Ничтожество

Я избегал Фрэнка в школе, потому что и так знал, что он либо убежит, увидев меня, либо скроется в толпе студентов в очередной раз избегая моего взгляда. Поэтому сразу после школы я решил заехать к нему и просто убедиться, что с ним действительно все в порядке. Я стучу в дверь, нервно покачиваясь на пятках. Фрэнк открывает ее и моментально его спокойное лицо сменяет раздражение. – Что ты хочешь? - Могу я войти? Фрэнк оборачивается и смотрит по направлению гостиной, где сидел его отец и смотрел телевизор. – Не думаю, что это хорошая идея… Я делаю шаг вперед, заставляя Фрэнка сделать шаг назад. Я закрываю за собой дверь, продолжая: - Послушай, Фрэнк. Мы не можем расстаться. Я жалею обо всем, что произошло и я уверен: ты тоже жалеешь. - Я не жалею. - Фрэнк, пожалуйста. Мы любим друг друга. Ты не можешь оставить меня, - я смотрю на него умоляющим взглядом. - Уходи, - рычит Фрэнк. - Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе плевать на меня, - я бросаю вызов, схватив его за рубашку и слегка приподнимая его над землей. – Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе все равно, что происходит со мной! Слезы катятся по лицу Фрэнка, но он по-прежнему не нарушает зрительный контакт. Я отпускаю его. – Поэтому сейчас я пойду домой, возьму оружие отца и застрелюсь, - я срываюсь на крик. – Мой мозг раскрасит стену, голова разобьется в дребезги и кусок моего гребаного черепа пролетит через всю комнату! Скажи мне, что тебе все равно! Фрэнк снова смотрит в гостиную, откуда за нами наблюдал его отец. Фрэнк снова поворачивается ко мне. – Мне все равно. - Пошел ты! – выплюнул я. Фрэнк резко отталкивает меня, прошипев: - Убирайся из моего дома, педик! Я стою, не имея возможность пошевелиться. Больно. – Ты не тот человек, которого я полюбил. - Я помню его: такой напуганный маленький мальчик, тот, который умирал от обычно привязанности и который сделал отличную вещь, когда просто ушел. Фрэнк наклоняет голову, позволяя слезам катиться по щекам и разбиваться о деревянный пол. Он сжимает кулак и холодно говорит: - Если ты сейчас же не уберешься из моего дома, я надеру тебе задницу! - Хорошо, - я делаю шаг к двери и снова разворачиваюсь к Фрэнку. - Но если ты услышишь что-то в новостях о том, что пятнадцатилетнего парня нашли мертвым в своей гостиной… - я поворачиваю ручку двери. – Не забудь смыть кровь со своих рук. Я иду домой, и слезы катятся по моему лицу. Я прихожу, и никого нет в гостиной, чтобы услышать мои рыдания. Я иду в подвал, и там никого нет, кто смог бы забрать у меня отцовское ружье и патроны. Я иду вверх по лестнице и никого не вижу, кто смог бы увидеть, как я перезаряжаю его. Я закрываю дверь своей комнаты, и никто не видит, моей уверенности. Я включаю свой проигрыватель с дисками, но никто не слышит: «Какой улов, Донни!» Я лежу на полу, и никто не видит, как я засунул дробовик себе в рот. Я начинаю плакать, и никто не слышит меня. Я нажимаю на спусковой крючок, и никого нет, чтобы остановить меня. «У меня беспокойные мысли и соответствующая самооценка. Какой улов, какой улов.»

***

Я все еще в безопасности. Я лежу, и мозг все еще цел, а голова по прежнему на месте. Я швыряю дробовик, и он летит через всю комнату, сворачиваюсь в позу эмбриона и начинаю тихо плакать. Примерно через десять минут моих рыданий, я услышал, как дверная ручка покрутилось, а затем раздался тихий стук. - Уходи, Майки! – кричу я сквозь рыдания. - Джи!?! Ты в порядке? – это точно не Майки. Голос дрожит, и я могу быть уверен в том, что человек, которому он принадлежит, тоже плачет. Я пытаюсь понять, кто это. Это не моя мама, голос не достаточно высокий. Это не мой отец, голос не достаточно грубый. Это не Джамия, голос совсем не звучит по-детски. Это должно быть… - Фрэнки? – почти шёпотом произношу я. - Джерард? О, слава Богу! – кричит он. Я открываю дверь и вижу Фрэнки, стоящего за ней. Он выглядел ужасно. Запёкшаяся кровь, спускающаяся струйкой с его носа, слегка присохла. Под глазами огромные синяки, болезненного сероватого оттенка. Его глаза красные и потускневшие от слез. На лице Фрэнка играет слабая улыбка, но когда он замечает пушку в углу моей комнаты, выражение лица моментально меняется. Он выглядит так, будто бы я только что ударил его кулаком в живот. Он приближается ко мне, забирая в свои крепкие объятья и приподнимая над полом. Он крутит меня несколько раз, затем ставит на пол и оставляет несколько мягких поцелуев на моем лице. - Ох, мой малыш! – поцелуй. – Я не могу поверить, - поцелуй. – Я чуть не потерял тебя! – поцелуй. – Мне так жаль! – поцелуй. – За все! – поцелуй. – Я больше никогда не поведу себя, как дерьмо, - поцелуй. Я просто позволил ему целовать меня, а сам уткнулся в его грудь и вдыхал сладкий аромат моего Фрэнки. Мы вместе плачем и я благодарю Господа, что дома никого нет, и никто не мог увидеть нас в таком состоянии. Еще некоторое время мы просто просидели в объятьях друг друга, извиняясь за все, что сделали. После этого я позвонил Майки и узнал, что все семейство сейчас наблюдает за игрой моего младшего брата в баскетбол, и они не вернутся до десяти вечера. Джерард и Фрэнк разделись до нижнего белья и просто наслаждались присутствием друг друга. Они спускаются вниз на кухню и заглядывают в холодильник в поисках какой-либо пищи. Они все же решают разогреть пиццу и пойти смотреть «Отель Руанда» в комнате Джерарда. Они засыпают, но прежде они отправляют пистолет на его законное место и сливают в унитаз все пули вместе с болью.