Он делает мне больно

Утро было не совсем тёплое и солнечное. Точнее вообще не такое. За окном хлещет дождь, молнии, пугающий звук грома. От нового звука грома, окно затряслось, но быстро пришло в покой. «Нужно всё поменять, к чертям собачьим, если от грома так окна…» — начала думать Кэролайн, но быстро прекратила от ужасающей боли в голове. С закрытыми глазами, девушка уселась на мягкой кровати, ухватилась за больную голову и жалобно застонала. — Я тобой очень недоволен, — раздался голос почти бывшего мужа. — Что происходит, Клаус? Почему я здесь? — устало спросила девушка, наконец открыв глаза. Она в своей комнате, в квартире её почти бывшего мужа. В белой майке и голубых шортах. Она сменила одежду перед сном? — Нет, только не говори, что переодел меня, — застонала блондинка и снова легла, полностью укрывшись одеялом. — Хорошо, я молчу, — всё ещё злым голосом сказал Майклсон. — Что я здесь делаю? — снова спросила девушка. — Ты здесь живёшь Кэролайн, разве нет? Девушка снова села. Её недовольный взгляд голубых глаз прошёлся по Клаусу и остановился на глазах. Они усталые, словно он дней пять не спал. В груди, что-то предательски зашевелилось. Возможно, это тревога за него, но почему? Почему это не проходит? — Не шути так! Я переезжаю. И вообще живу с Ребеккой. — И поэтому я недоволен. Да и ты так пьяна была вчера вечером. Ты вообще думаешь своей головой, когда столько много пьёшь? — Ты отчитываешь меня? Клаус сидел в его любимом кресле, где он всегда сидит по утрам, когда смотрит на спящую Кэр. Но это было до того, как она уехала к его сестре. — Отчитываю. Ты взрослая девушка, а ведёшь себя как подросток! Я вообще запрещаю тебе пить, потому что ты не умеешь. Могло произойти бог знает что. — Ты кто такой, чтобы мне вообще такие вещи говорить? — психанула блондинка и встала с кровати. На тумбочке она заметила стакан чистой воды и зелёную таблетку. Конечно, это обезболивающее. Спасибо, Клаус. — Я твой муж! Кэролайн взяла в руку таблетку. — Не на долго, — отчеканила она и отправила лекарство в рот. — Я не допущу развода. — Нет, допустишь! Я не смогу жить с человеком, который мне изменил. Изменял. И будет продолжать делать это, Клаус! — Прости, я знаю, что виноват. Это больше не повторится. Как мне искупить свою вину? — Клаус говорит это и в его лице ничего не меняется. Словно, он говорит это каждый день. Прекрасно. — Никак. Ты и так всё испортил. Теперь я прошу тебя больше не появляться в моей жизни, ясно? Не ломай меня, мне это не нужно, я просто хочу жить. Голос звучит слишком тихо. — Я всегда ждала тебя. Всегда, когда ты говорил, что на собрании или что-то типа того. Всегда верила тебе. Гордилась тем, что мой муж занятой человек. Человек слова. А оказалось, что он просто спал с кем попало. Мне не нужен человек, который предал меня. Ты мне больше не нужен, Клаус. Исправь в себе эту твою чёртову похотливую полигамность, и может быть ты найдёшь ту единственную, которая тебя полюбит, и которую полюбишь ты. Но это уже точно буду не я. — Кэролайн, — Клаус встал с кресла и приблизился к ней. — Я не хочу тебя видеть. Всегда, когда я шептала тебе «люблю», ты чувствовал укол совести? Просто ответь. — Это что-то изменит? — спокойно спросил Клаус. — Просто ответь! — крикнула девушка. — Так это что-то изменит? — Нет, ничего. Ни на йоту. — быстро сказала бывшая Форбс. — Тогда… я знал, что это неправильно, но… — Просто… прощай, Клаус, — девушка поняла, что хотел сказать мужчина и поэтому прекратила его вялую речь. Встала и прошла в ванную. — Кэролайн! — прикрикнул, но Кэр закрыла дверь и мужчина услышал звук воды, — но я чувствовал этот чёртов укол, — прошептал он.

***

Когда блондинка вышла из ванной комнаты, Клауса уже не было дома. Да и плевать. Так даже лучше. Именно сейчас девушка поняла, что совсем устала и понятия не имеет, что делать дальше. Почему именно сейчас стало всё так сложно. Когда она училась в школе и встречалась с Локвудом, всё было проще. С ним было очень легко и свободно. Не то, что с Клаусом. С Майклсоном она играла и играет какую-то ужасную роль, на которую совсем негодна. Это притворство, чтобы казаться очень умной, начитанной, культурной, необыкновенной и совершенно не такой оторвой, какой было в школе. Чёрт. Девушка села на диван и поджала ноги. Давненько она не была здесь. В этой квартире. В том месте, где она думала, что счастлива. Где ждала своего мужа. Где проводила ночи, в объятиях Клауса, умирая от любви. А разве нет? Она думала, что всё было просто идеально, а он играл. — Форбс, пора прекращать себя жалеть, — прошептала девушка сама себе. Она вовсе не заметила, что назвала себя своей старой фамилией. Больно было всё это время, до прыжка с парашютом. Она просто умирала от боли, которая её буквально разрывала. А в небе, всё было по-другому. В квартире как-то спокойно. Даже на душе умиротворение. И этому нет объяснения. Но этот парашют. — Парашют… Коллинз… Коллинз, — девушка отчаянно пыталась вспомнить имя, — ТОМ! Сумка лежала в углу, но быстро оказалась в руках хозяйки, собственно так же быстро Кэролайн и достала из неё телефон. Недолгие гудки и… — Кэролайн? Правильно, у него был её номер. — Да, это я. Я думаю, было бы замечательно куда-нибудь сходить. Может в ресторан? Долгие две секунды Том молчал. Почему? — Я согласен, Кэролайн, — девушке показалось, что мужчина по ту сторону телефона улыбается. Поэтому сама тоже улыбнулась. — Отлично, тогда может в восемь в ресторане «Акула», там очень вкусные морепродукты. Вы любите морепродукты, мистер Коллинз? — Теперь очень. — Тогда до встречи. — Сегодня? — Можно и сегодня. — Тогда до вечера, Кэролайн. Девушка быстро убрала телефон в сумку и побежала в комнату, ибо нарядик-то надо сменить и спешить в клинику. Зачем зацикливаться на своей проблемы, ну зачем? Пора начать, что-нибудь новенькое, например, отвлечься. Том вполне подходящая кандидатура. Улыбка на лице девушки говорила, что возможно всё скоро изменится. Когда девушка собралась на работу, осталось только забрать сумку со стола. Медленными грациозными шагами Майклсон подошла к столу вишнёвого цвета и подняла свою сумку. Но внимание девушки упало на какую-то чёрную папку, на которой и лежала сумка блондинки. Папка мгновенно оказывается в руках девушки. Немного помедлив, Кэролайн открыла её и задержала дыхание, когда увидела… себя. Это рисунки Клауса. Вот девушка спит в комнате. Да, это тот самый последний рисунок, который успела оценить девушка. Вот Кэролайн смотрит на детей в парке. Вот за рулём. Вот готовит, а здесь просто смотрит в упор. Быстро захлопнула папку и кинула обратно на стол. Стало тяжело дышать. Было очень неприятно. Сразу вспомнились хорошие моменты их отношений. Девушка не сомневалась, что и тогда он изменял. Злость резко накрыла ее волной. И почему в глазах стоят слёзы? — Как же я ненавижу тебя, Майклсон, — прошипела она, но в тоже время от безысходности добавила, — и как же люблю. — Неужели?