Wake up in New York

      Ночь выдалась прохладной. Я стояла около своего дома в ожидании машины. Меня немного трясло, то ли от сильных порывов ветра, то ли от предстоящей встречи. Я думала, что поступаю неправильно, и нужно было отказаться. Но пути назад не было. В конце концов, Джаред был для меня другом, в какой-то степени. Но, общение с Шенноном грозило мне бессонными ночами и барами, в которых бы я топила свою печаль, знакомясь с мужчинами, дабы забыться.       Черный внедорожник остановился на обочине. Водитель, покинув авто, открыл дверь. Я, поблагодарив его, уселась в машину, осматривая бежевый салон. Этот запах напоминал о былых буднях, проведенных с Шенноном. Отложив воспоминания в самый дальний ящик, я наблюдала через окно за проносящимися автомобилями, фонарями и яркими вывесками. Город, который пленил меня. Город, в котором разбиваются сердца. Город, в котором миллионы людей не спасают от одиночества. По привычке я хотела дать водителю пару долларов, но вовремя опомнилась, дабы не опозориться.       Ресторан с приглушенным светом навивал особую атмосферу и настраивал на романтический лад. Метрдотель провел меня прямо к заказанному столику, за которым уже сидели Томо и Джаред.       Мужчины встали, поцеловав меня синхронно в обе щеки.       — Ты прекрасно выглядишь, — констатировал Милишевич.       — Благодарю, — робко ответила я, усаживаясь и беря в руки меню. — Вы что-то заказали?       — Легкий салат и много вина, — улыбнулся Джаред.       Я незаметно отвела взгляд от меню, и заметила что столовых приборов всего на троих. Шеннон не придет. С одной стороны я испытала облегчение, с другой — я что зря потратила два часа на сборы? Ведь, в какой-то степени, мне хотелось увидеть его, поговорить с ним.       — Его не будет, — заметив мой беспокойный взгляд, отчеканил Лето. — Ты огорчена?       — Нет, как раз наоборот, — ложь во спасение. — Я рада, что мы будем втроем. Его присутствие меня смущало бы.       — Ну и прекрасно. Мы жаждем историй, что произошли за полгода! Встретить тебя в этом журналишке было странным, — весело начал Томо.       Я смущенно улыбнулась. И вкратце рассказала о том, как решилась работать на кого-то, а не заниматься свободным ремеслом. О последних событиях из своей ненасыщенной жизни рассказать было фактически нечего, и я с удовольствием слушала о концертах, планах и о жизни ребят. Расслабившись от вина, темы плавно начали сводиться к отношениям. Трезвый Джаред Лето постепенно пытался вытянуть из меня хоть какую-то информацию о личной жизни, а подвыпивший Милишевич перебивая, рассказывал про Шеннона и его похождения.       Что-то сжималось в груди. Но, несмотря на выпитое, я старалась делать вид, что меня это не цепляет.       — Он скучает по тебе. Поэтому не пришел, — подытожил Томо.       На секунду мне показалось, что кислород перекрыт. Дышать нечем. Я под куполом собственных чувств. Это ощущение знает каждая женщина. Оно не скроется под маской безразличия, потому что этих слов ты так долго ждала.       — Давайте лучше выпьем, — я подняла бокал, призывая залить сказанное вином. Меня поддержал Милишевич, который легко ударил свой бокал о мой. Джаред же попивал апельсиновый фреш.       Нескромные четыре бутылки вина дали о себе знать: раскрасневшееся лицо, ватные ноги, заплетающийся язык и неприличные шутки.       Но было и еще кое-что. Мне жутко захотелось увидеть Шеннона. Томо, в свою очередь, предложил проехаться по городу, что мы с Джаредом единогласно поддержали.       Улица встретила отрезвляющей прохладой. Внедорожник уже ждал нас около входа в кафе, как и небольшая группа фанатов. Представители желтых масс-медиа фотографировали нас издалека, давая о себе знать многочисленными вспышками. Я ждала в автомобиле, пока ребята сделают пару кадров с поклонниками и пообщаются. Руки сами потянулись к телефону, что стало фатальной ошибкой. Пальцы скользящими, пьяными движениями набирали сообщение. Трезвый разум, что вопил внутри, надеялся на то, что Шеннон сменил номер.       — Ну что, поехали навстречу приключениям? — завалившись в авто, сказал Томо. Джаред же наоборот стал более молчаливым и задумчивым.       Город был прекрасен в темное время суток. Все эти бетонные джунгли, что днем создавали атмосферу серости и обыденности, ночью превращались в сказочные замки. Машина неслась по одной из дорог. Ветер, что врывался в открытые окна, заглушал не только голос Томо, но и все мысли, что в моей голове находились в состоянии броуновского движения.       В кармане завибрировал телефон. Сердце на мгновение остановилось. «Встретимся?», — перечитав несколько раз, я поняла, что окончательно отрезвела. «Да, приезжай к гостинице Шератон через час», — ответив, я попыталась скрыть беспокойство.       — Ребят, подвезете меня домой? — я обратилась к Джареду.       — Устала? — поинтересовался мужчина.       Я лишь кивнула, понимая, что говорить младшему Лето о моих пьяных поступках не стоит. Со временем и сам все узнает.       Когда мы подъехали к дому, мужчины вышли из авто вместе со мной. Обняв и поблагодарив каждого, я почувствовала какую-то невообразимую тоску. Будто прощаюсь с ними навсегда. В тот миг я поняла, как же сильно скучала по этим людям, и как много воды утекло.       Наши жизни не изменились — все метаморфозы произошли с нами.       — Берегите себя, мальчики, — с улыбкой сказала я, делая вид, что ищу ключи.       — Не забывай о нас, — плетущимся языком попрощался Томо.       Джаред в свою очередь легко улыбнулся и направился к машине. Я проводила внедорожник взглядом и выдохнула. Самое страшное было впереди. Подойдя к гостинице, мне пришлось ждать около получаса. Пачка сигарет, открытая накануне была выкинута в урну. Едкий дым обволакивал меня, и уносил в другой мир. Сигареты — мое спасение от любых жизненных трудностей.       — Куришь? — хриплый, родной голос за моей спиной был словно разряд в тысячу вольт.       За эти тридцать минут ожидания, я сотню раз представила нашу встречу, продумала как буду себя вести. Но, развернувшись, и увидев его, у меня отнялись ноги, язык и мозг.       Он выглядел прекрасно. От него пахло все тем же парфюмом. Он стоял предо мной, и сложилось ощущение, что я тряпичная кукла: делай со мной все, что тебе хочется.       — Да, — выдавила я, выкидывая окурок.       — Хорошо выглядишь. Как всегда, — Шеннон улыбнулся своей дежурной улыбкой, пряча руки в карманы.       Ему было неловко, и он понимал, что у нас впереди тяжелая ночь объяснений.       — Пройдемся? — предложила я, продумывая ход дальнейших действий.       — Прокатимся. — Уверенный тон предполагал под собой мое согласие.       Мы сели в автомобиль, что был припаркован неподалеку. Шеннон был за рулем. Ничего не меняется.       — Ты хотела меня видеть для чего-то? — спросил он, выезжая на авеню, что вела к заливу Аппер.       — Алкоголь ударил в голову, и решила написать. Думала, что откажешься, — честно ответила я.       — А я вот встретился с тобой, чтобы поговорить, Джен, — Шеннон на мгновение взглянул на меня в зеркало дальнего вида.       — Черт, — выругавшись, я изучала свои руки, дабы скрыться от объяснений, извинений и воспоминаний той ночи.       Всю дорогу до парка, что был на берегу залива, мы молчали. Но это молчание не было напряженным, напротив — все было как раньше.       — Никогда тут не была ночью, — сказала я, когда мы прибыли на место. Ночные огни Нью-Йорка тонули в заливе, освещая берег Бруклина.       — Со мной все у тебя впервые, — Шеннон улыбнулся. — Пойдем.       Мужчина коснулся моей руки, завлекая за собой в освещенную прибрежную улицу.       Везде сновала молодежь весело смеясь. Они были так беззаботны, что на секунду я захотела вернуться в то время, когда мне было чуть больше двадцати, чтобы выбрать другую профессию, переехать в другой штат, и никогда, черт подери, не знать, кто такой Шеннон Лето.       — И о чем ты хотел поговорить, Шеннон? — как можно спокойней спросила я, когда мы присели на небольшую скамейку.       — Ты простила меня? — мужчина не опустил виновато глаза, как бывает в фильмах. Он смотрел в меня.       Я замешкалась, мне стало страшно. Я не задавалась этим вопросом. Немного подумав, ответ пришел сам собой.       — Нет, не простила.       Он лишь ухмыльнулся.       Эта ночь будет длинной.       И я утону или в этом чертовом заливе, или в его карих глазах.