Wake up in New York

Ну вот, принесла Вам "свежак", мои дорогие. Ну, если Вы конечно еще читаете. Всем лучи любви! Жду отзывов! Текст сырой, поэтому за ошибки не ругайтесь!) Бета еще не проверила. Florence + The Machine - Never Let Me Go (4:31) По утрам чаще всего хочется не помнить того, что произошло ночью. Будь это отличный секс с малознакомым мужчиной, что просто очень нравится, или же истерика от одиночества. Неважно. Утро – новый день. Хочется проживать его немного лучше. Но стоит выйти за порог дома, как небо падает на твои плечи, обрушивая ливень из проблем, переживаний, собственных разочарований и мыслей. Я проснулась, естественно, одна. Обнаженная. Хотя скорее обнаженной была моя душа. Мои запястья пахли его парфюмом. Наверное, кто-то сверху решил мне устроить ад на Земле. Запястья…пахнут как он. Я провела носом по тонкой синей венке, что выступала на коже. Но тут меня будто обдало ледяной водой. Я одна. Он получил все, чего хотел и ушел. Да, удачи у меня не отнять. Солнце пыталось пробиться сквозь занавешенные окна. Как же противно это солнце. Как противен этот день. Как я противна себе. Резким рывком я встала с кровати, обмотавшись пледом. Такими же движениями, вкладывая всю злость, я впускала солнце в дом, оттягивая тяжелые шторы. Судя по тому, как небесное светило высоко поднялось, скорее всего, был полдень. - Чертов Лето, - не выдержав я выругалась. - И тебе доброго утра, - из арки, что вела на кухню, вышел Шеннон, сжимая в руке чашку. Мне стало жутко неловко, и я лишь сильнее укуталась в плед. – Как рука? – он делает небольшой глоток из чашки, и переводит взгляд на перебинтованные пальцы. - В порядке. Ты почему еще здесь? – я сама не ожидала, что задам этот вопрос. - А где мне быть? Сегодня свободный день, и я взрослый мальчик, могу себе позволить провести с красивой женщиной не только ночь, но и утро, - Лето улыбается и делает еще глоток. А у меня запершило в горле, и на мгновение захотелось перестать дышать. - Твоя дурная слава-то впереди тебя скачет, - осторожно проронила я. Да что со мной сегодня такое, язык, словно так и жаждет рубить правду. - Вот значит как. Почему же ты, зная, что я вот такой, позволила себе - монашке, прыгнуть ко мне в постель? Причем, ты сама привела меня домой, и сама пришла ко мне ночью, - он поставил чашку на небольшую тумбу, и двигался по направлению к дивану. Я почему-то же сделала шаг назад, чуть не упав на кофейный столик. - Тебе не понравилось? – да черт же меня дери, откуда это все льется. Точно не из головы. - Ну, если бы не понравилось, то, скорее всего, я не пил бы твой кофе, из твоей чашки, в твоем доме, верно? – он буквально упал на диван. Я заметила, что выглядел он так, словно готов пройтись по красной дорожке. Представляю, как выглядела я: сбитые в клок волосы, перемотанная рука, и это одеяние «греческой богини», в виде пледа. Но тут случилось внезапное - память рисовала то, как он целовал впадинку меж ключицами, и как сильными руками сжимал ягодицы. От картинок прошлой ночи, стало снова неловко. Да я совсем из ума выжила сегодня. - Джен, с тобой все в порядке? Ты побледнела, - Шеннон, что рассматривал меня все это время, немного обеспокоился моим кутежом в собственной голове. Ох, знал бы, как я не в порядке, когда ты рядом. - Да все хорошо, - я улыбнулась. - Иди ко мне, - он похлопал ладонью по дивану, приглашая присесть. Ну, естественно, я поплелась на ватных ногах. Взрослая женщина, а с ним, будто вечная восемнадцатилетняя девственница. Оказавшись рядом, я ожидала резкого срывания пледа, поцелуев, и прочих прелюдий, но не этого: он осторожно взял мою руку, что вчера вкусила так называемого "зазеркалья", и медленно развязывал наспех завязанные узлы. Когда он разматывая бинт, дошел до самой раны, к которой ткань попросту присохла, я поежилась, и прикусила губу ожидая боли и кровавого месива. - Сейчас будет неприятно, - он взглянул на меня с нежностью ему не присущей, от чего где-то в области солнечного сплетения что-то сжалось, и перекрыло мне кислород. Было плевать на боль, главное чтобы он всегда так смотрел. Но все же резкий рывок ткани вернул меня из марева собственных мечтаний. Я посмотрела на свою обезображенную и опухшую руку и стало стыдно. Снова. - Где у тебя медикаменты? Нужно обработать рану и сделать перевязку, - он осторожно коснулся пальцев, от чего в тело вонзились, словно тысяча ножей. То ли от того, что болит, то ли от его тепла, что соприкоснулось с нервными окончаниями. - У меня в комнате. Комод напротив кровати. Верхняя полка, - я глазами указала в сторону комнаты, после чего Шеннон, поднявшись, быстро направился туда. Вернулся он с чистым бинтом, и с баночкой дезинфицирующего средства. Он снова обратил внимание на мое состояние, но уже безмолвно. Это можно было прочесть в его глазах. Он осторожно обрабатывал немного кровоточащие раны, поглаживая мои пальцы. И, черт возьми, это было круче того, что произошло между нами ночью. Вот он, снова настоящий, сидит и перевязывает мне руку по собственной инициативе. - Не трогай бинт до завтра. Я приеду, снова перевяжу. Закончив, он еще немного подержал руку у себя в руке, и я, не растерявшись, быстро переместила ее на колено мужчины. Повернувшись к нему и рассматривая его лицо. Не придавая значения фразе «приеду завтра». Все потом. И я его поцеловала. Отчаянно, будто никогда не увижу, не веря, что он рядом, заботится и обещает приехать. Никто не приедет ведь. Нужно ловить момент. Это был просто поцелуй, я не хотела большего. Главное почувствовать на губах этот вкус, ощутить его тепло, и то, как щетина трется о гладкую кожу моей щеки. - Теперь мне пора, - он быстро поднялся и в впопыхах, словно вспомнил что-то важное начал собираться. Я все так же продолжала сидеть на диване, следя за каждым его движением. Одевшись, он посмотрел на меня. – Я приеду завтра. Будь дома. И желательно одна. Чтобы я не размазал очередного щенка, что ошивается около моей женщины, - и, развернувшись, покинул мой дом. Я сидела не двигаясь. В голове, словно на повторе крутилось только одно – «моя женщина». Это сейчас счастье запустили вместо моей крови?!