Lean On Me

Блейн приехал к Курту за пять минут до назначенного времени, радуясь небольшому запасу, который оказался очень кстати. Брюнету понадобилось пару минут, чтобы, наконец, собраться с мыслями и нажать на кнопку звонка на двери. Андерсон не мог понять, что же заставило Курта пригласить его на встречу. Он знал, что они оба были одиноки, но Курт, однако, не был готов к новым отношениям, независимо от того, что он говорил. Был ли он сам готов к такому? Прошло всего восемь месяцев с официального окончания его отношений с Райаном, даже если на эмоциональном уровне это случилось еще за несколько месяцев до того. В любом случае, Блейн был другом Курта до того, как они начали встречаться. Поэтому, восстановление дружеских отношений, во всяком случае, уже будет лучше, чем ничего. Наконец, брюнет нажал на кнопку звонка и услышал за дверью голос Курта, ангельский, даже через интерком, сообщивший, что он уже спускается. Курт поправил свой галстук и в последний раз оценил свой наряд перед зеркалом, прежде чем спуститься вниз, чтобы встретить Блейна. Он бросил «Будь умничкой. Не забудь про домашнее задание. И я буду дома к двенадцати. Если тебе нужно будет что-нибудь — звони!», проходя мимо комнаты Эффи. Он знал, что дочь до сих пор злится на него, потому что даже не ответила на его слова. «Все пройдет, она успокоится, » — надеялся Курт. Мужчина спустился вниз и вышел из здания, приветствуя швейцара и, боже, он уже забыл, как хорошо выглядит Блейн, когда нарядится. Брюнет нервно перекатывался с пятки на носок, не переставая пялиться в экран мобильного телефона. «Нет смысла проверять время, » — подумал Курт, — «И, боже, его задница выглядит потрясающе в этих брюках. Черт, мне вообще можно думать об этом? Я никогда не думал о других парнях с момента, когда начались наши с Элли отношения. Ох, Курт, пожалуйста, не думай о своем умершем супруге, когда прямо здесь стоит горячий парень, что позвал тебя на свидание, » — Хаммел нервно ворчал на себя. Будто почувствовав на себе взгляд проворных глаз, Блейн повернулся и подарил шатену ослепительную улыбку. Они стояли так несколько секунд, просто улыбаясь друг другу, пока Блейн, наконец, не принял решение и не предложил Курту свою руку. Этим небольшим жестом Андерсон хотел задать тон вечеру. Курт с большим энтузиазмом принял этот жест, и они вместе двинулись по направлению к ограждению, где Блейн припарковал свою машину. Когда мужчины прибыли в ресторан, брюнет оплатил стоянку и открыл Курту дверь, как настоящий джентльмен. Подойдя к их столику, Андерсон отодвинул шатену стул, и Курт покрылся нежным румянцем, понимая, что никто в его жизни никогда не мог сравниться с Блейном в благородстве и манерах, в этом брюнету не было равных. Их блюда принесли достаточно быстро, так что, парни начали спокойную, вежливую беседу, пока Курт не решил перевести разговор на более личную тему: — Так, ты знаешь все о моей дочери, по крайней мере, я надеюсь, что ты узнал что-то, будучи ее учителем, — Блейн тихо усмехнулся над этим, — Расскажи мне об Олли. Ладно, этой просьбой Блейн был действительно удивлен. Он так привык, что все парни, с которыми он встречался, не были заинтересованы в его сыне, но Блейн полагал, что Курт, будучи тоже отцом, на самом деле, был заинтересован в этом искренне. — Что ж, — начал Блейн, — ему четыре года, и он не очень высокий. Курт смотрел прямо на него: — О, пожалуйста, ему, может, и четыре, но я более, чем уверен, что ты знаешь о нем столько же, сколько бы знал, будь ты сейчас подростком. Блейн, я знаю тебя, ты как маленький детский сплетник. — Маленький детский сплетник? — Блейн засмеялся. — Окей, может, это не самый лучший способ объяснить это, но ты понял. Так что, пожалуйста, — Курт протянул руки и обхватил ими ладони Блейна, надеясь, что этот маленький жест сможет убедить брюнета в том, что ему можно доверять, — просто расскажи мне о нем. — Ох, что ж, ему четыре, и он точно в фазе «буду-непослушным-ребенком», но он замечательный. Ему нравятся машины и любые фильмы, где они взрываются и переворачиваются, боже, он такой мальчишка. Слава богу, он еще не вырос из диснеевских фильмов, потому что я не думаю, что когда-нибудь буду готов оставить это позади. Его любимый диснеевский принц — Алладин, и я безумно взволнован по поводу этого, потому что он всегда был и моим любимым диснеевским принцем. Он говорит своим друзьям, что его любимый цвет — зеленый, но на самом деле, это фиолетовый, и я знаю это, потому что когда мы гуляем по парку или мимо сада и он видит фиолетовые цветы, ему просто сносит голову, он начинает чуть ли не умолять меня сорвать их и принести домой. В основном, я отказываю ему, потому что не готов смириться с гневом злых нью-йоркцев, но иногда он просто знает, что сказать, чтобы надавить на меня. Слушая, как красочно Блейн рассказывает о своем сыне, Курт почувствовал это потрясающее чувство гордости и привязанности. Он всегда знал, что брюнет будет замечательным отцом, но слышать об этом сейчас, знать, что это реально, это почти заставило Курта плакать — это было, как будто, Андерсон, наконец, смог достигнуть всего, в чем так сильно сомневался его отец. Он разрушил стереотип о том, что плохие отцы не способны вырастить добропорядочных и заботливых отцов — Блейн был выше этого. — Кажется, он потрясающий ребенок. Я бы с удовольствием встретился с ним когда-нибудь. — Да, мне бы тоже очень хотелось, думаю, было бы классно. Они просто пялились друг на друга несколько секунд. Их вечер вовсю продолжался, и оба мужчины начинали чувствовать напряжение, оно не было именно сексуальным, скорее, милым. Ни один из них не знал, чем закончится эта ночь, но оба хотели получить больше друг от друга. — Так, — спросил Курт, — ты достаточно доверяешь ему, чтобы оставить одного дома сегодня? Потому что он, судя по описанию, выглядит как ответственный четырехлетний ребенок, но может ли он хотя бы достать до холодильника? — они оба засмеялись. — Нет, нет, вообще, на этот вечер он в распоряжении Ника и Джеффа. Понадобилась всего пара секунд, чтобы Курт осознал: это не были просто друзья Блейна, это были люди, которых он знал еще со старшей школы. — Подожди, Ник и Джефф… Соловьи? — Ага. Их дочь, Шарлотта, на год младше Оливера, так что они согласились приютить его на вечер. — Воу, они все еще вместе? Невероятно! Не могу поверить, что они прошли этот путь вместе со старшей школы. — слова, над которыми Курт не успел поразмыслить, укололи Блейна, кажется, в самое сердце, даже несмотря на то, что эта тема была закрыта для них с момента разрыва. Они должны были быть теми, кто будут вместе как пара, после школы — горько думал Блейн. Андерсон даже не успел понять, что собирается сказать. Слова просто вылетели из его рта, и все, что оставалось делать брюнету — ожидать реакции Курта: — Ну, когда люди любят друг друга достаточно сильно и работают над их отношениями, они стараются поскорее выпуститься из школы и начать самостоятельную жизнь вдвоем. Курт замер. — О боже, Курт, прости, мне так жаль, я не имел это ввиду, просто слова вырвались… — Нет, — Курт остановил его, но Блейн не мог разобрать выражение на его лице, — Блейн, я понял, должно быть, мой комментарий ранил тебя. Но, если ты хочешь поговорить об этом сейчас, если это действительно важно для нас, если мы хотим сделать это сейчас, не могли бы мы поговорить об этом где-нибудь в другом месте? Блейн был потрясен. — Да, да, конечно. Мы можем вернуться в мою квартиру. — Звучит отлично, — Курт подозвал официанта и попросил счет. Все, о чем мог думать Блейн — это Курт, направляющийся в его квартиру. Курт в его квартире. «И, наконец, выкинь это из твоей головы, Блейн, ты уже видел его голым в более компрометирующих позах. Прекрати вести себя, как подросток.» Машина ехала к квартире в полной тишине, но это не было некомфортной тишиной. Нет, как раз наоборот. Всю дорогу руки мужчин были переплетены, и частенько они ловили смущающиеся взгляды друг друга. Когда машина достигла запланированного местоположения, оба вышли из кабины и поднялись на шестой этаж. По прибытии в апартаменты, Блейн быстро прошел на кухню и громко поинтересовался, желает ли Курт что-нибудь выпить. — Воды будет более, чем достаточно. Пока брюнет был на кухне, Курт рассматривал место, в котором оказался. Это было намного лучше, чем-то, что, как казалось Курту, Блейн мог позволить себе на учительскую зарплату, но, ни в коем случае не экстравагантно или чересчур богато. Нет, просто и со вкусом. С его места в гостиной он мог увидеть коридор, который ведет в спальни и кухню. Его взору предстал прекрасный вид — квартира находилась прямо напротив реки Гудзон и Парка Бэттери, который, казалось, был всего в паре минут ходьбы. Когда Блейн вышел из кухни с напитками, он прошел мимо шатена, бросив быстрое «Следуй за мной», начиная подниматься по ступенькам, которых Хаммел не заметил раньше. Лестница вела прямо к двери, что являлась выходом на часть крыши, принадлежащей Андерсону. Внутренний дворик был украшен цветами в горшках и диванчиками, здесь была даже небольшая баскетбольная площадка, которая, как догадался Курт, принадлежала Олли. Мужчины присели на диванчики, и Блейн передал Курту его стакан воды. Шатен, наконец, сумел расслабиться, очарованный видом города, что открывался с крыши. — Ты знаешь, первой вещью, которую я заметил в Элли, когда встретил его, было то, что его глаза были похожи на твои. — Элли? — Мой муж… Вообще-то, это и есть причина, по которой я подпустил его ближе к себе. Блейн не знал, как реагировать на эти слова. Но он был не в курсе, что Курт собирался продолжать монолог, направив свой взгляд далеко за горизонт. — Это случилось через шесть месяцев после нашего расставания. Я запутался. Я чувствовал себя таким одиноким в городе, полном людей. Эти глаза, эти глаза спасли меня. Они напоминали мне о тебе. Тишина вновь окружила их после этих слов. — Что я должен был вынести из этих слов? — наконец спросил Блейн. — Что? — Что я должен ответить? Что ты предполагал услышать от меня? Курт на секунду задумался. — Я даже не знаю, зачем рассказал тебе это. Прости. Блейн сомневался в том, как именно стоит спросить Курта о том, что так тревожило его. Наконец, он просто решился. — Почему ты расстался со мной? Курт посмотрел в его глаза впервые за все то время, что они находились на крыше здания. — И, пожалуйста, не говори, что во всем виновато расстояние, или ты встретил кого-то другого. Просто скажи мне правду. Это беспокоило меня так долго, и я… Я просто хочу знать. Ореховые глаза смотрели прямо внутрь Курта, будто сканируя его, и брюнет понял, что готов разглядеть любую ложь или причину, которую Хаммел попытается придумать прямо сейчас. Так что, он просто приготовился слушать, пытаясь мысленно отправиться в прошлое, где ему было всего семнадцать. — Я знаю, что ты думаешь, что расстояние — глупая причина, но просто попытайся услышать меня. Это был наш третий год нахождения порознь, в разных штатах, я знаю, что тебе казалось, будто мне стало легче мириться с этим по прохождению некоторого времени, но это не так. Я был в Нью-Йорке, ты был в Чикаго. Люди, буквально отовсюду, говорили мне, что что-то обязательно случится, что этот соблазн обязательно сыграет свою роль, и нам обоим будет больно. Ты должен понять, последнее, что я хотел бы сделать — это ранить тебя, и я понимаю сейчас, даже тогда понимал, что это было неизбежно. Я просто… Я не мог смириться с тем, что прихожу домой, а тебя нет, и это не было недостатком секса, просто, ты не мог сжать меня в объятиях, когда мне было паршиво, или поцеловать, когда мне просто нужен был кто-то близкий рядом, или обнять в кровати и проснуться рядом. И даже если у меня не было тебя, мне просто нужно было это от кого-то другого. Я имею в виду, я знал, что такого, как раньше, уже не будет, и никто не сравнится с тобой, но я просто… Я не мог больше выдержать этого. Две самые худшие вещи, произошедшие со мной за всю жизнь — это смерть моего мужа и наше расставание. К концу этого монолога, Курт уже не мог сдерживать слез, отчаянно желая, чтобы Блейн, наконец, понял, через сколько боли ему пришлось пройти из-за из расставания. Брюнет просто непрерывно смотрел на него, и когда Курт смог немного успокоиться, глаза цвета неба встретились с медово-ореховыми. Уже через пару секунд Курт начал медленно наклоняться к Блейну, Андерсон отдался своим чувствам и желаниям и приблизил свое лицо максимально близко к лицу шатена. Они притягивались все ближе и ближе, пока, наконец, их губы не встретились в мягком, нежном, но все-таки достаточно глубоком и охватывающем поцелуе. Каждый из мужчин старался внести в этот поцелуй все свои чувства и все напряжение, что так долго сковывало их. Поцелуй становился более и более горячим, когда Курт скользнул своим языком по нижней губе Блейна, и брюнет в ответ открыл свой рот, будучи совсем не против неожиданного проникновения. Андерсон нежно прикусил верхнюю губу шатена, вызывая у второго стон. Курт углубил поцелуй, и Блейн, решив управлять ситуацией, разделил их губы и сдвинул лбы вместе. Они попытались восстановить дыхание, не прерывая контакта глаз. — Я не хочу, чтобы это касалось старых или прошлых чувств. Я хочу сделать это по-настоящему. — Чт… Что ты имеешь в виду? — Курт Хаммел, не окажете ли вы мне честь и не сходите ли на свидание со мной? На секунду Курт погрузился в тишину, а затем прошептал: — Да, с радостью. Блейн улыбнулся и легко коснулся губ шатена своими.