Взорву все стены между нами

Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь. Есенин. Сергей Есенин знал, о чем говорил. После того, как тебя обманули, поверить можно, а довериться - нет. После того, как тебя предали, отдать свое тело можно, а душу - вопрос. За свою юность я успела в этом убедиться. Именно в юности. Когда я стала старше, мне уже было все равно, что делают люди, я перестала их идеализировать, поэтому и перестала разочаровываться. А в юности я верила, что человек лучше животного, что много добрых и отзывчивых существ увижу в будущем, иными словами, верила сказкам, которые мне рассказывала на ночь тетя. Но очень скоро мои иллюзии разрушились, и передо мной предстал настоящий мир. Не самый лучший мир. Меня предали, мне делали больно, делала больно я. Конечно, многое я раньше просто слишком близко приняла к сердцу, преувеличила. Наверное, потому что у меня было прекрасное детство. Мои родители любили друг друга. Меня ценили больше жизни. Папа баловал сладкими подарками, мама - походами в кино. Любое мое желание исполнялось, захочу звезду - и мне ее принесут. И я загадывала много звезд, я даже желала луну, и всегда получала желаемое, как бы сложно не было его достать. Но я была маленьким, избалованным ребенком, который не умел загадывать правильные желания. До девяти лет мне нужны были новые пластинки, вещи, нужно было где-то долго гулять, играть в какие-то дорогие игрушки. Я это получала. А потом мне все это стало не нужно. Я хотела только вернуть маму с папой. Но это желание выполнить было намного сложнее, чем достать луну с неба. До четырнадцати лет я всегда говорила тете, что скоро мое желание сбудется. Ведь всегда все сбывались. Но она не верила. Она смогла посмотреть правде в глаза с самого начала, а я долгое время бежала от нее. Но потом я поняла, что это бессмысленно. Чудо есть только в книгах. И я ушла в чтение, как некоторые люди уходят в запой. Меня и этих людей объединяла одна вещь - мы бежали от горя. Моей тете и моему дяде тоже было нелегко. Их пугало мое состояние. Смерть родителей я переживала слишком долго и слишком тяжело. Я не смогу передать, какое у меня было прекрасное детство, но хорошо показываю, как плохо было в юности. Я потеряла близких людей и не желала замечать, что есть еще кто-то, кто меня любит. Поэтому сбежала, не подумав, что причиняю кому-то боль. Ведь я замкнулась в своем горе. Когда я обзавелась своим жильем, я вернулась к жизни. В один миг. И этот миг я ждала годы. Меня начали интересовать разные вещи, я решила, что на самом деле поступлю на психолога, потому что мне хотелось помогать людям. Когда я говорила это своим опекунам, я врала - это был лишь повод сбежать. А в тот миг я поняла, что мне этого действительного хочется. Мне показалось, что я стала очень быстро смелее, умнее, показалось, что я победила свой страх и пережила свое горе. Я была права. Мне показалось. Я жила прекрасно. У меня появилась работа, цель. Купила себе квартиру на деньги, которые оставили мне родители. Устроилась в кафе и на радиостанцию. Сначала было тяжело, но в отличии от других моих знакомых, у меня был дом. Это придавало оптимизма. Со временем я научилась раскрываться перед людьми. У меня появились близкие друзья. После института я открыла собственное дело, взяв кредит. Но не на свое имя, а на подругу. Она имела хороший заработок, поэтому с оформлением не было проблем. Но, конечно, взнос каждый месяц я платила сама. Так все начиналось. Я всегда могла поговорить с близкими людьми о каких-нибудь своих проблемах, я могла кому-то быть нужной. Я была счастлива. Иногда я пробовала построить с кем-то отношения, но ничего не складывалось. Нет, у меня были романы, но если это и была любовь, то это самое бессмысленное чувство. Но позже я нашла различие. Очень весомое. Как только появилась Кира. Вначале мне казалось, что это что-то материнское и появилось лишь потому, что у меня с Кирой много общего. Скоро мне стали ясны две вещи: первая- это девочка на меня не похожа. Она сильнее, чем я, она смелее, чем я. Вторая - это не материнские чувства, это другое, и мне неизвестно, что. Когда я получила письмо от дяди, стало ясно, что я ничуть не изменилась. Что я готова впасть в депрессию при малейшей случайности. Я себе помочь не могла, но старалась помочь другим. Как это возможно? Мне помогла лишь Кира. Без нее я не знаю, что случилось бы со мной. Я и так, смотря на девочку, часто спрашивала себя: "Что я чувствую?". Но только после этого случая, после ее объятий, так нужных мне, меня начал пугать ответ. Что я чувствую? И в глубине души я догадывалась что. И мне это не нравилось. Между нами шестнадцать лет. У нее все впереди. Встретит какого-нибудь красивого парня и все. Забудет меня. А я не могу больше надеяться на что-то, а потом разбиваться на осколки. Но я так же еще была и не уверена. Раньше такого со мной не было, значит, я могу дать неверный ответ на вопрос. Всегда, сидя в мягком, обитым кожей кресле, мне почему-то удавалось найти на все однозначные ответы, а сейчас ничего не выходило. Мысли метались в разные стороны. Мой взгляд упал на книгу, лежащую на столике. Сборник стихов Есенина.

Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве я немного не красив? Не смотря в лицо, от страсти млеешь, Мне на плечи руки опустив. Молодая, с чувственным оскалом, Я с тобой не нежен и не груб. Расскажи мне, скольких ты ласкала? Сколько рук ты помнишь? Сколько губ? Знаю я - они прошли, как тени, Не коснувшись твоего огня, Многим ты садилась на колени, А теперь сидишь вот у меня. Пусть твои полузакрыты очи, И ты думаешь о ком-нибудь другом, Я ведь сам люблю тебя не очень, Утопая в дальнем дорогом. Этот пыл не называй судьбою, Легкодумна вспыльчивая связь,— Как случайно встретился с тобою Улыбнусь, спокойно разойдясь. Да и ты пойдешь своей дорогой, Распылять безрадостные дни, Только нецелованных не трогай, Только негоревших не мани. И когда с другим по переулку Ты пройдешь, болтая про любовь, Может быть, я выйду на прогулку, И с тобою встретимся мы вновь. Отвернув к другому ближе плечи И немного наклонившись вниз, Ты мне скажешь тихо: " Добрый вечер..." Я отвечу: "Добрый вечер, мисс". И ничто души не потревожит, И ничто ее не бросит в дрожь, - Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь.

И вот, вроде, ответ пришел! Ответ неверен. Меня уже обманывали, и нечто такое в отношениях было. Это не любовь! Я не могу любить. Тем более, ее. Не могу. Ей всего шестнадцать, мне тридцать два. Ее сердце еще ни в чем не разбирается, мое сердце уже ничего не может. Любовь - это трудно и иногда больно. Я на это больше не способна. Тут мой взгляд натыкается на фотографии. На них я и Кира. По телу проносится странное чувство. Хочется увидеть юную странницу зимы, обнять ее, смеяться с ней, прикасаться к ней, быть рядом с ней. В этот миг я понимаю, что пора стать сильной. Пора стать старше. Настало время посмотреть правде в глаза. Даже если она немного пугает. Есенин был прав. Кто сгорел, того не подожжешь, кто любил, тот любить не может. Он прав, но я еще не любила и гореть мне не приходилось.