Lean On Me

Курт ногой захлопнул дверь, приближаясь к кровати и подталкивая Блейна расположиться в центре. Шатен быстро оседлал Блейна, однако, Андерсон не дал ему насладиться лидирующей позицией, переворачивая их и прижимая Курта к кровати. Блейн начал вести дорожку из поцелуев по шее Курта, подразнивая бледную кожу легким покусыванием. Курт обхватил тело Блейна руками и опустил их обоих на спину, чувствуя контуры каждой мышцы, пока не нашел самую важную для себя — он быстро и легко сжал ягодицы Андерсона, опуская его бедра, пока они не соприкоснулись с бедрами Курта. Он мял ягодицы, устанавливая ритм, когда, наконец, дошел до боксеров Блейна. Брюнет начал хватать воздух ртом, почувствовав, как пальцы Курта начинают дразнить его, и мирно отступил. Тело Курта буквально горело, его губы окрасились в насыщенный алый и потрескались от поцелуев. Волосы давно выбились из уложенной прически, а расширившиеся от возбуждения зрачки уже не могли скрывать явного желания. О, и, конечно, весьма очевидная эрекция, виднеющаяся через красные боксеры, на которую Блейн старался не обращать внимания в данный момент. Он смотрел прямо в глаза Курту, в глаза, в которых плескались миллионы вопросов «почему, черт возьми, губы Блейна сейчас не на моих губах», «почему мы, черт возьми, медлим». Пытаясь восстановить дыхание, Блейн выпалил: — Ты думаешь, мы должны поговорить об этом? Взяв контроль в свои руки, Курт перевернул их опять, чтобы на этот раз он мог управлять скоростью, и начал целовать шею Блейна, останавливаясь после каждого поцелуя, чтобы сказать что-либо. — Я не думаю, что сейчас самое лучшее время для разговора. Ты хочешь этого. Я хочу этого. Мы ждали этого месяц. — Он посмотрел в глаза мужчины. — А сейчас, пожалуйста, верни свои руки туда, где они были пару минут назад, потому что я не был таким твердым уже несколько месяцев, и ты просто не можешь сейчас оставить меня так. — Курт ухмыльнулся Блейну, который, поверьте, не нуждался в повторной просьбе. Хитро усмехнувшись, он вернулся к предыдущим действиям. После детального ознакомления с губами и бедрами друг друга мужчины поняли, что им нужно что-то большее, — они оторвались друг от друга, чтобы выровнять дыхание и Курт, не теряя времени, занялся левым ухом Блейна. — Дотронься до меня, — он задыхался все больше, по мере того, как их дыхания смешивались друг с другом, — пожалуйста. Блейн кивнул резко головой и начал подниматься к подбородку Курта, уделяя внимание соскам, пока выпуклость не дала о себе знать. Ноги Курта начали слабеть, и Блейн перевернул их так, чтобы его спина теперь была на кровати. Он чуть наклонился, прокладывая дорожку их поцелуев по рукам Курта, что заставляло Курта издавать звуки, похожие на что-то среднее между мяуканьем и стоном. Блейн засмеялся, представляя, что он услышит, если сдвинется чуть южнее. Добравшись до боксеров Курта, он начал царапать ногтями грудную клетку, не обделяя поцелуями впалый живот шатена. Курт дернулся бедрами вверх, прося: — Блейн, хватит дразниться, — брюнет улыбнулся самому себе. Наконец, он вернулся обратно, что быстро клюнуть Курта в губы, стаскивая боксеры шатена в процессе. Когда его глаза поравнялись с членом Курта, он обернул руку у основания и начал ласкать вверх. Стон Курта стал на октаву ниже в то время, как он взбодрился, отчаянно ища больше трения. — Боже. Блейн, агрррррхххх, — застонал Курт, — твои руки, я прос….- Курт громко замяукал в то время как Блейн тянул его большой палец прям к маленькому отверстию на головке, собирая смазку. — Шшш, — Блейн продолжал шлепать Курта, — Курт, ты должен быть тихим, если не хочешь разбудить Олли. Курт начал издавать сдавленные звуки, всем видом показывая, как сильно он старался не шуметь. Блейн, кажется, начал забывать, каким громким Курт может быть в постели, но это однозначно не было чем-то, о чем ему следовало бы волноваться. — Боже, Блейн… Блейн, если ты не остановишься, ахххх, я сейчас… ааахх, — слова в голове Курта путались в то время, как Блейн начал сжимать его член сильнее и крутил запястьем, прокручивая руку наверх. Курт встряхнул бедрами дальше, отчаянно безрассудно выпалив: — Б.Блейн, я серьезно. Боже! Ахх, я совсем близок, пожалуйста. — Шшш, Курт, спокойно. Мне нужно, чтобы ты кончил, давай. С сильным толчком Курт, наконец, излился в руку брюнета, в то время как Блейн продолжал шептать нежные и успокаивающие слова в его ухо. Брюнет гладил его в послеогразменной неге, пока сверхчувствительность Курта не вынудила его оторваться. Блейн исчез на секунду, а вернулся с салфетками, вытирая сперму с живота Курта и своей руки, и оставив коробку на тумбочке. Когда Андерсон закончил выбрасывать салфетки в мусорное ведро, Курт заметил, что он до сих пор не кончил, а сам уже и вовсе восстановил большую часть энергии, ожидая, когда Блейн, наконец, вернется на кровать, а затем буквально налетел на него. — Боже, Курт, тебе не надо… Курт яростно целовал и затем схватил его, Блейн отчетливо видел, как глаза буквально помутнели от страсти. — Просто замолчи и расслабься, — сказал Курт в то время, как начал прокладывать дорожку по телу Блейна, облизывая и покусывая его соски. Блейн застонал, и Курт принял это за хороший знак, прокладывая дорожку вниз языком, пока член Блейна, наконец, не попал в плен его рта. Брюнет беспомощно хныкал, его дыхание участилось в то время, как он начал бормотать имя Курта все чаще и чаще, а потом и вовсе потерял способность произносить его. Курт втянул щеки и начал отчаянно сосать член так, что Блейну не предоставлялось возможности даже взбрыкнуть свои бедра, пока Курт не зарылся в лобковые волосы. Брюнет продолжал стонать по мере того, как Курт ласкал его яички, переходя от основания до мошонки, наконец, достигая своей цели. Стойкость Блейна начала сдавать позиции, и он медленно опустил свою руку, цепляясь в волосы Курта. Сбившаяся тишина ясно давала понять, что он скоро кончит. Однако, у Курта были другие планы — он настаивал на своем, продолжая все яростнее сосать, подразнивая языком дырочку, когда Блейн с криком кончил, моля кого угодно, чтобы он не разбудил Олли своим криком. Курт вылизал Блейна дочиста, и его член заинтересованно дернулся, однако он определенно был не в подростковом возрасте, чтобы восстанавливаться так быстро, так что попытки были тщетны. Блейн притянул Курта к себе так, чтобы голова шатена оказалась на его грудной клетке — ровно противоположно тому, как они лежали, когда Блейн, наконец, позволил себе отпустить историю своего прошлого. Курт лежал на его груди и мог отчетливо слышать, как бьется сердце Блейна, чувствовать, как грудная клетка поднимается и опускается с каждым его вздохом. Лежа тут, в полной тишине, мужчины понимали, что на земле нет места, в котором они хотели бы оказаться прямо сейчас больше, чем в объятиях друг друга. Курт заметил, как защищенно он себя чувствовал, будучи в объятиях Блейна, будто отгороженный от всех и вся в этом мире. И тут он осознал, что, вот уже во второй раз, влюбился в Блейна. Он по уши влюбился в Блейна Андерсона.

***

Когда Курт вернулся домой этим вечером, Эффи заметила ухмылку, с которой ходил ее отец вот уже месяц и сейчас она, наконец, решилась спросить его о ней. Девочка заметила, что шатен стал более нарядно одеваться на все эти «встречи» и «обеды с друзьями», и этому могло быть только одно объяснение — он встречался с кем-то, с кем-то, кто ему действительно очень сильно нравился. Конечно, во многом на решение Эффи повлиял тот факт, что отец вернулся домой с буквально хаосом на голове и засосом на его шее — почти то же самое пятнышко, за которое очень хорошо влетело Элли несколько месяцев назад. Что ж, посмотрите, как все поменялось. Эффи выключила телевизор, направляясь в сторону кухни, где ее отец что-то напевал себе под нос, готовя ужин — домашняя пицца с курицей и печеным красными перцем. Эффи остановилась в дверном проеме и уперлась взглядом в отца, пока тот, наконец, не обратил на нее внимание. — Привет, Эф, как дела? — Нормально, — Курт потребовалась всего секунда, что понять, что что-то не так. Он мягко рассмеялся прежде, чем ответить. — Эффи, возможно, я уже не в самом соку, но после 15 лет жизни с тобой я, думаю, научился распознавать такие ситуации, — он посмотрел на нее и улыбнулся, — а теперь выкладывай. — Что ж, вообще-то, я хотела поговорить о тебе. — в ее глазах, полных оптимизма, что-то сверкнуло и именно это выставило слабость Курта на первый план. Курт положил пиццу в духовку и развернулся, полный вниманием к Эффи, которая что-то усердно разглядывала на столешнице: — Окей, — после того, как Эффи не ответила, он попробовал нащупать, — есть что-то конкретное, что ты хочешь сказать? — Что-ж, да, — она неловко засмеялась, — я заметила, что ты в последнее время, я не знаю, я полагаю, стал счастливее, чем обычно, и…. и мне просто стало интересно, может, ты хочешь мне что-то рассказать? Курт замер. Что ему следовало сказать? Он планировал провести этот разговор с Эффи в следующем месяце, заранее все подготовив, выбрав подходящие слова; он был просто не готов к этому. Но ему нужно было быть таковым. Он знал, что Эффи очень проницательна. Аналогично тому, как Курт мог понять, в чем дело по одному ее взгляду, так и она всегда с легкостью могла прочесть все по его взгляду, особенно сейчас, когда тишина немного затянулась. Он вздохнул и просто решил рассказать ей столько, сколько посчитал бы комфортным огласить. — Да, я встречаюсь кое-с-кем. — Хорошо…. Могу я встретиться с ним? Я имею в виду, он делает тебя счастливым, и, я думаю… я просто хочу увидеть его. Робость Эффи в конец разбила сердце Курта. Он не знал, как дочь воспримет его первые отношения после смерти отца, но, казалось, она приняла это с полной серьезностью. Конечно, возможно, у нее просто выдался удачный день. Одному богу известно, в каком настроении она будет, когда встретится с Блейном. — Эффи, я бы очень хотел, что ты встретила его. — Курт запнулся, думая об этом. — И я очень горжусь тем, насколько по-взрослому ты к этому относишься, но… не сейчас. Ты поймешь, когда увидишь его, есть причина. — Почему? Он уродливый или слепой, или что-то типа того? — Курт засмеялся над этим, думая, что «уродливый», на самом деле, было полностью противоположным тому, каким являлся Блейн. — Нет, Эффи, он сто процентов не уродливый. Или слепой. Без каких-либо физических отклонений, если уж говорить об этом. Это просто… я не готов к тому… я не буду чувствовать себя комфортно… если познакомлю вас. Увидев обиженный взгляд Эффи, Курт быстро попытался вернуть слова обратно. — Нет, Эффи, нет, нет, я не стесняюсь тебя и мне не некомфортно с тобой, — Курт вздохнул, пытаясь подумать о том, как объяснить дочери это, но на самом деле единственной его мыслью в голове была мысль о том, как сильно он хотел познакомить Эффи с Блейном. И да, он имел в виду Блейна, с которым он встречается, а не Блейна — учителя, — окей, что, если я приглашу его завтра к нам на ужин? — Ты уверен, пап, потому что… я имею в виду, что если тебе некомфортно… — Я хочу сделать это. Я хочу, чтобы ты встретилась с ним, я хочу, чтобы ты узнала его. Хорошо? Эффи слегка кивнула, но Курт мог прекрасно разглядеть, насколько тяжело девочке удавалось сдерживать свой восторг и волнение. Мужчина обошел столешницу и обнял дочь со всей теплотой, которой только мог. — Только обещай, что будешь милой. Пожалуйста? — Я не могу обещать тебе всего, — Эффи подмигнула и Курт засмеялся, отпуская девочку из объятий, отправляясь на кухню, чтобы проверить готовность пиццы. Каким-то образом Курт чувствовал, что Эффи будет не очень сильно рада, когда узнает, что ее отец встречается с ее учителем, которого она, к тому же, называет «Мистер Задница», но отогнал от себя любые мысли, стараясь настроиться на оптимистичный лад.