ты изумительно пахнешь! Так бы и съел! — Да, Джетт, любовь моя, я вся только для тебя! Пират снова рассмеялся, но кусать ее не стал, дожидаясь пока все рассядутся и тронутся в путь. Погрузка и подготовка заняли больше часа, и Вампир несколько раз покидал карету, прогуливаясь по пристани и любуясь своим кораблем. Амалия бегала за ним хвостом, не отводя от него обожающий взор. — Про обед не забудь, — поймал ее Мартин. — А долго ли нам ехать? — Часов пятнадцать. Может, меньше. Как хозяин пожелает. — Не проще ли дождаться Милана, большой город и приличная еда, а тут и заглянуть некуда, посмотри — одни развалины да избушки, — девушка обвела взглядом рыбацкий поселок. — В полпути отсюда Алессандрия[4], говорят, там кормят по-королевски! — Ладно, все равно возитесь с грузом, — девушка закатила глаза, а Мартин лишь зло усмехнулся, ведь не ей приходилось этот груз таскать. Когда, наконец, экипажи тронулись, Амалия уже задремала на руках у господина, как карманная собачка, свернувшись калачиком на его огромных коленях. Поездка проходила хорошо, дорога была прекрасно укатана — портовый городок часто посещали торговцы. Джетт задумчиво перебирал в голове все возможные варианты встречи с Лазарио и Архиепископом Милана. Пират почти ничего не знал о саббатнике и не знал, как его встретят. Впрочем, и Лазарио он доверять не мог. Несмотря на винкули[5], что связал их. И чем ближе они были к городу, тем сильнее Джетт сомневался в необходимости брать с собой свою необычную слугу. После странного пробуждения, неожиданности связанные с инфантой не закончились. Она, не останавливаясь, повторяла, что она маг, волшебница, и наделена великой силой управлять пространством, временем, жизнью и чем-то еще. Но как бы Джетт ее не упрашивал, сколько бы команда гулей над девушкой не подшучивала, Амалия не смогла доказать им свои слова. Однако еще до того, как они сбежали из города, имитируя болезнь девушки, Джетту пришлось испивать ее кровь. Он пытался ее ослабить, но чем больше пират пил, тем больше убеждался, что это на смертную не работает. Амалия обладала одним единственным, но по-настоящему магическим свойством — она восстанавливала свою кровь в сотни раз быстрее, чем любой другой смертный. От этого казалось, что крови в ней почти неограниченное количество. Вампир не смог разобраться, откуда и как берется в ней эта кровь. Джетт пытался допить, осушить, или хотя бы ослабить принцессу. Дита же оставалась бодрой, полной жизни и всегда готовой забраться в его постель с требованием удовлетворить ее человеческие потребности. А еще девчонка, как наркоманка, просила витэ с вампира почти каждую ночь. Но, имея неограниченный запас, Джетт не отказывал ей и другим своим слугам. Почти полгода они провели в море, после того, как сбежали из Севильи, прибрав к рукам золото Испании, за что Архиепископ Севильи запретил ему когда-либо появляться на его территории. Впрочем, Джетт и не собирался возвращаться, получив небывалую добычу, прекрасную принцессу и безграничный запас крови. Пират был уверен, что не покинет море в ближайшее столетие. Но французы активно воевали. Моря переполнялись войсками, и Джетту пришлось припрятать свои сокровища и ответить-таки на приглашение Лазарио. То, что Амалия ценна, Джетт понимал и без особых знаний магии. А принцесса, хоть и уверяла, что волшебница, была слаба и смертна. Захватив ее с собой с корабля по привычке, пристрастившись к крови девушки и забавляясь ее примитивными наивными детскими чувствами, пират не подумал, что другие вампиры могут заинтересоваться ею и попытаться забрать у него драгоценный сосуд. Джетт также имел глупость похвастать Лазарио в последнем письме своей необычной находкой, так что Амалия без внимания не останется. Стараясь не будить девушку у себя на руках, он поманил одного из охранников по имени Костанзо и как можно тише шепнул ему на ухо: — По прибытию в город посели Диту в отдельную гостиницу. Никому не говори, куда именно, кроме меня. Через несколько часов поездки девушка проснулась и полная сил стала болтать, веселиться и развлекать всех своей непоседливостью. Время до рассвета потекло быстрее, и в семь утра Джетт откинул полог задней части экипажа, открывая потайную дверку в спальню вампиров. — Пойдешь со мной? — пригласил он девушку. — Да! — воодушевленно закивала Амалия. — Снимай свое платье и забирайся, — усмехнулся ей пират, а сестра его лишь хохотнула. — Хотела еще спросить, — девушка вспомнила просьбу Мартина, — позволишь ли сделать остановку в Алессандрии? — Зачем? — Купить приличной еды — после морской пищи все хотят есть. Джетт кивнул и нырнул в узкий лаз. За ним проскользнула Фантагиро, а слуги довольно зашуршали, радуясь возможности размять ноги и поесть. Девушка, быстро сбросив свое платье, поспешила за пиратом, сторонясь его Дочь. Охранники подобрали наряд Амалии и аккуратно его сложили. Слуги вампиров с уважением относились к юной любовнице Джетта, и не только потому, что этого требовали господа, но и потому, что Мартин растрепал, что девушка насыщает вампира кровью и поэтому всем достается намного больше витэ, чем раньше. А, кроме того, она была весела, жизнерадостна и скрашивала их дни в штиль песенками и танцами. На корабле к ней относились почти так же, как и во дворце, а может даже лучше, потому как почитали, как самого драгоценного питомца хозяина. Лишь условия проживания разительно испортились. Но Амалия об этом мало беспокоилась — она была счастлива с Джеттом в море и с новыми друзьями, что держались с ней на равных, поддерживали и добывали ей лучшие куски еды, если корабельную пищу можно было назвать едой. А при любой остановке в портах, Джетт и слуги покупали для девушки сладости, наряды и книги, которые принцесса очень любила. Оказавшись в убежище вампиров, Амалия спешно забралась поближе к Джетту, укладываясь в стороне от Фантагиро, но пират легко перебросил ее через себя, положив между собой и сестрой. Девушка прижалась к нему, а со спины смертную обняла женщина и Амалия поежилась, чувствуя острые шипы на ошейнике вампирши и множество проколов и украшений по всему телу. Девушка старалась отодвинуться, но Фантагиро прижималась к ней все сильнее. — Ты колючая. — А ты мягкая, — лизнула ее вампирша. — Джетт! — позвала принцесса хозяина, надеясь на его поддержку, но пират лишь кашлянул, сдерживая приступы смеха. — Дита, я же позволяю тебе спать с моим Сиром! — Я тебе тоже не мешаю с ним спать, но он сегодня позвал меня с собой. — Он позвал нас обоих, — хихикнула ей на ухо вампирша. — Джетт! — с еще большим отчаянием позвала его девушка. Джетт рассмеялся в голос. — Думаю, Фантагиро права, мне это понравится, — сказал он, давясь своим басом. Сестренка тоже рассмеялась и, притянув к себе девушку силой, укусила смертную в шею. Амалия более не сопротивлялась, но все еще продолжала цепляться за Джетта. Вампир развязал ее рубашку и, спустив с плеч, укусил ее за грудь, девушка застонала, наслаждаясь Поцелуем двух вампиров. Бессмертные оба отпустили принцессу, прижимаясь друг к другу, целуя в окровавленные губы, царапая клыками и страстно слизывая кровь смертной. Оставив губы Фантагиро, Джетт укусил сестру, в то время, как вампирша продолжила пить кровь Амалии, теребя ее маленькие грудки и, пропустив руку между ног, погладила ладонью ее промежность. Девушка застонала, прижимая руку морской разбойницы к себе, и стала немного двигаться. — Она такая мягкая, теплая, — проговорила Фантагиро, отпуская шею девушки. — Я бы с ней возлежала! — Ты — неудачная пародия на человека, у тебя даже нет фаллоса, — рассмеялся над сестрой Джетт. — Укуси меня и забудь о ней. Пират оттолкнул смертную, и вцепился в Дочь, царапаясь о ее колючий ошейник. Мужчина дергал украшения на ее сосках так, что они кровоточили, от этого женщина вырывалась и стонала. Амалия обиженно отползла в сторонку, слушая шуршания и рычание вампиров. Ей немало времени потребовалось, чтобы смириться с Фантагиро, и с тем, что Джетт чаще предпочитал дневать с вампиршей, чем со стадом. Но спорить с господином она не могла, а Фантагиро относилась к ней намного человечнее, чем Джетт, говоря с принцессой, как с равной, потому обижаться на сестру хозяина было сложно.***
(Алессандрия, 18 Июня 1795 года) Амалию разбудил Мартин, вытащил поесть. Девушка с удовольствием отведала простой крестьянской еды. Мартин купил ей конфет и красивые сапоги из тонкой овечьей кожи с вышивкой и высоким каблуком. После, девушка вернулась в покои вампиров, тщательно запирая все двери, чтобы ни единый лучик света не проник к ним. Когда Амалия вновь проснулась, была уже ночь. Повозка стояла, а рядом с ней никого не было. Выбравшись из спальни, Амалия наткнулась на Фантагиро, которая поправляла свой наряд. Хитро улыбнувшись девушке, вампирша поздоровалась. — Хорошо ли спала? — Хорошо, — Амалия не смотрела в ее сторону и пыталась сама надеть свое платье. — Помоги мне застегнуть ошейник, — попросила женщина, поворачиваясь к ней спиной, и девушка послушно придвинула к ней лампу, чтобы лучше видеть застежки. У ошейника были с внутренней стороны такие же шипы, как и с внешней, и на коже вампирши были шрамы и ямки от такого украшения. — Зачем это? — удивленно спросила девушка, трогая пальцем острые концы. — Что? — Шипы тебе в шею. — Джетту нравится, — усмехнулась Фантагиро, проводя пальцами по украшениям на локтях в виде цветов, которые крепились скобами к коже. — Джетту нравится причинять боль? — Амалия с ужасом и интересом стала рассматривать все те приспособления, что носила вампирша. Принцесса продела ремень в пряжку, но не смела затягивать ошейник. — Ему нравится причинять боль мне, — Фантагиро перехватила ремень и силой вдавила в себя шипы, улыбнувшись с каким-то наслаждением. — Застегивай, — приказала вампирша. Шея кровоточила, и девушка спешно закрепила ремень, стараясь не касаться ее лишний раз. — Вот, — Фантагиро протянула тряпицу, — вытри кровь. Или можешь слизать, — смеясь, добавила она. Амалия быстро смахнула тряпкой кровоподтеки и вернулась к своему платью. — Давай теперь я тебе помогу, — Фантагиро повернулась к девушке. — И тебе не стоит так сильно ревновать, это расстраивает Джетта. — Я стараюсь. — Я же не ревную, хоть ты и заняла мое место. — Тебе проще, ты вампир, — надула губы девушка, опуская плечи. — Думаешь вампиром быть проще? Ты ешь человеческую еду, бродишь под солнцем, живешь вечно, не болеешь и сильнее, чем простой смертный. Хотя ладно, последнее не про тебя. Чего еще желать, девочка? — Я раба, связанная Узами Крови, я хочу быть равной с Джеттом, хочу, чтобы мы были как один. Как ты... — Я такая же раба, как и ты, дурочка! — Но он тоже пьет твою кровь, он тоже связан с тобой Узами! Фантагиро лишь вздохнула. Открыть секрет господина она не могла. Да и что может понимать эта девчонка, что прожила в их мире всего полгода и ничего не знает о вампирах и их отношениях? То, что происходит у Джетта на корабле — лишь детская песочница, пруд для мальков. Тихая уютная компания, где все пьют витэ Джетта и, подчиняясь его слову, любят и поддерживают друг друга. Такая неслыханная утопия, которую вампир создал для себя, и держит своих восторженных рабов под боком, заставляя их обожать ту жизнь, что они ведут. А еще пирату нравится водиться со смертными, словно те не стадо безвольных баранов, а равные союзники. Пират строит с ними отношения, играет по их правилам и терпит их смертные недостатки. Джетт сторонится других бессмертных, и держит своих Потомков на Узах, будто боится их больше, чем себя. Фантагиро тоже почти не общалась с другими бессмертными, но она помнила Лазарио, хитрого, изворотливого кровососа, что выворачивал каждое слово Джетта в свою пользу. Который легко заставил его подписать с ним контракт, вступить в его секту и обменяться кровью. И вот уже почти сто лет он доит Джетта, собирая с него часть награбленного ничего не предлагая взамен. Лишь какую-то мнимую защиту, хотя Джетт и так способен постоять за себя. Обладая достаточно крепким и быстрым кораблем, пират мог скакать по морям, не беспокоясь о Саббате, Камарилье или Анархах. Фантагиро помнила и Сира Джетта. Старую атаманшу, что вытянула из Джетта душу, вытрясла его сердце и пропахала мозги своим безумным мировоззрением. А теперь их ждала встреча с целым выводком Милана. Архиепископ и его дети, Лазарио и его команда. Что хотят эти бессмертные от ее драгоценного Сира? Что сможет противопоставить им Джетт, далекий от политики Каинитов, ничего не смыслящий в законах и нравах бессмертных, так легко поддающийся на уговоры. Амалия с трудом вздохнула — Фантагиро, задумавшись, не заметила, как перетянула корсетом девушку. — Ты меня убить решила? — проговорила принцесса, стараясь впустить в себя воздух. — Амалия, дорогая, Джетт приказал отправить тебя в другой конец города, он переживает за твою безопасность! — Ты решила от меня избавиться? — сильнее задергалась девушка. Женщина отпустила завязки и ослабила узлы. — Я бы никогда не посмела пойти против желания хозяина, а он дорожит тобой, Дита. Помни это! — Понимаю, — Амалия вдохнула полной грудью. А Фантагиро внезапно обняла ее и, повернув к себе, поцеловала. — Я люблю Джетта, для меня нет никого дороже. И я люблю всех, кого ценит мой господин. Я буду любить тебя, девочка. Если ты никогда не обидишь и не предашь его, — она проговорила это быстро, на одном дыхании и, не давая ей возможности ответить, выбежала из повозки. К девушке сразу подсел Костанзо и, дав знак кучеру, закрыл дверцу. — Куда меня отвезут? — В безопасное место. Я буду следить за тобой, и пожалуйста, Дита, не сбегай, — гуль посмотрел на нее с такой обреченностью, что девушка быстро кивнула.***
(Милан, замок Сфорца[6], 19 Июня 1795 года) — Джетт, дружище, поверить не могу, что ты все-таки до меня добрался! — Лазарио крепко пожал руку пирата, добродушно улыбаясь и не отпуская его, словно боясь, что тот опять уплывет на своем корабле в неизвестном направлении. — Разве я мог отказать тебе, получив личное приглашение. Десяток твоих приглашений, — так же улыбался в ответ ему пират. Лазарио по сравнению с Джеттом был щупленьким, хиленьким мужичком, на две головы его ниже и в полтора раза уже в плечах. У Лазарио были тонкие черты лица, очень узкие скулы и мелкая темная щетина, покрывающая почти всю нижнюю часть лица. Узкий нос, узкие губы, тонкие брови и высокий лоб. Его облик мог бы радовать глаз, если бы не хищный взгляд и неестественно бледная кожа. — Госпожа Алиса будет готова вас принять через час, она занятая политиканша и времени зря не теряет. А пока мы можем насладиться ее замком, что так любезно был предоставлен в мое распоряжение. Вы можете выбрать себе комнату, многие из которых созданы для безопасного сна вампира. Это настоящая цитадель бессмертных. — Благодарю за ваше гостеприимство, но я предпочел бы дневать со своей дочерью в доме за стеной замка. — Боюсь, вы не можете отказать! — Лазарио очень любезно улыбнулся, и Джетт выдавил такую же улыбку в ответ. Лазарио повел его по огромным залам Архиепископа, указывая на красоты росписей и лепнины, выполненные в стилях разных эпох. Джетт учтиво кивал, соглашаясь, что все строение великолепно, неподражаемо и достойно восхищения. Сам же между делом старательно запоминал ходы, подсчитывал любопытные головы других обитателей этого домишки и запоминал встречаемое декоративное и настоящее оружие. Замок, несмотря на современное убранство, казался невероятно мрачным, холодным. Решетки на окнах напоминали тюрьму, а многочисленная охрана это подтверждала. Пират не доверял гостеприимным хозяевам, и, судя по сопровождающим его гулям, не доверяли и ему. Лазарио остановился в небольшом кабинете с тяжелым дубовым столом и пригласил гостя занять место. Джетт недолго думая занял одно из кресел рядом с выходом и, как только мужчина опустился, в дверь зашли семеро Каинитов и расселись за столом, уставившись на гостя. Лазарио занял одно из мест рядом с пиратом и тоже стал смотреть на Бруджа. Откашлявшись, Джетт представился: — Доброй ночи, господа, благодарю за ваш гостеприимный прием. Я рад, что смог посетить обитель Алисы в Милане и это большая честь для меня находиться сейчас здесь. — Я тоже рада, Джетт Дениган, что ты, наконец, прибыл в мой город и прекратил досаждать честным Каинитам Испании, — сказала невысокая женщина. У нее был выбрит лоб, и поднята линяя бровей, отчего голова казалась вытянутой. — Я — Алиса Саргос, Епископ Милана. Это мои дети — Эммануэль, Дэнис, Аннита, Ева и Гедоний. Так же Вальтер — моя правая рука и охранник, Тамплиер. Фернандо и Лазарио — члены Иммортели, как ты уже знаешь. Лазарио оказывает мне немалую поддержку, и он сказал, что ты также придерживаешься его политики в объединении ослабленного французами мира и установление там жесткой иерархии и саббатских правил, провозглашающих единство и содружество собратьев. — Все так, Алиса, я ярый сторонник ваших революционных взглядов. Всегда с огромным удовольствием читал ваши труды, что присылал мне Лазарио. — Я знаю, что вы также поклонник творчества Томаса Мора. Я читала его сказки — в них есть удачные идеи, но я не считаю, что они помогут Каинитам в борьбе с Камарильей. — Уверен, мне не имеет смысла оспаривать вашу точку зрения, — кивнул Бруджа. — Лазарио также сказал, что с вами прибыла ваша дочь. Женщина необычайной красоты, удивительных достоинств и прекрасная фехтовальщица. — Лазарио льстит мне, я, конечно, восхищаюсь своим Потомком, но не стал бы так преувеличивать. — Я надеюсь, вы познакомите меня с ней, и, может, даже в эту ночь, — голос Алисы был тихим, певучим, бесстрастным. Он успокаивал и настораживал. — Всенепременно. Она ждет моих указаний в доме напротив, что мы арендовали для безопасного дневания. — Вы будете дневать в моем доме. Тут самое безопасное место во всей Европе. Даже сотня инквизиторов не способны одолеть укрепления моего замка и справится с охраной. В моем доме несколько раз останавливался Доминион, и отметил его превосходные качества. — Это честь для меня. Я с радостью приму ваше предложение. — Это не предложение, а приказ. Я не желаю, чтобы в моем городе шлялись малознакомые мне Бруджа, — строгость в ее тонком девичьем голоске показалась истеричной. Лазарио кашлянул, Джетт кинул на него мельком взгляд, пытаясь понять линию столь кардинально настроенной вампирши. — Я и дочь сегодня же переберемся в ваш дом. — Хорошо. Теперь вопросы о золоте Испании и морских картах. Я хотела бы получить обещанную долю в ближайшие дни, так что, я надеюсь, вы захватили и его с собой. — Карета, что была допущена с моим сопровождением, переполнена золотом и серебром, что я увез из Севильи. — Прекрасно, — Алиса щелкнула пальцами и Эмануэль с Дэнисом поднялись, покидая зал. — Лазарио также рассказал мне о смертной с удивительными свойствами, что вы описывали ему. Я хочу взглянуть на это и оценить, насколько оно действительно волшебно. Теперь кашлянул Джетт. Он сердито посмотрел на Лазарио, но тот делал вид, что его разговор не касался и смотрел куда-то в сторону. — Не знаю, что рассказал вам Лазарио. Эта девушка мое небольшое увлечение. В ней нет ничего особенного. Она очень красива, вкусна и я провожу с ней время, наслаждаясь ее обществом, как в былые времена моей смертной жизни. — Вот как? Лазарио утверждал, что оно необычайно быстро исцеляется и содержит крови более чем любой другой смертный. — Я видел в ней намного больше необычного, из-за моего влечения к девушке и... — Не важно. Я сама оценю возможности смертной. Доставьте мне это сегодня же. И так же карты, которые были составлены и списки испанских и французских морских войск, вы располагаете этими данными? — Да, Алиса, я подготовил и составил все необходимые материалы. Карты рисовал мой лучший картограф, он ни разу еще не ошибся и вы будете довольны качеством его работ. — Надеюсь. А то в последнее время рисовальщики попадаются отвратные, руки бы им поотрывала. Впрочем, отрывала... Джетт лишь склонил голову. Пират немного знал про Алису. Она была стара, эксцентрична и достаточно могущественна, чтобы командовать. Но мужчина не ожидал, что Иммортели попадут под ее полное влияние. Настолько, что Лазарио отдаст ей свои деньги, настолько, что товарищ расскажет Епископу обо всех тайнах Джетта. Алиса подала ему знак, и пират поднялся, с ним поднялись и Лазарио с Фернандо. Они вышли втроем. Фернандо выглядел затасканным и усталым. При прошлой их встрече он был полон жизни и счастлив, как ребенок, после сражения и крови, что обливала его камзол. Тут, в глубине материка, без моря и войны он скучал. — Что мне делать? — спросил Джетт, когда они покинули залы и вышли к каретам. — Выполнять приказы Алисы. — Я думал «Иммортели» не подчиняются Саббату! — Мы поддерживаем ее, потому что сейчас она ведет активную борьбу против Камарильи, Анархов и даже самого Саббата. Алиса пытается переделать некоторые законы Миланского кодекса, ей кажется ошибочным давать такую большую власть новообращенным, в то время как они больше всех подвержены влиянию старейшин. — А ты уверен, что Алиса сама не под влиянием старших? — Я более чем уверен! — Лазарио сказал это с каким-то давлением, словно пытался убедить и Джетта. — Она уничтожила своего Сира за то, что тот имел близкие контакты со своим Сиром и Сиром своего Сира. С Патриархом! Она строит в Милане новую империю. Империю, где все будут равны, и не будет слепого подчинения. Разве не об этом мы говорили с тобой столько лет? Разве не об этом мечтали? Алиса прекрасный лидер и она ведет переговоры с Кардиналом Римской Империи, и он ее также поддерживает. Я уверен, что Алиса добьется своего и Милан станет золотым городом для «Иммортели», мы сможем обосноваться тут, не беспокоясь о своих правах. — Я бы предпочел море, — буркнул пират. — Разве ты забыл, как было хорошо на корабле? — Все меняется, Джетт. Теперь мое место рядом с Алисой. Я нашел в ней родственную душу. — Или родственную кровь? — съязвил Джетт, а Лазарио резко шагнул к нему, тыкая пальцем в грудь пирату. — Я не насколько глуп и молод, Джетт, я прекрасно осознаю, что я делаю, и тебе не мешало бы согласиться со мной, и начать действовать как истинный Бруджа. Посети со мной ближайший Гвалт[7], и я покажу тебе, на что стали похожи наши молодые малодушные собратья. Мы должны двигаться своим путем, или потеряем свободу, за которую я боролся против всего мира почти три столетия. — Я понимаю, о чем ты. И все же. Что мне сейчас делать? — Доставь Алисе все, что она просила. Деньги пойдут на исполнение нашего плана, карты и информация о войсках поможет нам в борьбе против французов. И доставь своего потомка и слугу. Алиса будет очень недовольна, если то, что ты писал мне в своих письмах, окажется неправдой. Она любит коллекционировать необычных людей. Если заслужишь, она сама покажет тебе свой скот. У нее даже есть русалка. Да-да, настоящая и с хвостом. Так что за волшебную принцессу, способную бесконечно отдавать кровь, она заплатит тебе немало. И то, чем она способна расплатиться, невозможно перевести в денежные единицы или сравнить с человеческими сокровищами. У Алисы есть знания, тайные знания древних. У нее есть власть и могущество. Она может сделать из тебя короля. Джетт лишь кивнул и поспешно захлопнул дверцы экипажа. Лазарио был пропитан Алисой до костей. И неизвестно, что это было — ее кровь или ее дисциплины. Лазарио уже не был тем бравым воякой, он превратился в повернутого идеалиста. Джетт и раньше считал его чересчур оптимистичным и возвышенным. Теперь это стало наваждением. И хотя старый вампир действительно озвучивал все желания и мечты Джетта, пират всегда знал и понимал, что это всего лишь иллюзии. И нигде, кроме маленького замкнутого пространства вроде торгового корабля, невозможно достигнуть того, о чем мечтали Бруджа. Повозка покинула защищенный замок, повернула на главную улицу города и свернула рядом с Архиепархией. Рядом с небольшим парком карета остановилась, тут, в новом доме его команда сняла несколько комнат. Фантагиро и Мартин ждали его в зале, перебрасываясь в картишки и скучая. Джетт мрачно их осмотрел и слуги, вскочив на ноги, испуганно пытались понять причины недовольства капитана. — Быстро за мной, в карету, — приказал он сестре и гулю, продолжая подкручивать усы, и о чем-то размышляя. Пират также махнул рукой еще паре телохранителей и впятером они забрались в экипаж, с нетерпением ожидая разъяснений. Но Джетт молчал, не давая указаний и нервно подергивая губой. — Алиса требует доставить Диту. И не позволит нам покидать ее замок. Кажется, я хочу вернуться на «Моргану». — Распорядиться забрать все вещи и выдвигаться? — спросил Мартин. — Я не уверен. Меня грызет чувство, что меня обманывают, и что я могу упустить возможность добиться своего, — пират задумчиво говорил сам с собой. — И ты отдашь им Диту? — удивленно проговорила Фантагиро. — Нет! — Джетт вдруг стал резче. — Ты отправишься в квартал к веселым девицам и выберешь самую симпатичную и молодую. Доставишь к замку и будешь ждать моего возвращения. Мартин, прикажи команде собирать вещи и возвращаться на корабль. Но сам не покидай Милан. Оставь двоих телохранителей, самых крепких и верных, и кучера, что способен доставить карету до Генуи за считанные часы. И жди моих распоряжений. Пират вытолкнул гуля и дочь из повозки и, выскочив на подножку, тихо сказал извозчику адрес. Экипаж сразу тронулся, оставляя на дороге испуганную вампиршу и слугу. ~~~ Джетт вбежал по лестнице дешевого мотеля и ворвался в указанную Костанзо комнатку. Амалия сразу вскочила с постели и бросилась ему на шею. Костанзо поднялся со стула и поклонился господину. — Дита, собирай вещи, ты должна вернуться на «Моргану». Костанзо, доставишь ее на корабль. Отвечаешь своей головой! — Это не очень хорошее решение, — раздалось за спиной пирата. Джетт резко развернулся, выхватывая шпагу. — Не делай глупостей. Это город Алисы и ты не сможешь покинуть его без ее желания, — спокойно сказал Лазарио. — Я думаю вам лучше собраться, и отправиться в замок по-хорошему. — Эта девушка простая смертная, она не та, кто вам нужен. Фантагиро приведет мою слугу к Алисе сама. — Вряд ли. Потому что Фантагиро уже доставлена в замок и не сможет его покинуть без указания Архиепископа. Джетт замер, обдумывая его слова и понимая, что сестрица была перехвачена и заперта в замке силой. — Что насчет моих других слуг? — Нам нет дела до твоих гулей, Джетт. Не упрямься. Если твоя смертная тебе так ценна, никто ее не обидит. Обещаю, — он улыбнулся, и в его глазах блеснуло такое безумие, что Джетт невольно отступил. — Что ж. Убедил. Твои слова, что Алиса заберет ее в свою коллекцию, меня напугали. Я не для того вытаскивал ее из королевского дворца. Амалия моя собственность и я не собираюсь ее продавать, — Джетт притворно поклонился. — Ты просто не знаешь, что Епископ может предложить, — так же притворно поклонился Лазарио. — Собери свои вещи, Костанзо, и выполни приказ, что я дал Мартину. Дита, возьми с собой все необходимое. Ты будешь жить со мной в замке. — Правда? — наивно откликнулась девушка. Но вампир ее не слушал. Оставив смертных, он вышел во двор, стараясь удержать своего обезумевшего загнанного в ловушку Зверя. Лазарио сел с ним в повозку и раздраженно посматривал то на Джетта, то на его слуг. Девушка жалась к плечу пирата, стараясь не пересекаться с Лазарио взглядом. Двое телохранителей мрачно держали руки на оружии и явно давали понять, что ему тут никто не доверяет. — Как твои тренировки? — нарушил молчание Лазарио. — Прекрасно, мой учитель отлично знал, как передавать знания. Лазарио усмехнулся. — Усвоила ли твоя дочь технику «Алекто» и «Железного сердца»? — Боюсь, она еще не готова для этого. — А для чего она уже готова? Джетт, твоя сестрица была изменена спустя год после твоего становления, она достаточно много пожила, чтобы научиться всему тому, что передал тебе я и твой Сир. — Пифия не передала мне ничего, кроме ненависти, — резко ответил Джетт. — И ты знаешь об этом. — Пифия была индивидуалисткой и моей хорошей союзницей. Впрочем, я не жалею, что обменял ее на тебя. В тебе больше идеалистических идей. Пифия не любила борьбу, точнее она не любила бороться за права клана и свои мировоззрения. Она предпочитала бои на аренах и кровавые бани. — Не хочу о ней ничего слышать! — вдруг резко крикнул Джетт, напугав свою служанку, и заставив Лазарио отстраниться. — Пифия мертва, ее нет. И я не желаю, чтобы ты произносил ее имя вновь. Лазарио замялся, откашливаясь и поправляя высокий воротничок наподобие французских жабо. — Завтра Алиса проведет собрание по обсуждению основ нашего плана, а так же стратегии воздействия на смертных. Ты тоже можешь присутствовать, давать советы и корректировать планы, — Лазарио попытался перевести тему. — Но я бы посоветовал не слишком возражать ей. У нее свое видение, но если ты выслушаешь Епископа, то поймешь, что оно ничем не отличается от того, что желаем мы. — Откуда ты знаешь, чего желаю я? — холодно произнес Джетт. — Ты довольно подробно расписал все это при нашей последней встрече. Неужели что-то изменилось? — Я опробовал «утопию» на своем корабле. — Читал твои отчеты. Очень убедительно. Это и подтолкнуло меня связаться с Алисой. — В моем флоте пять кораблей и шесть вампиров, связанных со мной кровью, моя команда состоит из гулей и смертных, обработанных дисциплинами, и все другие капитаны поступили так же со своими командами. Ты предлагаешь сделать из всех смертных рабов крови? Ты думаешь, что это достойный выход? — Не спеши, ты все увидишь завтра. — Я не верю более в старые идеи. Я ищу новые. — Алиса тебе поможет. — Я не верю в Алису.***
(Милан, замок Сфорца, 19 Июня 1795 года) Амалия ела печенье и запивала его чаем, эта идеалистическая картина спокойствия пугала и ужасала. Потому что вокруг нее сидело четверо вампиров, и девушка старалась не смотреть на них, так как от их голодных взглядов у нее кусок в рот не лез. Небольшой приемный зал был оформлен в стиле барокко, и высокие кресла и диваны были украшены великолепными картинами и резьбой. На широком диване сидел Джетт со своей слугой, рядом с ним — Лазарио. Рядом с девушкой Потомок Алисы — Гедоний. Плотный мужчина лет сорока, напоминающий стареющего католического священника. И одет он был подобающе. Напротив них в гордом одиночестве восседала Алиса. — Завтра пройдет сбор, ты посмотришь наши наработки, — сказала Алиса куда-то в пустоту. — Лазарио сказал, ты хорошо разбираешься в человеческих отношениях и сможешь добавить необходимую корректировку в мою работу. — Я уже читал большую часть ваших трудов. У меня сложилось впечатление, что вы основываетесь на изречениях Платона. — Да, он был великим философом, и я не могла не обратиться к его «государству». — Но он написал его два тысячелетия назад. Мир изменился, люди живут в огромных городах, в том же Милане, по моим сведеньям, проживает более двухсот тысяч, а с мелкими деревушками в округе и того больше. — Для этого ты нам и нужен. Молодой, знакомый с жизнью смертных. — Я не знаком с их жизнью. Я проводил все свое время на корабле. — Не прибедняйся, Джетт, — вмешался Лазарио, — даже Архиепископ Севильи жаловался на то, как умело ты забрал в свои руки всю королевскую семью и даже выкрал принцессу, — вампир указал на нее пальцем. Девушка поежилась, пододвигаясь ближе к господину, потому что Гедоний протянул к ней руку, словно хотел пощупать и проверить ее реальность. — Король Испании слабовольный, не умеющий отвечать за свои слова флегматик. Им управляло сборище министров и вояк, а также любовники королевы и королевские отпрыски, которые были сильнее, чем сам король. Мне не нужно было даже прикладывать усилий. Вы же хотите подчинить город, где проживают философы, революционеры и просто богатые и образованные граждане. — Прошу, только без громких фраз. Что значит подчинить? — стал фыркать Гедоний. У него была какая-то проблема с дикцией, словно язык не ворочался во рту. — Да, я уверена, у нас получится, — перебила его Алиса. — Гедоний уже много лет дает свою кровь солдатам и армии. Вся охрана города будет нашими гулями, остальные люди — стадо, и они будут счастливы жить под началом своих верных и сильных правителей — вампиров. — Вы хотите выйти в прямое противостояние с церковью, выставив свою власть на всеобщее обозрение? — Хватит скрываться, Гедоний уже показал, чего стоит его армия! Его гули подчиняются безукоризненно и сдерживают войска французов куда лучше, чем вояки смертных генералов. Через десятилетие четверть города будет войсками моего величества, они будут пить кровь Гедония и подчиняться его приказу. Защищать вампиров и мирное население. Когда к нам присоединятся и другие города, последуют нашему примеру по указу Кардинала, то войны закончатся и на земле воцариться мир и покой, которого вы так хотели добиться. Джетт замер с открытым ртом. — И ты можешь представить, какую мощь мы сможем противопоставить тем, кто не согласится с нами. А особенно Камарилье! — добавил Лазарио. Джетт судорожно кивнул. Алиса была не в своем уме. Она словно жила в другой эпохе, не зная и не понимая современного мира. Не Камарилья, не Инквизиция, а сами людишки пойдут против нее. И Франция тому прекрасный пример. Люди устали от рабства и более не хотят быть просто скотом. Открывать им сейчас свою сущность, позволяя подобраться к бессмертным, которые и без того ослаблены войнами и церковью, — самоубийство. — Я бы так не спешил, — смог выдавить пират из себя, ужасаясь безумным планам. — Мы и не спешим. Почти пятьдесят лет подготовки, рассмотрения всевозможных вариантов и путей. И твои рукописи дали мне огромное количество идей. Жизнь на твоих кораблях вдохновила меня на изменения в моем городе. — На моем корабле двести человек, и я это уже говорил Лазарио. — На твоих кораблях менее десяти вампиров и более двух тысяч человек. И все они счастливо живут такой жизнью и удовлетворяют твои запросы. — Это слепое рабство, я не знаю, счастливы они или нет, — Джетт начал впадать в отчаяние. — Человеческая женщина, — Алиса обратилась к Амалии, — скажи мне, ты счастлива на корабле у Джетта? — Не спрашивайте ее, она безмозглое существо! — вмешался Джетт. — Все они такие! — воскликнула в ответ Алиса. — Глупый безмозглый скот, уверенный, что кто-то из них может править или управлять. Они создают себе королей, князей, господ. Но единственные господа в этом мире это МЫ! — Мы и так правим, разве нет? — Я хочу большего! — завопила вампирша, вскакивая со своего кресла. Ее глаза словно заполыхали, а комната, что была до этого ярко освещена, стала наполняться неясными тенями, которые ползали по стенам, в пляске смерти изображая страшные ритуалы и жертвоприношения. — Успокойтесь, прошу вас, — поднялся Лазарио и попытался примирить вампиров. — Джетт! — завопила принцесса, поджимая под себя ноги, и вцепляясь в его камзол. Из-под дивана к ней тянули руки скелеты, стараясь затащить к себе. Девушка завизжала, когда кости стали впиваться в ее платье и отрывать куски ткани вместе с кожей запихивая в свои черные рты. Гедоний выпустил клыки и, раскинув руки, засмеялся. В его открытый рот ныряли тени и вытаскивали чьи-то заблудшие души. И теней становилось все больше. Они окружали, приближались. Джетт выхватил свою шпагу и попытался уничтожить их, но существа не боялись его оружия, и на месте разрубленного одного поднималось двое. Алиса почернела, как прогнившая мумия. Она тряслась и с нее кусками сыпалась кожа, падая на землю, она превращалась в гадов, и ноги вампирши уже были завалены этими тварями. Громкий хруст заставил Джетта вздрогнуть. Амалия откусила кусок печенья и крошки рассыпались по ее светлому платью. Комната была светла, свечи горели ровно и ярко, заполняя все пространство желтой, дрожащей пеленой. Алиса сидела на кресле, закрыв глаза и сложив руки на коленях. И лишь Джетт продолжал стоять с вынутой шпагой в этой комнате полной покоя и тишины. — Успокойся, Джетт, ты ведешь себя как Новообращенный! — обратился к нему Лазарио, как ни в чем не бывало сидящий на диване. Джетт еще раз осмотрелся и вложил шпагу в ножны. Сел рядом со слугой и девушка успокаивающе погладила его по напряженной руке. — Я передам вам основные части наших разработок, — продолжила Алиса. — Ознакомьтесь с ними, чтобы завтра нам не пришлось повторяться. Выскажите свое мнение о точности плана и возможности его исполнения. Другие детали меня не интересуют. — Вы пытаетесь сделать человечество счастливым, превращая его в стадо баранов. — Это господь сотворил их такими. А нас поставил выше. И по вине праотцов и слабаков мы оказались там, где сейчас. Я лишь пытаюсь вернуть все на свои места. Это высшая справедливость, которой мы достойны. И ты сам прекрасно знаешь, что человечество будет счастливо. Что Каиниты будут счастливы. Пройдет всего пару веков, и мы будет жить на прекрасной планете, где все счастливы. — Перчес[8] доказал, что утопия невозможна, — обреченно сказал Джетт. — Он был всего лишь смертным. Джетт больше с ней не спорил. Какой смысл доказывать упертой бабе, что она не права? Поэтому пират и считал, что делать вампирами женщин — безмерная глупость. И эта глупость показательно существовала рядом с ним уже не первое столетие. Сестрица хоть и радовала его своими достижениями, укоренила в нем веру, что женщины были созданы лишь для услады глаз и тела. Другого толку от них не было. А Миланом заправляла женщина. Сумасшедшая, древняя и бессмертная. Если Алису не остановить, то весь мир погрязнет в глупости ее деяний. — Поговорим о твоей слуге, — заполнил неловкое молчание Гедоний. — Лазарио рассказывал, что она словно бездонна, неостанавливаемый поток крови. Могу ли я испробовать? Джетт молчал, не двигаясь, погруженный в размышления, и Гедоний потянулся к девушке, схватил ее за плечо и сжал, желая придвинуть ближе. Амалия дернулась, выскальзывая из его пальцев, и вцепилась в Джетта, почти забираясь к нему на колени. — Джетт! — Амалия испуганно смотрела на него, ожидая защиты. — Не тяни к ней руки, Гедоний, тебе не давали позволения и она моя, — сказал пират, не поворачивая головы и кладя руку на плечо своей подопечной. — В этом доме все мое, — тихо прошипела Алиса, и Джетт вздрогнул, опуская руки. — И смертное себя отвратительно ведет. Его место в клетке, если оно смеет отказываться от чести быть укушенным! — Дите необходимо давать вампирской крови, чтобы ее кровь не заканчивалась, — поникшим голосом, словно теряя интерес ко всему в жизни, сказал Джетт. — Я не хочу, — заныла девушка, но Гедоний перехватил ее за талию вновь пытаясь утащить. — Сядь, Гедоний. И уйми свои желания. Скоро рассвет, и я хочу забрать это на сегодняшний день. Испробуешь завтра, — Алиса подошла к девушке и взяла ее за кисть. Джетт не реагировал, сидя неподвижно и смотря прямо перед собой, словно лишившись интереса к жизни и всему происходящему. Девушка попыталась вырваться, или позвать хозяина, но вампирша проигнорировала все ее попытки и, таща за собой, как сломанную дергающуюся куклу, выволокла принцессу из зала.