See The Rust Through Your Playground Eyes

Я немного ослабил хватку своих рук на бедрах Фрэнки, медленно проскользнув ими по поясу и сильнее прижимая его к себе. Он нахмурил носик, слегка развернув голову, но не проснулся. Он заснул несколько минут назад, и я был более чем счастлив служить для него подушкой. Аккуратно перебирая его шелковистые волосы свободной рукой, я наблюдал, как он необыкновенно мило спит. В моей голове бушевали мысли. Что делать, если я все же был не прав и, на самом деле, он не хочет быть со мной? Что делать, если он не знает, чего хочет на самом деле? Что, если он не понимает, что означает «быть вместе»? Я, правда, пока не могу быть точно уверен в том, что я и Фрэнки мыслим одинаково. Потому что это не так. А что, если все, чего он хочет, это быть мне просто другом, а я уже придумал себе какие-то отношения. Но он ведь сказал «парень», правда? И я уверен, что он знает значение слова «парень»? И, конечно, он понимает, что значит «любовь». Я ощутил легкий укол боли где-то в груди. Он знает, что такое любовь, но не любит меня. Я посмотрел на спящего Фрэнки, он выглядел таким милым и необыкновенным. Его большие глаза, наконец, отдыхали. По крайней мере, я мог быть уверен в том, что он не ненавидит меня, и от этого мне становилось куда лучше. Все это очень хороший знак. Но мысль о том, что я могу сделать ему больно, не давала мне покоя. Черт, я никогда не прощу себе этого. Он доверяет мне, позволяет мне находиться с ним так близко, и я бы просто возненавидел себя, если бы причинил ему боль. Фрэнки перевернулся во сне, скрутившись рядом со мной на подушке. Я сел на край кровати и вздохнул. Может быть, я все же не попаду в Ад? Я имею в виду, может, действительно все получится? Есть большая вероятность того, что Фрэнки на самом деле понимает, что происходит, и что он не хочет, так же как и я, чтобы Линда знала о наших отношениях, пока он не станет значительно старше. Но это всего лишь какая-то вероятность, шанс на миллион. И в любом случае, Линда – мать, и она рано или поздно все поймет, если еще не поняла. Но больше всего меня пугало то, что Фрэнки на самом деле не хочет быть со мной, и когда я переступлю через запретную черту, то он просто скорее всего возненавидит меня. Нереально сделать так, чтобы все было идеально. Просто невозможно. Но, может быть, если мы будем стараться, если я буду стараться, то у нас все получится? Я просто буду более осторожен по отношению к Фрэнки. Потому что, пока я не совсем уверен в том, комфортно ли ему со мной. Мне просто нужно целовать его меньше и стараться воздержаться от прикосновений. А еще я просто обязан быть более дискретным рядом с Линдой. И я думаю, что у нас все получится. Конечно, просто я буду очень осторожным и благоразумным. Но что, если это не будет работать? Всегда есть вероятность того, что что-то пойдет не так, и нас разлучат. Я не переживу этого. Если Линда узнает, я попаду в тюрьму. А если Фрэнки не захочет быть со мной, то я останусь одиноким и разбитым. Я развернулся и посмотрел на моего ангела. Он такой красивый. Невероятно красивый. И грациозный. Он просто идеальный. А я такой извращенец. Мне нравятся маленькие мальчики, такие, как Фрэнки. Я - больной, и у меня неизлечимая болезнь. Это неправильно и действительно плохо. Я не могу быть с Фрэнки. Он болен, чтобы серьезно воспринимать все. Слишком молод и слишком красив, чтобы хотеть кого-то, вроде меня. Фрэнки повернулся, слегка потянувшись, и мне показалось, что он вот-вот проснется, но этого не произошло. Но теперь я заметил, что край его рубашки немного приподнялся, оголяя часть его прекрасной кожи. Она была невероятно гладкой и загорелой. Его живот был ровным, только тазовые кости слегка выпирали, делая его тело еще более привлекательным. Я придвинулся ближе и лег на кровать рядом с ним. Я откинул голову назад, прикусив губу. Он великолепен. Я медленно протянул руку, почти касаясь его идеальной кожи живота. Боже, я такой извращенец. Это так неправильно. Я легко провел кончиками пальцев по его коже и еще, и еще. Затем медленно пробрался пальцами к его тазовой кости, нежно поглаживая. Я не должен делать этого, это так низко с моей стороны. Так же низко, как и его спущенные джинсы. Я не должен замечать такие вещи. Но это невозможно, когда это так очевидно. Я прижался рукой к его бедру, чувствуя жар его тела. Фрэнки, ты должен прекратить носить такую открытую одежду. Я бережно провёл пальцами вдоль пояса его джинсов, которые так прекрасно обтягивали каждый изгиб его тела. И, Боже, как же низко они сидели на нем. Я потянул их вниз, мягко и осторожно, оголяя еще небольшую часть его тела. Нет, я не должен делать этого. Я такой больной извращенец. Я ведь говорил, что буду осторожным. Но это, черт возьми, совсем не осторожность. Фрэнки пошевелился, и я быстро убрал руку, отскочив в другой конец кровати. Тяжело вздохнув, уткнувшись лицом в свои ладони. Это не я. Я не делал этого. У меня совершенно нет проблем с этим. Я не люблю маленьких мальчиков. Я вовсе не хочу тех, кого не должен хотеть. Я совсем не парень, который влюбился в очень молодого, психически больного ангела. Это не я. Я Джерард Уэй, которому плевать на всех, кто не дает ему того, что он хочет. Почему я изменился с появлением в моей жизни этого маленького мальчика? Я изменился быстро и неосознанно. Я Джерард Уэй, который слепо влюблен в несовершеннолетнего парня, который, вероятно, не знает, что за чертовщину он творит с моей головой. Все настолько неправильно, насколько это только возможно. Я не должен так сильно жаждать его прикосновений, я не должен целовать его, я не должен хотеть его. Хотя, это было бы прекрасно, правда? Сделать так, чтобы Фрэнки принадлежал только мне. Как во сне. Я закусил губу, это было бы превосходно. Было бы так невероятно прекрасно слышать сладкий голос Фрэнки, его беспрерывные стоны и крики, и просьбы о большем. Он бы царапал мою спину и тянул бы за волосы, потому что, кажется, ему это безумно нравится. Он бы кусал мои губы при поцелуях. Черт, наверняка он девственник, и я был бы первым, кто слышал его стоны, слышал его просьбы о большем, был с ним одним целым. Я сразу вспоминаю его тихие вздохи при наших поцелуях, и я даже вообразить себе не могу, какие еще сексуальные звуки он может издавать. Я опустил глаза вниз, изучая свои колени и теребя подол рубашки. Ничего хорошего не выйдет из того, если я взглядом насилую Фрэнки. И ничего хорошего не выйдет, если я буду представлять все эти вещи. Все, что я сделал, это только почти разрушил свою и так непрочную стену. Я должен перестать думать о Фрэнки, как о ком-то из тех, с кем я был раньше. Фрэнки - другой, и я люблю его. Если я позволю ему победить, то точно причиню ему боль. Я снова посмотрел на него. Теперь его рука была высоко закинута над его головой, поэтому рубашка поднялась до пупка, оголяя еще больше его совершенной кожи. Почему он такой идеальный? Было бы легче соблюдать осторожность, если бы он был менее совершенным. Если бы его кожа не была настолько мягкой, если бы его волосы не были такими шелковистыми, если бы его глаза не были такими очаровательными, если бы его губы не были до невозможности заманчивыми. Я закрыл глаза и вздохнул. Кажется, я схожу с ума. Да. Я сумасшедший, и это единственное разумное объяснение моим внезапно нахлынувшим чувствам. Я никогда в своей жизни не нуждался в чьих-то поцелуях, касаниях, объятьях, и я поклялся себе, что никогда не стану таким же, как многие глупые парни, которые готовы сделать все, ради того, чтобы быть с кем-то. Но сейчас я готов был сделать что угодно ради Фрэнки. Если бы он попросил у меня что-нибудь, что угодно, я бы дал это ему. Я готов обойти всю Землю, просто ради того, чтобы увидеть его улыбку. И если бы сейчас у меня было всего лишь одно желание, я бы попросил Фрэнки. Я так до невозможности хочу его. И это плохо, я знаю, но меня это не волнует. Черт, есть та небольшая часть меня, которая желает прижать его к кровати и получить то, что хочет. Но все же, во мне осталась еще часть здравомыслящего человека, и я понимаю, что это глупо, рискованно и просто неправильно. Мои мысли прерывает стук в дверь и Линда, появившаяся в комнате. - Оу, п-привет Джерард, - она стояла в середине комнаты, переводя свой взгляд то на меня, то на Фрэнки. В руках она держала бумажный пакет. - Он заснул несколько минут назад, - пробормотал я, понимая, как же плохо все выглядело со стороны. Взрослый парень, которого она успела возненавидеть, находится в комнате наедине с ее спящим сыном. - Эм. Я только принесла ему лекарства, - прошептала она. - Разве он не должен принимать их в три? - Это новое лекарство. Оно сильнее. - Но зачем ему нужно лекарство сильнее? - Потому что у него были… кошмары. Фигня. Она просто хочет накачать Фрэнки каким-то дерьмом. - Когда он проснется, скажи ему, пусть примет три таблетки отсюда, - она достала синюю баночку. – И две отсюда, - затем она достала простую белую. Я не проронил ни слова, просто наблюдая за ней. Она оставила кулек на тумбочке и вышла, даже не взглянув на Фрэнки. Зачем она изменила лекарства? Кошмары, серьезно? Если бы у него были кошмары, он бы сказал мне. Единственная причина для изменения лекарства - это то, что Линда хочет превратить Фрэнки в настоящего уставшего зомби. Вот и все. Она просто хочет, чтобы он не сопротивлялся и делал то, что она говорит. Я заметил, как Фрэнки слегка пошевелился, медленно раскрывая глаза. – Д-джерард? – прошептал он, поправляя рубашку. Я подошел к кровати, наблюдая за тем, как он мило потирал глаза. – Хорошо спал? Он сел, его волосы торчали в разные стороны, но даже так он выглядел невероятно красивым. Я сел рядом, проводя рукой вдоль его волос и убирая выбившиеся пряди. Он улыбнулся, немного краснея. - Фрэнки, ты должен принять эти таблетки, - пробормотал я, вытаскивая нужные баночки. - … л-ладно. Я протянул ему таблетки, взяв стакан с водой с тумбочки. Он взял их и принялся болтать о том, что печенья намного вкуснее. А я просто внимательно слушал его с идиотской улыбкой на лице. Он был такой невероятный. Затем он быстро наклонился ко мне, оставляя легкий поцелуй на моих губах. Я поцеловал его в ответ, придвинувшись ближе и стараясь удержать его рядом как можно дольше. Я, скорее всего, схожу с ума, но это превосходно. Если для того, чтобы быть с Фрэнки, нужно сойти с ума, то я готов. Я почувствовал острые зубки Фрэнки на своей нижней губе, снова. Черт, это так необыкновенно.