Игра со Смертью

Назад в замок мы вернулись на лошади. Всю дорогу Аесар прижимал меня к себе, обнимал. Ощущения от его касаний невозможно сравнить с объятиями Аркадия, в которых мне хотелось раствориться. Мне ещё никогда не было так неприятно от чужих прикосновений. И сердце невольно замирало от мысли, что мне придётся всё это терпеть, отвечать на касания, поцелуи и даже притворяться, что мне это нравиться. Только думая об этом, меня едва не выворачивало наизнанку. Я не помнил, как мы добрались до замка, как поднялись в покои короля и ныне моего супруга. И вот я стоял перед массивной кроватью, обнимая себя руками и смотря на стоящего передо мной мужчину. А в голове крутились мысли, как бы ни сбежать посреди всего действа в туалет с приступом тошноты. Хотя выходить наружу просто нечему, ведь я с самого завтрака так ничего и не ел. — Раздевайся, — до меня донесся холодный, властный, но ещё совсем юношеский голос. Я лишь сильнее обнял себя, сжимая до боли предплечья и впиваясь ногтями в кожу. Моя гордость просто не может позволить мне раздеться перед мужчиной, зная, что будет потом. Да и просто я не хотел подчиняться ему. Но… это было необходимо. В голове всплывает фраза Аркадия, когда он говорил, что королю лучше ни перечить, ни злить его. Я сглотнул вставший в горле ком и поднял руку. Хотел было снять с себя накидку, но как только пальцы коснулись нежной ткани, рука просто онемела и отказалась шевелиться. — Раздевайся! — рыкнул король, и голос его стал ещё более властным. Он быстро подошёл ко мне, срывая с плеч белоснежную накидку и отбрасывая её в сторону. А дальше — он замер, устремил на меня выжидающий взгляд. Он был настолько близко, что я ощущал его горячее дыхание. Сердце от страха вырывалось из груди, я весь дрожал, словно осиновый лист. Я ведь даже понятия не имел, что мужчина может дальше вытворить. Вновь судорожно выдохнув, я стал расстегивать рубашку. Пальцы заплетались, и всё выходило слишком медленно, и мне даже казалось, что Аесар сорвёт с меня эту несчастную рубашку. Но мужчина выглядел на удивление спокойным. Обойдя меня, он сел на край кровати и, грациозно закинув ногу на ногу, стал за всем наблюдать. От этого взгляда становилось только хуже. Я стал волноваться ещё сильнее. Не знаю, как мне удалось, я справился с этой чертовой рубашкой. Как только шелковая ткань упала на пол, я замер, вновь обнял себя руками. — Дальше, — скомандовал Аесар, самодовольно улыбаясь и пристально разглядывая моё тело, особое внимание уделяя метке смерти, которая тянулась через весь мой правый бок. — Сними всю одежду. Боясь ему противиться, я дрожащими руками потянулся к ширинке. Я не смел смотреть на короля, но ему наверняка не понравилось бы, если бы я, раздеваясь, разглядывал пол. Поэтому мой взгляд был устремлен ему через плечо, и я надеялся, что у него могло сложиться ощущение, что я смотрю на него. Я долго копался с брюками, пытаясь расстегнуть пуговицы, которые не хотели поддаваться. И я чувствовал, как постепенно накаляется обстановка в комнате, как медленно лопается нитка терпения Аесара. Его взгляд становился всё более и более раздражённым, и в один момент, когда я всё-таки расстегнул злополучные пуговицы, мужчина резко встал и места схватил меня за руку и повалил на кровать. Шёлковое постельное белье неприятно обожгло оголенную кожу. Аесар, нависнув надо мной, посмотрел мне в глаза. Сердце замерло от взгляда в эти холодные, ничего не выражающие омуты. Но было понятно, что мужчина раздражён. Невольно я отвёл взгляд, не в силах больше смотреть на короля, а ему, напротив, это, видимо, нравилось, и он силой повернул мою голову, заставляя смотреть себе в глаза. Свободной рукой он провёл по моей груди, отчего в животе всё неприятно сводило, а потом подался вперёд, приникая к моим губам. Я не знаю, что на меня нашло в этот момент. Я руками упёрся в грудь супруга, пытаясь его оттолкнуть. Но я был слабее его, да и он мои жалкие попытки никак не воспринял и только сильнее углубил поцелуй, пытаясь добиться хоть какого-то ответа с моей стороны. Я чувствовал, как его пальцы скользили вниз по моей груди, как касались оголённого живота. И как только он достиг ширинки, сжал мой член через тонкую ткань брюк. Я сильно зажмурился и усилил попытки сопротивления. Мне было настолько противно и в то же время так стыдно от того, что я был слишком слаб и не мог даже достойно сопротивляться, что мне хотелось провалиться под землю. Я хотел всё это прекратить как можно скорее. И тут мне в голову что-то ударило. Я, не думая о дальнейших последствиях реакции Аесара, укусил его губу, прокусывая её до крови. Ни о чем, кроме как прекращения этой пытки, я не думал в этот момент. И только сейчас, когда король отстранился и мой разум просветлел, я понял, что натворил, и страх охватил меня с новой силой. Мужчина, смотря на меня ошалелым и безумно злым взглядом, сел на кровать. — Нет… — тихо, с трудом выдавил я из себя и попытался отползти назад, но русоволосый мёртвой хваткой вцепился мне в запястье. Хоть я и понимал, что эта ночь необходима, но я просто не мог позволить растоптать мою гордость сильнее. Не мог позволить тупо лежать, даже ничего не предпринимая. Ведь тогда я буду противен самому себе. Я прекрасно понимал, что если своими попытками прекратить всё это, я разозлю Аесара, он возьмёт меня силой. Но тогда я хотя бы буду знать, что сделал всё возможное. — Ты смеешь сопротивляться? — сейчас его голос был до безумия злой, с шипящими нотками. Всё ещё сжимая запястье, свободной рукой он вытер кровь со своей губы, а потом ловко расстегнул пуговицы на моих брюках. Но сразу после этого он отпустил меня и встал с кровати. И мне даже на секунду показалось, что он отступил, что всё кончено. Но если бы это было так на самом деле. Подойдя к своему шкафу, мужчина выудил оттуда тоненькую веревку. Как только я её увидел, мои глаза от ужаса расширились, дыхание перехватило, а сердце ухнуло в пятки. — Вы… вы же не сделаете этого, — тихо пролепетал я, начиная медленно отползать на противоположную сторону кровати. Он лишь усмехнулся. Мне захотелось закричать, чтобы кто-нибудь пришёл на помощь. Конечно, я понимал, что стражники не сдвинуться с места… Но Аркадий… Аркадий помог бы мне, если бы знал, что сейчас тут происходит. Прежде чем я успел отползти на другой край кровати, Аесар подошел к ней, резко схватил меня за ногу и притянул ближе к себе. Он смотрел на меня, самодовольно ухмылялся и наверняка упивался моим страхом. В следующую секунду мои руки были связаны. Я не успел даже пискнуть. — Если скажешь ещё хоть слово, вставлю кляп, — спокойно хмыкнул мужчина и стал расстёгивать свою рубашку, присев на край кровати. Он раздевался медленно, будто мучая меня ожиданием. А я, кусая от волнения губы, следил за ним, пытался продумать возможные исходы событий. Но когда король предстал передо мной совершенно обнажённым и принялся стягивать с меня брюки, исход этого вечера стал для меня очевидным. Если раньше я лелеял хоть какую-то надежду, что останусь не тронутым, то теперь от нее не осталось ни следа. Я зажмурился, до крови закусил губу, чувствуя, как холодные руки самого ненавистного человека грубо скользили по моему телу. Он ощутимо царапал кожу, больно щипал за соски, отчего я вздрагивал, сильнее закусывал губу, но не произносил ни слова. — Ты мой… Надеюсь, ты теперь это поймешь, — над ухом раздался тихий хриплый шёпот, а потом меня грубо перевернули на живот, поставили на четвереньки, как какую-то суку. Я не оставлял попытки сопротивления, но все они были тщетны. Губы короля коснулись моей спины, а потом он больно укусил в то же место. Наверняка потом останется след. Я уже чувствовал, как к горлу подкатывал ком, как сводило от ужаса всё тело. — Если бы ты не сопротивлялся, то, может, тебе бы понравилось, — король усмехнулся и со всей силы шлёпнул меня по попе, и от неожиданности и боли я даже тихо вскрикнул. — А теперь я дам тебе прочувствовать всю боль, чтобы ты понял, что со мной себя так вести нельзя. Чтобы ты понял, что надо быть послушным и делать то, что тебя говорят, — ещё один шлепок, но на этот раз я промолчал и опустил голову, уткнувшись в мягкую подушку. Я слышал, как скрипнул ящик, чувствовал, как Аесар двигается, что-то делает, и с каждой секундой становилось всё страшнее. Я знал, что будет дальше. Это было уже очевидно… и я ничего не мог сделать. Что-то холодное коснулось моих ягодиц, и всё внутри уже в который раз сжалось. Чувствуя, как Аесар навис надо мной, я судорожно выдохнул и сжал кулаки. — Расслабься, а то будет только хуже, — и опять эта его усмешка. После этих слов он, наверняка издеваясь, поцеловал меня в плечо, а потом резко вошёл. Мой крик был заглушён ладонью. Ещё толчок, сильный укус в шею, и я до крови сжал кулаки. Всё моё тело превратилось в сплошную болевую точку. Слёзы непроизвольно потекли по щекам, и я даже не мог понять, что было причиной: ужасная боль или такое же ужасное чувство унижения. Эти два ощущения были практически одинаково сильны, и такого я не испытывал никогда в жизни. Раньше я никогда не плакал, но сегодня… сегодня можно было всё. Я чувствовал, как по бедрам стекает горячая кровь. Я захлёбывался в собственных криках, заглушённых его рукой. Но вскоре мужчина убрал руку, схватил меня за волосы и сильно потянул назад, едва ли не вырывая их. Он увеличил темп, а крик вновь вырвался из моей груди. Я уже просто не помню, что было дальше. Не помню, как долго я находился в сознании, как громко кричал, как долго всё это продолжалось. Всё было как в тумане, и я помнил лишь ту адскую боль и ощущение, будто меня полностью раздавали.

***

А в это время на самой высокой башне в замке Аркадий, стоя на коленях, молился о том, чтобы всё прошло хорошо, чтобы Владлен не совершил глупостей, которые могут разозлить короля. Он молился о том, чтобы Аесар не причинил слишком много боли его драгоценному и самому близкому человеку.