Все дело в выражениях/It's all in the phrasing

— Господи, Даллон. Это, скорее всего, плохая идея. Но Даллон обнаружил в себе неумолимую страсть в отношении Брендона, особенно после того как тот им овладел, и особенно после того, что Брендон ему сегодня рассказал, Даллон не может сопротивляться этой темной, собственнической злости, заполняющей его сердце, ощущая непреодолимую нужду вновь овладеть Брендоном. И он склоняется, кусая шею юноши, прямо под уже пропадающим фиолетовым синяком, оставшимся после их последней сессии в кровати. Дыхание Брендона срывается, его пальцы царапают обнаженную спину партнера, руки опускаются, чтобы сжать его ягодицы, прижаться к его бедрам своими, и Даллон рычит, вновь впиваясь зубами в кожу. — Ты знаешь, — выдыхает Брендон. — Эта отметина стала причиной интереса Райана. — Он начинает тереться бедрами, когда Даллон засасывает свои пальцы и запускает их меж ягодиц партнера. Юноша, кажется, не улавливает сути. — Так скажи Райану, что эта отметка — предупреждение, — спокойно отвечает Даллон, склоняясь оставить отметку у тазовой косточки. — Ты занят, куколка, и любой, кто захочет до тебя дотронуться, будет отвечать перед тобой. Брендон отпускает смешок, его бедра движутся в такт с движением пальцев Даллона. — Не уверен, что это кого-то отпугнет. Это должно. Это действительно должно отпугивать, и Брендон стонет, когда Даллон сгибает свои пальцы, обхватывает член юноши губами. Одна лишь мысль о Райане, пытающемся поцеловать Брендона, коснуться его, затащить в постель, разжигает в мужчине ярость, пробуждает желание не то сломать Райану нос, не то заняться тем, что он уже делает: отыметь Брендона так, чтобы все знали, что он занят. — Боже, а ты принимаешь это лучше, чем я думал, — Брендон умудряется комментировать, пока Даллон переключает внимание на внутреннюю часть бедра юноши, сначала нежно целуя, затем сильно прикусывая. — Я думал, ты взбесишься и выставишь меня за дверь. — Никогда, — отвечает Даллон, хмурясь, поднимает голову. — Не твоя вина, что Райан думает, будто может откусить от двух пирогов сразу. — Он поднимается, вынимает пальцы, и льнет к юноше, мягко целует. — Ты сказал, что отверг его, и я тебе верю. Так почему я должен выставить тебя за дверь? Брендон хихикает, опуская руки на талию партнера. — Прости. Видимо, никак не привыкну… к тому, какой ты. Даллон не уверен, что это значит, но все равно целует Брендона, жарко и влажно, чуть закусывая его нижнюю губу, и тянется за гелем для волос, на что Брендон реагирует нетерпеливым вслипом. Даллону это нравится. Нравится еще больше, теперь, когда он понимает, что к чему, понимает, что чувствует Брендон от его действий, хотя он и легче переносит вхождение. Но Даллон все равно растягивает удовольствие, медленно толкаясь, проверяет, чтобы угол был верным, чтобы каждый раз попадать в нужную точку, заставляя Брендона извиваться и стонать, пока лодыжки юноши сцеплены на спине мужчины, и Даллон ускоряется, но лишь немного, заставляя Брендона метаться по кровати, тяжело дыша и вцепившись в плечо мужчины. — Возможно ты… — выдыхает Брендон, впившись ногтями в кожу партнера. — Возможно, ты все же наказываешь меня. — Как? — Даллон внезапно резко входит, отчего спина юноши выгибается. — Разве тебе не нравится? Брендон отпускает короткий рык, хватает Даллона за волосы и притягивает его для влажного, смазанного поцелуя. — Господи Боже, Дал, где блять ты этого понабрался? — бормочет он в губы партнера, и Даллон не уверен, что ответить. Он просто пробует. После сегодняшнего, после выходки Райана, доведшей Брендона до необходимости уйти домой пораньше, Даллону хочется отпечатать себя на образе Брендона, чтобы ни один мужчина вроде Райана не смог и подумать, что Брендон свободен. Он хочет, чтобы Брендон думал о нем каждый раз, глядя на Райана, думал о лице Даллона, и его губах, и его зубах, и его члене, чтобы он никогда не уступил чарам Райана, зная, что дома его ждет кое-что получше. Он хочет быть уверенным, что он сможет ублажить Брендона, что ему не нужно бояться его потерять, пока он может это сделать. Тем временем, Брендон сжимает его ягодицы, стараясь прижать его ближе. — Ты слишком много думаешь, — жалуется он, впиваясь зубами в плечо партнера. Даллон рычит, ускоряя толчки, и между ними ласкает член юноши. Спина Брендона вновь выгибается, под аккомпанемент рваного стона, и Даллон склоняется для очередного, жгучего и глубокого поцелуя. Его ритм сбивается, и пальцы Брендона проникают в волосы мужчины, сжимая сперва ласково, затем жестче. На данном этапе поддержание беседы просто невозможно, и Даллон закрывает глаза, наконец способный отогнать мысли о Райане и его отклонениях, и сфокусироваться на Брендоне, на данный момент закатывающем глаза, прямо перед тем как кончить, пока его бедра дергаются, будто не зная, за каким наслаждением гнаться. И Брендон довольно вздыхает, откликается мягко на поцелуй мужчины, который продолжает двигаться внутри него, и мягко усмехается, когда Даллон кусает его шею, уже покрытую слабыми красными отметинами от прошлого покушения, и кончает с животным криком. Даллон опускает голову на плечо партнера, целует каждую отметину, будто бы закрепляя ее и извиняясь за то, что дал волю своей злости. Он не выходит, пока Брендон не расслабляет ноги, и склоняется для поцелуя, располагается на кровати рядом с юношей, властно опуская руку на живот партнера, не беспокоясь об учиненном беспорядке. — Ну так, — вздыхает Брендон, прикрыв глаза и все еще пытаясь восстановить дыхание. — Что это такое было? — Что ты имеешь ввиду? Брендон открывает один глаз, приподнимает ту самую бровь. — Я прихожу домой, говорю, что Райан Росс заметил один из твоих засосов,и решил, что я легкодоступен, на что я ответил ему советом попридержать коней, и твой ответ на эту новость — секс? Даллон краснеет, перекатывается на спину и глядит в потолок. — Это глупо, я знаю. Я дурак, — бормочет он; теперь, когда его мысли больше не затуманены страстью и злостью, становится очевидно, что его мыслительный процесс был запутанным, инстинктивным и просто смешным. — Просто хотел, чтобы Райан понял, что ты занят. Что ты мой. — Я это знаю, — мягко отвечает Брендон, скользя ладонью по руке Даллона, затем переплетая их пальцы. — Если я это знаю, тебе нечего беспокоиться о Райане. Даллон медленно кивает. Глубоко внутри, он тоже это знает. Они кутаются в пледах, греясь, и лежат некоторое время в тишине, прижавшись друг к другу. Даллон почти засыпает, когда Брендон негромко говорит: — Я должен сказать тебе кое-что еще. Даллон бормочет что-то несвязное в ответ. — Когда я отверг его, он предложил Элизабет. Глаза Даллона мгновенно распахиваются, и он приподнимается на локте, чтобы взглянуть на Брендона, который краснеет, освещенный лунным светом, до самого носа натянув плед. — Что? Ты имеешь ввиду…. в смысле, ты бы мог овладеть ею, если бы захотел? — Нет, в смысле, в постели бы были я, Райан и Элизабет. Все вместе, — он сглатывает комок в горле, берет Даллона за руку. — Я не знал, что ответить, так что просто ушел. Просто развернулся и вышел. Даллон качает головой, пытаясь понять,что же Райан за человек. Мало того, что он гонится за мужчинами, будучи помолвленным, но приглашать свою невесту участвовать в этом? И какого сорта девушка Элизабет, если она соглашается? Даллон падает на спину с глубоким вздохом, наконец, бормоча под нос «Пресвятые угодники». — Ага, — отвечает Брендон, и Даллон поворачивается взглянуть на него. — Даже в моем… прошлом, никто не предлагал подобного. И Даллон знает, что, согласно закону, он тоже извращенец. То, что они делают с Брендоном, осуждается правительством и Библией, и даже в нынешнем обществе, где все преступают закон, пригубая алкоголь и целуя людей своего пола, если они будут слишком откровенны с кем-то, их могут арестовать. Но Даллон любит Брендона, пусть даже пока не может набраться храбрости в этом признаться, и он был верен и планирует быть верным до конца своих дней. Приглашать в супружескую постель третьего просто… неправильно. Это рушит смысл брака. Это рушит смысл любви. Брендон наблюдает за ним в ожидании ответа. Даллон глубоко вздыхает. — Не думаю, что тебе стоит и дальше там работать. Глаза Брендона расширяются, и теперь его черед шокировано подскакивать. — Ты с ума сошел? — И это так знакомо. Даллон потирает переносицу и выдает разочарованный стон. — Я просто хочу сказать. Я знаю, что Фронтон хорошо платит, и музыканты там лучше, но… разве с этими людьми ты хочешь находиться рядом? Убийцы в Чикаго, извращенцы в Нью-Йорке… Спенсер считает, Райан и Элизабет коммунисты. Ты знал об этом? Брендон закусывает нижнюю губу. — Я… Я знаю. Алекс тоже. Может, Гейб. Они все живут в одном многоквартирнике в Гринвич Вилладж. — Поэтому ты понимаешь, почему я переживаю. Юноша на секунду задумывается, покусывая нижнюю губу, бледная кожа его спины отсвечивает голубым в лунном свете. — У меня должна быть возможность позаботиться о себе, Даллон. Джазовая сцена безопаснее торговли телом, и это единственные вещи, которые я умею. Даллон садится, обнимает Брендона вокруг талии, притягивая ближе, целует за ухом. — Тебе не нужно беспокоиться об этом. У тебя есть я. Брендон обхватывает обеими руками шею мужчины, вздыхая. — На всякий случай, — произносит он мягко. — Я хочу иметь свой доход. На всякий случай. И это ранит, но Даллон опускает голову Брендон на плечо, где кожа все еще горит от укусов. — И это все? Что с Райаном? — Я буду говорить ему нет, пока он не поймет. Он обаятельный, но не в том плане, от которого у меня сносит голову, — в его голосе слышится улыбка, пока он шепчет Даллону на ухо, и Даллон поднимает голову, чтобы взглянуть на него. — Что ты имеешь ввиду? — Райан во многом… похож на тебя, на самом деле. — с ноткой удивления отвечает Брендон. — Он надменный и грубый, и чересчур смелый. Даллону не нравится сравнение. — Ты в конце концов сдался мне. — Нет, все закончилось тем, что я соблазнил тебя, — поправляет Брендон с улыбкой. — Потому что ты был таким, но на деле все это было напускным. Нечто прекрасное скрывалось под этим. Нечто лучше. Ты очаровал меня своей невинностью, честностью, своим энтузиазмом. — Он обрамляет ладонью лицо Даллона и приближается, пока их лбы не соприкасаются. — Я понравился тебе по причинам, до сих пор мне не понятным. Райану я нравлюсь, потому что он думает, что я легкодоступен. Если ты всерьез боишься, что я сбегу с ним, то ты дурачок, и мне следует дать тебе тумака. Даллон слабо улыбается. — Окей, если ты уверен в этом. — Я уверен, котенок. Брендон коротко целует мужчину в губы и ложится, и Даллон следует за ним, а затем прижимает партнера к себе. Брендон утыкается носом в изгиб шеи мужчины, мягко вздыхает и бормочет: — Я буду рядом столько, сколько ты захочешь. *** Даже беря во внимание их ночную беседу, Даллон все равно заглядывает во Фронтон на следующий вечер, одетый во фрак и персиковую рубашку, чтобы оставаться на виду, пусть даже большую часть ночи он только сидит на баре и наблюдает за группой. Несколько раз девушки подходят к нему, приглашая на танец, но он всем отказывает, интересуясь лишь Брендоном за его роялем, и Райаном с его укулеле на другом краю сцены. От созерцания их вместе, от того, как Райан ненавязчиво прогуливается к Брендону с этой своей самодовольной улыбкой, Даллона практически выворачивает наизнанку. — Ты, видимо, просто фанат джаза. Даллон оборачивается, чтобы увидеть Элизабет, устроившуюся на баре по-соседству с ним, она улыбается, обнажая белозубую улыбку, обрамленную красной помадой, на что мужчина отвечает кратким кашлем и отпивает джина, стараясь держаться расслабленным. — Что навело тебя на такую мысль? — Я постоянно вижу тебя здесь, но ты никогда не танцуешь! Ты просто сидишь и наблюдаешь за сценой. Даже когда меня на ней нет, — она смеется, положив руку на сердце. — Так что, видимо, ты приходишь сюда за музыкой. Даллон возвращается к наблюдению за сценой. Брендон вновь вскочил со своего стула и танцует, играя, и, кажется, нью-йоркская публика принимает его энтузиазм так же тепло, как это делала чикагская. — Ага, — бормочет мужчина. — поймала с поличным. Она очаровательно смеется, закидывает ногу на ногу. Ее подведенные сурьмой глаза поглядывают на него поверх бокала с алкоголем, и она выдает: — Это ведь совсем не весело. — А что же по-твоему весело? — Танцевать, — быстро отвечает она. — Петь. Пить. — она приобнимает Даллона за талию, тот подскакивает, когда ее маленькая ручка хватается за его рубашку. — Играть в карты. Плавать. Он отнимает ее руку и отодвигается от девушки, тряхнув головой. — В такое время года не поплаваешь. — Я могу плавать в ванной, — спорит девушка, отпивая из бокала, затем ухмыляется, намекая. — Я могу плавать в простынях. Даллон вопросительно приподнимает бровь. — Дай угадаю: обнаженной? Элизабет смеется, выгибаясь на стуле так, чтобы было видно ее обнаженные плечи, ее длинные ноги и аккуратные лодыжки. — О, так ты уже бывал тут. Так почему ты бежишь от меня? — Я сбежал однажды, потому что ты помолвлена. Девушки себя так не ведут, — он осекается, когда она заливается смехом. — Черт побери, ты говоришь как мой отец! — она радостно хихикает, ее ладошка в перчатке скользит по его руке. — Я могу поменять твое мнение. Райана не смутит другой мужчина. Черт, — она склоняется ближе, пока ее пальцы забираются Даллону под жилет, — иногда он даже присоединяется. Даллон слезает со стула, берет девушку за запястья, отводя от себя. — Лавочка закрыта, дорогуша, — отрезает он, чувствуя, как голова кружится от осознания, что это же пережил и Брендон, и что Элизабет действительно такая девушка. Она глядит на него, надув губки. — Ты занят какой-то леди? — воркует она почти снисходительно. — Я никогда не замечала, чтобы ты приводил с собой девушек, так может она не одобряет? Если ты можешь приходить сюда без ее ведома, можешь так же вернуться домой со мной. И Даллону достаточно. Он практически отталкивает Элизабет подальше от себя, прядки его волос выбиваются из прически. — Я не такой! — взволнованно отвечает он, поправляя одежду и приглаживая волосы, краснея и стараясь не встречаться с ней взглядом. — Каждый мужчина такой, — отвечает она, делая шаг ближе. — Они не могут устоять перед соблазном, даже если влюблены. — Значит, я люблю его слишком сильно! — срывается с губ Даллона. Элизабет быстро моргает, ее брови удивленно поднимаются, когда он зажимает себе рот ладонью. После ее намеков на то, что Райан и сам балуется с мужчинами, Даллон не боится ее реакции на это. Нет, его переполняет стыд за то, что Элизабет первая, кто слышит эти слова от него. — Черт, — бормочет он сквозь пальцы, затем бросает взгляд на сцену. Песня уже заканчивается, и Райан вновь вернулся на сторону Брендона, по-хозяйски занял место за роялем, и Брендон сидит рядом с ним после завершающего аккорда, смеется и без тени печали. Райан ухмыляется и облокачивается Брендону на плечо, начиная наигрывать следующую мелодию, и Даллон даже с бара видит, как горят щеки юноши, видит его мягкую улыбку, видит, как тот не отталкивает Райана и никак не намекает ему отстать, пока тот подыгрывает, и мелодии рояля гармонично сплетаются с рефренами укулеле. Он видит темные отметина на шее Брендона, прямо над воротником, метки, которые мужчина так аккуратно расставлял прошлой ночью, и он видит все это. Кулаки Даллона сжимаются. Он оборачивается к Элизабет. — Потанцуй со мной. Это не просьба.Она чуть отстраняется, бросая взгляд на сцену. — Оу, — бормочет она, прежде чем принять приглашение. — Оу. Он ведет ее на танцпол, кладет руку ей на талию, притягивает к себе. Он знает, что если Брендон заметит, то разозлится и будет задет, так же, как было с Люси. Но Даллону тоже больно. У него сердце щемит, когда Райан так близко к юноше, и тот не только позволяет ему дальше флиртовать, но и отвечает ему улыбкой. Элизабет прочищает горло, напоминая о себе. — Ты знаешь, — мягко произносит она. — Я правда люблю Райана. — О, я в этом не сомневаюсь, — отвечает Даллон, закатывая глаза. Она обиженно фыркает. — Есть множество способов любить, — продолжает она. — У него… особенные вкусы, и я позволяю ему баловать себя. Иногда помогаю. Это не неправильно. И это не значит, что он меня не любит. Эти слова она, кажется, часто говорит себе, и Даллону немного стыдно. — Справедливо, — тушуется он. — Прости. Ненадолго между ними воцаряется тишина, в которой они не смотрят друг на друга, прежде чем Элизабет глубоко вздыхает и спрашивает: — Это ведь Брендон, да? Даллон сомневается, прежде чем кивнуть. — Райан очень им заинтересован. — Я знаю, — Даллон сглатывает и выдает короткий смешок. — Не могу его винить. Элизабет бросает на него нервный взгляд. — Брендон рассказал тебе о вчерашнем? — О том, что Райан, заметив мои отметины на шее Брендона решил, что он доступный? Да, он об этом упоминал. — Это все, что он сказал? — Возможно, добавил, что тебя предлагали в качестве сладкой пилюли. Я не уверен, — добавляет он с сарказмом. — А что? Элизабет закусывает губу, чуть наклоняет голову. — Я была там. Я видела… Брендон был очень зол. Он оттолкнул Райана. Ударил его. Это меня не на шутку испугало, я всегда думала, что он очень вежливый… Даллон смеется. — Когда Брендон злится, он не думает. Он и мне отвесил тумаков когда-то. Она хмурится, не понимая. — Да, ну… ему совсем не понравились наступления Райана. Он продолжал отвечать, что уже занят, и… и Райан ответил, что это его не остановит. — Она вздыхает и поднимает взгляд на Даллона, широко открыв глаза. — И Брендон сказал, что любовь так не работает. Не для него. Даллон перестает танцевать. Он продолжает держать Элизабет рядом, держит ее руку, но прекращает двигаться. — Что? — выдыхает он. Она смотрит на него, удивленно скинув брови. — Он никогда не говорил тебе, что любит тебя? Даллон качает головой. — Нет. Никогда. Элизабет улыбается, почти что тайком. — Ну, видимо, не стоит мне все-таки так вам завидовать, — бормочет она. — А он знает, что ты его любишь? И у Даллона много причин не говорить Брендону о своих чувствах. Страх быть отвергнутым, быть осмеянным, получить ответ в духе, что мужчины не могут любить друг друга, и он погряз в несбыточных романтических мечтах. Даже осознание, что Брендон тоже может испытывать эти чувства, не отметает его страхи: Брендон переменчив. Часть Даллона верит, что, стоит ему заикнуться о своих чувствах, как Брендон может и признает, что они взаимны, но затем решит, что все это слишком далеко зашло, слишком пугающе, и он уедет в Чикаго или еще куда подальше, чтобы их любовь угасла. — Я не могу, — все, что он отвечает, отворачиваясь от девушки, совершенно пристыженный. Он прокладывает себе путь прочь с танцпола, желая лишь добраться до дома, укутаться в одеяла и сделать вид, что он никогда не слышал слов Элизабет. Она следует за ним, окликая по имени, и в конце концов он оборачивается, достигнув бара. — Слушай, — произносит девушка, поправляя платье. — Ты приличный юноша. И если вы с Брендоном… серьезно решили ну, стать холостяками?… — Она пожимает плечами, опуская руки. — Я постараюсь заставить Райана отстать. Даллон одаривает Элизабет изумленным взглядом. — Ты можешь это сделать? — Могу попытаться, — она усмехается, поправляя перья в прическе. — Возможно, нам обоим будет лучше, если я иногда буду во главе стола. Могу начать с этого. Даллон не знает, что и сказать. Он глядит на ее долгим взглядом и затем обнимает. Она восклицает от неожиданности, но обнимает в ответ. Когда они отстраняются, он вежливо берет ее за подбородок, встречаясь с ней взглядом. — Ты слишком хороша для такого как Райан. Элизабет смеется и встряхивает головой. — Ну уж не знаю. Это я тут в конце концов завидую парочке голубков. — Не стоит. — Даллон целует ее руку. — Спасибо тебе, Элизабет. Она краснеет и хихикает, полностью очарованная. — Да не за что. *** Здоровый сон Даллона прерывает громкий хлопок двери в спальню, когда Брендон врывается и начинает переворачивать кровать вверх дном. — Святые угодники, — Даллон зевает, садится. — Брендон, что, черт побери, ты творишь? Брендон пинает кровать и поворачивается к мужчине, и тот съеживается от буйства, написанного на лице юноши. — Где она, — медленно и требовательно спрашивает Брендон, стягивая покрывала, затем падает на колени, чтобы заглянуть под кровать. — Черт побери, Даллон, где блять она?! — Кто?! — спрашивает в ответ мужчина, вылезая из кровати, пока Брендон громит гардероб и шифоньер, перерывая все вещи, прежде чем выкинуть их на пол. — Черт, Брендон, что за дьявол вселился в тебя? — Где гребенная Элизабет?! — кричит Брендон, и Даллон отступает на несколько шагов, когда юноша подлетает к нему, хватая за ворот пижамы. — Я видел, как вы танцевали, так что не лги мне! — Она не в клубе? — жалобно выдает Даллон, совершенно озадаченный. — Там я в последний раз видел… Его прерывает удар в живот, отчего мужчину складывает пополам, и он сползает по стене, когда Брендон выпускает его. — Черт, — кашляет он, глядя как Брендон распахивает шторы. — За что? — Я сказал не лгать мне, так что блять скажи мне, где она. Сейчас же! Когда ответа от Даллона не следует, Брендон лишь всплескивает руками и уходит. Даллон ковыляет к выходу, слыша, как юноша разносит сначала ватерклозет, затем ванную. — Брендон! — фыркает мужчина, опираясь на дверной косяк. — Её тут нет! Брендон прилетает из ванной, снова подходя к Даллону, и тот сгибается, закрывая голову руками. — Не бей меня! — Нет её в клубе! — огрызается Брендон. — Она должна была выйти на сцену после обеденного перерыва, но не пришла! И ты был последним, с кем её видели! — Я не знаю, где она! — восклицает Даллон, пытаясь подняться. — Клянусь, я не приводил ее домой, и не стал бы, ты знаешь, что не стал! — Я этого не знаю! — И сердце у Даллона обрывается, когда он видит слезы в глазах Брендона и всхлипывания, которые тот пытается сдержать. — Я не знаю этого, я знаю, что ты никогда не был прежде с девушкой, и что ты говоришь, что будешь верен мне, но слова — это просто слова, Даллон! И я знаю, какой ты любопытный в постели, я видел собственными глазами! — Я бы никогда! — выдыхает Даллон, абсолютно шокированный, все еще держась рукой за ноющий живот. — Ни с Элизабет, ни с какой другой девушкой, пресвятые угодники, Брендон! Но Брендон уже не слушает. Он переместился в одну из гостевых спален и теперь разносит и ее, потом спускается по скрипучей лестнице и принимается раскидывать подарки под Рождественской елью, переворачивает софу, и разочарованно кричит, когда ничего не находит. — Я знаю, что ты привел ее домой, Даллон, так что просто скажи мне, где она! И Даллон абсолютно сокрушен. Он спускается, оценивая масштаб сотворенного Брендоном, пока тот перемещается в фойе и принимается ворошить платяной гардероб. Телефон звенит с кухни, и когда Брендон хлопает очередной дверью, Даллон бежит к телефону и поднимает трубку. — Здравствуйте, кто это? — Даллон? Это Спенсер, где Брендон? Из столовой доносятся звуки погрома, и Даллон качает головой. — Разносит мой дом в щепки, а что? — Что? Мы… мы нашли Элизабет. Она все это время была тут, ушла играть в покер в одну из комнат наверху и потеряла счет времени. —Господи ты Боже, — бурчит Даллон, кладя трубку на верх телефонной коробки, прежде чем пойти в столовую. Брендон уже перевернул стол и исследует шкафы с китайскими сервизами Эллен. — Брендон! — кричит мужчина. — Спенсер у телефона. Просит тебя. По поводу Элизабет. И голова юноши выглядывает из шкафа. — Что по поводу Элизабет? — Просто, блять, поговори со Спенсером! Потому что Даллону надоело. Брендон удивленно моргает, все еще не привыкший слышать подобные слова из уст мужчины, но он захлопывает стенки шкафчика и идет к телефону на кухне. — Что? Она что? — плечи юноши расслабляются, и он звучит уже уставшим, продолжая: — О. Оу. Понимаю. Нет, думаю, я сегодня не вернусь. Увидимся. — Он кладет трубку, не глядя на Даллона, скрестившего руки на груди. — Что ж. — Ну что? Брендон кашляет. — Мне жаль, — мямлит юноша. — Еще как, блять, тебе жаль! — кричит Даллон, и теперь очередь Брендона съежиться от удивления. — Влетаешь как чертов ураган, заявляешь, что я привел девушку, пресвятые угодники, Брендон, когда ты уже поверишь мне? И Брендон все еще не поднимает на него взгляд. Его красный фрак расстегнут и запачкан чем-то, что юноша, видимо, на него опрокинул, а волосы растрепались и лезут ему в глаза. — Я сказал, прости. — Ты перевернул мой дом вверх дном! Из-за пустяка! Черт, Брендон, — Даллон всплескивает руками, проходит к кухонному столику и опускается на стул. — Ты невыносим. К его удивлению, Брендон садится напротив, пряча лицо в ладонях. — Я знаю, — шепчет юноша. — Господи боже, прости меня, поверить не могу, я… черт. Я такой дурак. — Только потому что я танцую с девушкой, не означает, что я приведу ее домой, —жестко произносит Даллон, — Разве мы об этом не говорили? — Ты не просто с ней танцевал! — отчаянно выдает Брендон. — Я все видел! Ты так с ней говорил, и она так трогала тебя, и ты обнял и поцеловал ее руку, что я еще должен был думать?! — Кто бы говорил! — восклицает Даллон. — Ты все еще позволяешь Райану ухлестывать за тобой! Ты мог хотя бы сказать ему не делать этого на сцене! — Это не оправдывает вас с Элизабет! — Оправдывает, потому что между нами ничего не было! Поверить не могу! — Даллон поднимается со стула и ударяет по столу кулаком. — Я бегу за тобой, словно потерявшийся щенок, с самой первой встречи в Тэпе, я приглашаю тебя в свой дом, даю возможность выступить! Я разрешаю тебе жить у меня, выбираю тебя, а не Люси, я рядом, когда тебе страшно, когда ты злишься… я был готов остаться в Чикаго ради тебя! Ради тебя, я бы остался там. А когда ты наконец решаешь поехать со мной, я плачу за твой билет, я представляю тебя своей семье, я даю тебе возможность уйти, когда пожелаешь… что я когда-либо сделал, чтобы ты усомнился в том, что я молюсь на землю, по которой ты ходишь? И после вчерашнего! Ты говоришь мне довериться тебе в отношении Райана, но не можешь позволить такой роскоши в отношении меня? Я отдал тебе всё! Чертово всё, потому что я схожу по тебе с ума, и ты приходишь ко мне и заявляешь, что не можешь хотя бы довериться мне? Когда Брендон поднимает взгляд на Даллона, глаза юноши наполнены слезами, он трет глаза и качает головой. Повисает тишина, после которой Брендон сжимает руку мужчины и начинает захлебываться словами. — Даллон, прости меня, — шепчет он. — Ты прав, и мне очень жаль. — Ты говорил, что попытаешься доверять мне, — бурчит Даллон. — Я знаю. Прости. Господи Боже, Даллон, пожалуйста, — Брендон нервно оправляет волосы. — Пожалуйста, не выгоняй меня. — Опять ты за свое, — Даллон обрамляет лицо юноши ладонью и склоняется для нежного поцелуя. — Пресвятые угодники, Брендон. Просто… уступи. Я буду рядом, обещаю. Просто перестань сопротивляться. И когда Брендон встает и притягивает Даллона для еще одного поцелуя, все иначе. Даллон не до конца понимает как, но что-то в том, как Брендон льнет к нему, как обнимает за шею, ощущается на новом уровне близости. Легче. И когда Брендон отстраняется, глаза его все еще блестят, и Даллон просто влюблен в это. — Ты идеален, — вздыхает Брендон. — Как мне исправить все, что я натворил сегодня? — С утра будешь помогать с уборкой, это точно, — отвечает Даллон с нерешительной улыбкой. — И ты едешь со мной на Рождество к родителям. Без отговорок. Брендон смеется и снова целует его. — Справедливо.