Что скрывают сверхновые звезды...

Аюми чувствовала себя, словно в тюрьме, она не помнила, что такое тюрьма, но была уверена, что именно это. Вот уже второй день ей запрещали куда-либо выходить из ветвистой избушки. Зубастая синяя тетушка с ней не разговаривала, то ли потому что действительно не знала никакого языка, кроме родного лающего, то ли потому что пленница ей не нравилась. По крайней мере, на плоском синеватом лице аборигенки отражалось явное презрение и неприязнь. На попытки Аюми выйти наружу она сердито лаяла и усаживала её обратно на лежанку. Убить Аюми больше никто не пытался, надзирательница снабжала её фруктами, которые оказались достаточно сытными, и кислой водой, неплохо утолявшей жажду. Но девочка умирала от скуки и неизвестности. Развлекать пленницу никто не стремился, и, кроме попыток рассмотреть сквозь щели в стенах, что происходит на улице, заняться ей было совершенно нечем. Или Аюми не помнила, чем обычно следует заниматься в такой ситуации. Вероятно, планировать побег. Поэтому она старательно пыталась изучить местность, хотя бы сквозь маленькие просветы между ветками. Но увидеть могла только ряды таких же плетеных домиков, чахлые кусты, и песчаную дорожку рядом с её тюрьмой, только по этой дорожке даже никто не ходил. Сидя целый день на лежанке, стараясь не обращать внимания на синюю надсмотрщицу, Аюми изнемогала. Конечно, надо было вспоминать, как она сюда попала, кто она, откуда и что знает об этой жизни. Только как вспоминать Аюми тоже не помнила. Впрочем, старик Симус – шаман племени, который заходил к ней еще пару раз, тоже уверял, что воспоминания не приходят. Но он был слишком занят, потому что проблемы с памятью не освобождали шамана от разных культовых забот, которые он вспоминал в процессе. Симус благословлял воду и еду аборигенов, готовил свадебную церемонию и создавал своим присутствием покой в хижине вождя Шинигама. В общем, работа у шамана была не очень обременительная. Аюми же не могла сосредоточиться на каких-либо воспоминаниях еще и потому, что с ужасом ожидала этой безумной свадебной церемонии, которая неумолимо приближалась. Особенно девочка запаниковала после того, как увидела нареченного суженого – принца Синки. Синий, с клыками и чрезвычайно самодовольного вида, он не вызывал ни малейшей симпатии у Аюми, даже если бы выглядел как человек. Впрочем, кажется, невеста принцу тоже была не по душе. Но когда он первый раз явился к будущей супруге, то принес ей в подарок какое-то мертвое животное, похожее на овечку. Аюми вспомнила, что она видела когда-то овечек, и что это не овечка, потому что у существа длинные лапы и длинный пушистый фиолетовый хвост. Синки посмотрел на девочку, о чем-то спросил надсмотрщицу, та сокрушенно покачала головой. Синки подошел к невесте ближе, посмотрел еще раз, бросил ей под ноги фиолетовую овечку и стремительно удалился. Сначала Аюми обрадовалась: не понравилась жениху, и свадьбу отменят, - хоть что-то хорошее. Но Симус принес неутешительные новости. Да, невеста Синки разочаровала, но домик у моря скрасит её уродства. Аюми даже не знала, она обижена на такую наглую ложь о её внешности или расстроена тем, что принц настойчиво жаждет жениться. Второй раз Синки зашел в хижину к невесте в сопровождении нескольких молодых аборигенов. Они все беззастенчиво пялились на Аюми, удрученно качали головами, скалили огромные зубы и о чем-то быстро лаяли Синки. Было понятно, что обсуждают будущую принцессу. И очень нелестно. - Сами вы уроды, - обиженно сказала Аюми. - И вообще, я не пойду за тебя замуж. Аюми было всё равно, понимает Синки или нет, но по тону должен догадаться, что ей неприятно быть предметом насмешек его друзей. - Тебя тоже прислали боги звезд, - проговорил вдруг принц на общем наречии. - Я должен жениться на тебе. Это решено. - И ничего не решено! Я буду сидеть здесь и не выйду за дверь! Хоть тащите меня на веревке... Синки растерялся. Но глядя на удивленных приятелей, которые, по-видимому, просили перевести, что говорила уродливая невеста, сердито ответил: - Тогда я позволю Ис тебя убить. Никто не пожалеет, никому не нужна такая страшная жена. - А, может, я тоже волшебница, как ваш шаман? – сказала вдруг Аюми. На что Синки расхохотался и сквозь смех проговорил: - Боги и шаманы должны быть древние, а ты почти детеныш. - Слушай, ну зачем я тебе? – спросила Аюми грустно, пытаясь найти другой подход к аборигену. - У тебя же есть красавица-жена. Синки покачал головой и объяснил: - Мы с шаманом ходили за невестой, боги гневаются на меня и велят взять некрасивую жену, и они закрыли мне память, чтобы я не помнил, где твой дом, и не смог вернуть назад. Но я буду хорошим мужем и подарю тебе костяные зубы. Аюми обреченно вздохнула. Неужели она обречена стать женой дикого синего существа да еще и обзавестись искусственными костяными зубами? Если бы знать, как сбежать отсюда! А так вся надежда на то, что Симус придумает что-нибудь, или, может быть, она вспомнит нечто важное, какую-нибудь причину, которая станет серьезным препятствием намерениям принца. - Симус, я сойду с ума, если продолжу здесь сидеть! Можно мне хотя бы выйти наружу, посмотреть на это селение? Я же не пленница, и бежать мне некуда, - попросила она, когда вечером старик-шаман зашел с очередными новостями. Неутешительными новостями: принц Синки спешил с торжеством, и все попытки шамана отговорить его не принесли успеха. - Это опасно. Ис все еще злится и не успокоится до самой свадьбы. - А что ей помешает разделаться со мной позже? Или я навечно здесь спрятана? - После свадьбы ты станешь принцессой, и за твое убийство Ис выгонят из селения. Она на это не пойдет, ты будешь в безопасности. - Симус, у меня складывается ощущение, что вы не так уж стремитесь помешать этой идиотской свадьбе! И она вскрикнула, внезапно догадавшись: - Вы и не собирались! Вы считаете, что пока я невеста - я в опасности! Да лучше пусть меня зарежет эта нервная аборигенка, чем я буду участвовать в этих диких обрядах с зубастым чудовищем! - Аюми, мы сейчас беспомощны, в этом чужом мире, - мягко возразил старик, - и тебе лучше довериться защите принца. - Но вы же шаман! Скажите, что мое убийство карается каким-нибудь божественным гневом или что Синки нельзя на мне жениться. - Милая девочка, я не помню богов этого племени, я даже не помню какая у меня здесь власть. И не хочу, чтобы эти существа перестали доверять мне. Мы можем оказаться ещё в большей опасности. Аюми задохнулась от возмущения. - Вы… вы… Кажется, Джеймс был совершенно прав - вы сумасшедший! И замерла. Потому что вдруг отчетливо вспомнила разговор с симпатичным светловолосым пареньком. Они сидели на каменном полу высокой пещеры, вдвоем, и переговаривались шепотом: - Симус кажется мне подозрительным. Мы не должны ему доверять, - нахмурившись, говорил мальчишка. - Почему? Он такой же пленник, как и мы, - удивлялась Аюми. - Что-то не так в его рассказе. Неужели ты не обратила внимания? Подозрительно... Подумай, сколько лет он на этой планете? Больше пятидесяти? Её же осваивали колонисты, аборигенов обнаружили, их племя изучали. Почему он не вышел к землянам? Когда я попытался его расспрашивать, он начал нести какую-то чушь, что планета большая, и в их деревню колонисты не приходили, а он узнал о их визите слишком поздно... Ерунда! Как можно не заметить приземления корабля, шаттлы разведчиков? И поселение там существовало несколько лет! Если бы он хотел он бы вернулся к людям. - Не знаю, а если его селение на другом полушарии? Или он уже отчаялся ждать и не поверил, когда видел что-то похожее на земную технику? - попыталась заступиться за старика Аюми. - Неправдоподобно! - фыркнул Джеймс, - К тому же, он с этим своим принцем носится, как с родным внуком. Он просто не захотел обнаруживать себя! Аюми, мне кажется, старик немного сумасшедший. Мы не должны идти с ними. Попробуем выбраться самостоятельно. - Ты предлагаешь бросить их здесь? - Мы вернемся с помощью, вызовем рейнджеров, как только выберемся, - уверенно проговорил Джеймс. - Мы выберемся, Аюми! Вспышка воспоминания погасла так же неожиданно, как появилась. Аюми понятия не имела, откуда им нужно было выбираться, удалось ли это, и события какой давности она сейчас вспомнила. Но она была уверена: Джеймс должен ей помочь. Выбрать, понять, Джеймс - это ключ. - Джеймс! Где он? - проговорила она, поднимая глаза на Симуса. - Его нужно найти. Старик задумчиво нахмурился: - Кто это? - Он был с нами. Светловолосый парень лет шестнадцати. Должен был быть. Нас вместе держали где-то в плену, и, кажется, мы сбежали вместе. На том побережье мы должны были оказаться вчетвером. Впрочем, удалось ли сбежать Джеймсу, она как раз была не уверена. - Я попрошу вождя еще раз осмотреть пляж. Но Ис и слуги никого больше не нашли. - Если тоже не доставили тайком в какую-нибудь хижину, - фыркнула Аюми. Симус нахмурился: - Я узнаю, Аюми. Это хорошо, что ты вспомнила хоть что-то. Но не капризничай всё-таки по поводу свадьбы. Синки добрый и благородный мальчик, он тебя не обидит. И я бы хотел, чтобы ты осталась с нами. Аюми промолчала, разговаривать с Симусом больше не хотелось. Нужно было подумать в тишине, одной. Постараться вспомнить еще что-то о Джеймсе. Шаман пообещал зайти попозже, когда что-нибудь выяснится, и удалился. А Аюми, терзаемая разными чувствами, ходила из угла в угол по хижине, надсмотрщица следила за её перемещениями неодобрительно. Но девочка не обращала на неё внимания. Её переполняли противоречивые эмоции. Радость от того, что хоть что-то вспомнилось, волнение и страх за мальчика Джеймса, непонятная тревога ещё за кого-то. Аюми была уверена, что Симус не займется поисками Джеймса, и не станет выяснять, откуда они появились на пляже. Симус вообще мог не поверить её словам, да и не нужно ему это. И чего она решила, что можно довериться Симусу? Аюми его не знает, и ничего о нем не помнит. В пользу старика говорит, только то, что они одного биологического вида, но это вовсе не означает, что Симус позаботится о ней. Аюми не помнит никого и, значит, может положиться только на себя. Куда отсюда бежать девочка не представляла, но понимала, что сбежать должна. Она искоса посмотрела на гуманоидку, стоящую на своем посту, а потом подошла к кровати и легла, укрывшись с головой выделенным ей травянистым одеялом. И сделала вид, что спит. По её подсчетам, надзирательница примерно в это время вчера выходила за новой корзиной фруктов. И действительно, не прошло и часа, как Аюми услышала, что дверь приоткрылась, и гуманоидка вышла. Возвращалась она обычно очень быстро, через несколько минут. Поэтому девочка мгновенно вскочила на ноги, скатала в рулон коврик и закинула под одеяло на свое место, а сама приоткрыла дверь. Поблизости никого не наблюдалось, Аюми выскользнула наружу и спряталась за угол дома, к счастью, вокруг росла высокая трава, и, если присесть, она скрывала беглянку с головой. Потому что из другого домика вышел гуманоид, и ещё парочка селян показались на тропинке с другой стороны. Аюми надеялась, что её не заметили, и сидела в траве, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Окриков и прочего шума не послышалось, и девочка осторожно подняла голову и огляделась вокруг. Селение было большое, множество плетеных маленьких избушек тянулось вдоль реки. Колючая оранжевая трава и красноватый лес вдалеке. Пейзаж не вспоминался, и трава казалась неправильной, и несколько спутников на небе, которые просматривались при свете солнца, были неправильными. Но любоваться природой вокруг было некогда. Её надсмотрщица уже возвращалась с корзинкой. Пожалуй, сразу будить Аюми не станут, но через пару часов побег обязательно обнаружится. Аюми осторожно поползла вперед, трава росла всюду, и, кажется, хорошо её скрывала, только изредка приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть в какую сторону она двигается. Аюми понимала, что бежать нужно в лес, среди деревьев её дольше будут искать, а потом как-то нужно выбираться на побережье. Знать бы только, где оно. Ведь если Симус её не обманул, нашли их там, значит, откуда-то они там взялись, может быть, увидев то место, Аюми удастся вспомнить что-нибудь ещё. Из селения девочка выбралась быстро, никого не встретив по дороге, аборигены не стремились забираться в траву, а ходили по дорожкам, сновали из домика к домику. Они все были зубастые и с синеватой кожей. После каждого взгляда на них Аюми старалась ускориться, и через несколько минут добралась до лесочка. Деревья с низкими ветвями тоже хорошо скрывали беглянку, и Аюми села под одним из них отдышаться. Куда идти дальше, она пока не представляла. В какой стороне побережье? Есть ли в лесу хищники? Накажут ли её за побег, если поймают? Новые вопросы терзали и без того уставший разум. Вдруг она подумала, что и представления не имеет, как отыскать Джеймса, и вообще, здесь ли он? Вдруг разговор, о котором она вспомнила, происходил несколько лет назад? Тут же Аюми задалась вопросом, а сколько же лет ей? Она была уверена, что замуж еще рано, но точнее понять не могла. Вскоре она пожалела, что не взяла с собой ни воды, ни сытных фруктов. Может быть, отыщет что-нибудь в лесу, но от волнения хотелось есть. Ей показалось, что в поселке за спиной началось волнение, раздаются крики. Вероятно, её побег обнаружили. Рассиживаться дальше было нельзя, Аюми вскочила на ноги и, не оглядываясь, поспешила в чащу. Деревья росли плотно друг к другу, приходилось пробираться с трудом, высокая трава путала ноги, Аюми злилась, но упрямо шла вперед. Лес становился все гуще, скорее всего, дорога к побережью вела в другую сторону. Но теперь Аюми уже не могла бы ответить, откуда начала свой путь. Шум селения давно исчез, трава и высокие раскидистые деревья с колючими красноватыми листьями закрывали свет солнца и спутников, и, куда Аюми держит путь, тоже было не видно. Девочка поняла, что заблудилась, но продолжала идти. Упрямо и не позволяя себе бояться, впадать в панику и жалеть, что сбежала. Она уже не хотела вспоминать, кто она и откуда, не хотела искать загадочного Джеймса, только бы выйти куда-нибудь из колючей чащи. Хотелось пить и есть. В лесу не росло ничего похожего на ягоды, а трава и листья оказались совершенно противными на вкус. Аюми всё шла и шла, продираясь сквозь кусты, она уже несколько раз пыталась выбрать себе место для ночлега, потому что в лесу стало темнеть. Но пока еще пробивались закатные лучи солнца, девочка искала местечко получше. Какие-то знания из жизни, которую она не помнила, советовали взобраться на дерево и переночевать там, или попытаться рассмотреть дорогу сверху, но тонкие ветви не выдерживали веса человека. Аюми оставалось только идти вперед, и надеяться что-то обнаружить. Вдруг лес неожиданно закончился. Перед Аюми высилась скала. Даже не скала - стена, ровная, высокая, огромная каменная стена. Она раскинулась в обе стороны и длилась, казалось, бесконечно. Это было сумасшествие: позади лес, густой и труднопроходимый, впереди неприступная стена. А солнце совсем уже скрылось за горизонтом, и оба спутника настолько тусклые, что в ночном полумраке почти ничего не видно. Аюми пошла вдоль стены, без особой надежды что-либо найти. Но нашла. Отойдя всего несколько шагов от того места, где вышла из леса, она обнаружила ступени. Лестница, выточенная в скале, вела куда-то вверх. Возвращаться в лес хотелось меньше всего, вдруг на вершине этой стены можно будет найти какой-нибудь удобный камень или настил, на котором можно скоротать ночь, а утром осмотреться вокруг, и выбрать правильную дорогу. Стена настолько высокая, что побережье должно быть видно. И Аюми полезла по ступенькам наверх. Ступеньки были большими, неудобными, и взбираться оказалось тяжело, особенно в темноте, но Аюми продолжала свой путь. Стараясь не замечать, что хочет пить. «Человек без воды может прожить не меньше трех дней», - вспомнилось ей ещё одно знание из забытой жизни, это ничуть не подбодрило, хотя выхода всё равно не было. Аюми прыгала на следующую ступеньку, стараясь не смотреть вниз. Она взбиралась долго, но, наконец, лестница закончилась, и девочка влезла на стену-скалу. И едва не свалилась вниз от неожиданности. Вершина скалы была ровной широкой площадкой. По кругу которой высились каменные статуи. Причем что это всего лишь статуи Аюми сразу даже не поняла, настолько они были похожи на людей. Только очень огромные. И очень красивые. Исполины выглядели почти как живые. И они словно источали свет, который освещал площадку. А посреди этой площадки стояло кресло, обычное кресло из космического шаттла, довольно старое, с облупившейся обшивкой, потертое со всех сторон. Оно смотрелось совершенно дико в этом месте. Но Аюми больше всего поразило не это: ни статуи, ни старинное кресло с земного корабля, а то, что в кресле безмятежно спал… Джеймс. Светловолосый паренек, которого она вспомнила, и на поиски которого отправилась. Джеймс Карт, мальчишка-разведчик из флота Тига Коуфорта, брата Раэль. Вспомнить бы еще, кто такая Раэль…