Идя вперед

Роза смогла успокоиться, заставив себя хотя бы на время не думать о шокирующих откровениях только что произошедшей встречи и сосредоточиться на ране. Та была не очень глубокой, но кровоточила, и Розе в конце концов пришлось соорудить импровизированную повязку из собственных носков. — Доктор придет в ярость, когда увидит это, — прошептала Роза дрожащим голосом. Доктор! Роза закрыла глаза, заново осознав всю полноту ситуации, в которую оказалась втянута. Эта женщина была тем человеком, кто приказал пытать и убить Доктора. Тем, кто дал инструкции, до сих пор леденящие сердце Розы, о том, чтобы убийство Доктора заняло как можно дольше времени. Эта женщина не просто хотела видеть Доктора мертвым… она хотела, чтобы его страдания были настолько долгими, насколько возможно. Она хотела его разрушить, и ей это почти удалось. А тот, кто способен на что-то подобное, способен на все. И теперь Роза была пленницей этой женщины, и Доктор собирался вызволять ее, не имея ни малейшего представления, что это было связано с тем, что случилось раньше. Откуда он мог знать? И, судя по их словам, ТАРДИС тоже была у них. Роза не знала, как этим людям удалось найти ТАРДИС, но если эта женщина знала о Розе, тогда с довольно большой вероятностью она могла знать и о ТАРДИС и ее маскировке в качестве полицейской будки. Роза закрыла лицо руками и глубоко задышала, стараясь успокоиться. Боль в лице и руке не помогала этому, но Роза представила себе, как Доктор сидит рядом, с юмором приободряя ее и уговаривая не впадать в панику, и постепенно перестала дрожать. Роза была все еще в ярости, вне себя от ярости из-за того, что только что обнаружила. Столько ночей подряд ей снился монстр, приказавший сделать такое с Доктором, и вот теперь Роза столкнулась с этим чудовищем прямо здесь и сейчас. Розе хотелось убить ее, а это было не то чувство, каким можно гордиться, поэтому она попыталась подавить его. Она знала, что Доктор не хотел бы этого ни в коем случае. Хладнокровное убийство никогда не было ответом. — Что мне делать? — прошептала она вслух. — Доктор, что мне делать? Ей нужно было держать себя в руках. Если она снова выйдет из себя, женщина может сорваться, и это может привести к серьезным травмам. Роза могла терпеть боль, если это было нужно для достижения цели и не было другого варианта, но она не была глупа. Она не хотела напрашиваться на физический вред, если от этого не было никакой выгоды. Она приподняла запачканный кровью носок и взглянула на порез. Рана перестала кровоточить, но Роза все равно оставила импровизированную повязку на месте. Придется попробовать добиться ответов от этой женщины, но и не дать ей себя тронуть. Было ясно, что женщина считала Розу невинной жертвой, пойманной в сети Доктора. Что именно она сказала? «Он действительно хорошо поработал над тобой, не так ли? Это будет сложнее, чем я полагала». Эта женщина абсолютно искренне считала Доктора злом и собиралась попробовать убедить в этом Розу. Это было пугающим и приводило в замешательство — слышать, как другие говорят о Докторе так, словно он был злодеем. Словно он был наравне с самыми жестокими убийцами в истории. Роза не была наивной. Она знала, что Доктор совершал ужасные поступки. Он не рассказал ей все о Войне Времени, но Роза знала достаточно, чтобы понимать, что таймлорды и далеки были не единственными пострадавшими. Доктор был вынужден сражаться, и он ненавидел каждую минуту этого. Даже если не принимать Войну в расчет, Роза знала, что он не всегда мог сделать морально правильный выбор. Она видела это собственными глазами. И постороннему человеку могло показаться не имеющим смысла то, что она оставалась с человеком, который, как она знала, сделал все это и, скорее всего, многое другое. Но это не было ничем подобным, и Роза не знала, что можно было сделать, чтобы заставить эту женщину понять. Доктор не был убийцей, кем бы он себя ни считал в минуты плохого настроения. Он был хорошим человеком, который был вынужден прибегнуть к убийству под влиянием обстоятельств. В нем было настолько больше всего, чем лишь жизни, которые ему пришлось отнять, и на каждую потерянную жизнь приходились сотни спасенных. Роза не думала о смерти и страданиях, когда думала о Докторе. Она думала о жареной картошке, кожаных куртках и «все живут!». О красном велосипеде, когда ей было двенадцать, о танцах в ТАРДИС и бананах. Об улыбке, преображающей лицо, о Злом Волке и словах «проживи замечательную жизнь». Она думала о Барселоне, мандаринах и огромных устрашающих кнопках, которые никогда, ни в коем случае, не должны быть нажаты. О яблочной траве, собаках-роботах и лошадях, которых звали Артур. О темных глазах, которые светились как солнце, руке, которая идеально ложилась в ее собственную, и «тех, про кого складывают легенды». Обо всех этих таких важных мелочах, делающих его тем, кем он был, и заставляющих ее любить его. Но как она могла это объяснить? Как она могла заставить понять кого-то, кто настолько его ненавидел? Даже в те несколько раз, что женщина упомянула Доктора, в ее лице была ненависть. Это была не просто обида. Это была навязчивая идея. И Роза не сможет переубедить эту женщину. Что делать? Должно быть что-то! Доктор бы сказал Розе постараться не подвергаться опасности до тех пор, пока он не придет за ней. Но если он придет, то попадет прямо в руки к этой женщине, которая уже провела его через худшие испытания, выпавшие ему за очень долгое время. Потому что Роза думала, что знает, зачем она здесь. По той же причине, по которой здесь была ТАРДИС. Они были приманкой. Роза не знала, сколько прошло времени. Когда она была с Доктором, он мог сказать, сколько было времени, с точностью до секунды. Иногда он жаловался, что всегда подозревал о том, что Роза держала его в качестве живого хронометра. Но сама по себе, лишенная света от окна или дверей, Роза могла только догадываться. С тех пор как женщина ушла, прошла, казалось, целая жизнь, но в реальности, как решила Роза, несколько часов. Скорее всего, была уже ночь. А значит, Роза была в плену почти сутки. Ее не кормили все это время, и это доставляло все больше и больше проблем. Конечно, она не то чтобы ждала с нетерпением обещанного возвращения женщины. Это бы разрушило монотонность, но в то же время Роза не могла подавить свой страх. Он был инстинктивным. Снаружи раздались шаги, и Роза вскочила на ноги, всем сердцем желая, чтобы здесь было что-то, что можно было бы поставить между ней и женщиной (Роза была уверена, что это именно она) и создать хоть какую-то преграду. Она заставила себя успокоиться, подавив гнев, который снова поднялся на поверхность. «Сохраняй спокойствие, — приказала она себе. — Не делай никаких глупостей. Заставь ее говорить». Дверь открылась, и, как и следовало ожидать, высокая и стройная фигура женщины шагнула в камеру. Она была в другой одежде, что подтвердило теорию Розы о том, что прошла ночь, и несла перед собой поднос. — Здравствуй, Роза, — сказала женщина, и ее голос прозвучал гораздо мягче, чем в прошлый раз. Роза не ответила. Дверь закрылась, оставив их наедине. Долгое время они бросали друг на друга оценивающие взгляды. Затем женщина шагнула вперед, протягивая поднос. — Ты не ела с тех пор, как тебя сюда доставили, не так ли? — поинтересовалась она. Роза окинула подозрительным взглядом поднос. Инстинкты говорили ей, что следовало остерегаться любого проявления доброты. Женщина сняла крышку с подноса. Там оказался на удивление приличный обед, который заставил желудок Розы заурчать всего лишь от одного вида. Но Роза была по-прежнему настроена скептически. — Я не голодна, — солгала она. — Не глупи, — сказала женщина. — Но я понимаю твои подозрения. Она поставила поднос на пол перед собой и опустилась рядом. Затем показала на Розу. — Присаживайся. Видишь, на этот раз у меня нет ножа. Это на самом деле было так, поняла Роза. На талии женщины были лишь пустые ножны. Медленно и осторожно Роза приблизилась, садясь на пол напротив женщины. Женщина потянулась и, ухватив руку Розы, выпрямила ее, не грубо, но настойчиво. Роза боролась с желанием убрать руку, пока женщина смотрела на ее импровизированную повязку. — Вот, — сказала женщина, засунув руку в карман своего одеяния. Она вытащила пачку бинтов и пузырек, наполненный чем-то. — От этого будет больше пользы в качестве повязки, а вот дезинфицирующее средство. Роза нерешительно взяла предложенное, отложив в сторону, чтобы потом воспользоваться. — Ешь, — приказала женщина. — Ты, должно быть, умираешь от голода. Мне очень жаль, что меня не было столько времени, но я решила, что ты захочешь немного побыть в одиночестве. Роза все еще не двигалась. Что, если женщина что-то подмешала в еду? Роза уже сталкивалась с аналогичными ситуациями раньше и на собственном опыте убедилась, что следует с подозрением относиться к чему-либо, предложенному тюремщиком, особенно если он уже зарекомендовал себя с жестокой стороны. Женщина вздохнула. — Роза, если бы я хотела тебя отравить, я бы это уже давно сделала. Если бы я хотела, чтобы ты оказалась без сознания или под веществами, я бы сделала это в прошлый раз. Это просто еда. Так что ешь. — Она взяла хлеб, отломила кусок и съела. — Видишь? Никакой отравы. Неохотно, но не в состоянии дольше отрицать голод, Роза начала есть. Женщина услужливо перепробовала все, что лежало на тарелке, показывая Розе, что еда не отравлена. Еда была на удивление неплоха, и Роза ела молча, стараясь не чувствовать себя неловко под пронизывающим взглядом женщины. — Роза, я сожалею о случившемся ранее. Я не осознала, каким шоком окажется для тебя эта информация. Роза стиснула зубы, но заставила себя заговорить: — Я не должна была так бурно реагировать. Криком ничего не решишь. — Именно! — женщина выглядела довольной этим. Когда Роза закончила есть, женщина отодвинула поднос и взглянула Розе в лицо. — Так вот, — сказала она. — Я думаю, что мы неправильно подошли к этому. Я не хочу причинить тебе вред, Роза. Роза не могла не бросить взгляд на свою руку, которую до сих пор ужасно жгло. — Это была досадная необходимость, — вздохнула женщина. — Мне была нужна информация. Надеюсь, в будущем подобные меры не понадобятся. — Для чего вам нужна информация? — спросила Роза. Женщина поджала губы. — Будем надеяться, что до этого не дойдет. Роза шумно сглотнула, но сохранила самообладание. — Чего вы от нас хотите? — Кто вы? — Мое имя не важно, — снова сказала женщина. — Оно затеряно во времени, как и все остальное. Все остальное? Что это значило? — Тогда как мне вас называть? — Ты не обязана меня как-то называть. Просто продолжай так же, как сейчас. Женщина встала на ноги и стала медленно ходить по камере. Роза последовала ее примеру, не желая, чтобы эта женщина возвышалась над ней, словно Роза была ребенком. Она и так казалось карликом в сравнении с высокой фигурой женщины. — Что вы собираетесь со мной сделать? — спросила Роза. — Что вы от меня хотите? — Я хочу, чтобы ты проявляла благоразумие, — сказала женщина, повернувшись лицом к Розе. — Благоразумие? — Ты просто человек. У тебя есть семья, дом. Ты не убийца, Роза, я это знаю. — И он тоже, — тут же вырвалось у Розы. — Даже ты знаешь, что это не так, — холодно сказала женщина. — Называть его убийцей подразумевает, что он получает от этого удовольствие, — ответила Роза. — Что он никогда не делал ничего другого. Вы определяете его по одному только действию, а не всей его личности. — Он убийца, Роза, и это невозможно отрицать. Он не только лишал других жизни, но и совершал геноцид, причем неоднократно. Мне это слишком хорошо известно. — Каким образом? — Расскажу как-нибудь в другой раз. Женщина подошла к ней, и Роза не отступила, даже когда та положила руки ей на плечи, словно родитель, разговаривающий с ребенком. — Ты хороший человек, Роза, я это вижу. Ты не заслуживаешь того, что грядет, и я не хочу, чтобы ты пострадала за чужие поступки, над которыми ты не имела контроля. — Так что же, вы хотите, чтобы я отказалась от него? — спросила Роза. — Потому что этого никогда не случится. — Преданность достойна восхищения, — произнесла женщина, и ее глаза не мигали, притягивая взгляд Розы, словно магнит. Пытаясь заглянуть Розе прямо в душу. — И я знаю, что ты думаешь о нем как о друге, но ты все же не хочешь пострадать за его поступки. — Если он виновен в геноциде, — сказала Роза, с усилием заставляя голос не дрожать, — то и я тоже. Женщина моргнула на секунду, и затем на ее лице появилось осознание. — Далеки, — медленно кивнула она. — Да, — сказала Роза, даже не удивляясь тому, откуда женщине было это известно. — Я их убила. Их всех. Одной лишь мыслью. — Ты действовала, находясь не в здравом уме. — Я помню, как я это делала. Это было правдой. Она помнила, что именно чувствовала. Некоторые из тех воспоминаний были туманными и неясными, но она с ослепительной ясностью помнила момент уничтожения далеков. Они причинили боль Доктору, собирались снова навредить ему, и они собирались уничтожить ее планету. Она этого не могла позволить! — Я выбрала это сделать. — Ты сама себя не контролировала. — Неправда! Как вы можете осуждать Доктора за то, что он сделал, и продолжать утверждать, что я невиновна? На мгновение Роза подумала, не подписала ли она этим свой смертный приговор. Затем женщина грустно покачала головой. — Ты не делаешь это для меня проще, Роза, — вздохнула она. — Вы явно знаете обо мне, — парировала Роза. — Вы действительно думали, что это будет просто? — Я надеялась, что ты окажешься благоразумной. Ты не обязана страдать за его преступления. Все, что тебе нужно сделать, — это помочь нам. — Помочь вам с чем? — спросила Роза. — Я не буду помогать вам захватить Доктора. — Ты это уже делаешь, — произнесла женщина, чуть улыбнувшись. Роза почувствовала, как холод пробежал по сердцу, и сжала кулаки. — Он не собирается просто взять и шагнуть в вашу ловушку. — Ты в этом уверена? — Ему удавалось перехитрить вас прежде. — Но теперь у нас есть ты. И его драгоценный корабль. — Так если вы не хотите, чтобы я помогала вам поймать его… — Роза заставляла себя сохранять спокойствие, хотя правда слов женщины и поразила ее. Доктор в любом случае придет за ней. Он обещал. И даже если бы ее не схватили, он бы пришел за ТАРДИС. Конечно, он уже был в пути. И он понятия не имел, что это было большим, чем просто солдаты Каликса. — …тогда чего вы от меня хотите? — Нам нужна информация. — О чем? — Кто вас укрывал? — спросила женщина. — Никогда, — сказала Роза даже раньше, чем эти слова слетели с языка женщины. — Я никогда вам этого не скажу. Она никогда не предаст Паза, Кайе, Мишель и детей. — Я слышала, что тебя обнаружили с жителем этой планеты. Очевидно, что вы оба откуда-то пришли. И то, что Доктора с тобой не было, означает, что он был с кем-то еще. С кем-то, кто вас укрывает. Кто они такие? — Я не скажу вам. Женщина ухватила Розу за подбородок, с силой запрокидывая голову Розы так, что той пришлось смотреть прямо в глаза. — Мы уже знаем город, где тебя нашли. Это Пантила. Но нам нужно название. Точное место. Ну что ж, вот и пытайся не сердить эту женщину. — Никогда. Роза уставилась прямо в эти серые глаза, полные жестокости, и женщина, должно быть, увидела ее непреклонность. Женщина со вздохом отпустила Розу. — Я надеялась избежать этого, — сказала она. — Но ты не оставляешь мне выбора. — Вы можете убить меня, — сказала Роза, гордясь тем, что ее голос не дрожал, в отличие от тела. — Но я их не выдам. — Ах, Роза, — женщина покачала головой. — Мы не собираемся убивать тебя. С этими леденящими кровь словами она три раза стукнула в дверь. Затем она повернулась к Розе. — Я очень сожалею о том, что случится, Роза. Ты должна знать, что я этого не хотела. — Чего? — спросила Роза с тревожным чувством в груди. — Что вы собираетесь сделать?! Женщина ничего не ответила, просто покачала головой, словно выражая сочувствие. — Мне действительно очень жаль, — повторила она, выйдя и захлопнув за собой дверь. Шаги затихли вдали, и снова воцарилось молчание.