Идя вперед

Роза смотрела в потолок. Она знала, что должна немного поспать, но не могла удобно устроиться. И дело было не только в том, что пол был жестким и холодным. Она не могла выбросить из головы историю, которую им только что рассказали. Роза думала обо всех этих людях, которых схватили прямо в собственных домах и затем убили или увезли непонятно куда. О детях, которых забрали из их семей, о родителях, вынужденных прятать их, чтобы защитить… о детях, вынужденных скрываться, не зная, живы их родители или мертвы. Это было ужасно… и так бессмысленно. Как она поняла, ничто не спровоцировало атаку с Каликса. Захватчиков влекли исключительно жадность и жажда власти. Роза и Доктор уже видели подобное столько раз, что и не сосчитать, но это все так же выводило ее из себя и огорчало. Почему? Почему во вселенной было столько насилия? Почему, как бы далеко она ни путешествовала, людьми двигали все те же мелкие причины: власть, деньги, месть… они не менялись, куда бы она ни приходила. Путешествуя с Доктором, она видела худших из людей. Но также и лучших. Везде, где они побывали, они сталкивались с хорошими, храбрыми, добрыми людьми среди плохих. И сейчас, глядя вокруг, она ясно видела, что сделали эти храбрые люди: они рисковали своей жизнью и отказались от каких-либо благ ради этих детей. Такая самоотверженная храбрость… это было смирение в лучшем виде. И они не только прятались здесь внизу, но и рисковали выходить на поверхность, зная, что обнаружение грозит им поимкой или смертью. Роза тряхнула головой, снова восхищаясь ими. Внезапное шевеление поблизости испугало ее. Она повернулась и увидела Доктора, опускающегося на пол рядом с ней. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — Нет, — сказала она с легким удивлением. — Ты же обычно не спишь. — Правда, — кивнул он, потягиваясь. — Но ты выглядела так удобно, а каменный пол так бодрит, что я решил попытаться. Полезно для позвоночника, знаешь ли. — Оптимист, — пробормотала она. Он только улыбнулся и пододвинулся ближе. — Одеяло, — он протянул руку. — Дай. Закатив глаза, Роза высвободилась из-под одеяла и накинула его на них обоих. — Теперь доволен? — Угу. Роза, если честно, не была уверена, зачем ему это понадобилось, но не стала жаловаться. Долгое время они молчали. Большая часть света была погашена, и Роза всматривалась в лицо Доктора при тусклом свете оставшихся ламп. Она знала, что он наверняка присоединился к ней по какой-то причине. Как бы близки они ни были, он не ложился и не спал рядом с ней, если только у него не было на то причины — будь то кошмары, одиночество или же у него было что-то на уме, а он не знал, как сказать. Сейчас она подозревала последнее. Он выглядел задумчиво, смотрел в одну точку, куда-то мимо ее головы, и она знала, что его мысли были за миллион световых лет отсюда. — Что мы собираемся делать? — наконец спросила она, стараясь говорить тише, чтобы не беспокоить остальных. — Не уверен, — тихо признался Доктор. Он засунул руку под голову, опершись локтем об пол. — Я правда не уверен. Доктор не так уж часто признавался, что он не знает, что делать. — Мы не можем просто оставить их, — сказала Роза. — Нет, — согласился он рассеяно. — Разумеется, нет. Но… — он утих, и она увидела, как он замкнулся в себе. — Эй, — сказала она, потянувшись и взяв его за руку. Она не могла не вспомнить, когда они так же лежали рядом несколько месяцев назад, и как он цеплялся за ее руку, как за спасательный круг. Он заново выстроил стены своей защиты, но она не забыла ни ту ранимость, ни то чувство понимания, что он нуждался в ней. — Не отгораживайся от меня. У тебя что-то на уме. — У меня всегда что-то на уме, — он попытался отшутиться, но это только возбудило ее беспокойство. — Поговори со мной, — попросила она. Он вздохнул и закрыл глаза, не желая смотреть на нее. — Ничего такого. — Врунишка. — Неправда. — Так и есть! — наверное, сейчас со стороны они выглядели как пятилетние. — Доктор, пожалуйста. Он вздохнул, снова открыв глаза. — Я просто… я не знаю, должны ли мы вмешиваться. Если бы не холод, из-за которого она не желала вылезать из-под одеяла, она бы села. — Что? Это не было похоже на Доктора. Да, какое-то время после того испытания он слегка с большей осторожностью бросался навстречу приключениям, но она думала, что это было уже позади. — Доктор, о чем ты говоришь? — Я просто не знаю, как мы можем помочь. — Мы можем помочь им! Мы можем заботиться о детях, можем попытаться выяснить, кто на них напал и почему, можем найти способ остановить их. Это то, что мы делаем — то, что мы всегда делаем. — Не всегда, — сказал он, приподнимаясь на локте. Роза повторила его движение. — Так что, ты просто хочешь уйти? Просто оставить их? — Нет! — запротестовал он. — Но… — Что на тебя нашло? — Я просто стараюсь уберечь тебя! — сказал он, в его голосе появились сердитые нотки. — Что? — спросила она. — Доктор, мы это уже проходили. Я не хочу, чтобы ты защищал меня таким образом! Если он не был готов доверять ей в том, чтобы она была рядом, то им вообще не стоило быть вместе. Хотя мысль о том, чтобы покинуть Доктора, была ей отвратительна так же, как если бы ей предложили отрезать одну из конечностей, Роза также не собиралась позволять ему заботиться о ней как о ребенке. — Я знаю, — сказал он неохотно. — Что происходит? Что именно здесь заставляет тебя думать, что я в опасности? На секунду его глаза вспыхнули, но затем он отстранился и повернулся к ней спиной. Роза смотрела на него, окончательно сбитая с толку. Что это было? Он всегда старался ее защитить, но не таким образом. Она неуверенно коснулась его плеча. — Доктор? — Оставь это, Роза, — сказал он. В его голосе больше не было злости. Только грусть. Ложась обратно, Роза глубоко задумалась, пытаясь выяснить, что послужило причиной такого поведения. Должна быть причина, он не был из тех, кто беспокоится просто так. Но что тревожило его? Что привлекло его внимание и вызвало такую реакцию? Иногда Доктора было так же легко прочесть, как книгу, а иногда он мог быть полной загадкой, и Роза, если честно, не могла сказать, о чем он думает прямо сейчас. Она закрыла глаза, пытаясь найти, что могло его встревожить. Да, они чудом избежали опасности, но в этом не было ничего нового. Ее жизни ничто не угрожало, она не висела на волосок от смерти или… Воспоминание возникло у нее в голове, и она задержала дыхание. Сказанные слова, ужасные слова, которые Доктор отмел, как очевидную ложь. Слова, которые еще не так давно преследовали ее во сне. Он отмел их, не задумываясь, но что если… — Доктор? Должно быть, он уловил смену интонации в ее голосе, потому что он повернулся и взглянул на нее снова. Роза глубоко вдохнула. — Это все из-за того, что сказал Зверь? На Кроп Тор? Его глаза широко распахнулись, и на мгновение стена его защиты спала. Роза могла прочесть все эмоции на его лице и поняла, что попала в точку. Но он постарался это скрыть. — Конечно, нет. — Он сказал, что я погибну в битве. — Он солгал. — Ты так сказал, но… — Он солгал, Роза! — Было ясно, что он пытается убедить в этом самого себя, не ее. — Это война, — продолжила она. — Это битва. — Роза… — Вот почему ты хочешь, чтобы мы ушли. Они еще не встречали войны с того времени, поэтому у них не возникало повода обсудить этот вопрос. Он замолчал на долгое время, и Роза замерла, ожидая его ответа. Затем он медленно прерывисто выдохнул, выпуская все напряжение. Внезапно он заключил ее в объятия, обхватив сильными руками и притянув ближе к себе. Роза почувствовала, как колотятся его сердца. — Я не могу… не могу потерять тебя так, — прошептал он. Сердце Розы едва не остановилось от этой необычной прямоты. — Ты не потеряешь, — пообещала она. И сразу же попыталась успокоить его теми же словами, которые он произнес несколько минут назад. — Он солгал, Доктор, ты сам так сказал. Но действительно ли он лгал? Он не соврал о других, она видела это по их лицам. Он говорил правду всем им… так почему не ей? — Не так ли? — заставила она себя спросить. — Я… — он запнулся, слегка отстраняясь, чтобы увидеть ее лицо. — Я не знаю… должно быть… — Должно быть, — тихо согласилась она. Его очевидная неуверенность заново возбудила ее собственный страх перед этими словами. Она не хотела умирать. Вся ее жизнь была еще впереди… столько всего было еще не сделано. Еще не сказано. — Но мы не можем знать, имел ли он в виду именно эту битву, — напомнила ему Роза. — Если он говорил правду… — Которой он не говорил. — Он почти вернул контроль над своими эмоциями. — Которой он не говорил, — согласилась она. — Но даже если и так, это не обязательно та самая битва. Мы даже не можем быть уверены, окажемся ли мы посреди битвы, пока мы здесь. — Совсем скоро… — прошептал Доктор заключительную часть предсказания. — Этот зверь был в тюрьме много тысяч лет, — сказа она, пытаясь убедить и себя и его. — «Скоро» для него может означать годы для нас. Даже десятилетия… — Да, — признал Доктор. — И я не хочу прожить всю жизнь в страхе того, что, возможно, никогда и не случится. Я хочу помогать другим, Доктор, как мы всегда делаем. Хочу приключений с тобой. И я не хочу, чтобы слова какого-то непонятного полузверя-полудьявола из черной дыры разрушили это. Он медленно кивнул. — Я знаю, — сказал он. — Так и не думай о них, — сказала она ему. — Не думай о том, что он сказал. — Тогда и ты не думай об этих словах, — серьезно сказал он. — Я имел это в виду, когда сказал, что он лжет. Тогда почему ты до сих пор беспокоишься? — Ты очень умная, Роза Тайлер, — сказал Доктор спустя минуту. — Ты это знаешь? — Мне говорили, — сказала она, и ей было приятно слышать, как легкость постепенно возвращается в его голос. — Хотя, возможно, некоторые судят предвзято. — Тогда послушай того, кто судит объективно. Ты потрясающая. Она не могла не улыбнуться его словам, даже несмотря на то, что почти наверняка знала, что он необъективен. — Для глупой обезьянки? — спросила она. Он тихо рассмеялся. — Может, и для обезьянки, — ответил он. Затем он посерьезнел. — Но никогда не позволяй никому называть себя глупой. Даже предыдущему мне. Они не так уж часто говорили о его предыдущей инкарнации. Конечно, они вспоминали прежние приключения и беседы, которые вели. Но обычно они говорили о нем, как о том же человеке, не обращая внимания на то, о какой инкарнации шла речь. Роза все еще мысленно разделяла их, но Доктор очень редко говорил о себе прежнем как об отдельной личности. — Хорошо, — пообещала она, и он улыбнулся. Роза не смогла подавить зевок, и он улыбнулся еще шире. — Тебе нужно поспать, Роза, — сказал Доктор. — Что-то мне подсказывает, что завтра у нас будет насыщенный день. Роза посмотрела на него. — Так мы остаемся? И попытаемся помочь? В темноте она смогла увидеть, как он кивнул, всего лишь с тенью прежней тревоги. — Конечно.