Встреча которой не было

Бывший высший коммандер Коди вылез из узкого лаза, что вел к инжекторному блоку подачи инерта правого двигателя в коридор корабля и захлопнул за собой лючок. Вытерев руки ветошью, он склонился над чертежом двигателя: «Ситх побери этих кореллианцев, на такой важный узел как маршевый двигатель — всего один чертеж, и то взрыв-схема в аксонометрии! Они там что, хаттом пришибленные? Семь тысяч деталей и узлов на одной схеме, двухмерной!» Последнее время он, по примеру своего Командира, начал находить успокоение, ремонтируя различные механизмы, повергая в ужас и зампотеха легиона, и командира БЧ-5 "Исполнителя". Ведь если к лорду Вейдеру, ремонтирующему свой истребитель, все уже привыкли, то начштаба легиона, что в свободное время перебирает вместе с техниками гидрораспределитель АТ-АТ-а, вызывал немой шок. «Вроде все правильно, осталось присоединить энергокоммутатор — и кораблик, можно считать, готов к полету», — подумал Коди, уперев шуруповерт в головку болта, что фиксировал крышку распредкоробки двигателя. Этот ремонт корабля ему вообще здорово помог. Помог скрасить ожидание и отвлечь от мыслей о друге Рексе, о нежданно встреченных детях Командира, об этих контрабандистах, что, в принципе, были вполне нормальными парнями, а теперь рисковали где-то жизнями для спасения генерала Кеноби. А он ничем не мог им помочь, ведь кто-то же должен был дождаться коммандера Тано, приказ о необходимости обеспечения ее безопасности никто не отменял. Работы и денег этот корабль потребовал, конечно, довольно много, но ради их Асоки клону было не жалко. Благо, Командир, отправляя их на это задание, выделил каждому по десять тысяч кредитов на оперативные расходы, да плюс ко всему отдал все средства, что были ими скоплены за время службы на благо Империи. А суммы получились внушительные, ведь довольствие старших офицеров имперской армии было немаленьким, притом что тратить его у старых вояк особой возможности не было. «Что говорить, да я бы ради такого дела жизнь отдал, а не кредиты хаттовы. Как полтора десятка лет сбросил, когда ребят командирских увидел. Теперь снова надеяться стал, хоть и страшно...» — от раздумий Коди отвлек болезненный захват — двумя пальцами в перчатке в ноздри и назад, в сочетании с упертым между лопаток коленом и лезвием мандалорского меча у горла. «Вот ситх, так по глупому... Понадеялся на закрытый корабль да и отвлекся. Совсем хватку потерял», — успел подумать он. — Кто ты такой и что делаешь на моем корабле? — прозвучал за спиной металлический голос. — Коди?! Меч, успевший оцарапать ему шею, исчез, а он сам был рывком развернут к женщине в черной мандалорской броне, чье удивление не смог скрыть даже вокодер. Все еще сжимая в руке меч, она спросила: — А где Эника и Люк? И что ты тут делаешь, да еще в гражданском? — Коммандер Тано, бывший высший коммандер Армии Галактической Империи, КК-2224 Коди, провожу ремонт вашего транспортного средства. Эника и Люк вместе с бывшим полковником Рексом и Ассаж Вентресс в данный момент проводят операцию по освобождению генерала Кеноби. Как я рад видеть вас живой, Асока! Уж, кто-кто, а офицер-клон не мог ее не узнать. Привыкший различать подчиненных даже по ускользающе малым нюансам в способе ношения брони, походки, манере держаться, он сразу узнал в этой тогруте-мандалорке бывшую ученицу Энакина Скайуокера. — С Ассаж?! Спасают Кеноби?! — воскликнула она, снимая шлем. — Но как? Он, что сумел выжить? — Мы с вашей дочерью и... Люком случайно встретились в местной кантине, когда они нанимали корабль для поисков генерала и обратились к контрабандистам, с которыми мы работаем, — пояснил Коди. — По их словам, Ассаж Вентресс прибыла на планету в поисках Плои Шилино, как я понимаю, вас, чтобы спасти «своего Обика», которого захватили Инквизиторы Императора. Но так как вас, коммандер, на планете не оказалось, то эти двое решили ей помочь сами. — Вот Венька, а еще подруга! Секреты развела, — улыбнулась Асока. — Вот прилетит, все волосы выдеру — как раньше было! Да и Эньку, хоть и большая, отлуплю и на неделю без сладкого оставлю! Точно, ведь она все затеяла, — и, сурово глянув на клона, спросила. — А ты почему с ними не полетел? — А я вас дожидаться остался, хоть и хотел лететь. Я в долгу перед магистром Кеноби, я же его тогда чуть не убил... — чуть смутился он, глядя на тогруту, что под маской возмущения пыталась скрыть тревогу за близких. — Извини. Я тоже рада тебя видеть! — она обняла заулыбавшегося клона, и, увидев струйку крови, что бежала у того по шее, ойкнула и принялась доставать из поясного контейнера перевязочный пакет. — Ой, прости, я ведь не знала, я сейчас! Она промокнула порез дезинфицирующим тампоном и наклеила на него полоску бакта-пластыря. — Асока! — отчаянный крик оторвал ее от оказания первой помощи Коди. «Лея! Нет! Не на секунду нельзя оставить без присмотра эту Принцессу», — думала джедайка пока бежала к шлюзу. За ней следом спешил клон. Выбежав на аппарель, они увидели девчонку, что вырывалась из рук рослого человека в полувоенном мундире, в окружении двух десятков солдат в вытянутых касках, двое из которых прижимали сапогами к полу ангара поваленных дроидов, держа их на прицеле. Остальные также были вооружены. — Эй, ты, мандалорский уродец! — крикнул человек в мундире, заломив Лее руку за спину и доставая бластер из кобуры. — Твой корабль конфискуется для нужд Флота Альянса Повстанцев! «Повстанцы, ситха через шеб, да этого только не хватало! Причем самый хаттовый тип — небитые сосунки, попробовавшие кровь, вперемешку с бандитским сбродом!» — сразу определил Коди. С повстанцами, или, как их называли в Легионе, «реблами», а таких как эти просто «пуду», он сталкивался часто. Большинство из них были вполне вменяемыми людьми и достойными врагами. Но вот таких Легион в плен не брал никогда. Коди отлично помнил, что творили такие «борцы за свободу» в отдаленных колониях, где им не оказывали сопротивления, и что оставалось там, где оказывали. — Так-так-так! А это еще что у нас? — продолжил повстанец глядя на него. — Цепная шавка Вейдера, душитель свободы и имперский выродок, Клон-Из-Пробирки! Мы за этим корытом уже три дня следим, все ждали, пока хозяйка вернется и этот уродец его починит, — сказав это, он выстрелил в ногу Коди, и, приставив бластер к виску Леи, добавил. — Ну что, мандалорско-тогрутская погань, у тебя две возможности. Первая: добровольно отдать корабль на благое дело победы Альянса. И вторая: я застрелю твою малолетнюю подружку, все равно заберу твой корабль, а ты, перед тем как сдохнешь, обслужишь доблестных борцов с тиранией. Последние слова вызвали хохотки среди солдат. А Асока панически пыталась просчитать, что делать. «Эх, Лея, Лея, ну зачем ты так рано, еще в шаттле, сняла ошейник? Сейчас бы они тобой не прикрывались. Ну кто в здравом уме будет угрожать мандалорцу убийством раба?!» — думала она, кусая губу. — Ну, все! Считаю до трех! Раз! Два!.. Я передумал! — сказал повстанец, отталкивая принцессу, и выстрелил ей в спину. Асока не могла поверить в случившееся. Это животное на ее глазах так просто выстрелило в молодую девочку, к которой она за время полета успела привязаться, чья непосредственность, внутренняя чистота и восторженное обожание помогали джедайке справиться даже с переживаниями за детей. Тогрута всего за три неполных дня стала воспринимать ее если не как дочь, то как младшую подружку точно. Из глубин души бывшего падавана Ордена начала подниматься ненависть. Промелькнувшая мысль об опасности Темной стороны Силы была мгновенно сметена другой: «ОНИ СТРЕЛЯЛИ В БЕЗЗАЩИТНОГО РЕБЕНКА!!!». Она чувствовала, как по телу разливается волна силы, чувствовала неукротимую мощь... «Постой, Асока, подари мне свою боль и ярость, дай мне право твоей мести!» — слова незнакомого мужского голоса отдавались болью в висках, а обесцвеченный мир, казалось, замер, как на стоп-кадре. Голос. Странно, ей казалось, что она слышала его когда-то, давно. «Асока, отдай мне свою ярость, впусти меня в себя. Ради той одной, кто был мне дорог во вселенной, той, что я убил, той, чья жизненная сила горит в тебе! Дай мне принять твою месть и насладиться танцем боли и песней отчаяния на устах врагов, в последний раз, и, клянусь, я сразу уйду, ради нее, ради моей сестры, Дочери!» — и она вспомнила его, по какому-то наитию выплеснула в сгусток Тьмы перед собой ту боль и ненависть, что сжигала ее сейчас: «Бери, Сын!» Коди с ужасом смотрел на бывшую ученицу Командира, на глазах которой была застрелена эта девушка. Он перестал дышать и даже, казалось, перестал ощущать боль в прожженной ноге. Вот она на мгновение застыла. Карамельная кожа на лице стала желтушно-серой, в «трещинах» черных вен. Радужка глаз стала ярко-желтой, а белки посинели и наполнились алыми сосудиками. От нее во все стороны разливалась такая волна мощи и ужаса, что даже повидавший практически все клон невольно побледнел, а повстанцы непроизвольно сделали шаг назад. Кто-то из них выстрелил, но монстр, в которого превратилась тогрута, просто поймал рукой сгусток плазмы, и впитал его. И тут она заговорила: — Ай, какие непослушные, ничтожества. У-тю-тю! Ну что же вы, давайте, подходите ближе. Или вы больше не хотите, чтобы я вас «обслужила»? — от воркующего, вкрадчивого голоса, казалось, кровь стыла в жилах. — Ну, вот так всегда, ха-ха-ха! Дальнейшие пять минут Коди до конца своих дней не мог вспоминать без стакана виски. Наконец крик лишенного рук и ног предводителя повстанцев был прерван взмахом бескарового меча, и Асока, как подкошенная, рухнула на залитый кровью пол ангара, глядя через раскрытые ворота на заходящее светило. Она смотрела вслед двум уходящим фигурам, вслед высокому лысому парню, одетому во все черное, и невероятно красивой, со светлыми с зеленым отливом волосами, девушке в причудливом платье. Девушка обернулась и, глядя на тогруту двумя бездонными зелеными омутами глаз, сказала: — Прощай, отважная малышка, береги Его сына и ДОЧЕРЕЙ! — и фигуры истаяли в багрянце заката. Она так и стояла, глядя на закат. Постепенно ее кожа приняла прежний оттенок, а глаза, из которых сами собой лились слезы, вновь стали голубыми. В чувство Асоку привел тихий стон. Метнувшись к телу альдераанской принцессы, она перевернула ее на спину, и, коснувшись пальцами шеи девушки, нащупала пусть слабый и рваный, но явственный пульс. Дальнейшее она запомнила урывками. Вот она, подхватив Лею, бежит с ней на руках в медотсек. Вот вместе с меддроидом обрабатывает страшную рану на спине девушки. Вот Коди, сидя на стуле в углу, накладывает повязку на раненую ногу. Вот меддроид заканчивает пришивать на рану принцессы искусственную кожу. Вот положив девочку на бок, он вводит в раневой канал дренажные трубки, а трубки подачи бакты — непосредственно в рану. Жаль, но бакта-камеры на небольшом курьере не было. В конце концов операция закончилась. Асока очнулась от полусна-полузабытья, уткнувшись лбом в медицинское ложе, на котором лежала Лея. При взгляде на бледное лицо девушки тогруту охватил запоздалый ужас. В случившемся она винила себя: «Что мне стоило взять ее с собой на корабль. Дура, перестраховщица! Почувствовала постороннего на борту, а по сторонам посмотреть, значит, было не судьба! Чуть на Темную сторону не попала, спасибо Сущностям, век бы их не видеть! А так бы уже через пару дней перед Императором бы на колено опускалась. Ну почему, почему?..» От самобичевания ее отвлек тихий стон Леи: — Асока... — Да, маленькая, все будет хорошо, ты поправишься. Скоро Эника с Люком вернутся и мы улетим отсюда. Обещаю! — Асока, я... я умру... передай Энике мой... Счастливый Кулончик, он... у меня на ш... шее. Прошу, Асока... вот... сними... он удачу приносит, — тяжело выдавливая слова, прошептала принцесса и потянулась левой рукой к вороту. — Миленькая, Леечка, ты не умрешь, обещаю! — заверила ее джедайка. — А раз ты так хочешь снять кулончик, то я тебе сейчас помогу. Тогрута сняла с шеи девушки шнурок и пораженно уставилась на висящий на нем маленький кусочек дерева, покрытый резьбой. Она так часто видела его на шее у Падме! Да и у нее был почти такой же, подарок человека, что любил их обоих, знак вечной любви. «Сила, не может быть... но да она, несомненно, дочь Амидалы и Энакина. Но как?» — думала Асока. — Лея, скажи, откуда он у тебя? — дрожащим голосом спросила она. — От Мамы... настоящей... Асока, я всегда знала, что... я у Органа приемная дочь, но и они меня... воспитали... любили... и они теперь мне тоже... настоящие мама и папа. А ту Маму я не помню... тетя Асока... — девушка замолчала, ей тяжело было говорить. — Леечка, а день рождения случайно у тебя не на День Империи? — поразившись догадке, спросила тогрута. На что Лея только кивнула. — А... Асока, ты знала моих... настоящих родителей? — спросила девушка спустя пару минут. — Кем они были? — Лея Наберрие-Скайуокер, ты дочь сенатора Падме Амидалы Наберрие и рыцаря-джедая Энакина Скайуокера, сестра-близнец Люка Скайуокера и сводная сестра Эники Тано-Скайуокер! — торжественно произнесла Асока. — Всегда мечтала о... братике и... сестричке... — вымучено улыбнулась раненая и провалилась в забытье. — Коммандер Тано, я, конечно, безумно рад плодовитости нашего славного Командира, но у нас, кажется, проблемы! — сказал Коди, впрыгивая в медотсек на одной ноге и держась за стенку. — Вы, конечно, этих ребелов красиво покрошили, но они тут явно были не одни и наверняка уже вызвали подмогу. А мы отсюда улететь не можем по двум причинам: из-за Леи, ей сейчас не то что летать нельзя, ее в нормальную клинику надо, это раз, и из-за остальных наших, это два. Мы улетим, а они, когда вернутся, прямиком в руки к повстанцам попадут. К очень злым на нас, ситх их с хаттом, повстанцам. — Спасибо, Коди, что-то я хватку терять начала. Вот не поверю, что у тебя предложений нет! — Помощь звать надо, коммандер, — ответил клон. — Гениально, братик, но кого, интересно? — тяжело вздохнула тогрута. — И перестань называть меня коммандером, я давно уже просто наемница и даже не джедай! Лучше просто по имени, не первый год знакомы! — Есть один вариант, Асока, но, боюсь, он вам может не понравиться. — Так, по мне хоть Императора с Вейдером зови, чтоб только мои малыши не пострадали, — раздраженно ответила она. — Есть вариант — делай! — Есть делать, коммандер Асока! — козырнул Коди, вжимая кнопку активации гипермаякчка.