Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 5 июля 1808 год. Ночь. Понедельник.) Максимилиан забрал девушку из общего зала, предупредив Марианну, которая последнее время держала подопечную под усиленным контролем. Дита охотно проследовала за вампиром в его кабинет и с жадностью набросилась на пряники, которые он поставил перед ней. — Это небольшая подачка, чтобы ты сделала кое-что, — сказал он, чувствуя странную зависть оттого, что смертная могла есть человеческую еду. Более пятисот лет он служил Карлу, оставаясь гулем, и, хотя статус вампира многое изменил для Максимилиана в положительную сторону, он тосковал по смертному существованию. — Что? — В капелле есть две больные девушки. Ты должна их вылечить. — Я не врач! — удивлено воскликнула Дита. — Знаю. Ты вылечишь их своей силой. — А чем они больны? — Люэс[1], или галльской болезнью. — Я не слишком разбираюсь... — Тебе и не надо. Просто излечи их и получишь ещё мешок пряников. — Конечно, я попробую. Максимилиан кивнул и ввёл двух девиц. Дита их знала. Инга и Лота из числа общественного стада. У Инги болезнь активно распространялась уже по лицу, и, похоже, она считалась особо подпорченным товаром. — Как вы так запустили? — удивилась девушка, осматривая проституток и стараясь не прикасаться к ним, брезгливо держась на расстоянии. — Специально для тебя, — усмехнулся вампир, — пройдём в лабораторию, не хочу, чтоб зараза была в моём кабинете! Девицы послушно кивнули. Они всё так же улыбались, словно не понимали, какая участь их ждёт, если Дита не сможет им помочь. Принцесса, закинув в рот последний пряник, так же поспешила за Тремером. Спустившись в подземные исследовательские комнаты, Максимилиан отвёл их в одну из небольших лабораторий. Там было довольно чисто и находилось только несколько больших дубовых столов и скамеек, колбы, вода и какие-то порошки. — Я пытался изобрести лекарство от этой гадости. Смертные неохотно покупают девиц с сифилисом, а вампиры и вовсе отказываются их пить. Слишком быстро развивается болезнь, и девицы приходят в негодность. Терять товар невыгодно. — Не называй их товаром! — прикрикнула на него Дита. Встретившись с Тремером взглядом, девушка некоторое время с вызовом смотрела на него, но потом опустила глаза. — Ты должна их вылечить, и не трать много времени. Если придёт клиент, тебе придётся пойти обслужить его, — продолжил вампир спокойно. — Я постараюсь. Но я даже не знаю, как... — Ты лечишь себя? Что ты чувствуешь при этом? — Тепло. — И? Какие-то процессы? — Нет, просто думаю, что хочу излечиться, и чувствую тепло. Максимилиан вздохнул. Последние двести лет служения он почти не пользовался своей магией, и ему казалось, что его аватар, магическая звезда, просто уснула. Аватар не посещал его сны, не откликался, не взывал. Словно магия умерла. Но у Максимилиана были дисциплины, а тратиться, стараться колдовать было глупо, когда в твоих руках более явная и могущественная сила. Тем более, зная, что рано или поздно придёт срок, когда он получит Становление, Максимилиан тщательно изучал Тремерское волшебство, и сразу после обращения в вампира он стал практиковать свои навыки. Даже Карл был поражён тому, как быстро Дитя добился высоких результатов, Пётр так же учил его с удовольствием, радуясь, что молодой ученик скоро все схватывает. Максимилиан был уверен, что причина его успехов кроется в скрытой, спящей магии. Но после «смерти» его аватар словно пропал. Даже целенаправленно обращаясь к нему, Максимилиан не чувствовал своей магии. Словно она полностью исчезла. Девушка же перед ним пылала магической силой, и Тремер завидовал её таланту. То, чему Карл требовал научить девушку, было достаточно просто, зная о её общих способностях, но сейчас, спустя столетия с тех пор, как Максимилиан последний раз колдовал, он вдруг понял, что не способен принцессу ничему научить и ничего объяснить не может. — Направь своё тепло на их лечение, — сказал он, потерев ладонью лоб. — Я попробую. Дита подсела к Инге и, стараясь не прикасаться к её болячкам, стала гладить её руки. Принцесса морщила нос, закатывала глаза и встряхивала ладони, но ничего не менялось. Минут двадцать она возилась безрезультатно, потом, приняв какое-то решение, взяла со стола лаборатории нож и слегка надрезала себе палец. Приложив рану к гноившейся болячке, девушка снова закрыла глаза. Но её кровь просто вытекала, не давая никаких результатов. Дита вздыхала и косилась на Тремера, который неподвижно наблюдал. — Я не знаю, может, подскажешь? — спросила она обречённо. — Ты ведь используешь кровь для лечения? Попробуй поделиться с ней своей кровью. — Не хочу заразиться! — Дита вскинула брови, но вампир продолжал равнодушно смотреть на неё, и девушка разрезала себе ладонь и, попросив разрешения у зомбированной проститутки, разрезала и ей руку. Магичка соединила их раны и почти сразу вскрикнув, отдёрнула руку. — Она совсем больная! Эта зараза сразу атаковала меня, не хочу её больше трогать! — Дита оттирала свою ладошку от крови Инги и брезгливо смотрела на её язвы. — Совсем больна? — всё так же равнодушно спросил Тремер и, подойдя к девице, перерезал ей горло, — пробуй со второй. — Что ты сделал?! — Закричала Дита и, подскочив к Инге, беспомощно развела руками. — Я не сказала, что отказываюсь ей помочь! — У меня больных много, приступай уже! — Зачем их убивать?! — Будешь копаться – на твоей совести будет ещё одна. Так что лечи. Дита сердито свела брови и, надрезав свою ладонь, присела ко второй девушке, которая даже не шелохнулась, когда умерла её подруга. — Лота, Лота, говори мне, что чувствуешь. Прошу, — прошептала волшебница. Принцесса закрыла глаза и направила свою кровь в рану проститутки. Кровь ей подчинялась. Её кровь и лишь её. Дита могла приказать ране Лоты зарасти, но не знала, как справиться с болезнью. И кровь Лоты стала жечь её, словно нападая, атакуя. — Она старается заразить и меня! — Дита испуганно взглянула на Максимилиана, но руку свою не убрала. — Продолжай. Дита кивнула и, сосредоточившись, стала пытаться хотя бы удержать болезнь вне своего тела. Но тут распахнулась дверь и появилась Марианна с весьма недовольным лицом. Увидев Максимилиана, гуль попыталась смягчиться, но её послал сюда Пётр с важным поручением. — Дита, срочно. Клиент ждёт в подземной второй комнате. Бегом, и не задерживайся. Принцесса кинула, с радостью отпуская больную. Максимилиан подошёл к Лоте и перерезал горло и ей. — Зачем! — снова воскликнула девушка, но её уже утягивала Марианна. — Слишком медлительна. А больные лишь занимают место и разносят заразу. Продолжишь после клиента, и, надеюсь, ты больше не будешь тратить моё время, — ответил Тремер, стряхивая с ножа кровь. Дита, всхлипнув, исчезла за дверью: гуль Петра бегом почти втащила её по лестнице и запихнула в общие комнаты девиц. — Быстро переоденься! Тебя Дмитрий ждёт. Одевай, что подешевле и погрязней, а то после его яда одежду не отстирать! — скомандовала Марианна и оставила девушку. Дита ещё раз всхлипнула и направилась к сундуку с ворохом одежды. Там отыскала старое платье, которое одевала при прошлой встрече с Носферату и... Девушка проснулась в свей кровати. Она не успела переодеться, кто-то заботливо накрыл её покрывалом. Дита огляделась в поисках своего приготовленного платья, чтобы поскорее пойти к клиенту. Платье лежало смятым комком у её ног, покрытое чёрной слизью гниющей крови. Дита удивлённо осмотрела его, пытаясь вспомнить хоть что-то. Ей казалось, то она спала или просто дремала, но бодрости не чувствовала. Кто-то очень знакомый, её мать, или, может, сестра, подошёл к девушке и, поцеловав в лоб, сказал: «У тебя всё получится». Девушка не могла вспомнить точные слова и того, кто это мог быть. Её пугало, что Дмитрий, скорее всего, стёр ей память, хотя этого почти никому не удавалось. Марианна заглянула к ней и сообщила, что Максимилиан ждёт её в лаборатории. — Ты и так задержалась, не пойму, о чём болтала с Дмитрием! Дита не ответила, рассеяно смотря на платье на полу и притрагиваясь к тому месту, куда поцеловал её призрак: она пыталась понять, что же произошло. Убрав платье в кучу с грязным бельём, она направилась к подземным лабораториям. Ей необходимо было научиться лечить, и Дита понимала, что Карлу нужно, чтобы она не просто лечила умирающих проституток. Карл желал использовать её возможности для чего-то более грандиозного, и девушка старалась даже не думать, на что способна фантазия старого вампира.***
(Шпандау, Spandau Citadel. 6 июля 1808 год). Вторник (Амалия) В подземном переходе было сыро, темно, и забредшие крысы смотрели на бегущую девушку, как на свежий обед. Дита приходила к хозяину раз в месяц, и встречи эти были тайными. Она тихонько вошла в его покои. Джетт только лёг спать, его замёрзшее тело казалось девушке божественно прекрасным и, замерев перед ним, она стала любоваться его мужественными чертами лица. Но время утекало, а задерживаться она не могла, и принцесса стала трясти его за плечи. — Джетт, проснись, Джетт, — она звала его, прикасаясь губами к его уху, — Джетт, это я, твоя Дита. Пират открыл глаза, медленно поднялся и сел. — Добрый день, милый. Обхватив его за шею, девушка повисла на нём. — Я так сильно скучаю, хочу быть с тобой, только с тобой, — она стала целовать его и вампир, улыбнувшись, стал целовать девушку в ответ. — Тебе не следует задерживаться: никто не должен знать, что ты бываешь здесь. — Дай мне своей крови, мне очень плохо без тебя, — Дита не отрывалась от него, сжимая его широкую грудь. Отодвинув её длинные волосы, Джетт аккуратно прокусил шею девушки. Прекрасный вкус крови заставил его восторженно вздохнуть. Пират обожал эту кровь. Сейчас, когда его любимая еда пропадала месяцами у Тремеров, которые взяли девушку в качестве платы за его безопасность, ему приходилось питаться водянистыми матросами, безвкусными шлюхами и горькими простолюдинами. Джетт ждал её появления, отсчитывая дни, ради нескольких минут наслаждения. Наполняя рот её кровью, он не спешил, хотя его сильно клонило в сон: ему хотелось хоть немного растянуть момент блаженства. Очень скоро, очень, Бруджа получит её назад. — Хочу тебя! — прошептала девушка, продолжая целовать пирата и получая невероятное удовольствие от Поцелуя вампира. — Нет времени, милая. — Мне не хватает этого, хочу тебя, — шептала Дита снова и снова, — возьми меня, сейчас. — В другой раз. Приходи пораньше, — Джетту нравилось ублажать её, она была страстна и ненасытна, и, занимаясь с ней любовью, он обожал напиваться её горячей кровью. — Может, найдёшь себе другого любовника? Среди гулей можно присмотреть множество полезных знакомых, и смертный развлечёт тебя, — Джетт давно планировал использовать природное обаяние девушки в каких-либо более полезных делах, хотя и не желал делить. — Нет, они все отвратительны, глупы, уродливы! Разве что, Бэн, гуль Катерины: он заботится обо мне и не обижает, — вампир надрезал свою шею, и девушка прижималась к порезу, поглощая кровь Джетта. — Гуль Катерины? Палача? Я заметил, ты отправляешь мне тайную переписку Вентру, что подсматриваешь у слуг. Бэн будет нам полезен. Соблазни его, уверен, ты справишься, — вампир слегка улыбнулся, смотря, как она ёрзает по нему, желая близости. Гуль Палача не раз привлекал его внимание. Юноша сопровождал Катерину, и Джетт уже успел собрать информацию, что лучший способ воздействовать на Палача – это повлиять на её гуля. — Нет, хочу только тебя! — Сделай это, Дита. Уверен, он ублажит тебя, и живой мужчина будет приятным разнообразием, — пират усмехнулся. — Ты правда этого хочешь? — Да, это приказ! — Джетт не собирался делить девушку ни с кем, но, пока она жила не с ним, Диту следовало использовать. А временная связь со смертным мужчиной обуздает ненасытную девчонку. — Хорошо, я сделаю всё, что ты попросишь! — она напилась его крови, выпив много, очень много. Дита была уверена, что, потеряв его кровь, она умрёт тут же, мгновенно, и старательно хранила частицу его в своём теле. Джетт восполнил с ней свой запас и, подгоняя, выгнал из спальни. Дита, предано посмотрев на него в последний раз, бросилась в подземный переход, что соединял крепость Шпандау и Берлин. Она бежала так быстро, как могла. Если кто-то заметит, что девушка появляется в цитадели, возникнет много лишних вопросов, а она ненавидела вопросы. Принцесса бежала очень быстро, чтобы через месяц вернуться сюда вновь.***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 6 июля 1808 год) Вторник. (Амалия) Дита вернулась в капеллу и устало забралась под одеяло. Последние несколько недель окончательно её вымотали. Ритуалы Тремеров, кормление вампиров, негодование Принца, издевательство Анжело и Марианны. Дита боялась, переживала, растрачивалась, и её не кормили и не давали отоспаться. Соблазнить Бэна? Девушка никогда не задумывалась о том, как можно соблазнить мужчину. У неё был тот единственный, который и так был уже соблазнён. А Бэн выглядел таким скованным, отвлечённым. Всегда сосредоточен, всегда твёрд. Он лишь чётко выполнял приказы своей госпожи. И любил Катерину. Это сложно было не заметить. Как встать между ними? Даже если принцесса сможет затащить его в постель, это будет мимолётная связь. Бэн забудет о ней очень быстро, а каждый раз уговаривать его на близость показалось ей глупостью. Да, конечно, Бэн высокомерен и самоуверен, но он всего-навсего мужчина. Если найти правильный подход, девушка сможет заставить его желать её. Впрочем.... Дита вспоминала, сколько близости и интимности было в их общении. Гуль спал всего в нескольких метрах от них, пока принцесса занималась с Ангелиной, и хотя принцесса не отрицала того, что юноша симпатичен и волей-неволей заглядывалась на него, у неё никогда не было никаких грязных мыслей. А то, как близко они находились, пока ехали на одной лошади к вампирам? Бэн всегда отстранялся от неё, стоило ей только заикнуться об их отношениях. Возможно, его не привлекают женщины? Или гуль верен лишь одной, как Дита верна своему господину? Почему Джетту это понадобилось? А если принцесса не справится, или если их первое же соитие станет последним? Может Джетт намерено хотел оттолкнуть девушку от слуги Палача, чтобы никто даже не думал на нее посягать? Но тогда Бруджа именно так и сказал бы: «Соблазни и покажи себя с худшей стороны, чтоб нос воротил». Наверно, так и следовало поступить с Анжело. При мысли о нём Диту передёрнуло. Лучший способ избавиться от мужчины – это переспать с ним? К Бэну стоило искать особый подход. Больше внимания? Больше откровений? Или лучше молчать и делать вид, что он её не интересует? Завтра же отправится к нему и попытается привлечь! А сегодня ей нужно поработать в зале, так как Коган стал ругаться, что лишит её и кровати, если она не начнёт хоть как-то отрабатывать своё место. У Диты осталось меньше двух часов, чтобы выспаться. И рассчитывать на то, что ей удастся поспать дольше, не приходилось. Усталость накапливалась как снежный ком, давя на её самочувствие и нервы. Дита уже несколько дней старательно избегала Анжело, так как боялась, что ей просто не хватит воли противостоять ему достойно. И не было сил даже на шалости и проделки: она мечтала выспаться и наесться. Это превращалось в навязчивую идею с самоцелью. Последнее, что заставляло двигаться и держать себя в руках – мысли о Джетте. Ровно в три её разбудил Коган и почти пинками выгнал в общий зал. Дита была рассеяна, с трудом запоминала и понимала, что говорят ей постояльцы, и, как назло, Коган выдал ей столы гулей. Анжело явился в семь, окончательно испортив ей день и настроение. Дита всячески его игнорировала, даже не отвечала на колкие шутки, помня предупреждение и их последнюю стычку. Гуль Сенешаля обращался к ней постоянно с довольной усмешкой, чувствуя своё превосходство, довольный тем, что девушка выглядит смирившейся. Не желая вступать в открытую борьбу, Дита, сжав зубы, подавала им заказы, надеясь, что отмстит в будущем. Но терпение её было небеспредельным. Принеся очередной кувшин вина, она остановилась в нескольких шагах от стола гулей и показательно сделала несколько больших глотков кислого пойла. Скривившись и рыгнув, она поставила кувшин перед Анжело. — И как ты собираешься расплачиваться? — спросил он, откидываясь на скамью. — Гулям вино бесплатно! — Ты стадо, и должна платить за каждый глоток! — Анжело расплылся в улыбке, замечая, как она бледнеет. — Спроси денег со своего хозяина, что присасывается к моей шейке, когда я предназначена для Катерины. Теперь побледнел Анжело, и, поднявшись, стал двигаться в её сторону. Дита медленно отступала. Бежать было некуда, и пока всё это не переходило нормы, она надеялась на поддержку Марта. Но гуль Сенешаля, подхватив девушку за плечо, быстро увёл её из общих залов. Затолкав Диту в служебную комнату, он зарычал, тыкая пальцем ей в лицо. — Не смей упоминать при всех о связи Катерины и Вильгельма! — В моих словах лишь ты мог это услышать, — спокойно ответила принцесса. — Я предупредил тебя, дрянь, ты дорого заплатишь, если будешь о таком болтать! — гуль смотрел ей в глаза, приблизив своё лицо почти вплотную к девушке. — Интересно, как часто ты представлял себя на месте Палача? — с презрительной усмешкой тихо спросила его Дита. Анжело ударил её по лицу наотмашь, и как только она упала, добавил несколько раз сапогом по бёдрам. — Есть что ещё сказать? — спросил он, слыша, как жертва скулит. Дита не отвечала, она была слишком усталой, чтобы бороться. Медленно сев на пол, она спрятала голову в коленях, чувствуя, как начинает плакать. Анжело с трудом сдерживался, чтобы не ударить её вновь, но ограничился плевком и вернулся в зал. Дита просидела так не менее получаса, пока Коган не выгнал её оттуда с руганью и проклятьями. Девушка неохотно вернулась в зал. Стол Анжело был переполнен, но ей не хотелось работать даже под предлогом потери своей постели. За соседним от гулей Вильгельма столом сидел Бэн с молодым гулем Шерифа. Заметив его, девушка с трудом выдавила из себя приветливую улыбку, юноша ответил ей похожим жестом. Дита тяжело вздохнула, вспоминая приказ Джетта. Хочется ей этого или нет, но юношу нужно охмурить. Заглянув в коридор, Дита проверила, что Коган ушёл и, вбежав в склад с винными бутылями, откупорила одну из них и сделала несколько больших глотков. Так будет проще. И с Бэном говорить и Анжело терпеть. Вино было отвратно кислым, но ей захотелось напиться до беспамятства и забыть обо всём, что её окружает. Прижавшись к бутылке, она выпила почти половину. Сразу закружилась голова, защемило в животе. С трудом удержав рвотные порывы, Дита захотела прийти в себя, но попытки использовать маги привели лишь к ускоренному опьянению. Она могла бы добиться с магией и большего, но как раз такое состояние ей было сейчас необходимо. Перелив остатки бутылки в небольшой кувшин, она скинула передник и, выскочив в общий зал, направилась к столу Бэна. Эдвард продолжал сидеть с гулем Палача, о чём-то тихо перешёптываясь. Дита видела (и не раз) как ведут себя проститутки, пытаясь привлечь мужчин, но ей казалось такое поведение глупым. Впрочем, сейчас она была способна на любые абсурдные поступки. Без разрешения девушка села за стол двух гулей и поставила перед ним кувшин. Мгновенно мужчины замолчали и посмотрели на неё. — Оставь нас, — сказала она Эдварду, улыбаясь и подмигивая. Гуль Шерифа удивлено посмотрел на Бэна. Тот пожал плечами и кивнул головой. Эдвард поднялся и вышел. — Я слушаю, — спокойно и холодно сказал Бэн. — Угостишься вином? — спросила Дита заплетающимся языком, делая свой голос тягучим и сладким, как перезрелый фрукт. — Я на службе,— сказал он, прищуриваясь и смотря на неё всё более отстраненно и озлобленно. — Тогда может, угостишь меня? — сказала Дита, кладя свою ладонь на его сжатый кулак. Юноша резко отдёрнул руку – на его лице появилось привычное безумное выражение. — Кажется, тебе уже достаточно, — сказал он с холодом, от которого Дита сжалась, чувствуя себя неуютно. — От чего ты такой неприступный? — постаралась пошутить она, расплываясь в улыбке, которая вышла совсем натянутой и нервной. — Оставь мой стол, — вдруг резко произнёс юноша, и Дита отдёрнулась от него, понимая, что он очень недоволен. Спрятав руки под столом, она неловко опустила глаза. — Прости, я действительно пьяна, — промямлила она, готовая снова расплакаться. — Простить? — Бэн сощурил глаза, словно изучал её. Дита уронила голову на стол, чувствуя себя полной идиоткой и понимая, что план не только не сработал, но и окончательно убедил её в безнадёжности задания от Джетта. Бэн был стар, холоден и не заинтересован в ней ни капли. — Пойду работать, — пробормотала она, поднимаясь, стараясь не смотреть на него. — Подожди, — произнёс он ещё резче, хватая её за рукав и толкая назад на скамью. В мгновение ока он подскочил к соседнему столу и, подхватив чей-то стакан, выплеснул содержимое на пол и наполнил его вином, что принесла Дита с собой. — Вот, выпей, раз уж так тяжко, — произнёс он с какой-то обречённой грустью. Дита натянуто улыбнулась и пододвинула кружку к себе. Пить не хотелось, но и отказываться было поздно. И, быстро сделав несколько глотков, она поблагодарила его. Бэн лишь кивнул и, отведя взгляд, уставился в узенькое окно. — Допивай быстро и дай мне поговорить наедине с Эдваром, — сказал он, не смотря на неё более. Дита вздохнула, и вновь поблагодарив, быстро опустошила кружку. — Завтра я могу прийти? — спросила она, уходя. Хотя раньше девушка никогда не интересовалась его согласием, приходя в его дом без спроса и предупреждения, уверенная, что приходит к Ангелине,теперь ей казалось, что Бэн и видеть её не захочет. — Да, только не так рано, как обычно: ты мешаешь мне высыпаться, — он кивнул, и на его лице показалась улыбка. Бэн улыбался редко, но Дите нравился детский блеск в его глазах, выглядел гуль при этом очень добродушно, даже забывалось, что ему три сотни лет, и улыбается он не от сердца, которого у него, возможно, и нет. Да, гуль Палача был единственным, кто относился к ней по-человечески. Но он ко всем относился с терпимым высокомерием. И Диту он терпел так же, как и всех остальных. Она могла бы быть ему благодарной за это терпение и за те немногочисленные проявления доброты, которой была одарена. Но на большее рассчитывать было глупо. Бэн, наверное, и не заметил бы существования Диты, если бы ей не приходилось проводить с ним время, когда он доставлял её господам. Как ей оправдаться перед Джеттом? Дита подобрала свой кувшин и покинула его стол. Вино отчаянно просилось наружу, но, глубоко вздохнув, она заставила кровь принять ещё больше алкоголя. — Ей, прислужка, почему не обслуживаешь? — вытащил её из грустных мыслей Кристьян. — Мой рабочий день закончен, — сказала принцесса равнодушно. Её пошатывало, и плевать хотелось на всех гулей. — Тебе работать ещё часа два. Принеси мне еды и вина, и не задерживайся, — более настойчиво произнёс Кристьян. — Принеси себе сам, — отмахнулась девушка, отходя от стола гулей. Кристьян бросил взгляд на Анжело, тот лишь кивнул. Гуль Густава поднялся вместе с Ромео. Двое быстро проскользнули в помещения прислуги и отыскали девушку в служебной комнате, где девицы наполняли кувшины вином и оформляли блюда. Дита, забравшись на один из стульев с ногами, пыталась расслабиться и не уснуть из-за большого количества алкоголя, выпитого за вечер. Кристьян, не обращая внимания на её состояние, залепил несильную пощёчину, и Дита встрепенулась, чуть не свалившись со стула. Ромео быстро подхватил её и толкнул к стене. Положив руку на подбородок девушки, он прижал её затылком к камням. — Прошлый урок ничему тебя не научил? — усмехнулся Ромео, смотря на безуспешные попытки жертвы вырваться. — Что с ней сделаем? — Придумай быстрее, — Ромео мельком глянул на часы. — Кажется, она пьяна, — рассмеялся Кристьян, заметив мутный взгляд Диты и сильный запах из её рта. — Может, побалуемся с ней? — усмехнулся Ромео, кладя вторую ладонь девушке на грудь. Дита стала отбиваться сильнее и заскулила в отчаянии, понимая, что не сможет с ними справится. — Анжело на неё глаз положил, злиться будет. Хотя, плевать. Пошли в подвальные комнаты, там её не услышат, — поддержал Кристьян. — У меня всего полчаса: мне надо ехать в Шарлоттенбург до пробуждения Вильгельма, — вдруг занервничал Ромео. — Успеем, — рассмеялся Кристьян, перехватывая девушке руки и забрасывая её на плечо. Но, повернувшись к выходу, он остановился, снова ставя её на пол. — Чего? — грубо спросил он у фигуры, замершей в проходе. — Я должен её забрать, — ответил Бэн, выходя на свет. — До заката ещё два часа, — Кристьян продолжал удерживать Диту, которая выдиралась. — Её надо вымыть и привести в чувство. Не могу же я доставить её господам в таком виде! — Слышь, я с ней позабавлюсь и отдам. Много времени не займёт, — Кристьян твёрдым шагом направился к выходу, подхватывая Диту. Но гуль Принца вывернул девушке руку, и она стала кричать, хотя до этого лишь негромко похныкивала и ругалась. Бэн шагнул вперёд и, положив руку на плечо Кристьяна, с силой сжал пальцы. — Отпусти её, — произнёс он, смотря Кристьяну в глаза. Ромео быстро выскочил за дверь, спеша покинуть помещение. — Ладно, ладно, — проговорил Кристьян, откидывая девушку от себя, чувствуя, как пальцы юноши ломают ему кости. Бэн сразу отпустил мужчину. На лице гуля Палача не отразилось никаких эмоций. Когда Кристьян сбежал, юноша остался стоять, смотря на Диту сверху. Бэн холодно наблюдал, как она потирает передавленные запястья. — Поднимайся, тебе пора собираться, — наконец сказал юноша. Дита не шевельнулась. — Быстро! — сказал он строже и громче. Девушка осталась сидеть и начала всхлипывать. — Дита, у меня нет на это времени, — сказал Бэн ещё более сердито. Девушка прижала ладони к лицу и расплакалась. Сейчас её совсем не заботили ни Бэн, ни Катерина, ни Вильгельм. Она мечтала оказаться рядом с Джеттом, чтобы он увёз её в море, в далёкий безграничный океан. И пусть морская вода проедает ей десна, отвратительная еда изводит желудок, а безумная скука превращает месяцы в череду обжигающих дней. Ничего из самых страшных невзгод морской жизни не могло сравниться с жизнью в Тремерской капелле. А если чёртовы гули исполнят свои угрозы, она просто покончит с собой. Джетт может ругаться и сердиться на неё, но она не будет соблазнять Бэна, она не хотела его вообще видеть. Юноша со вздохом опустился рядом и пару раз провёл грубой, окаменевшей ладонью по её волосам. Дита с трудом сдержалась, чтобы не укусить его за эту руку. И всё равно, что он её спас, Бэн такой же, как и они. Или даже ещё хуже. Он не способен на эмоции, не способен на чувства. Лишь на их имитацию. Принцесса сжалась и разревелась. Усталость, нервы и одиночество сводили с ума. Ей хотелось хоть немного человеческого тепла, хоть немного понимания. Любого сочувствия и любой душевности. Ангелина могла бы её сейчас утешить, глупая Марис обняла и сказала бы какую-либо благую чушь, Джетт бы обязательно усадил к себе на колени и подарил бы прекрасный вампирский Поцелуй. А Фафи посмеялась бы над её слабостью и рассказала бы душещипательную историю из своей жизни, скорее всего придуманную, но очень яркую и с весёлым концом. Но все, кто мог бы ей хоть немного помочь, были сейчас не с ней. Бэн продолжал поглаживать её по волосам. Всё так же без чувств и эмоций. И от этих автоматических движений ей стало тошно. Она перестала плакать и подняла голову. Юноша смотрел на неё печальным взглядом преданного пса. Наверное, таким взглядом он выражал все свои грустные эмоции. Дита обречённо вздохнула. Интересно, на что она будет похожа через триста лет? Быть может, станет такой же холодной, больше не будет плакать из-за каждой глупости и мелочи. — Успокоилась? — Я тебя о помощи не просила, — огрызнулась она и тут же закусила губу. — Знаю, я тебе и не помогал, просто забочусь о еде свой госпожи. Как тебя протрезвить? — он продолжал держать свою ладонь на её макушке, и рука казалась ужасно тяжёлой, отчего у девушки стала болеть шея. — Не переживай, через минуту буду трезва. — Как же? — Я гуль Карла, Тремера, думаешь, я не знаю, как быстро протрезветь? — усмехнулась Дита. — Да? Значит, могу позвать их назад? — Бэн тоже усмехнулся, но глаза остались такими же грустными. — Ха-ха. Как смешно, — Дита рывком поднялась, освобождаясь от его руки, голова сразу закружилась, и она схватилась за плечо юноши, чтобы не упасть. Но гуль её пренебрежительно смахнул, отчего принцесса с трудом устояла на ногах. — Делай, что хочешь! — произнесла она обижено. Бэн поднялся и подхватил её на руки. Дита всхлипнула, обхватывая его за шею, и с трудом сдерживая слёзы, зашептала: — Нет, не надо, пожалуйста, не отдавай меня им, — она была уверена, что он именно это собрался делать. — Не глупи, отнесу тебя в ванну. Тебе надо помыться и привести себя в порядок, — его голос стал намного теплее, чем раньше. Он замер, прижимая её к себе, медленно опустил голову к её шее и вдохнул запах девушки. — Ты очень сильно пахнешь вином. — Я избавлюсь от него, твоя госпожа будет довольна, — Дита продолжала держаться за него. — Я тоже хотел бы быть довольным, — произнёс Бэн, прижимая её к себе. Дита невольно вздрогнула, чувствуя, как напрягаются и каменеют его мышцы, превращая его из человека в его подобие. Гуль был машиной. Слугой Палача. Испугано сглотнув, девушка быстро закивала. — Сейчас всё сделаю, — она закрыла глаза, сосредоточиваясь на себе и своём теле, заставляя кровь бежать всё быстрее и быстрее, отчищаясь и освобождая от алкоголя. Магия разогрела её, но Дите показалось, что это Бэн остыл. Он словно стал вампиром. Холодным, каменным, без эмоций и души. Юноша продолжал прижимать её к себе, часто и шумно дыша ей в плечо, словно проверяя её запах вновь и вновь. — Я чиста, Бэн, больше никакого вина, можешь отпустить меня, — произнесла Дита, когда закончила. Гуль Палача поднял голову и уставился ей в глаза. — Чиста? — выдохнул он, водя носом по её волосам. — Ты уверена? — Бэн прижал её к себе сильнее. — Да, да, — она начала отчаиваться. Она не понимала его, боялась, не знала, чего он хочет и как реагировать на его реплики. Словно каменный голем, он качнулся и зашагал по узким коридорам капеллы, направляясь к ваннам. Донеся её до таза с водой, он остановился и осторожно опустил девушку на пол. Комната была не подготовлена, воды никто не подогрел, да и свежей не принесли, лишь в общей, центральной ванне осталась вчерашняя остывавшая и грязноватая вода. Помещение освещала лишь пара свечей, и Дита ухватила Бэна за руку, чувствуя, как темнота вновь пугает её. — Не уходи только. Тут очень темно. — Я... — Бэн вдруг заикнулся и смущённо отвёл взгляд. — Помоюсь очень быстро, не буду тебя задерживать, просто постой рядом, — взмолилась она, пытаясь уловить его глаза. — Не могу, — резко отпрянув, он развернулся и выбежал из комнаты. Дита поёжилась, но, собравшись с мыслями, приступила к выполнению обязательств. Она могла бы отказаться от всего и, сбежав, делать, что вздумается. Однако принцесса не могла расстроить Джетта, не могла нарушить его приказ. И она, перебарывая себя, продолжала двигаться, ублажать вампиров и терпеть жизнь в капелле.