"Пробило двенадцать. Щелк! – табакерка раскрылась. Там не было табака, а сидел маленький черный тролль; табакерка-то была с фокусом!" (© Г.Х.Андерсен, «Сказка о стойком оловянном солдатике»)
– Любишь играть со смертью, Малк? Эрих покачнулся, балансируя на узком выступе крыши высотного дома. Тело вампира находилось в приятном плену воздушных масс и ощущения свободы, хоть ненадолго отвлеченное от власти безумия. Не оборачиваясь, он улыбнулся неожиданному гостю – такая усмешка в спокойном негромком голосе могла быть только у Беккета. Сделав шаг назад, вампир оказался рядом с Гангрелом. – Пусть Волк не беспокоится. Это – лишь невинная забава для больного разума, – парень посмотрел в светящиеся из-под очков глаза вампира и довольно улыбнулся. – Ты с хорошими вестями? Беккет утвердительно кивнул. Несколько ночей, проведенных за книгами и старинными рукописями, не прошли даром – всеми желаемый Анкарский саркофаг вполне мог оказаться котом в мешке, и оба вампира это понимали. Все зависело лишь от того, насколько верны пророчества о грядущей Геенне. – Не могу утверждать, что один из Патриархов действительно находится в найденном саркофаге. Камарилья официально не признаёт, что кто-то из тринадцати самых могущественных вампиров до сих пор жив и манипулирует всей политикой. По всеобщему мнению, Патриархи или погибли, или не существовали, или пребывают в вечном торпоре. Погибшими считаются Патриархи кланов Вентру, Бруха, Салюбри, Каппадокийцев и Ласомбра, – Гангрел усмехнулся, глядя на высокие шпили Башни Вентру. – Однако Саулот – Патриарх клана Салюбри, Бруха – Патриарх одноименного клана и Ашур – Патриарх Каппадокийцев, были убиты путем диаблери, и, по верованиям вампиров, их души могли выжить и, возможно, вселиться в тела их убийц. Вот такие сказки, друг мой. Наш дражайший Князь играет с огнем. Эрих задумчиво смотрел куда-то в сторону Башни. Как назло, сознание всячески отказывалось проникать за пределы крышки саркофага, и это приводило в тупик. Вампиры жили в том времени, когда подобные факты вызывали лишь улыбку у молодых слушателей, только лишь Старейшины хмурились и всерьез ожидали Геенны. – Главный Шут все еще ищет меня, – усмехнулся Малк. – Знал бы он, что даже безумные пророки не знают главного ответа на вопрос… Благо, до Анатоля он не достучался. Боится… – Эрих тихонько засмеялся, вспомнив одну из встреч ЛаКруа с более старшим, чем Князь, пророком. В тот день бедняга Вентру чувствовал себя девицей в плену у сумасшедшей гадалки. Беккет рассмеялся в ответ. Во все времена начальство недолюбливали, а после того, как Князем Камарильи стал высокомерный француз, мало кто из Сородичей отзывался о ЛаКруа добрым словом. – Твой Сир беспокоился о тебе, – с легким укором напомнил Гангрел и улыбнулся. – А ты играешь в кошки-мышки, будто неопытный птенец. Тогда, на складе, нам не удалось обменяться впечатлениями… Как ты сбежал, хитрец? Малк улыбнулся, смакуя воспоминания той сумасшедшей ночи. Молодость не порок, как сказали бы многие мудрецы. Будучи относительно молодым вампиром, он делал неплохие успехи в применении Помешательства, почерпнув максимум знаний от своего Сира. И в ту ночь это, как нельзя кстати, пригодилось. – Заставил этого молчаливого демона, именуемого Шерифом, увидеть мир в ярких красках, – довольно ответил Эрих. – Хоть он и Цимици, эффект был наглядным. Ну, а далее Затемнение спасло мою больную голову. Жаль, что не удалось помочь тогда Ей… Вампир замолчал, снова проигрывая в голове свой, по его мнению, эгоистичный поступок. Но один из голосов вновь что-то убедительно напоминал и просил больше не забывать. – Впрочем, – продолжил он, – так и должно было быть. Я ведь знал ходы наперед. Только она до сих пор не знает… пока что. Беккет слушал, в который раз убеждаясь в том, что Малкавианам действительно непросто существовать в этом Мире Тьмы. Слишком много мыслей… а у кого-то – личностей, живущих в одном теле. Вампиры спустились вниз. Высотка находилась в малозаселенном районе Даунтауна, и поэтому вечером, в отличие от центра города, улицы здесь пустовали. Эрих выпустил струйку сигаретного дыма, сохраняя верность человеческой вредной привычке, которая стала теперь не более чем забавой. Дымок обвил идущего немного впереди Гангрела кольцом и сложился в фигурку в виде скалящейся маски. – Предупреждение? – осведомился Беккет. – Скорее, подсказка, – задумчиво ответил Малк, глядя на раскосые глаза маски. – Саркофаг интересен не только нам. – Хочу заехать в Музей Естественной Истории – сегодня утром саркофаг доставили туда. Не составишь компанию? Эрих покачал головой. Предложение весьма заманчиво, но… – Наверняка, Князь отправит туда своих приближенных. Не хотелось бы лишний раз сталкиваться с маленькими пешками, – вампир все еще продолжал смотреть туда, где уже растворилась фигурка из дыма. – Поспеши, Волк. Тебя скоро опередят… Беккет кивнул в ответ и, попрощавшись с Малком, скрылся в темноте узких неосвещенных улиц.***
Прибыв в Даунтаун, Амалия не спешила с визитом к ЛаКруа. Сгоревшая в особняке Граута одежда ни на что не годилась, и пришлось покупать новую. Облачившись в удобные темно-серые джинсы с большим количеством различных ремешков, молний и карманов и в такую же куртку поверх облегающей черной майки с изображением гротескной мордашки Чеширского кота из Зазеркалья, вампирша шла мимо Башни Вентру в сторону дома Максимилиана Штрауса. Адрес ей великодушно подсказал загадочный таксист, имя которого Малкавианка до сих пор не знала. Дом под мистическим солнцем представлял собой загадочную капеллу клана Тремер, снаружи казавшуюся небольшим стареньким зданием. Только фиолетовое сияние, проливающееся из окон и неразличимое глазом обычного человека, придавало зданию волшебную притягательность. Амалия постучалась в массивные темно-зеленые двери. Изнутри щелкнул замок, и девушка вошла в просторный холл. Перед ней находился узкий коридорчик, скрывающийся за углом, и деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Вампирша решила пойти по коридору. Он замысловато поворачивал и петлял между комнатами и углами, и Амалии уже стало казаться, что она ходит по кругу. Багряного цвета обои начали сливаться в сплошную яркую пелену, когда девушка, наконец, остановилась перед резными расписными дверцами гостиной. В уютной комнате возле горящего камина стоял высокий лысый мужчина средних лет в длинном красном плаще. При жизни он был чернокожим, а сейчас его кожа стала мертвенно-бледной с синеватым оттенком. Он внимательно смотрел на гостью из-под стекол круглых очков. – Приветствую, новообращенная, – негромко произнес вампир. – Рад, что ты добралась сюда. Я с нетерпением ждал встречи с тобой уже некоторое время. Малкавианка внимательно разглядывала хозяина капеллы. Она вспомнила его – он был на Совете Первородных прошлой ночью. Голоса в голове наперебой шептались, и из этого сумбура девушка смогла различить лишь что-то о колдовстве и главе Камарильи. – Магия крови и коварство! – произнесла Амалия, глядя в глаза Тремеру. – И подлинный король на своем троне! – О, Дитя Малкава, никак не менее, – удивленно ответил он. – Застилают ли твой взор темные видения, дитя, искаженные отражения разума отца твоего клана? – Стекло треснуло, но оно странно прозрачно… – В твоих словах истины, новообращенная, даже больше, чем ты можешь предположить, – в голосе Тремера послышалось уважение. – Безумие позволяет тебе уловить суть этого существования, проникнуть взором за туманный занавес, в иной мир. Амалия пристально посмотрела в спокойные глаза вампира, скрытые очками, и улыбнулась, переводя взгляд куда-то в пустоту. – На твоей голове железная корона, и шут танцует пред тобой… – певуче произнесла она. – Хмм. Будь осторожна, говоря о подобных видениях, новообращенная. Истину редко приемлют те, кто не способен ее разглядеть. Есть множество Сородичей, которые будут менее, скажем так, открыты пред нею, чем я. – Открой мне свое имя, король-чародей… – Штраус. Максимилиан Штраус. Я – регент этой капеллы. Добро пожаловать, – Тремер слегка поклонился. – Капелла и регент покрыты мраком для меня, – Амалия непонимающе смотрела на Штрауса. – Капелла – место, где собираются местные представители клана Тремер, – пояснил вампир. – Я живу здесь, как и ученики, время от времени. А регент – это глава капеллы, а также наставник молодых учеников-Тремер, изучающих таинства нашего клана. – Открой мне эти таинства, король-чародей! – глаза Малкавианки блеснули безуминкой, но регент лишь отрицательно покачал головой. – Прости, новообращенная. Тайны клана Тремер сокрыты ото всех, кроме тех, кто одной с нами крови. Тебе лучше не интересоваться ими более. Амалия согласно кивнула и присела в одно из кожаных кресел. Она залюбовалась огнем в камине, но множество вопросов рвалось наружу, не давая покоя. – Поведай мне об этом городе темных ангелов… – Позволь дать один совет, дитя. Твое выживание в обществе Сородичей часто будет зависеть от твоей способности самостоятельно узнавать, что происходит вокруг, – в голосе Штрауса мелькнула легкая ирония. – Запомни это как следует… – Память – редкий дар для шизофреника, – хмыкнула вампирша. – Поведай мне о Камарилье. – Камарилья? – регент задумчиво подбирал подходящие слова. – Это всего лишь фракция Сородичей, цель которой – защищать своих членов от внешнего мира. Существует определенный кодекс поведения, которого мы должны придерживаться, дабы обеспечить возможность существования нашего вида. Ничего более и ничего менее. – Расскажи мне о Князе шутов, – попросила Амалия. Ей было интересно мнение еще одного клана об этом высокомерном Вентру. – ЛаКруа – это Князь, новообращенная, и Вентру на самой вершине. Даже не будь он столь юным и неразборчивым, каким себя уже проявил, я… – Тремер осекся, – …но я слишком много говорю. Давай просто скажем, что у него и у меня различные понятия о том, как следует пользоваться властью. Амалия внимательно слушала регента. Ей необходимо было узнать больше… Железная корона в образах вампирши стала покрываться золотом, отблескивая в отражении злобных глаз поверженного ЛаКруа. – Вложи свое доверие в сей истерзанный разум, король-чародей, – тихий мелодичный голос Малкавианки тайком просачивался в разум вампира. – Ну, говоря кратко, я полагаю, что Себастьяну ЛаКруа недостает должной прозорливости, необходимой Князю. Я вижу в нем жажду власти, затмевающую ответственность перед Камарильей. – О! Твоя железная корона начинает искрить! – Нет, дитя. Я не стремлюсь к подобным вершинам. Мои интересы касаются единственно моего клана и Камарильи. – Знаменательный порядок расположения интересов, – согласилась Амалия, продолжая созерцать в своем сознании переливающуюся золотом корону. – Ты преуспеешь в этой новой жизни, дитя. Я уже вижу это, – Регент внимательно следил за Малкавианкой, в глазах которой безумно плясали огоньки отражающегося пламени. Они говорили еще некоторое время. Из разговора девушка узнала, что в городе ангелов существует некая беда – странная эпидемия среди Сородичей, и в ее появлении регент обвинял Анархов. – …Похоже, что болезнь тревожными темпами распространяется среди населения Даунтауна. Учитывая наши специфические… аппетиты… местные Сородичи более чем взволнованы развитием событий. Я полагаю, что это местные Анархи ответственны за вспышку эпидемии. Их безудержное потворство определенным страстям нередко приводит к подобным результатам. Следовательно, они нуждаются в присмотре Камарильи… – закончил Штраус. Настенные часы пробили одиннадцать часов. Амалия планировала зайти так же и в «Last Round» к Найнсу. Знакомство с Тремером ей нравилось, и она решила спросить у него напоследок о своем спасителе. – Родригез, полуночный волк, отбрасывает длинную тень… – О, да. Печально известный мистер Родригез, – Штраус как-то невесело усмехнулся. – Как я понимаю, теперь ты дважды обязана ему жизнью. Если бы он не вмешался, Князь непременно приказал бы своему «Церберу» отделить твою голову от твоих же плеч. – Его бледная рука была протянута вовремя… – В любом случае досадно, что Родригез не может понять мудрости Камарильи. Он стал бы сильным союзником. Но сейчас он – серьезная головная боль для ЛаКруа, что почти так же способствует моим замыслам… Амалия усмехнулась. Все-таки король-чародей не прочь примерить золотую корону. Но все это будет позже, намного… Попрощавшись с регентом, который любезно пригласил Малкавианку зайти к нему в свободное время снова, девушка вышла из капеллы, с удивлением отметив, что на этот раз коридоры не петляли и прямиком вывели ее к выходу. Дом под мистическим солнцем умел оставить гостям впечатления о себе. Бар «Last Round» находился в соседнем квартале. Невысокое и мало чем привлекательное здание располагалось почти на окраине Даунтауна и, по сути, больше являлось убежищем вампиров, нежели развлекательным заведением для смертных. Амалия вошла в клуб и тут же окунулась в атмосферу тяжелой музыки и сигаретного дыма. В помещении царил полумрак. Несколько столиков были заняты Сородичами – их присутствие вампирша сразу же ощутила. Только Найнса среди них не было, и девушка, увидев впереди лестницу, ведущую на второй этаж, решила поискать «номер девять» там. Но не успела она пройти и пару ступенек, как ее окликнул насмешливый женский голос: – Шабаш загнал тебя сюда, камми? Амалия обернулась и увидела стоящую рядом рыжеволосую девушку в зеленом берете и одетую по-спортивному – бриджи, футболка, кеды. От нее веяло прирожденным бунтарством, а в голубых глазах была видна явная агрессия. Не без помощи подсказывающих голосов вампирша поняла, что перед ней кто-то из Анархов. – Ты – дама в беде, верно? – осведомилась Малкавианка, хотя с ее языка так и норовил сорваться стишок в духе: «Ша-как-ДАМ-иди-от-СЕЛЬ, не боишься сесть на мель?». Но вампирша решила быть вежливой в столь агрессивном месте. – Я – Дамзел… – пояснила девушка и недовольно оскалилась, обнажив клыки. – Кто-то уже протрепался обо мне в вашей башне? Кто сказал это? Я надеру им задницу! Амалия хихикнула, представив, как грозная анархистка бьет ЛаКруа по мягкому месту, словно мамаша наказывает нашкодившего ребенка. – Единственные произнесенные слова прозвучали в моей голове, – успокоила ее Малкавианка. – Сумасшедшая… – небрежно фыркнула Дамзел. – Я бы дала тебе совет, девочка на побегушках у Камарильи, но никакой здравый смысл не способен пробиться сквозь весь этот белый шум, который вы, Малки, зовете мозгами, верно? Амалия сделала вид, что не заметила этого замечания в адрес клана. Что-то внутри подсказывало ей, что агрессия вампирши обусловлена чем-то иным, никак не связанным с тем, что ей приходится работать на ЛаКруа. – Что-то тебя уморило… – Что? Странно, что ты говоришь так… – удивилась Дамзел. – Можно сказать, что-то уморило меня – мор и разносчик неизвестной болезни, вообще-то. – Знаешь ли ты верховного колдуна? Он говорит, что вы, дети Энтропии, разносите заразу… – задумчиво произнесла Малкавианка. – Что этот проклятый ведьмак сказал тебе?! – разозлилась анархистка. – Он думает, это мы виноваты в эпидемии? Если бы я не пообещала Найнсу быть паинькой, я бы немедленно пошла и порвала бы его на волшебные грелки – магический ублюдок-метатель фаерболов! Амалия едва сдерживала смех. Нет, она не собиралась стравливать регента и Анархов, но некоторые фразы Дамзел она находила комичными. – Шутиха против динамита, хм… Расскажи мне о разносчике заразы, шутиха. Дамзел немного скривилась от такого нелепого нарекания ее «шутихой», но все же решила пояснить. – Разносчик болезни – дурак, которого не заботит, кем он питается. Да, знаю, о чем ты думаешь – мы не можем заболеть. Но смертные могут, а Сородич, который ими питается, начинает распространять заразу. Много больных – это эпидемия, и в городе появляются эпидемиологи. – Вы не можете просто шугнуть этого грязного голубя-разносчика? – Если кто-нибудь сложит два и два, чтобы узнать истинный источник передаваемой через кровь болезни – угадай, что будет? Так что, разносчика надо найти и остановить. На удивление, Камарилье не по барабану Маскарад, раз она согласилась нам помочь, – Дамзел кивнула в сторону столика, за которым устроились недавно вошедшие вампиры. Амалия присмотрелась к ним, и Прорицание указало ей на бледные фиолетовые ауры – это были неонаты. Правильно – кого как не молодых несмышленых птенцов Князь отправит выполнять грязную работу. До ушей вампирши донесся знакомый хриплый смех. «Джек?..» Она удивленно взглянула наверх, сомневаясь в услышанном – через такой рев музыки даже слух вампира может обманывать. – Расскажи мне о Джеке, чертике из коробочки, что непрерывно смеется. Дамзел не сдержала улыбки – так Джека еще никто не называл. – Джек? Джек – это Джек. Он – вроде как легенда среди Анархов. Нет в мире Анарха, который не застыл бы перед ним в восхищении. Даже Камарилья предпочитает с ним не связываться. – Если ты однажды уже увидел чертика в коробочке – он тебя больше не удивит, – пробормотала Малкавианка. – Да, его борода завораживает. Дамзел сдержала смешок, невольно привыкая к малкавианским шуточкам, и указала наверх. – Он уже давно здесь. Говорят, когда-то был пиратом. Поговори с Джеком, он всегда в настроении потрепаться. Амалия кивнула и, наконец, направилась на второй этаж. Музыка здесь звучала менее громко, а света было намного больше. Оставив позади последнюю ступеньку, девушка наткнулась на не менее агрессивного, чем Дамзел, Анарха. – Черт меня дери, если это не та, о ком все говорят, – темнокожий парень, прищурившись, смотрел на вампиршу. – Девочка с агитплаката Камарильи. За чем послал Князь свою шестерку сегодня, сучка? Малкавианка недовольно уставилась вампира. Она попыталась что-то возразить, но голоса одержали верх, указав свою версию ответа. – Шут играет в свои маленькие игры, и послал свою пешку вперед… – Шут? Что? Черт побери, о чем ты? – темнокожий непонимающе округлил глаза. – Погоди… ты же Малкавианка, верно? Блин, ты дважды двинутая… шизанутая до упора, а еще и князева сучка, – презрительно добавил вампир. – Маленькая пешка, говоришь? В точку. Возможно, ты не такая сумасшедшая, какой кажешься. Амалия как-то недобро усмехнулась, глядя на недружелюбного Анарха. Что творилось в голове у Малкавианки в этот момент, одному Каину было известно. Но в следующее мгновение она довольно-таки приветливо обратилась к вампиру. – Приветик, Скелтер-Скейтер! – А? – удивился анарх. – Как ты?.. Черт. Малкавианы и их хренова интуиция. У меня от этого мурашки. Ладно… Да, я – Скелтер. Я вношу свою лепту в то, что Калифорния – все еще Страна Свободы хотя бы для Анархов. – А я ищу того, чье имя подобно цифре! – вампирша решила сменить тему разговора на цель ее пребывания здесь. – Так развернись слегка – и увидишь его. Здесь ты вольна поступать по собственному разумению, – Скелтер кивнул в сторону угла помещения, где, опираясь на стену, стоял Найнс с сигарой. – Когда опускаюсь на дно, разворачиваюсь и иду наверх, к вершине. Прощай, – промурлыкала Малкавианка окончательно ничего не понявшему Анарху и направилась к Найнсу. Прежде всего, ее мучил вопрос о том, что же он делал возле дома Граута. Но в ответ Родригез лишь удивленно взглянул на Малкавианку, прикидывая, не было ли это плодом ее больного воображения. Такое заявление явно его ошеломило. – Не знаю, птенец. Либо это была чья-то шутка, либо кровь Малкава действительно губит твой разум. Ты говорила об этом ЛаКруа? Амалия замотала головой, словно ребенок, пообещавший не выдавать военную тайну. Найнс хмуро докуривал сигару, размышляя о том, что в городе в последнее время творилась явная чертовщина – все, как ужаленные, носятся со слухами о Геенне, эпидемия, а теперь еще и двойники появились. Но все же, пора разъяснить неонатке некоторые вещи, пока городской хаос не затянул птенца в бездну непонимания происходящего. – Вот что я должен тебе сказать – чтобы ты знала, я не читаю лекций, я не обвинитель, я не бюрократ, я просто парень из ниоткуда, который пришел и ввязался во что-то в пять сотен раз большее, чем ты или я, – Найнс серьезно смотрел на девушку. – Ты имеешь право ознакомиться с раскладом. Камарилья тебе этого не даст. Они предпочитают использовать схему пирамиды. На ее вершине – кучка старичья, бог знает с какими планами на уме. Потеряв власть, они умрут. Они обратили других, чтобы те осуществляли их планы, а те Сородичи обратили новых, для собственных интриг, и так все дальше и дальше – у меня голова болит, стоит только подумать обо всем этом дерьме. И в результате, лишь у пары человек на самом верху есть реальная власть. – Разве мы все не одна большая счастливая семья по фамилии Камарилья? – с непониманием в голосе возразила Амалия. – За такие слова и получить можно, новичок… но ты еще молодая и глупая, так что не буду делать из тебя пример. Понимаешь, Камарилья считает всех нас своими членами, хотим мы этого или нет, и это, конечно, самый большой воз лошадиного дерьма в истории, – пояснил Найнс. – Разве Князь не главный вампир? – ЛаКруа? – Найнс устало вздохнул. – Дерьмо… ЛаКруа – просто тип, который хитростью и подлостью добился звания сукиного короля местной Камарильи. Он и другие предатели, перебежавшие на сторону Камарильи, хотят здесь править, но они еще получат то, что им причитается. – Я все еще не могу постичь смысл… – Малкавианка внимательно смотрела на Родригеза, и тот продолжил терпеливо рассказывать. – Я понял, что представляет из себя этот мир, во время Великой Депрессии. Кучка старых богатых ублюдков поставила раком страну, но разве они пострадали? Нет, пострадали маленькие люди. Нельзя доверять людям наверху. Мир стал бы намного лучше без них. Все, что можно сделать – это собрать команду из тех, кто не является засранцем, найти место, где приткнуться, и пару раз сделать пример из так называемой «элиты», чтобы прочие не совались. Здесь все равны, как и было когда-то задумано в этой стране. Вот чем был Лос-Анджелес – Страной Свободы Анархов. – Росток Камарильи здесь недавно прижился? – Задницу Камарильи уже выкидывали отсюда. Мы, Анархи, больше не хотели играть в их политические игры. А теперь ЛаКруа и его команда вваливаются, словно никогда и не уходили – не-а, ни за что. Их Закон нас не касается. – Вы с Князем не играете в гольф на выходных? – усмехнулась вампирша. – ЛаКруа олицетворяет все, что я ненавижу – Камарилью, зажравшихся аристократов, богатых бизнесменов, продажных политиков… – с презрением в голосе ответил Найнс. – Единственное место, подходящее для ЛаКруа – урна. – Ты – принц воров, а это – твоя веселая ватага? – Амалия окинула взглядом этаж, где по углам за неосвещенными столиками сидели несколько вампиров. – Не произноси мое имя и «принц» в одном предложении, Малк, – Родригез недовольно посмотрел на девушку. – Я сражался за то, чтобы Лос-Анджелес оставался свободным с тех пор, как был обращен. И много лет спустя я остался единственным, кто не бросил это и не переметнулся – старейший ветеран на поле боя. – Мой разум еще мягок. Какую форму ему лучше принять? – Вот что я говорю всем новеньким, – смягчился вампир и продолжил напутствовать неонатку. – Во-первых, если потеряешь бдительность, кровь превратит тебя в чудовище – а если начнешь тут буйствовать, то тебя быстро успокоят. Во-вторых, не убивай, когда ешь, нет никаких причин – в этом городе уйма возможностей накормить Зверя, не оставляй за собой следа из мертвецов. В-третьих, Камарилья полна дерьма. В-четвертых, не поворачивайся к врагам спиной, никогда. И последнее, научись драться, потому что разговоры не спасут твою задницу, когда уставишься в дуло дробовика. Амалия благодарно кивнула. Наконец, разум был насыщен ответами на вопросы. Только в голове крутилась одна маленькая просьба, и вампирша смущенно попросила: – Научи меня ща-как-дать! – и засмеялась от собственного названия слова «драться». Найнс усмехнулся, глядя на худенькую девушку, но все же ответил: – Да, это было бы не лишним. После того, как я поднял твою задницу с тротуара, могу тебе сказать, что ты не владеешь даже основами, – он повернул вампиршу полубоком и показал нужную боевую стойку. – Держи руки вот так и наклони тело под углом – так будет труднее по тебе попасть. Не зажимай большой палец в кулак и вкладывай в удар весь свой вес. Конечно, тебе не помешало бы потренироваться. – Спасибо, Девятый номер… – Я буду приглядывать за тобой, малыш… До встречи, – улыбнувшись, ответил Найнс и направился вниз по лестнице. Амалия осмотрелась еще раз, и мимо ее глаз не успела ускользнуть знакомая ухмылочка – за одним из столиков сидел Джек, покуривая неизменную кубинскую сигару. Малкавианка искренне обрадовалась, увидев пирата, все-таки он был одним из первых ее проводников в мире Тьмы, да и Эрих всегда хорошо о нем отзывался. – Ну-ну, ты только глянь, кто вернулся целехоньким, – дружелюбно прохрипел Джек, глядя на присевшую напротив вампиршу. – Как там Санта-Моника, малыш? Была, наверное, занята по горло, бегая по поручениям каждого вампира, хотя бы на неделю старше тебя, я прав? – Верно, как красный дождь, – согласилась Амалия. – Так оно уж повелось, – развел руками вампир. – Вся та же политическая чушь, что и при жизни. Почему нельзя просто вырвать кому-нибудь хребет, а? Что? Говоришь, только меня это бесит? – Политика? – Малкавианка вопросительно изогнула тонкую бровь. – Камарилья защищает тех, кто руководит Камарильей. Вот и все! Баста! Все остальные – лишь шестеренки этой проклятой машины. – А где голова этой гидры? – Старые трясущиеся пердуны, – скривившись, ответил Джек. – Может, они и могущественны, как сам черт – но как узнаешь? Они боятся даже нос высунуть из своей норы, да и зачем им это? Система уже отлажена, так что им нет повода суетиться. – А Князь шутов носит корону? – Он не самая большая шишка, но… Он не из тех, кто рискует своей задницей на улицах, это точно. ЛаКруа мечтает попасть во внутренний круг. Подать им Лос-Анджелес на блюдечке – это было бы убойным пунктом резюме, – усмехнулся вампир и затянулся сигарой. – К черту ЛаКруа. Я вышибал мозги вампирам и покруче. Он не Князь, а князь. – Ты уже танцевал с такими шутами когда-то? – Амалия невольно благоговела перед этим повидавшим виды Анархом. – Он – типичный засранец-Вентру. Предсказуемый. Осторожный. Никакого воображения. Да он просто пи**рас, – Джек довольно просмаковал последний эпитет для Князя. – Ему просто повезло, что он оказался в Лос-Анджелесе в нужное время. – А что тебе известно о псе Шута? – А, да, Шериф, – весело продолжил Джек. – Всех сводит с ума связанная с ним загадка – кто же сообразил Обратить эту обдолбанную гориллу? Амалия не сдержала смешок, вспомнив выражение лица Шерифа. Вернее, отсутствие всякого выражения вообще. – Почему паук не убил маленькую муху? Джек задумчиво почесал затылок, переводя малкавианскую речь на обычную. – Пиар, детка. «Просчитанный риск». Вентру рождаются в зале заседаний. Когда Найнс встал, ЛаКруа понял, что настало время проявить аккуратно отмеренную долю сочувствия. Вампирша задумчиво смотрела на сидящих неподалеку других вампиров. Все-таки, как похожи междоусобицы среди смертных и вампиров. И волею судьбы она оказалась в этой суматохе, не зная, кому верить и по чьим законам жить. – Могу я покопаться в твоей подкорке? Пират кивнул, выпуская густую струю дыма. – Поведай мне о некоем Анкарском саркофаге… – Саркофаг? – удивился Джек. – ЛаКруа рассказал тебе про него? – Мы менялись словами об ужасном талисмане… – Ну, возможно, мне стоит ввести тебя в курс дела. Этот саркофаг – не к добру. Сородичам по всему миру словно дерьмо ударило в голову с тех пор, как его нашли. – Поведай мне больше о странном гробе… – Говорят, там внутри спит Древний, – скептически ответил пират. – Один из отцов. Патриарх. Один из тех самых вампиров – если проследить свою родословную вглубь, то есть шанс, что она заканчивается на нем. – И он веками был бревном? – удивилась Малкавианка. – Древние не дремлют. Они спят веками. И, когда они просыпаются, они голодны. – О! Какой ужасающий голод он будет испытывать! – Амалия театрально всплеснула руками. – Есть ли смысл в твоем благоговении, демон? – Тут нечто большее, малыш, – усмехнулся Джек. – Большинство Сородичей считает, что это признак конца. Апокалипсис. У каждой религии есть свой его вариант… Сородичи называют это Геенной, и, как они говорят, все начнется, когда Древние восстанут, чтобы пожрать своих детей. – Это правда или бабушкины сказки? – недоуменно спросила вампирша. – Никто не знает наверняка. Это лишь слова, которые передавались в течение веков. Камарилья отрицает существование Древних. – Ложь легко соскальзывает с лживых языков… – Малыш, полагаю, что это предстоит выяснить именно тебе. Удачи! Постарайся не разбудить Дедулю-Монстра и не уничтожить мир! – хрипло рассмеялся Джек и отбросил докуренную сигару. Амалия тоже сочла это забавным, но по-своему – по-малкавиански. Когда-то она не верила в существование вампиров, но они оказались более чем реальными. Так почему бы и Патриарху не существовать?.. Вместе с Джеком они вышли из клуба, после чего пират покинул девушку и скрылся в неизвестном направлении запутанных переулков, загадочно подмигнув на прощание. После полуночи Амалия появилась в холле Башни Вентру, и вновь ее окатило жизнерадостной волной речи болтливого Чурбанка. – Добрый вечер, мисси. Снова на встречу с мистером ЛаКруа? – Он ожидает в нетерпении, – поторопила Амалия охранника. – Да, он велел мне отправить вас наверх, как только появитесь. Много народу приходит увидеться с мистером ЛаКруа. Славный парень. Хотя кажется немного, э, особенным. Интересно, может он… – Чурбанк замялся, – а, это его дело. – Спасибо, мое мясистое пугало, – ласково сказала вампирша, когда толстяк, наконец, вызвал лифт. ЛаКруа сидел, откинувшись на спинку мягкого кресла, и любовался маникюром. Политика политикой, но Нарцисс должен быть безупречным. От этого занятия его отвлек тихий скрип дверей, закрывающихся за вошедшей вампиршей. Шериф, как обычно, молча буравил красными глазками всяк сюда входящих. – Вот и ты, – ЛаКруа повернулся к Малкавианке. – Я принял решение по поводу Анкарского саркофага. Полагаю, что ради безопасности жителей Лос-Анджелеса мы должны поместить саркофаг под надзор Камарильи до тех пор, пока не прояснится вопрос о его содержимом. Тебе уже удалось доказать свою незаменимость, так что я доверяю доставку саркофага тебе. Его без лишнего шума отвезли в Музей Естественной Истории пару часов назад. Согласно судовой декларации с «Элизабет Дейн», на борту была небольшая коробка с этих же раскопок, но она помечена как пропавшая. Смотри внимательно – возможно, ее проглядели. Жизненно важно, чтобы мы получили саркофаг в течение ближайших нескольких часов. Амалия нахмурилась, но недовольства не показала. Все эти задания порядком вымотали девушку, в конце концов, на спецагента по околовсяческим делам она не обучалась. – Мои карманы голодны, – как бы между прочим заметила вампирша. – Да, конечно. Вот, – Князь протянул девушке небольшую пачку зеленых банкнот. – Нельзя, чтобы один из моих представителей не был должным образом экипирован. – Это увеличит скорость доставки саркофага. – Вот ключи от музея. Саркофаг должен находиться в каком-нибудь помещении для исследований. Там есть небольшой штат охраны, но я не хочу резни. Обмануть смертных не сложнее, чем убить, – ЛаКруа сделал паузу. – С тобой пойдут несколько моих приближенных на случай возникновения трудностей. «Ага… Не доверяешь, Шут…» – подумала Амалия. «Доверяет, проверяет, или… охотится на прячущихся непослушных безумцев? – размышлял вслух один из голосов в голове Малкавианки. – Да только опоздал наш Князь Шутов, хе-хе!» – и скрылся. Амалия поморщилась, разгоняя остатки ненужных мыслей. – Отправляюсь на прогулку по музею… Возле машины девушку ждали двое парней Вентру, трое Бруха – два парня и девушка, и один Носферату, лицо которого было закрыто капюшоном спортивной куртки. Остановившись возле входа в музей, Вентру отправились в сторону поста охраны. Амалия догадалась по смиренному выражению лиц охранников, что те находились под Доминированием. Бруха направились за угол музея в сторону черного хода, откуда им надо будет вынести саркофаг. Тем временем, задача Амалии и ее спутника Носферату заключалась в том, что они должны были незаметно пробраться к хранилищу. Впрочем, оба владели Затемнением, которое хорошо сыграло на руку вампирам. Малкавианка, крадучись, шла по пустому коридору в направлении небольшой деревянной двери. Неожиданно за поворотом она наткнулась на чью-то огромную скалящуюся морду. Едва не вскрикнув, девушка отскочила от «страшного монстра», ругая себя за неосторожность, после чего увидела, что это всего лишь макет раптора. Быстро успокоившись, вампирша уже чисто из любопытства потрогала пальцем зубы динозавра и направилась дальше. В следующем помещении ей попались еще несколько макетов, которые Малкавианка осторожно обошла, чтобы не задеть и не наделать шума. В это время Носферату, который оказался неплохим хакером, отключил камеры наблюдения и сигнализацию. Амалия не понимала, зачем послали ее, когда остальные ее напарники вполне смогли бы справиться самостоятельно. Видимо, как и подсказал голос, ЛаКруа действительно надеялся, что девушка выведет его подчиненных на своего Сира. Пока Носферату разбирался с компьютерами, вампирша тихонько пробралась в следующий коридор с лазерными лучами, которые спустя пару минут погасли – хакер вновь постарался. Незаметно подкравшись к охраннику, стоявшему возле единственной в этом помещении двери, Амалия вонзила клыки в его шею и тем самым ввела свою жертву в оцепенение. Обыскав карманы, девушка нашла магнитный ключ и открыла дверь. Это оказалось хранилище. Всюду стояли коробки и ящики в несколько рядов, что напомнило вампирше склад шабашевцев. За ними оказалась небольшая комнатка, огороженная металлической сеткой. Здесь лежали несколько досок, как будто на них стояло что-то большое и… больше ничего. – Не могу понять, зачем кому-то понадобилось красть гроб с древним трупом внутри, послышался знакомый мужской голос сзади. – В этом городе не настолько скучно… Амалия обернулась и увидела Беккета. Тот улыбнулся, глядя на радостно плясавшие безумные огоньки в глазах Малкавианки. – Дамы и господа, поприветствуем… Беккета! – засмеялась вампирша, забывшись. – А почему я аплодирую? – Я – археолог, – пояснил Гангрел. – Так что я решил не отказывать себе в удовольствии и приступить к незамедлительному изучению Анкарского саркофага, о котором ходит так много разговоров. Я, основываясь на прочитанном, предположил, что там находится мумия месопотамского царя. Необходимо было получить подтверждение. – Ты осмотрел ящик? – Хотел бы я это сделать. Все эти домыслы о том, что внутри саркофага – Патриарх, и что он является предвестником Геенны, заставляют меня кривиться. Смехотворные, суеверные предположения, которые я пришел разоблачить. – Слово, начинающееся на «г», породило пугающие мысли. – Нет, – усмехнулся Беккет. – Просто во многих культурах заложен страх перед Апокалипсисом. Вампиры верили в эти предания еще, будучи людьми, и, естественно, перенесли все это в мифы Сородичей. Но не требуется сверхъестественных причин, чтобы вызвать широкомасштабные разрушения. Люди и Сородичи сами могут справиться с собственным уничтожением не хуже любого божества. Геенна, спровоцированная нами самими, гораздо более вероятна, нежели вызванная Богом или Патриархами, ты не согласна? Амалия развела руками в ответ. Все так запутанно, а внутри – слишком неспокойно. Не зря Князь гоняется за древним ящиком с мумией какого-то царя, а старшие вампиры только и говорят о Патриархе. И что же видел ее Сир в своих видениях, если этот Гангрел всячески старается опровергнуть все слухи? – Но где же ящик? – Малкавианка непонимающе окинула взглядом пустую комнату. В этот момент в хранилище зашли трое вампиров – Носферату и двое Вентру, а Бруха до сих пор ждали напарников на улице со стороны черного хода. Подданные Князя недовольно покосились в сторону Беккета и вопросительно – на пустую комнату. – Где саркофаг? – холодно спросил один из них. – Так как он пропал, я склонен предположить, что он был украден или же намеренно перепрятан, если вам так больше нравится. Очевидно лишь то, что его здесь нет, – ответил Беккет, но он явно не выглядел расстроенным. Вентру что-то недовольно проворчал и направился к выходу. Его напарник продолжал буравить Гангрела подозревающим взглядом, но от расспросов и Доминирования благоразумно воздержался. В конце концов, Беккет не был каким-нибудь неонатом, с которым прокатили бы подобные фокусы… Носферату искоса поглядывал на Амалию и жестом указал на выход, мол, пора на доклад к Князю. Малкавианка подмигнула на прощание загадочно усмехающемуся Беккету и вышла из хранилища. Вампирша застала ЛаКруа, стоящего у окна в глубокой задумчивости. Луна освещала бледное аристократичное лицо вампира, придавая ему еще большую холодность и невозмутимость. Он обернулся, когда девушка подошла сзади почти вплотную. – Парадокс лидерства в том, что независимо от того, что ты делаешь, за твоей спиной будут толпиться сотни убежденных в том, что их решение было бы более здравым, и что твое решение – лишь побочный эффект от пущенной наугад стрелы. Я объявляю неугодный приговор и сношу нападки критиков. Я принимаю решения, которые больше никто не примет. Лидерство… – Вентру устало взглянул на огни города. – Я ношу камень на шее, мишень – на груди. – Хмм, что там в моей роли?.. О, что, мой принц, смущает вас? – съязвила Амалия. – Будет объявлена Кровавая Охота на Найнса Родригеза за убийство Алистера Граута. Наказание Родригеза – лишь вопрос времени. Я запалил фитиль – если вспыхнет война, то это мою голову они захотят поднять на пики, – ЛаКруа не заметил искренне удивленного взгляда Малкавианки. – Саркофаг… Тебе нужна помощь, чтобы доставить его наверх? Амалия все еще переваривала услышанное. Наверняка, эти двое Вентру что-то подслушали или узнали о Найнсе, раз Князь так быстро оказался в курсе произошедшего. Что ж, надо бы спустить его с небес на землю одной маленькой неприятной новостью… – Его украли, но там было много динозавров, поэтому скучно не было, – беззаботно доложила вампирша, довольно глядя на меняющееся выражение лица Князя. – Украли?! – ЛаКруа, казалось, впал в бешенство. – УКРАЛИ?! КАК?! Кто посмел?! Князь был на грани истерики, и Амалия про себя отметила, что не только Малкавианов можно обвинять в сумасшествии. – Гэри… Гэри, ты, подлый червь… – ЛаКруа злобно сжимал кулаки. – Мне следовало предвосхитить твое коварство, Канализационная Крыса. – Гэри… Гэри… Это имя бессмысленно, – пробормотала Малкавианка. – Первородный Носферату… – пояснил Вентру. – Именно Носферату выяснили, куда саркофаг отвезли после «Элизабет Дейн», и раздобыли ключ от музея. Они – единственные, кто это знали! Теперь это для меня, очевидно, моя ошибка… Я хочу, чтобы его нашли! – Князь вновь начал задыхаться от негодования и гнева. – Я хочу, чтобы его… нашли. Саркофаг могут… использовать – и вызвать в городе катастрофу. Если он попадет не в те руки… – Сначала – мертвеца, затем – старый ящик, теперь – Гэри… Это словно охота стервятника, – хмыкнула Амалия, предвкушая очередное задание. – Носферату шныряют в нечистотах под улицами Голливуда, но даже мне неизвестно, где они прячутся. Голливуд, увы, не предан Камарилье. Найди Гэри и заставь его говорить. Этот саркофаг может быть использован против нас. Не возвращайся, пока не найдешь его. А теперь я вынужден объявить Кровавую Охоту – и принять на себя удар последствий. Уходи, – холодно закончил ЛаКруа и вновь отвернулся к окну. Вампирша с трудом подавила желание показать ему в спину средний палец, сдержавшись под злобным взглядом Шерифа, и направилась к выходу. На улице стояла знакомая старенькая желтая машина. Амалия взглянула на часы, прикинув, что успеет доехать до Голливуда, и села в машину. Не успев захлопнуть дверцу такси, она оказалась в знакомых крепких объятиях. – Эрих?? Улыбнувшись, парень приложил палец к губам и повернулся к таксисту. – В Голливуд.***
Хаос из звуков, запахов, движений – все это намеревалось нарушить Его покой… Он не мог видеть происходящего и наказать нарушителей его многовекового сна. Иссохшее обессиленное тело лежало неподвижно в своей темной гробнице, ключ от которой был безвозвратно потерян. При очередной встряске Его тонкие губы дрогнули, но никто не услышал зловещего шепота Древнего. – Ad patres… Sic pervenire Inferno Ignis!..* ____________________________ *С лат. – «К праотцам… Да прибудет Геенна Огненная!»