***
Пройдя вниз по девятой улице, Курт, наконец, увидел ресторан, про который говорил Блейн. Метрдотель сразу провел его в дальний конец ресторана, где Курт разглядел две темные кудрявые головы. Он улыбнулся, неожиданно для себя подмечая, что рад такой наследственной общей черте. Глаза Блейна встретились с глазами шатена и Андерсон улыбнулся ему улыбкой, которая будто бы освещала все вокруг. Она дала понять Хаммелу, что Андерсон действительно счастлив сейчас, и более чем готов представить ему своего сына. Блейн встал и мягко поцеловал Курта, ведя его к их столику. Андерсон выдвинул стул для него и подождал, пока он сядет, потом опустился и на свое место. Олли оторвал взгляд от раскраски, которой усердно занимался, и улыбнулся, и боже, подумал Курт, это улыбка Блейна. Его глаза насыщенного синего цвета были, так или иначе, более глубокими и более поразительными, тогда как ореховые Блейна очень мягкими и открытыми. — Привет, — Олли вытянул руку из кармана, чтобы потрясти ладонь Курта, — Я Оливер Андерсон, а кто Вы? — Что-ж, привет, Оливер. Меня зовут Курт Хаммел. — Курт немного согнулся, пожимая руку Олли, что заставило мальчика засмеяться. Олли быстро вернулся к рисованию, что дало Курту и Блейну возможность элементарно поболтать. Блейн расспрашивал Курта о том, как тому удается не выбиваться из колеи в преддверие Недели Моды, шатену очень льстило внимание к его работе. Никто из мужчин не ожидал, что Олли услышит что-либо из разговора, так как мальчик выглядел чрезвычайно увлеченным раскраской. — …Я клянусь, она пыталась доказать мне, что я украл ее задумку. Господи, да ей бы даже в голову не пришла такая идея, разве что от удара по голове осенило, может. То, что она работает в Вог, не дает ей право считать себя властелином мира. Боже, когда эта звезда сказала, что она новый Александр МакКуин, я клянусь, я чуть не треснул ей. Что она себе позволяет?! — Ты никогда не ударишь моего папочку, да? Мужчины повернули головы в сторону Олли — мальчик сосредоточенно рисовал что-то. Когда никто не ответил младшему Андерсону, он стал выглядеть немного обеспокоенно. — Ты не будешь бить моего папочку? — Оливер, нет, нет, боже, конечно, нет. Я бы никогда никого не ударил, особенно, твоего папу. Мы друзья. — Курт успел заметить обиженное лицо Блейна. — Хорошо. Ты нравишься мне, Курт. Ты кажешься хорошим человеком и я не хочу, чтобы ты бил моего папу, потому что он классный, — он вернулся к своей раскраске, небрежно спрашивая, — это значит, что ты не будешь бить и меня тоже? — Никогда. Оливер, я хочу, чтобы ты знал: я никогда не сделаю ничего, чтобы намеренно ударить тебя или твоего папу. Хорошо? — Окей, спасибо. — Оливер выглядел удовлетворенным, так что Курт снова развернулся к Блейну: одинокая слеза потекла по его щеке вниз. Кусочки складываться в единую картину. Это поразило шатена. Отец Оливера. Бывший Блейна не имел опеку над Олли по некоторым «причинам», какими не могло стать причинение вреда ребенку. Нет, только не это. Мысль о том, что кто-то бил Блейна или его сына, приводила Курта в бешенство, что было шоком для самого шатена — он не думал, что способен на данную эмоцию, с другой стороны, Хаммел никогда не хотел отпускать Блейна, сжимая его руку до конца своей жизни. Курт через весь стол протянул руку Блейну и сжал его ладонь в самом доступном и одновременно с этим личном, для ресторана в центре Манхеттена, жесте. Андерсон грустно улыбнулся, и они оба замерли, смотря друг на друга, ожидая, когда, наконец, смогут уединиться в более приватной обстановке для разговора.***
Когда они, наконец, добрались до квартиры Блейна после долгой прогулки по центру города Оливер уже засыпал в руках папы. Блейн аккуратно уложил его в кровать, и некоторое время спустя закрыл дверь в его комнату, убедившись, что сын заснул. Он знал, что ему и Курту предстоял долгий разговор, который Блейн откладывал с того момента, как они встретились. И это никоим образом не касалось недоверия к Курту, нет, скорее, его отношения к этому, его реакции, которая могла бы привести к разрыву еще не начавшихся толком отношений. Так что, Блейн тихо подошел к Курту, который попытался успокоить Андерсона объятием. — Все нормально, — прошептал Курт в ухо Блейну, еще, и еще, и еще. Защита Блейна в один миг ломается, рушится, тело содрогается в крепких объятиях Курта. Они стояли так несколько минут, просто держась друг за друга, когда Блейн отстранился и жестом пригласил Курта к дивану. Еще раз, Блейн упал в объятия Курта и опустил голову на грудь, на этот раз, зная, что он был готов говорить об этом. — Я встретил Райана семь лет назад. У меня не было никаких серьезных отношений, ну, по крайней мере, таких, которые бы закончились плохо. Медленно приближаясь к тридцати, я начал понимать, что не смогу найти кого-то особенного снова. Райан был юристом, мы с ним встретились на одном из вечеров в ресторане. У меня было небольшое выступление в пабе, и мы сблизились, знаешь. Он заставил меня почувствовать себя особенным. Мы встречались некоторое время, все было прекрасно. У него был достаточно стабильный заработок, так что мы могли позволить себе квартиру спустя несколько месяцев. Все развивалось очень стремительно, и я понял, что мне надо быть немного более спонтанным, что ли, ведь мы становились все старше. Вскоре, мы поженились, у нас появился ребенок. Все это шло так быстро, я просто чувствовал, что это будто товарный поезд, если я остановлюсь, это все буквально свалится на меня. Знаешь, все было нормально, пока полтора года назад Райан не начал постоянно куда-то уезжать, по поводу… бизнеса. Он стал очень нервным, буквально психованным по поводу меня и моих отношений с друзьями. Сначала, я подумал, что это, может, некая ревность, посмотрел на это с собственнической стороны. Однажды вечером он просто пришел домой, уложил Оливера в кровать и начал спрашивать у меня, где я был сегодня, утверждая, что я скрывал что-то от него. Он был таким злым, и когда я сказал ему, что он сумасшедший, раз думает, что я изменяю ему, он ударил меня. — впервые за все это время Блейн глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Курт пытался переварить все только что услышанное от Блейна, понимая, что выслушать его и уберечь — лучшее, что он мог сделать прямо сейчас. — Я был потрясен. Я всегда знал о возможности оскорбительных отношений, но я даже не мог этого осознать в отношении Райана. Так или иначе, он был все еще разъярен и Олли ясно услышал вопли, он встал с кровати, чтобы посмотреть, что происходит. Увидев, что Олли несется ко мне, Райан забрал его и начал кричать. На моего ребенка. Это будто пробило насквозь пузырь, в котором я сидел. Это не было безопасно ни для одного из нас, так что я взял Олли и вышел за дверь, и, слава богу, Купер жил в городе, и я смог остаться у него столько времени, сколько мне было необходимо. Некоторое время спустя я сообщил о нем в полицию, но он уже ушел, все его вещи исчезли из нашей с Олли квартиры, и я попытался жить дальше. С того дня прошло восемь месяцев. Между мужчинами снова повисла тишина, и Блейн чувствовал в этой тишине больше смысла, чем когда-либо за все время отношений с Райаном. — Блейн… Блейн, ты самый храбрый человек на свете. Блейн встретился взглядом с Куртом и благодарно улыбнулся, зная, что, попытайся он опровергнуть заявление, брюнету пришлось бы столкнуться бы с упорством и настойчивостью Курта. Андерсону никогда не удавалась выигрывать подобные споры. Вместо этого Блейн решил немного поменять положение, он расположился между ног Курта на диване и неспешно прикоснулся к его губам, стараясь сделать поцелуй одновременно и заботливым, и жестким, и любящим, и страстным. Курт, не думая, ответил на движение, двигая своим языком вдоль нижней губы Блейна, будто прося разрешения. Они продолжали исследовать рты друг друга, лаская друг друга языками, будто повторно знакомясь друг с другом, узнавая то, с чем были раньше так хорошо знакомы. Когда они оторвались друг от друга, пытаясь глотнуть воздуха, Блейн начал целовать шею Курта, он остановился и прижался губами к венке на шее, под которой отчетливо слышался ритм пульса. Несильно прикусив кожу на шее, засосав ее, Блейн будто пытался оставить след на Курте, показать его принадлежность, показать свою любовь, заботу. Курта больше не мог сдерживаться, что не испустить низкий стон, на который сразу отреагировал член Блейна. Андерсон вытащил рубашку Курта из его штанов и начал расстегивать первые несколько пуговиц, протягивая руку под рубашку, лаская грудь Курта и сжимая его соски. Курт стонал снова и подсознательно терся бедрами. Блейн остановился и посмотрел на Курта с его унесенными жаждой глазами, тихо прося разрешение пойти далее. Маленьким кивок головы — поцелуи Блейна обрушиваются на Курта, обжигая его будто раскаленным воском. Расстегнув рубашку Курта, Блейн опустился вниз, соприкасаясь собственной грудью с грудью Курта. Мужчины застонали из-за тесного контакта. Руки Блейна бродили по коже шатена, будто вспоминая знакомые черты, Андерсон, погрузившись в ощущения, задал вопрос, который ни один не ожидал услышать: — Как давно это было? — Что? — Как много времени прошло? С того момента, как кто-то трогал тебя? — Очень много времени, поверь, — Курт прерывисто рассмеялся. — Серьезно? Как долго? — Боже, Блейн, я не знаю, около шести месяцев. Я понял, что я не тот тип парней, которые предпочитают связи на одну ночь. — Курт толкнулся бедрами в бедра Блейна, на что получил ответный толчок. Блейн дотронулся до ширинки Курта и Хаммел задержал дыхание, когда Андерсон спросил: — Это стоило того, чтобы ждать? Блейн теперь медленно потирал ширинку Курта и Хаммел держался изо всех сил, чтобы сложить буквы в единое слово, не говоря уже о связном предложении. — Гм, я, э-э, я не знаю. — он захныкал, когда Блейн начал тереть более яростно. Андерсон отчетливо чувствовал вставший член Курта под рукой. — Почему бы нам не узнать? Блейн быстро расстегнул молнию на брюках Курта и буквально сорвал их с него. В то же время, Курт ловко справился со штанами Блейна и отбросил их в сторону. Теперь, когда на обоих парнях не было ничего, кроме нижнего белья, Курт и Блейн замерли на некоторое время, чтобы насладиться телами друг друга. Но не прошло и минуты, как Курт опустил руки на бедра Блейн, поднял на него свои глаза и спросил: — Спальня? Блейн ответил с яростным кивком и жестом, указывающим на вторую дверь по коридору. Курт прижался губами к губам Блейна и поднял его вверх, перенося в спальню.