Идя вперед

Роза беспокоилась. Что-то случилось, и она даже не была уверена, что именно. Но она знала, что что-то изменилось… Все было тихо, не было даже признака жизни. Розу поспешно отвели в камеру, расположенную, должно быть, в самом центре этого места, где бы оно ни было. Эта камера была даже меньше, чем предыдущая. В ней совсем не было мебели, и дверь была цельнометаллической, а не решетчатой. — Уютно, — вздохнула Роза. Они оставили ее руки скованными за спиной, но после нескольких минут усилий ей удалось переместить руки перед собой. Не идеал, но все же более удобно, чем если бы она оставила все как было. Что случилось? Сначала они на нее почти не смотрели, а затем тот человек просканировал ее. Он явно не ожидал ничего обнаружить, судя по его реакции. Что же он увидел? Роза не была уверена, но что бы это ни было, оно сразу же привлекло внимание всех присутствующих. Внезапно они стали вести себя, словно она была очень опасна, и солдаты, которые отвели ее сюда, постоянно за ней наблюдали, будто она была бомбой, которая вот-вот взорвется. Роза села напротив стены, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Ее лицо все еще горело от пощечин, и было очевидно, что останутся отметины. Доктор не обрадуется, когда это увидит. Вся эта ситуация сразила ее наповал. Она была в плену у тех самых людей, которые убили столь многих. У людей, которые убили Деннела. Скорее всего, он был убит, теперь она это знала. Лидер сказал ей, что у них был приказ убивать любого, и сейчас она вспомнила, что в него стреляли. Несколько раз… он выдернул свою руку из ее и упал с криком… — О, Деннел… — прошептала она, чувствуя слезы на глазах. Она знала его всего пару дней, и большую часть этого времени он не особо ей нравился, но он только начал раскрываться перед ней как человек, и Роза чувствовала, что только начала по-настоящему видеть его. Он защищал ее, насколько мог, и умер, пытаясь сделать то же. Была ли это ее вина? Замедлила ли она его, или создала слишком много шума? Обнаружили бы его, если бы он был один? Смог бы он убежать? Она не знала, но постаралась заглушить в себе чувство вины. Это ничему не поможет. Что подумают оставшиеся? На них напали далеко от бункера. Доктор и остальные никак не смогут узнать о том, что случилось — только то, что они не вернулись. Роза злилась на себя, что допустила такое, но если честно, она не знала, как можно было предотвратить случившееся, разве что вообще не ходить с Деннелом. — Наверное, не самая удачная идея, — признала она грустно. И все же, откуда ей было знать? Каждую предыдущую ночь они возвращались в целости и сохранности. Деннел выглядел уверенно, и она поверила, что он бы не взял ее с собой, если бы она была сильной помехой. Роза вздохнула, вытягивая ноги, желая, чтобы похитители потрудились снять с нее наручники. Тишина была гнетущей, и от нечего делать Роза решила мысленно оценить сложившуюся на данный момент ситуацию. Что случилось тогда в комнате? Что-то изменилось, сама атмосфера поменялась. Что могло послужить причиной такой реакции? Что тот мужчина увидел на скане? То, что она человек? Но какая им разница? Они сами казались людьми, но она не могла быть стопроцентно уверена. Это был не тот вопрос, который можно задать кому угодно, не вызвав подозрений. Она предполагала, однако, что это люди. Да даже если это и не так, просто факт того, что она человек, не мог оказать такого действия. Люди не были особо примечательны в такой большой вселенной, по крайней мере, в том, что касалось физических и ментальных способностей. Нет, то, что она человек, не должно было их так встревожить. И что они сказали после того, как увели ее прочь? — Девчонка у нас. «Девчонка» — словно с ней было связано что-то важное. И лидер спросил ее имя. Ему нужно было знать ее имя, и он отреагировал на него. Каким-то образом ее имя было ему знакомо. — Откуда? — поинтересовалась вслух Роза. — Откуда они могли это узнать? Они никогда не были на этой планете прежде, и ни у кого не было причин знать ее имя. Единственными, кого они встретили до сих пор, были люди в бункере, и они явно не называли ее имени этим людям. И почему ее личность должна кого-то встревожить? Доктор. Несомненно. Она не знала, что именно, но это должно быть как-то связано с Доктором. Что еще было значительно в ней? Ничего. Ее единственной примечательной чертой, той, которую можно было считать важной, были путешествия с Доктором. Но что эти люди хотели от него? И откуда они знали о ней? Роза не знала, но у нее было чувство, что она это выяснит в конечном счете. Они известили кого-то о ее поимке. «Немедленно доложи ей», — сказали они. Кому «ей»? И чем был вызван ее интерес к Розе или Доктору? Роза знала, что у Доктора были враги, и много. И иногда они сталкивались с этими врагами в самых неожиданных местах. Но вот чего она не могла понять, так это того, откуда они могли знать о ней. Знать ее имя. Роза не так давно путешествовала с Доктором, если говорить о всей его долгой жизни. И она не могла припомнить, что они хоть раз встречали этих людей. И кто эта таинственная женщина, несомненно, имеющая ко всему этому отношение? Что все это значило? И что вызвало их подозрения еще прежде, чем они узнали ее имя? Это не могло быть физическое описание, рассуждала Роза. До сканирования они совсем на нее не отреагировали. Если бы они узнали ее или что-то в этом роде, то было бы логично отреагировать сразу, как только ее привели. Но они были готовы избавиться от нее (она вздрогнула от того, как небрежно они об этом упомянули) или отправить ее в шахты до того, как просканировали. Но нельзя же узнать, кто ты, с помощью скана… так что же привлекло их внимание? — Что здесь происходит? — спросила Роза громко. Она не знала, но начала подозревать, что тут было нечто большее, чем нападение Каликса на Фракс. И это ее тревожило. Время шло, но никто не приходил за ней. Не то чтобы это ужасно ее удивило. Она надеялась, что в их планы входило когда-нибудь покормить ее, иначе все станет намного неприятнее, чем сейчас. Не то чтобы она была непривычной к долгим заключениям. Попадание в тюрьму было практически еженедельным событием с Доктором, и они уже давно довели до совершенства искусство быть заключенными. Находиться в тюрьме без Доктора было труднее, но она привыкла и к этому тоже. Проведя восемь дней в одиночной камере, она чуть не сошла с ума от скуки, но в то же время научилась терпению. Вроде бы… — Ну ладно, — признала она. — Возможно, что и нет. Она не могла не вспомнить о том испытании. Ужас, наконец, достаточно померк и уже не преследовал ее так сильно, и были дни, когда она не думала об этом. Доктор практически никогда не упоминал этого. Но одиночное заключение вызвало в памяти воспоминания, и она закрыла глаза, в отчаянии пытаясь не думать об этом. Это было в прошлом, и Доктор, казалось, пришел в некоем роде в согласие с теми событиями и фактом, что они все еще не знали, кто заказал те пытки. И скорее всего, как сказал Доктор, никогда и не узнают. — Иногда ты просто не знаешь, — сказал он ей. Она надеялась, что это не один из таких случаев. Она хотела знать, что происходит и кто стоит за этим. Но к сожалению, она ничего не могла сделать, кроме как ждать. Оставшись наедине лишь со своими мыслями, она начала думать, как это неизбежно и случалось, о Докторе. Она не могла не желать, чтобы он был здесь с ней, хотя, конечно, это бы означало, что он бы тоже был пленником. Лучше было, чтобы он находился там, где сможет что-то сделать, чтобы помочь. И кроме того, если эти люди были врагами Доктора, так или иначе, она бы не хотела, чтобы он оказался в их власти. И все же эгоистичная часть ее не могла не желать, чтобы он был рядом, заставляя ее улыбаться своими беззаботными комментариями и спокойными заверениями. Держал бы ее руку, просто был рядом с ней. Роза вздохнула. Она все еще не знала, что именно было между ними, и это расстраивало ее больше, чем она могла выразить. Она чувствовала себя глупо, словно влюбленная девочка-подросток, помешанная на каком-то мальчике, но в то же время делать ей было больше нечего. Так что в миллионный раз она стала ломать голову, думая об их отношениях. Он был ее лучшим другом, и неоднократно говорил, что относится к ней так же. Но Роза не лгала самой себе. Уже в течение длительного времени. Она любила его, в этом не было никаких сомнений, да она и не хотела этого отрицать. Она любила его больше, чем кого-либо прежде. Так сильно, что это пугало ее. Ее мать знала, Микки знал, Джек знал, Деннел знал… даже Ренет, похоже, знала. Казалось, все знали, кроме одного человека, действительно имеющего значение. Роза знала, что в этом была частично и ее вина. Совет матери звенел в ушах, причиняя больше боли, потому что Роза дала такой же совет Деннелу, и сейчас было уже слишком поздно. Мишель никогда не узнает… да, она могла это подозревать. Могла думать, что он любил ее, могла надеяться, что это так, но никогда она не узнает точно, никогда не услышит от него этих слов. Роза не хотела того же для себя или Доктора. На Кроп Тор, когда он упал, она подумала, что упустила свой шанс. Подумала, что он мертв. Она помнила тот ужас, то онемение, овладевшее ей. Осознание того, что жизнь без него не имела смысла. Она не могла представить себе мир без него, и на один ужасный час или около того она с этим столкнулась. И это было похоже на ад даже больше, чем планета под ними. А затем он появился на внутренней связи и спас их жизни, как делал всегда. Веселый и торжествующий, как никогда, и такой живой. Роза чуть не закричала от счастья и облегчения. Ее мир опять перевернулся, принимая правильное положение, и в тот самый момент она решила, что не упустит ни секунды. Что она скажет ему. А затем они оказались вместе, в объятиях друг друга, и он поднял ее с земли, очевидно будучи настолько же счастлив видеть ее, как и она его. И они были снова вместе, и все было правильно во вселенной, и он назвал их легендой, и она собралась сказать ему. Но не сказала. Не смогла подобрать слов. Не смогла заставить себя сказать это. Ее решимость испарилась. Потому что Роза испугалась. Испугалась признать это, произнести эти слова вслух. Испугалась разрушить ту драгоценную дружбу и связь, что у них была. Испугалась того, что он отдалится от нее, что она неверно все поняла. Испугалась, что он не чувствует того же. Она думала, что он… надеялась, что это так. Он рисковал ради нее жизнью, и неоднократно. Он цеплялся за нее в отчаянии и панике после пыток, не желая выпускать ее из поля зрения. Она была его якорем, его реальностью. Он держал ее в объятиях, когда слова Зверя преследовали ее в кошмарах, когда она просыпалась, рыдая от воспоминаний о своем отце, умирающем на улице, или о Докторе, лежащем на полу камеры, или когда крики «Уничтожить» и «Удалить» отдавались эхом в ее снах. Он был ее надежной скалой, успокаивая нежными словами и прикосновениями, обещая защищать ее. И она делала то же для него в тех редких случаях, когда он тоже боролся с кошмарами. Они целовались, и не один раз. После того как Доктор оправился от пыток, он поцеловал ее, не из-за вопроса жизни и смерти, не под влиянием чужого разума (Роза до сих пор краснела, вспоминая об этом… да, она помнила, что сделала Кассандра), но чисто из чувства благодарности, облегчения и, как она надеялась, любви. Она надеялась, что это станет для них поворотным моментом. В ту минуту это так ощущалось. Но дальше этого не пошло. Они были близки, ближе, чем когда-либо, но последний шаг так и не был сделан. Он был самым близким ее другом во вселенной, и она не хотела его потерять. Она не хотела ранить его, если он не чувствует того же. Она боялась рискнуть. Взгляд, объятия, даже поцелуй… это были всего лишь действия. Они были важны, но все же это были просто действия, и их можно было объяснить или проигнорировать. Произнести эти слова, эти три слова, которые обладали властью поменять абсолютно все… означало сделать все реальным. Как только она произнесет эти слова, у нее не будет пути назад. И хотя ей было легко признать свои чувства к нему перед другими людьми, да и перед собой, она не могла найти мужества, чтобы сказать ему. Она была трусихой. Роза сделала глубокий выдох, встряхиваясь. Ладно, хватит купаться в жалости к себе и гормонах. Она должна быть готова к тому, что ее ждет. Роза была в незнакомой ситуации, и ей не нравилась эта их «она», с кем собирались связаться. У нее не было никаких догадок относительно того, с чем она столкнется, но она знала, что сила ей понадобится. Доктор придет за ней, в этом она не сомневалась. Но она не собиралась просто сидеть здесь, как девица в беде, как принцесса в башне, ждущая рыцаря, который ее спасет. Если бы Роза была в той башне, она бы перепробовала все, что только знала, чтобы выбраться. Лишь когда она бы исчерпала все варианты, она бы положилась на принца, и даже тогда она не теряла бы бдительности, готовая в любой момент помочь насколько возможно. Метафоры в сторону. Роза не собиралась просто сидеть здесь и ничего не делать, полагая, что Доктор ее спасет. Она будет искать любую возможность, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, и она будет готовиться и ждать, когда он придет. И, возможно, в этот раз она найдет в себе мужество сказать ему правду.