***
— Итак, все на месте? — прощебетала Настя, пересчитывая по головам студенческую братию, выбравшуюся на внеочередной пикник. Пикник случился сразу после лекции о вреде отдыха во время подготовки к защите ВКР. — Макс, где старосту потеряли? — с удивлением спросила девушка. — И где палатки и бухло? — У старосты. В багажнике машины. На выезде из города пробка, — хмуро поведал Максим, разглядывая собравшихся в лесу велосипедистов-натуралистов. — И что у нас с собой есть? — помрачнела Настя, мысленно расчленяя Петра. — Огурцы, — показал Рост пакет с зелеными мутантами, купленными в универмаге на выезде из города. — И бананы, — Настя выудила из пакета самый большой банан, едва ли уступавший по размерам мутировавшим зеленым овощам, и угрожающе сжала его. Мужская половина туристов испуганно сглотнула. – А, пиво еще есть, я его на багажник примотал. Как знал, что Петька опоздает. Ребят, кто бу… — Не трожь… — фурией взметнулась Настя. — Отдай, — банан в руке девушки выглядел устрашающе, полупопия Ростислава испуганно поджались, приготовившись защищать ректальное отверстие из последних сил. — Буду выдавать по глотку, — в естественных условиях в Насте проснулась альфа-самка. Пытка огурцами продолжалась третий час. Деревянные полузеленые бананы было решено оставить старосте. Отверстия вышеупомянутого старосты, в которые планировалось засунуть бананы, на тот момент были заняты более приятным времяпрепровождением. На заднем сидении старенького выкидыша российского автопрома Петр предавался разврату с Валерой, не забывая пяткой сигналить впередистоящим машинам. Пробка и не думала рассасываться: обезумевшие от жары горожане рвались на лоно природы изо всех щелей. — А давайте все вместе позовем нашего Петеньку, — голосом учительницы-маньячки предложила Настя. — Сне-е-е-егу-у-уро-о-о-очка-а-а-а-а, ик, — раздалось из ближайших кустов. Настя перевела взгляд на пакет с пивом: пропало три банки ценного продукта, алкоголь, жара и духота сделали своё дело. А Анастасия вынесла приговор незадачливому пивному воришке: вооружившись бананом, она ринулась на куст. — Пе-е-е-етя-я-я-я-я, — попытался исправить ситуацию говорящий куст, но, судя по жалостливым воплям и матам, было уже поздно. — Пе-е-е-ете-е-енька-а-а-а, — жалостливо разносилось то и дело по лесу. Птицы замолчали, пристроившиеся неподалеку бритоголовые мужики на джипах резво собрали вещички, разобрали мангал и рванули на своих внедорожниках от греха подальше. Кто и, малолетних сатанистов, знает, мало ли что они могут выкинуть? — С@ка-а-а-а-а, — на самой высокой ноте донеслось из кустов. — Я здесь, — выскочил Петр из-за дерева: счастливый, взъерошенный и довольный, размахивая пакетами со снедью и спиртным. — Забрались же в самую глушь, мы вас минут тридцать ищем! Староста-спаситель был прощен, Настю изолировали от общества, послав на поиски пресной воды. Палатки, костер, пластиковые столики — все было расставлено буквально за полчаса, оголодавшие организмы требовали немедленных возлияний и закуски. В три часа ночи, когда уставшие, но сытые и счастливые выпускники начали расползаться по палаткам, Максим внезапно почувствовал, как его кто-то обнимает со спины. Судя по знакомым напульсникам и перепачканным тонером пальцам, это был Ростислав. Сердце юноши пропустило удар, а после совершило сальто в груди: сам пришел, сам обнял. — И что это значит? — робко спросил Максим, оглядываясь по сторонам: никого кроме них, только веселый огонек, потрескивая, пожирал поленья в выложенном камнями очаге. — Хр-р-рур, — раздалось из-за спины, — хрурыхрырпф, хр-р-р, — подвел итог Рост, обнимая Максима еще сильнее и пытаясь взбить спину юноши как подушку. Макс от такого заявления опешил, переломив пополам веточку, которой помешивал поленья в костре. — Будет тебе хрухрыхрыр, — мстительно заявил парень, взваливая тело друга на закорки. — Ик, а сейчас, с началом сезона отпусков, мы с вами имеем возможность наблюдать удивительное явление: брачный сезон семейства приматов, — ехидно хихикая, выдал вернувшийся из кустиков староста, куда отлучался на подвиги. — В обычное время Ростислав, удирающий от возбужденного Максима, развивает скорость до шестидесяти километров в час, от пьяного — до ста. Какую скорость развивает Рост, удирая от пьяного возбужденного Максима, мы с вами выясним утром, ик! — Петя перебрался поближе к костру, выуживая откуда-то гитару. — Щас спою! Вале-е-ера-а-а… Дожидаться развязки Максим не стал, оттаскивая добычу в палатку. Напрыскав себя и своего друга средством от комаров и прочей кровососущей братии, юноша начал стягивать с Роста одежду. Рост хихикал, отнекивался и жеманничал во сне, будто ему насильно вручают нобелевскую премию. Получив трижды пяткой в нос и дважды локтем в челюсть, Максим добился своего: Ростислав голенький и пьяненький распластался на надувном матраце, ёжась от холода. Но не просыпался, и это была его последняя тактическая ошибка. Первую он совершил тогда, когда выжил прежнего соседа Максима из общажной комнаты, проявляя нездоровую, но обнадеживающую ревность. — Хр-р-р-р? — всхрапнул Рост, пытаясь нашарить одеяло. Одеяла не было, была футболка Максима, все ещё находившаяся на хозяине. С силой дернув ткань на себя, Ростислав забрался под просторную футболку друга с головой и руками, а после затих изредка причмокивая. Если бы Максим не был так ошарашен и возбужден, то сам бы посмеялся над развернувшейся картиной. Но в тот момент юноше было совсем не до смеха.***
Утро началось для Роста довольно неожиданно: ноги замерзли, зад весьма ощутимо обдувало ветерком, но дышать было решительно нечем, кто-то или что-то пыталось его задушить. В панике Рост забился под футболкой спящего Максима, пытаясь вырваться из жаркого плена. Когда Макс наконец проснулся, его друг умудрился просунуть голову в горловину многострадальной футболки и теперь испуганно вращал глазами, обдавая лицо Макса винными парами. — Ну, утро, что ли? — Макс по-свойски подтянул друга за оголенные тылы поближе, намереваясь пока только проучить. А там как пойдет дело. Ростислав самым ненатуральным образом борзел в последнее время, слишком часто раскрываясь перед Максимом. — Сними футболку, — зло прошипел Рост, тяжело трепыхаясь под навалившимся на него другом. — Что, так сразу, без прелюдий? — невинно удивился Максим, сжимая в ладонях ягодицы друга. Ягодицы смекнули, что рано расслабились, но было уже поздно: пальцы Максима шало оглаживали открывшееся колечко мышц, изредка нажимая на отверстие, поддразнивая. Ростислав испуганно затих, забыв как моргать и дышать. Округлив глаза, он уткнулся в шею другу и каждый раз, как Максим позволял себе более смелые движения, болезненно вздрагивал. — У меня такое чувство, будто я тебя насилую, — убито пробормотал Макс, утыкаясь в помятую макушку друга, но рук с ягодиц не убрал, хотя и прекратил анальный беспредел. — У-у-у, гад, решил показать мне мое место так, сразу, без подготовки, — прохныкал откуда-то уже из подмышки Ростислав. — Фух, живой, — расслабился Максим, — и даже шутишь, значит не все так плохо. — Может, я хочу быть сверху?! — возмутился глухо Ростислав, пряча лицо. Судя по пунцовым чуть оттопыренным ушам, юноша был до крайности смущен. — Как пожелаешь: и снизу, и сверху, и с боку, и валетиком, — Рост заехал другу между ребер кулаком, не выдержав эмоционального накала. — У тебя опыт есть? — Ну… я смотрел видео… — задумался Ростислав, смущенно ёрзая. Пока парень трепыхался, Максим отметил про себя занимательный факт: судя по эрегированному состоянию, Роста не так уж пугало происходившее. Скорее, только смущало. — Стоп, — оживленно подскочил Рост, случайно насаживаясь на пальцы Максима. Взвыв сквозь сжатые зубы и мрачно смерив взглядом состроившего невинную рожицу друга, Ростислав продолжил, — так у тебя был опыт, значит! Отвечать на этот вопрос у Макса не было никакого желания, запал сошел на нет. — Был?! — как жена, подловившая мужа на супружеской неверности, рычал Рост. — Если и был, то давно, что тебе с того? Сам же всегда подшучивал над моей ориентацией… — То есть, ты просто сдался и, даже ничего не сказав мне, пошел по бабам… тьфу, мужикам! — Истеришь как девчонка, — устало выдохнул Макс, понимая, что его вновь обломали. — Я… мне… надо отойти, в кусты… подумать, — вдруг позеленел Ростислав и, распутавшись, наконец, ринулся в прочь, кутаясь в дождевик от палатки. Остаток отдыха испортила внезапно начавшаяся гроза, во время которой Ростислав отсиживался в палатке старосты и Валеры, испортив тем утренний моцион. Роста отпаивали чуть теплым чаем и пытались мягко выдворить восвояси, но гость был непреклонен в своем намерении осчастливить хозяев. Впрочем, Максим, проследив, куда удрал Ростислав, не стал догонять юношу, сил объясняться не было. До общежития все добрались хмурые, промокшие до нитки и терзаемые бодуном. Раскаты грома вдалеке почему-то напоминали удары кулаков заведующего кафедрой о столешницу.