Недоразумение

Алиса всегда знала, что поместье Блада обладало внушительными размерами, но чтобы настолько? Чужестранка, казалось, бегала кругами, так как коридоры и не планировали заканчиваться, все время поворачивая то влево, то вправо, заводя её все глубже и дальше от кабинета Блада и, похоже, от Эллиота тоже. «Где же он?» — вертелось в голове, пока Алиса пролетала мимо очередной горничной, которая чуть не уронила свой поднос ей на голову. — Эллиот! Эллиот, ты где? Её сердце билось, как бешеное, больно стуча по ребрам, дыхание сбивчиво, с хрипом вырывалось из полураскрытого рта. Ноги заныли от усталости, волосы, как нельзя некстати, постоянно лезли в глаза, порядочно спутавшись от такого марафона по всему периметру здания. Остановившись, чужестранка с измученным видом побрела к ближайшей двери, надеясь найти какую-нибудь безликую, дабы она провела её на выход. Она больше была не в силах находиться в этом дурдоме, хоть и пробыла в стенах дома всего пятнадцать минут, если не меньше. А ведь всё Блад! Ручка не поддавалась, противно возвращаясь в исходное положение после каждого нажатия, словно бы специально раздражая и без того довольно злую Алису, готовую крушить и ломать, лишь бы поскорее очутиться снаружи. — Открывайся же, ну! Алиса в ярости дергала, пока не поняла, что затея бесполезная, и дверь, видимо, неисправна, впрочем как и все обитатели этой страны. Устало вздохнув, она прислонилась к стене, представляя, как Эллиот воодушевленно рассказывает всем встречным о таком, по его мнению, конечно же важном и прекрасном событии, как их с Бладом свадьба, при этом активно жестикулируя и улыбаясь. Алису аж передернуло. — Мисс Алиса? — из-за угла показалась безликая в привычном одеянии, неся в руках тот самый серебряный поднос, который почти что не ей оставил шишку минутой ранее. — Вы заблудились? — Немного, — уклончиво отозвалась она, отряхивая и поправляя подол платья, а затем и съехавший набок голубой бант. — Роза, не могла бы ты провести меня к выходу? — Извините, мисс, — она виновато покачала головой, перемещая свою ношу на левую руку, — но босс приказал не выпускать вас. Не могу ничем помочь, его слово — закон для нас. Чужестранка чуть не взвыла на месте. Когда он вообще успел их предупредить? Хотя, если учитывать тот факт, что она минут пять бегала мимо одной и той же картины с розами, то всё становится на свои места. Придется действовать иначе. — Ну прошу тебя, Роза, я соглашусь даже поработать как-нибудь потом за тебя, только помоги мне уйти, — Алиса понимала, что это очень плохая затея, что потом она будет кусать себе локти, но в данной момент выбраться было главнее. Надо было предотвратить тот хаос, который вот вот разразится по причине ужасного недоразумения. «Только бы Питер об этом не прознал…» — больше всего девушка опасалась реакции Уайта, который скорее всего решит пристрелить всю мафию, а Дюпре в первую очередь. Не то чтобы она и сама не хотела придушить мафиози, но это совсем другое дело. — Пожалуйста, пожалуйста. — Я не знаю, мисс. Он сказал, что если он узнает, что кто-то отпустил вас, то самолично убьет половину сотрудников! Вы же понимаете, что он так делает лишь в исключительно редких случаях. Алисе совсем не хотелось подвергать жизнь безликих такой угрозе, ведь они тоже имеют свои чувства, семьи, друзей, работу, они тоже живут, как и все остальные обитатели страны Сердец, и убивать их Блад не имеет никакого права. Но все же лучше не проверять, уж кто-кто, а он стрелять умеет метко. — Что же делать? — она в отчаянии пнула ногой стенку, о чем тотчас же пожалела, взвыв от боли. Роза засмеялась, но по-доброму, немного уже раскрепощеннее, чем раньше. Она никогда до конца не могла понять особое отношение иностранки к ней, для неё это было в новинку- вот так разговаривать с тем, у кого есть лицо, с кем-то нужным этой стране. Они — всего лишь тень, дополнение, легко заменяемое, никому не важное. Они предоставлены лишь сами себе, не зная, когда погибнут от пули или же меча, работая на них, на владельцев этих земель. Нет, они искренне любили свою работу, ведь на краткий миг они ощущали себя полезными кому-то, пусть, может, таким же безликим, но это радовало их. Они не знали другого счастья, кроме мимолетной улыбки босса или же кратких разговоров с чужестранкой. — Может, вам стоит спрятаться? — задумчиво предложила Роза, направляясь к другой двери дальше по коридору. Достав связку ключей, женщина пальцами перебрала некоторые, пока не остановилась на маленьком ключике из золота. Алиса, все еще прихрамывая, доковыляла до самой последней двери. — Тут вас вряд ли начнут искать. Это комната обычно используется боссом только в редких случаях, поэтому вы будете в безопасности на некоторое время. Я попытаюсь уговорить Саманту и Маргариту помочь, но не могу обещать ничего, мисс. Всё же мы не имеем права ослушаться. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке, закрывая Алису в четырех стенах неизвестно насколько. Иностранка прислонила ухо к двери, прислушиваясь к удаляющимся шагам, пока наступила мертвая тишина. Конечно, с одной стороны, всё сложилось довольно-таки неплохо. Её не поймали и к Бладу не притащили, но всё же тот факт, что вся страна скоро узнает о её якобы помолвке и предстоящей свадьбе, которую Лидделл и не планировала в ближайшие…да что там — никогда не планировала, тяжким грузом давил на её хрупкие девичьи плечи. Она не может представить себя рядом с каким-либо человеком, который бы любил её, одну её. Который бы не оставил её, не променял на другую: более красивую, элегантную и опытную. Как это сделал он. Невольно в груди кольнуло от терзающих воспоминаний. Его образ сам собой всплыл в подсознании, и Алиса стиснула пальцы в кулак, стараясь не поддаваться и не расплакаться. Ей было слишком больно до сих пор. Он навсегда отравил её, оставив кровоточащую рану где-то в сердце. Обрывки тех дней сменяли один другой, и Алиса чувствовала, как накатывает удушье, как глаза сами слезятся. Почему ей было так гадко? Так, до одури, больно? Снова его смех, его прикосновения, когда он осторожно брал её руку в свою, чтобы показать, как правильно надо выводить те или иные формулы. Затем извинения, когда большая клякса приземлилась на деревянный стол большим и жирным пятном. Она помнила тот злополучный день, когда её жизнь пошла под откос. *** Она сидит на скамейке во дворе, держа книгу в руках, совсем новую, с яркой обложкой, недавно купленную. Читает увлеченно, страницы шуршат под её пальцами. — Алиса, — голос доносится до ушей девушки, она отрывается от строк романа, поворачивая голову в сторону говорившего. Сердце пропускает удар.  — Почти наступило время нашего урок. Ты не должна сейчас читать, особенно, в таком месте. Простудишься. — Учитель! Лидделл в спешке захлопывает книгу, с улыбкой на лице подбегая к черноволосому мужчине, который стоит неподалеку с легкой ухмылкой на лице. — Простите, просто это такая интересная книга, она затягивает меня с каждой минутой все больше и больше! Пальцы сжимают драгоценную ношу с осторожностью, Алиса останавливается, готовая выслушать замечание по поводу её чрезмерного увлечения книгами, но он окидывает взглядом название произведения, нахмурив брови. — Ой, я читал этот роман. Довольно интересный. Это вызывает у Алисы еще более широкую и счастливую улыбку, она даже готова броситься ему на шею, но понимает, что не имеет на такие вольности никакого права. — Я знаю! — Но пока отставь удовольствие от чтения и сосредоточься на своем обучении, — он кладет руку ей почти на бедра, тем самым легонько подталкивая вперед. Девушка прижимает роман к груди, ощущая, как щеки её вспыхивают, но отвечает уверенно, с энтузиазмом: — Хорошо. — Пойдем в твою комнату? — Конечно. Он был её первой любовью, тем, кого она ждала, тем, кому верила. *** Алиса напевает любимую мелодию, проворно орудуя венчиком, который легко превращает ингредиенты в однородную массу. Она любила помогать Лорине с готовкой. Сестра в фартуке стоит в двух шагах, помешивая почти готовый суп. — Что-то случилось? Ты выглядишь такой счастливой, — Лорина смеется, наблюдая за своей младшей сестренкой, которая от внезапности чуть не роняет миску на пол. — Да? Эм, просто погода сегодня отличная. Алиса не любила что-то скрывать от своей сестры, но она просто не могла сейчас сказать ей об этом. О том, что она все-таки собралась с духом и призналась ему. Еще рано. Лорина смотрит с прищуром, но не говорит ничего, и Алиса мысленно благодарит её за это. — Все, я закончила. — Не против нарезать немного лука для меня? Он мне понадобится, — Лорина накрывает кастрюлю крышкой, кладет поварешку, направляясь в сторону холодильника. — С удовольствием. «Все прошло на удивление хорошо. Я даже не ожидала, что все пройдет настолько гладко.» Алиса достала луковицу, взяла небольшой нож и приступила к нарезке. Раньше, еще буквально полгода назад, Алиса закатывала глаза, стоило её друзьям поднять тему любви, особенно в те моменты, когда они начинали обсуждать свои вторые половинки, но теперь девушка прекрасно их понимала, ведь сама сейчас может думать только о нем. «Любовь словно превращает тебя в слепого дурака», — со смехом подумала она, прежде чем, противно ойкнув, отскочить от стола. На пальце выступила кровь. Она порезалась. Ну вот. — Все в порядке? — Ха, ха, я просто порезалась. Невнимательность, — отмахивается Алиса, намереваясь продолжить готовить, но Лорина не дает ей этого сделать, отобрав нож и отложив его в сторону. Сестра придирчиво осматривает порез. — Тебе следует быть осторожнее с ножами. — Знаю, знаю, прости, — Алиса смеется, стараясь вырвать руку, но Лорина держит крепко. — Все в порядке. Я тоже раньше частенько резалась. Подожди, я принесу аптечку. Алиса остается одна, наблюдая, как силуэт Лорины исчезает в проеме. На душе внезапно становится пакостно, даже как-то мерзко. Её старшая сестра буквально идеальная, а она — полная её противоположность, пацанка. В их семье всего три сестры. Девушке посчастливилось иметь старшую сестру в лице Лорины, ну и младшую сестренку Эдит, у которой с Алисой разница в возрасте была около шести лет. С тех пор, как их мама умерла от болезни, Лорина заменила им мать, всегда присматривая и ухаживая за ними. Она всегда улыбалась, преуспевая во всем, за что берется. Не женщина, а мечта для любого мужчины. Алиса с грустью вспомнила, как удивлялась, что ни разу не видела сестру в компании какого-либо кавалера, хотя считала, что все, при её-то внешности, должны толпиться около входа в их дом. Наверное, потому, что все свободное время Лорина работала. Вышивала или же читала познавательные книги, не оставляя времени для любви, ставя благополучие семьи превыше всего. Алиса опустилась на табурет, удрученно припоминая подозрения насчет тайных встреч, которые, по её мнению, просто обязаны были быть, ведь как не полюбить такую, как Лорина? Осторожно дотронувшись до пореза на пальце, Алиса задумчиво надавила на него, наблюдая, как выступают капельки крови. — Не трогай его, Алиса! — голос сестры звучит над её ухом, отчего она подпрыгивает на месте, чуть не падая. — Да нет, не такой и большой порез, не волнуйся. Она убирает руку, но Лорина хватает её за запястье, намереваясь завершить начатое. — Если с тобой что-то случится, я не смогу спокойно встретится с нашей матерью на небесах. Длинные, тонкие пальцы осторожно наматывают бинт, пока Алиса старается не двигаться, наблюдая за работой умелых рук. — Сестра, ты всегда думаешь о семье, всегда ставишь нас выше всего остального. Может тебе стоит пойти прогуляться, увидеть своих друзей? — неуверенно начинает Алиса. — Я могу делать большую часть работы, а Эдит будет помогать. Если тебя кто-то пригласит, ты должна пойти. К примеру, друзья…или какой-то парень. Последнее слово она произносит с трудом, образ учителя снова застилает ей глаза. — Наша семья — самое важное для меня в этом мире. Я решила жить так, как живу. Поэтому тебе не следует обо мне беспокоиться, — закончив, Лорина убирает все обратно в коробочку, попутно успевая переставлять некоторые скляночки со специями, чтобы все было на своих местах. *** — Ясно. Твоя сестра довольно компетентная женщина, — мужчина открывает перед Алисой учебник, протягивая перьевую ручку, которую она берет осторожно, стараясь продлить этот момент соприкосновения. — Я знаю! Она невероятна! Порой я не могу поверить, что мы сестры. Алиса достает свою собственную тетрадку, чтобы начать переписывать задания, при этом продолжая увлеченно рассказывать ему о недавних событиях. В ответ она слышит легкий смех, улыбка продолжает играть на губах у черноволосого, пока он наблюдает за тем, как Алиса аккуратно старается решить первый пример. — Ты допустила тут ошибку, — его палец останавливается на второй строке, указывая на переменные. — Да? — Давай объясню, — его рука тянется к небольшому блокноту с листочками, намереваясь вырвать один из них. — Можно мне использовать этот лист? — Конечно, — запыхавшись, отвечает она, не отрываясь глядя на его руки, большие и скорее всего очень теплые. Она их любила. Как и его нежный голос. Было так много вещей, которые она в нем любила. — Ты слушаешь? — А? Прости, — виновато потупившись, Алиса отгоняет непрошеные мысли, — теперь слушаю. Ручка скрипит, выводя цифры на бумаге, Лидделл смотрит на них, стараясь сообразить, но в голове почему-то одна сплошная каша. — Ах, — мужчина с ужасом смотрит на огромное чернильное пятно на бумаге, — я забыл, что эта ручка сломана. У тебя есть тряпочка? — Вот, возьми это, — Алиса протягивает небольшой платок, который достала из кармана. Мужчина с благодарностью берет его, стараясь стереть огромную кляксу, но все же какая-то его часть остается на дереве. — Прости, кажется, я испортил тебе стол. — Я попробую какое-нибудь средство позже, оно небольшое, не стоит волноваться! — Алиса смеется, про себя думая, что своей неуклюжестью они похожи. Щеки её отливают пунцовым, сердце бьется быстро, быстро. Внезапный стук прерывает разговор, дверь открывается, и на проеме появляется Лорина, неся поднос с чашками чая. Улыбка сияет на её лице. — Добрый день! Думаю, вы оба заслужили небольшой перерыв, — она пересекает комнату, напевая красивую мелодию. — Спасибо, что пришли. Она поворачивается к учителю, который моментально переключается на Лорину, словно и забыв о существовании Алисы. Алиса сжимает кружку, с какой-то ревностью наблюдая за тем, как они обмениваются любезностями. Сердце внезапно сжимается. — Прости, Алиса, просто твоя сестра, — девушка отворачивается, прикусывая губу от обиды. Эта была короткая любовь. *** Алиса всхлипывает, оседая на пол. Воспоминания былых дней мелькают, сменяются одно за другим. На что она могла рассчитывать, если рядом такая красавица, как Лорина? Любой бы обратил свой взор на неё. А потом после всего этого её сестра- — Агх! Алиса внезапно почувствовала острую боль в висках, словно кто-то выстрелил в неё. Перед глазами помутнело, в ушах зажужжало. Схватившись за голову, она попыталась успокоиться, забыть, но отрывки воспоминаний, связанные с сестрой разрывали её на части. — Нет, нет! Сестра, сестра. — Еще рано знать, слишком рано, — прошелестел тихий голос, прежде чем Алиса потеряла сознание, погрузившись в забытье. Найтмер слабо улыбнулся, качая головой. — Ей вернут воспоминания, но не сейчас. Она не должна знать правду. *** Алиса с трудом разлепила глаза, ощущая боль во всем теле, жуткую усталость и головокружение. Она почти ничего не помнила со вчерашнего дня, лишь то, как пришла, как её закрыли в какой-то комнате, чтобы Блад не нашел, а потом пустота. Ничего, абсолютно ничего. Сквозь пелену она ощутила чью-то ладонь на щеке, которая нежно убрала локон волос за ухо, мельком проскользнула вниз, к шее, и исчезла. Огромным усилием воли Алиса развернула голову вправо. Моргнув несколько раз, Алиса, наконец, смогла нормально воспринимать окружающий мир, различая очертания предметов, пусть и немного расплывчато. — Проснулась, юная леди. Этот голос. — Учитель, — хрипло выдавила она, вновь закрывая глаза. Все еще хотелось спать. Блад лишь покачал головой, но решил не мешать её отдыху, накрыв большим и теплым одеялом. На улице стоял день, и мафиози сам был не прочь поспать в столь ненавистный ему час. Кровать была большая, двухместная, а на диване спать не особо хотелось. Он просидел возле её постели два временных периода, что, к слову, его довольно сильно утомило. Бедная чужестранка все время что-то бормотала во сне про сестру, заставляя всех, включая него, волноваться. — Глупенькая. Блад откидывается на подушку, блаженно закрывая уставшие веки. Ему тоже нужно немного отдохнуть.