Встреча которой не было

Двое самых влиятельных людей Империи разговаривали в одном из кабинетов административного сектора строящейся боевой суперстанции, которую уже неофициально называли «Звездой Смерти». И, подходя формально, их разговор можно было определить только как «заговор с целью измены». — Значит, ты все-таки решился? Ведь ты понимаешь, что пути назад не будет? — спросила она. — Да! — твердо ответил безликий механический голос. — Я рада... Наконец! — улыбнулась женщина, глядя на свое отражение в черных окулярах шлема. — Но это только начало, первый шаг, — вздох, как обычно ни тени сомнений, только усталость в голосе. — Я должен действовать сейчас. Иначе — лично для меня — это не будет иметь значения. — Я понимаю... Думаю, что понимаю... Да, и поздравляю тебя, — в голосе искренность и толика печали. — Спасибо, не удивлюсь, если ты все узнала еще раньше меня, — легкий сарказм от женщины не укрылся, но она не обиделась. Напротив, в его устах и по отношению к ней это был своеобразный комплимент. — Ну что ты, я просто хочу пожелать тебе удачи. — И с тобой пусть пребудет Сила. Всегда! Он развернулся и вышел из кабинета. А она так и стояла, глядя на закрывшуюся дверь. Сев в кресло и отключив подавитель, женщина открыла на датападе новые отчеты и погрузилась в их изучение. До отлета было еще около шести стандартных часов. Она улыбнулась, представив облегчение, что появится на лице куратора стройки, когда она улетит и освободит его кабинет. Такие разные. Он во главе армии, в гуще битв и блеске парадов. Она ведет войну в тиши кабинетов, среди грязи интриг и сверкания приемов и балов. Он калека с обезображенным лицом и телом. Она — одна из красивейших женщин Империи. Он был любим и любил, да и сейчас у него есть любовь. У нее — лишь секс по расчету и долг перед Империей. Такие похожие. Два самых страшных человека их страны. За обоих их подчиненные готовы глотку всей галактике перегрызть. Патриоты Империи, которые поняли, что в государстве что-то не так. Что Император из мудрого правителя, интригами и скрытыми манипуляциями приводившего в движение народы, основавшего Империю и правившего в ней железной рукой, превратился в испуганного кровавого маньяка, что окружал себя такими же маньяками и вместо подготовки к отражению прямой внешней угрозы устроил «охоту на ведьм» в своей стране. А между тем одни настоящие враги уже растаскивают Империю, как некогда растаскивали Республику, а другие копят силы на дальних рубежах. Женщина надеялась, что ее собеседник, так изменившийся за последние годы, к чему и она слегка приложила руку, сможет выполнить задуманное ими. А она... Она всю жизнь служила Империи, отдавая ей и душу, и сердце. И пусть говорят, что оно у нее ледяное, но лишь оттого, что целиком отдано Идее, с которой она связала свою жизнь. А тем временем, Вейдер, сидя в салоне челнока, что вез его на борт "Исполнителя", думал. Думал о своей жизни и том, что ему предстоит сделать. А предстояло ему во второй раз в жизни совершить предательство. «И если в первый раз я предал из-за порыва чувств, подчинив им расчет и целесообразность, то сейчас все иначе. Чувства — лишь инструмент, средство в достижении победы и свободы! Ради тех, кто мне дорог, ради тех, кто идет за мной и со мной, да что кривить душой, ради самого себя!» — думал он. Командующий имперской армией вспоминал свою жизнь. Пытался понять, как случилось так, что он стал тем, кем есть. Челнок совершил посадку в ангаре суперразрушителя и он пошел прямиком в свою каюту, думая на ходу: «Когда это началось? Как я понял, что снова стал рабом? Да, я раб! Раб Темной стороны. Раб Императора. Его цепной пес. Раб его лжи. Он говорил, что спасет жизнь Падме, но обманул меня. Он обещал, что Темная сторона даст свободу, но опять обманул. Какая свобода? Я раб! Раб ненависти, раб очередного ублюдочного Кодекса. Я думал обрести свободу, нарушая правила, но и здесь ничего не вышло. Думал, если откажусь от правила жажды власти учителя, то стану свободней, но стал лишь его послушной шавкой. Ненавижу! Ненавижу бездушных джедаев, что могли только красиво говорить, но даже не попытались спасти мою мать и жену! Ненавижу урода-Палпатина, тоже мне Дарт, хатт его, Сидиус, заплесневелый труп, считающий себя Императором! Ненавижу за то, что он заставил меня поверить ему, за то, что сделал вновь рабом! Ненавижу предателя Кеноби... за то, что не убил меня тогда!» Вейдер зашел в каюту и, сорвав шлем, вошел в капсулу для медитации. Боль в легких, пришедшая с неподготовленным, обычным чистым воздухом, чуть остудила пламя ненависти. Волна насыщенного кислородом воздуха окончательно отрезвила его. Приняв позу для медитации, ученик ситха поставил перед собой голокрон. «Все началось с него, с найденного в разоренном Храме старинного голокрона ситха-еретика! Да нет, раньше все началось, в то утро, когда я поклялся Асоке, когда смог пронести с этой клятвой мою любовь к ней! Ха, голокрон! «Ты не достоин»... вы все считали его бесполезным. Шуткой выжившего из ума на почве слияний с Силой древнего ситха-алхимика. Но вы все — со своими Кодексами — и были недостойны. Что одни, что другие, как говорил Коди, «Одним пуду мазаны!» Одни отказались от чувств из-за страха Темной стороны. Другие приняли только боль и ненависть. И так сами стали себе рабами, что те, что другие. А я ненавижу рабство! И я люблю! Люблю свою Асоку! Своих детей! Да, хатт, у меня есть дети! Да, вы недостойны, оттого, что не способны к подлинной страсти, которую могут породить лишь истинная любовь и истинная ненависть!» — думал он, касаясь Силой голокрона. — Я приветствую тебя, идущий по Пути Светлого Ситха! — произнесла полупрозрачная фигура гуманоида с седыми волосами и нечеловеческими, с вертикальными, как у кошки, зрачками глаз. — Я рад, что ты принял решение пройти свой путь до конца! Я вижу, ты принял сердцем новый — изначальный — Кодекс. Фигура истаяла, а вместо нее в воздухе над голокроном алым вспыхнули слова Кодекса Светлого Ситха, что сопровождал речитатив хранителя: Спеши отринуть покой, и обрести Силу И Сила дарует тебе Страсть Наполни свою Страсть Ненавистью И Ненависть дарует тебе Власть А Власть дарует тебе Победу Но Ненависть не даст тебе Свободы Наполни свою Страсть Любовью И, сплавив Любовь и Ненависть в единую Страсть Ты обретешь Свободу, став выше Силы — Так иди же по этому пути, что не смог до конца пройти я! — изображение древнего ситха вновь появилось над голокроном. — Да обретешь ты истинную Свободу! А я, слабый духом ситх-алхимик, что всю жизнь познавал Силу, сливаясь с ней, поведаю тебе о том, что открыла мне она. Голограмма помолчала минуту и, прикрыв глаза, заговорила: — Сила даровала мне знание о древнем народе, что шел по этому пути. Он жил на дикой планете, обитатели которой только стояли перед порогом космоса. Народ этот избрал Путь Светлой Страсти и создал великую Империю. Он покорил бескрайние дикие просторы, объединил в себе сотни племен и народов и стоял нерушимой скалой в бурном море истории, о которую тысячу лет разбивались волны всевозможных завоевателей и покорителей мира. И когда рядом с ним выросла Империя темных ситхов, он смог победить, ибо ему подвластна была Сила, а враги были рабами Темной стороны. И на этом тот народ не остановился, хоть земля их обратилась в пепел, а города в руины. На пепелище, среди могил своих братьев и сестер, они сохранили способность мечтать: возродили страну, растили детей, развивали науку и технику и первыми на той планете вышли в космос, опередив в том страны, что были несказанно богаче их и не были разрушены войной. Но вскоре после той войны подло убиты были Великие Ситхи, что правили им, а к власти пришли ничтожества не знавшие Истинной Страсти, а народ тот вскоре обрел покой и потерял Силу. Но перед падением своим, один из последних Светлых Ситхов сложил песнь-пророчество. Я дарую тебе ее: Торопись — тощий гриф над страною кружит! Лес — обитель твою — по весне навести! Слышишь — гулко земля под ногами дрожит? Видишь — плотный туман над полями лежит? — Это росы вскипают от ненависти! «Да, правы ситхи: покой — ложь! Как только ты остановился, перестал спешить, решил что у тебя все хорошо — наступит конец. Сила найдет того, кто пойдет вперед, подхватив твое знамя, а тебя затопчет. Так было, так есть и так будет всегда! Орден верил в покой и был сметен Императором, Республика за тысячу лет прогнила, превратившись в смрадное болото, и была сметена Империей. А теперь и Империя остановилась, погрязла в борьбе с тенями прошлого. И значит, придет тот, кто не будет почивать на лаврах, тот, кто стремится вперед, тот, кто способен ненавидеть. Неспроста Айсард встревожена активностью реблов, и этими «Вонгами», что появляются во внешних мирах. Они стремятся вперед и ненавидят. А Сидиус сейчас только ненавидит, что противоречит пути ситхов», — думал Вейдер. Он понимал, что бесцельная ненависть плодит лишь недовольных и превращает тебя в своего слепого раба. Ненависть — в почках набухших томится, Ненависть — в нас затаенно бурлит, Ненависть — потом сквозь кожу сочится, Головы наши палит! «Я НЕНАВИЖУ! Я познал ее глубины и принял ее! И я принял Путь Ситхов и новое имя Вейдер, и я навсегда сохраню Ненависть в сердце и останусь ситхом! Но я более не буду слепо идти на поводу своей ненависти, я впитаю ее, сделав своим оружием!» Погляди — что за рыжие пятна в реке, — Зло решило порядок в стране навести. Рукоятки мечей холодеют в руке, И отчаянье бьется, как птица, в виске, И заходится сердце от ненависти! «Сколько крови пролил я, наводя порядок в Империи по воле Сидиуса! Я перешагнул через все, что некогда было мне дорого, что любил тот, кого звали Энакином Скайуокером, и что возненавидел Дарт Вейдер. Я сломал себя, свою душу, предал тех, кого считал друзьями. Я уничтожил их, но не смог спасти Падме. Я верно служил старому трупу, но он лишь загребал жар моими руками. Я стал его рабом, а он — рабом своей ненависти и жажды власти. Но сейчас я его действительно ненавижу. Как ненавидел некогда джедаев, и даже сильнее. Ведь они лишь отказались признать во мне равного и помочь мне в момент, когда их помощь была мне необходима. А он сознательно сделал из меня раба! Ненавижу!» Ненависть — юным уродует лица, Ненависть — просится из берегов, Ненависть — жаждет и хочет напиться Черною кровью врагов! С каждым словом, с каждым куплетом песни он понимал, что это действительно пророчество, пророчество о нем. «Дело не в телесном уродстве. Оно — лишь отображение сожженной души. Суть в Ненависти и жажде крови, что ее сжигает», — прошептал Вейдер. Да, нас ненависть в плен захватила сейчас, Но не злоба нас будет из плена вести. Не слепая, не черная ненависть в нас, — Свежий ветер нам высушит слезы у глаз Справедливой и подлинной ненависти! «Да! Хатт! Я НЕНАВИЖУ их всех: и джедаев, и ситхов, и их Кодексы. Ненавижу Кеноби, что бросил меня подыхать на Мустафаре! Ненавижу Сидиуса, что сделал меня своим рабом. Но я ЛЮБЛЮ Асоку, своих малышей, Рекса, Коди, весь пятьсот первый, что за долгие годы стал частью меня самого, тем самым моим Кулаком, Рукой которой у меня нет. С ними я пролил столько крови, что теперь мы кровные братья! И пусть я веду их на смерть, но лишь ради Империи, что я оросил своей и чужой кровью и что тоже стала частью меня. И которую я люблю». Ненависть — пей, переполнена чаша! Ненависть — требует выхода, ждет. Но благородная ненависть наша Рядом с любовью живет! Ненависть!* «И я КЛЯНУСЬ, что обрушу свою ненависть на любого, кто встанет на моем пути к цели! К счастью тех, кого я ЛЮБЛЮ!» — задыхался он и, встав в полный рост, прокричал: — Ты поняла меня, Сила! Тревожно запищала сигнализация капсулы, а по громаде суперразрушителя, по всем девятнадцати километрам его длины прокатилась дрожь. И среди Тьмы, что в Силе окружала лорда Вейдера разгорелся слабый огонек, что он пронес в себе через года, тот клочок его души, где жила любовь к его Шпильке. С каждой секундой он все рос и наливался светом, заставляя бывшего джедая плакать от странного сочетания нестерпимой боли и умиротворения. И в какой-то момент Свет и Тьма в нем слились в нечто мерцающее подобно чистой стали или кристаллу алмаза. А Дарт Вейдер, точнее, теперь Светлый Ситх Вейдер-Скайуокер, почувствовал Силу, единую и цельную, как и он сам. И целиком подвластную ему. В этот миг невообразимо далеко оттуда, над Императорским дворцом в Империал-Сити на Корусанте, раздался крик: — НЕЕЕЕТ! А в другом конце галактики, в хижине на берегу болота, маленький зеленый гуманоид, согнутый грузом прожитых лет, улыбнувшись, произнес: — Слепы мы были, пророчество читая. Не Темную сторону уничтожить был Избранный должен, а равновесие Света и Тьмы установить. Мудрее нас он оказался. Да. И впервые за много лет спокойно уснул, разом скинув, казалось, лет двести. А Вейдера-Скайуокера от изучения своего нового состояния отвлек писк комлинка. На экране горели лишь цифры координат и десятизначный номер гипермаячка. — Асока, я уже иду! Все будет хорошо! — сказал он, надевая шлем и телекинетическим ударом разрывая капсулу: дорога была каждая секунда. *В.С. Высоцкий, «Ненависть». Когда я вновь услышал эту песню, честно признаюсь был просто шокирован ее ситхской этикой, духом и «тональностью». Вот только не совсем каноничными, скорее уж это песня Свтлого Ситха, предположим, что и такие есть, раз есть темные джедаи. Задумка сделать Вейдера светлым ситхом зрела у меня давно, ведь очень странные понятия о равновесии в каноне: уничтожить всех ситхов, и установится равновесие. А тут еще и песня...