К началу июля студенты начали возвращаться в родные пенаты, близилась производственная практика. Одним из последних вернулся Рост, упорно игнорировавший все расспросы соседа по комнате и пропадавший допоздна невесть где. Макс ревновал, волновался, но хищные порывы сдерживал. Он сам не знал, чего хотел больше: выдрать Роста ремнем за всё хорошее или просто… поговорить.
Ростислава оставили на кафедре. Надо же кому-то таскать парты, красить стены и белить потолок в кабинетах! Макса отправили в муниципальное учреждение, где он старался не думать об очередной ночи рядом с Ростиславом, усиленно погрузившись в трудовые будни синих чулок и белых воротничков. Таким макаром тянулись две бесконечные недели.
Не сказать чтобы Росту всё это время было легко. Днем он, засаживая под кожу занозы и пачкаясь в краске, трудился на благо универа, а вечерами трусливо прятался в комнате Насти, уже достав девушку до белого каленья. По общаге поползли весьма ожидаемые слухи на тему их взаимоотношений. И они не могли не злить Макса и Роста. Каждого по-своему.
Наверное, так бы и прошел этот месяц, а после парни бы разъехались по домам, так и не пересекшись в состоянии бодрствования ни разу, если бы не староста, постановивший: «Ёпт, да мы ж пятый курс! Надо всем вместе собраться где-нибудь на природе, пока еще есть время перед дипломом!»
Тех, кто откажется, грозились оглушить топором и дотащить до места пикника в бессознанке.
Dictum Factum*. Место для пикника выбирали долго, спорили-спорили и чуть было не подрались. В итоге староста взял карту окрестностей города и наугад ткнул пальцем в самую чащу соснового бора. Отступать было некуда. Палатки взяли напрокат в центре активного отдыха, провизией закупились по самое «не хочу», загрузились в машины старосты и еще одного одногруппника и поехали активно отдыхать. Телефоны и навигаторы староста у всех так же изъял.
Машины было всего две (легковушки пятиместные), а людей в группе тринадцать, поэтому кое-кому пришлось буквально сидеть на коленях друг у друга. Но и не такое бывало. Правда, Роста всю дорогу (двести километров, плюс час простоя в пробках городских) напрягало нервное сопение Макса на ухо. А когда друг предложил ему банан, то парень едва не выпрыгнул в приоткрытое окно автомобиля. Его поймали, профессионально успокоили, заткнув поток протестов бананом. А после усадили на колени к Максу, справедливо решив, что лучший друг его сможет успокоить. Оставшуюся часть дороги парень боялся пошевелиться, отчаянно надеясь, что ему в бедро упирается еще один банан.
– Итак, все знают, для чего все мы здесь сегодня собрались? – задал риторический вопрос староста, позвякивая барсеткой со стеклотарой. – Ну, для начала нужно поставить палатки и собрать дров для костра. Есть желающие сходить за дровами? – желающих не нашлось, горстка начинающих экстремалов нервно осматривала кусты можжевельника и хитро закрученные сосны.
Покачав головой и что-то пробурчав о неприспособленном к жизни стаде баранов, староста сам разделил одногруппников на кучки. Максу и Росту было поручено найти ближайший водоём (для чего им была выдана обычная бумажная карта), а так же по пути собрать немного дров для костра. К этому делу Ростислав подошел с особым, извращенным энтузиазмом.
Боясь столкнуться взглядами с Максом (остаться наедине – тем более), парень резво помчался в самую чащу, даже не посмотрев на карту. Пожав плечами, Макс трусцой припустил следом. Ну и что, что ручей располагался в противоположной стороне.
В кошки-мышки они играли до тех пор, пока Ростислав не наткнулся (в прямом смысле этого слова) на упавшее дерево. Споткнувшись о него, парень голосисто разразился на тему, какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я и какое небо голубое. Отряхнув с одежды опилки, труху и сосновые иголки, Рост резво поднялся и начал бегать вокруг бревна, проверяя его пинками на прочность. Бревно оказалось сухим и местами подточенным муравьями – самое то для костра.
– Ну, пошли дальше? – осторожно спросил Макс, стараясь не попасть под горячую руку.
– Нет! Возьмем его с собой! – юноша решительно обнял бревно и попытался приподнять его. Не вышло, оно намертво вросло в землю. Сплюнув, парень начал делать подкоп вокруг, намереваясь вытащить это бревно и устроить ему торжественное аутодафе**. Кровь за кровь!
– Ро-остик, – тихо позвал Макс, – может, ну его, найдем тебе другое бревно?
– Нет! – упрямо проговорил парень, странно улыбаясь. – Я хочу его!
– Меня бы ты так хотел… – тихо прошептал под нос Максим. – Мы найдем тебе другое, лучше и суше.
– Я хочу его! – оставалось лишь топнуть ногой для полноты картины.
– Ладно-ладно, – примирительно развел руками друг. – Давай откопаем твое сокровище. Осторожно, муравьи тут крупные и злые.
Бревно удалось откопать лишь через полчаса, когда они, перепачканные в грязи и утыканные ветками и иголками, ввалились в импровизированный лагерь, даже староста побледнел от страха и схватился рукой за сердце.
– Мы принесли бревно, – улыбнулся белозубо Макс. На фоне общей черноты, его улыбка сияла, как маяк. – Но ручей не нашли, он в другой стороне, кажется.
– Да ладно, – икнул староста, – мы и сами справились. Спасибо за помощь.
– Сжечь его, – прошипел одичавший Ростислав, в одиночку подтаскивая бревно к уже разведенному костру.
– Эм, Рост, пойдем к ручью, тебе надо умыться, – позвал Макс друга, но парень не реагировал. – Ростислав? Да, Ростикс*** же!
– Сам ты… МакДак! Пошли, чего уставился?
– Рост, нам в другую сторону, – осторожно проговорил Макс.
– Да знаю я, – ничуть не смутился парень. – Тебя проверял. Чего тормозишь?
***
После даже забористые страшилки, подправленные сверху порцией алкоголя, уже не смогли напугать юных натуралистов. Не пил лишь Рост, прекрасно помня, чем всё обычно для него заканчивается. А вот Макс решил отпустить себя, подгребая поближе к основной массе одногуппников и даже весело перешучиваясь с одной из девушек. Ростислав долго молчал, давясь крабовыми палочками и треугольничками сыра. Когда над лесом взошла полная луна и кое-кто из присутствующих начал потихоньку разбредаться по палаткам, парень решительно подошел к другу и, схватив того за шкварник, потащил за собой.
– Напился до поросячьего визга, – бурчал под нос Рост, оправдываясь. – Пошли, пьянь, спать пора!
– Не-е-ет, я требую продолжения банкета! – выговорить эту фразу Максим смог лишь с пятого раза. – Не хочу дружить с тобой, потому что голубой!(*4)
Ростислав спорить не стал, запинывая полубессознательное тело друга в палатку, а после натягивая на него спальный мешок.
– Ревнуешь, всё-таки? – вдруг спросил Макс, гусеничкой подползая поближе к другу. Рост промолчал, погрузившись в пучину самокопания. – Ревнуешь, – успокоился парень и, обвившись вокруг тела соседа, сладко задремал.
Выпутаться из этих импровизированных объятий Росту не удалось. Пострадав еще немного, парень решил попробовать уснуть и не заметил сам, как мысли перетекли в сновидения.
***
Пробуждение было тяжким. На всю палатку от Макса разило перегаром, было очень душно, а кто-то у костра завывал: «Валера-а-а, Валера-а-а…»(*5). Кажется, староста.
– Воды-ы-ы-ы, – простонал очнувшийся Макс. – Рост, а что ты делаешь на мне? – спросил он, заметив, как друг пытается незаметно сползти с него. – Я что-то сделал тебе вчера?
– Н-нет, всё в порядке. В полном, – Рост быстро вывалился из палатки, в поисках воды или хотя бы котелка, чтобы сбегать до ручья. Староста, нежно обнимая гитару и гладя её гриф, пытался попасть если не в аккорды, то хотя бы по струнам. Рядом лежал амбал Валера, напившийся до такой степени, что даже уползти не мог от личного мучителя в лице старосты.
– Валера-а-а, – парень не помнил ни слова из песни, но продолжал пытать постепенно просыпавшийся лагерь. – Я буду нэ-эжной и вэ-эрной, – а, нет, помнил.
Рядом воды не обнаружилось, что вполне ожидаемо. Ростислав прихватил несколько кружек, найденных там же, и побежал к ручью за водой. На обратном пути он с осторожностью крался мимо палаток, отовсюду доносились стоны и вопли зомби: «Воды!» Но пронесло, его никто не заметил. Староста продолжал пытать Валеру, вспоминая все новые и новые слова из песни.
– Вот, – сунул он под нос расплывшемуся в благодарной улыбке Максу кружку. – Больше не пойду. По крайней мере, в ближайшие час-полтора.
– Ты не пил? – удивился Макс.
– Нет, должен же хоть кто-то из нас думать головой…
– А не тем самым местом, – вспомнил Макс, согнувшись пополам от головной боли. – Оу, а аспирин ты не прихватил с собой?
***
Домой добрались лишь к вечеру. Рядом с постами ДПС старались не дышать и вообще закрывали наглухо окна, во избежание.
– Рост, поговорим? – вдруг спросил Макс, наглухо закрывая за спиной дверь их комнаты.
– О-о чём? – попытался в свою очередь прикинуться шлангом парень, но, услышав звук поворачивавшегося в замочной скважине ключа и с тоской посмотрев на окно, попятился к клетке с Веней, намереваясь взять его в плен. Вени внутри не было.
– Сбежал, – с грустью пробурчал Макс. – В тот же день, что и ты.
– А я и не заметил, что его нет. Вот думал все, почему ночами так тихо?
– Еще бы ты заметил, прятался по углам и возвращался за полночь. Ну, теперь не уйдешь.
Рост в последний раз с надеждой взглянул на вентиляционный люк.
– Не, даже твоя тощая задница туда не пролезет, – покачал головой Макс, неумолимо приближаясь к другу.
– А может, не надо?
Загнав друга в угол и опираясь рукой о стену вблизи лица Роста, Макс тяжко вздохнул.
– Пора расставить все точки над «й». Что за цирк ты устроил?
– Может, потом?
– Потом ты опять сбежишь домой, – зло прорычал парень.
– Не сбегу, – грустно пробурчал Рост. – Мама из меня душу вытрясет за погрызенную Венькой зачетку. Я сказал этой инквизиторше, что зачетка в деканате, до практики… А восстановят её лишь в сентябре, когда инспекторат из отпуска выйдет... до тех пор, мне лучше домой не возвращаться.
– Тогда, тем более, тебе еще жить со мной, – усмехнулся Макс, завороженно наблюдая за тем, как Рост облизывает и покусывает вмиг пересохшие губы.
– Я не знаю, что на меня нашло, мне надо подумать, переварить… Я могу принять тебя таким, какой ты есть, но…
– А если я начну встречаться с кем-то? – вдруг спросил парень, резко приникнув к лицу соседа. Нос к носу.
– Нет! – не подумав, выпалил Рост. – То есть…
– Я получил то, что хотел, – удовлетворенно ответил Макс, резко отходя от ошарашенного друга.
– А как же…
– Ох, прости, поцелуй на ночь, совсем забыл, – Макс вернулся на исходную позицию, нежно прихватив губами нижнюю губу Ростислава. Он нежно посасывал её, чувствуя, как уходит напряжение из тела соседа.
Очнувшись, Рост оттолкнул друга, напоказ вытирая губы рукавом ветровки, пропахшей костром и хвоей.
– Спокойной ночи, – прошелестел Макс, заваливаясь на кровать.
– А дверь? Я в душ хочу…
– Утром, а то опять сбежишь, – покрутил парень в руке ключ и, подумав немного, запихнул его себе под подушку. – Твой ключ тоже у меня, кстати. Можешь даже не искать, сладких снов, сладкий, – наигранно нежным голоском протянул Максим, отворачиваясь к стене.
