Counting The Steps Between Us

Отблеск язычков пламени танцует на лице Луи, абстрактный и зыбкий, как слова, мерцающие в голове Гарри. Томлинсон рассказывает что-то, активно жестикулируя, его голос еле слышен, а Лиам смеется в ответ, зубы Зейна сверкают белизной, когда тот улыбается. После протяжного стука собственного сердца, Гарри отводит взгляд. Они не воюют. Это не так. Они просто... дают друг другу возможность отдохнуть, вот и всё. Отдохнуть от чего? Ну, Гарри пока не очень понял этого, ведь складывается такое впечатление, что это не они провели год врозь. Но если Луи хочет делить палатку с Зейном, Стайлс не собирается останавливать его. Гарри делает ещё один глоток пива и поворачивается обратно к Найлу и одной из девушек, чей костер они разбили, которые разговаривали о... гитарах? Ха. Теперь Стайлс может запросто поддержать эту тему. Не то, чтобы его самообучение позволяло ему нечто большее, чем сопровождение собственного пения и возможность развлекать небольшую толпу, но Нью-Йорк был всегда слишком занятым, чтобы позволить ему практиковаться. Он отказывается считать это ошибкой. Работа в качестве стажера «Нью-Йорк Таймс» была редкой возможностью. Как должное, ему пришлось проглотить свою гордость, чтобы принять это, не желая рисковать, что было в духе его биологического отца, но оно того стоило. И если года было достаточно, чтобы разрушить то, что Гарри считал пуленепробиваемой дружбой, то, возможно, дружба никогда и не должна была пересечь границу во взрослую жизнь. Только не забудь вернуться ко мне. Ну, Гарри сдержал свое обещание. Похоже, это уже не имеет значения. Черт, он не достаточно пьян для этого, далеко не достаточно. Честно сказать, Гарри не думает, что пиво сможет скосить его. Он встает, чтобы налить себе пластиковый стаканчик этого дешевого амаретто «knock-off», купленное Луи — идеальное сочетание сахара и алкоголя. Когда Гарри откидывается вниз на пляжное полотенце, он закидывает руку на плечи Найла и прячет ноги под бедра блондина, чтобы согреть пальцы. — Гарри, — их руки сталкиваются, — Джордж Харрисон или Эрик Клэптон, что скажешь? Барбара здесь утверждает, что I Saw Her Standing There — просто шедевр, но я считаю, что эта песня не соответствует Crossroads. Я видел её в прямом эфире, это убило меня. — Я думал, твое сердце принадлежит Биберу, — комментирует Гарри и Найл улыбается, его глаза превращаются в маленькие, сверкающие от счастья, щелочки. — Это правда, но я просто пытаюсь звучать круто. Девушки любят такого рода вещи, верно? — Твои попытки провалились, — говорит Барбара, но, учитывая то, как она заправляет прядь за ухо и опускает голову, чтобы скрыть улыбку, Гарри думает, что Найл всё же произвел на девушку впечатление. Это хорошо. Чтобы не вызывать ошибочных подозрений, Гарри убирает свою руку с руки Найла и падает назад на локти, песок холодит его кожу. Свет пламени скрывает все, кроме самых ярких звезд, и есть четкое различие в температуре между теми частями тела Гарри, которые сталкиваются с огнем и теми, которые нет. Затылком он ощущает холод. Гарри закрывает глаза и сосредоточивается на запахе горящего дерева, очередном приливе и волнении моря, сладкого привкуса миндаля на своем языке. Огонь потрескивает, и он открывает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как искры поднимаются ввысь, а после гаснут. — Но, — громко произносит Найл, — ну же, Let It Rain? То, как в последние минуты Клэптон просто завораживал? Кроваво захватывающе. Барбара парирует, напевая под нос строчки из песни Джастина Бибера «Boyfriend», и, ой, Гарри вдруг резко захотелось извиниться за это. Он шевелит пальцами ног под ногами Найла в надежде, что у него получится передать общую идею. Когда Луи падает в несуществующее пространство между Найлом и Гарри, и ярко выкрикивает: — Эй, здарова, как тут мой любимчик? Ах. Так Луи пьян. И, очевидно, он не осознает, что они воюют. Не воюют. Дают друг другу отдохнуть, да, только сам Томлинсон явно не в курсе. Откинув голову назад, Гарри посылает ему небольшую улыбку, потому что он слаб, и не может удержаться от нее, когда Луи буквально припечатывается к его боку. Волосы Томлинсона растрепаны от ветра, глаза немного остекленели, а его движения — хаотичны. — Я? Хорошо, — отвечает Стайлс шатену с небольшим замедлением. — А что насчет тебя? — Хорошо, очень хорошо. И знаешь, что мне ещё здесь нравится? Алкоголь. Луи лучезарно улыбается и двигается ближе к Гарри, заставляя того переместить ноги. В отместку, он прячет их под икры Томлинсона. — Но всё же это никогда не было верным решением, — произносит Стайлс, а Луи хмурится. — У тебя холодные ноги. Почему они холодные? Гарри пожимает плечами и после минутного колебания, обнимает одной рукой Луи за плечи, притягивая того ближе. Он смотрит на пламя, а не на Томлинсона, слишком теплого и открытого к удивлению кудрявого. — Потому что ты заставил нас идти босиком до пляжа? — Но мои ноги не замерзли, — для подтверждения Луи шевелит пальцами, а Гарри даже это находит привлекательным, черт возьми. — Наверное, потому что твои просто огромные. — Ладно, — Гарри позволяет слову повиснуть в воздухе, пока он делает очередной глоток амаретто. Он старается не думать о том, как Луи пил персиковый ликер, предложенный девушками, и о том, как бы он прекрасно мог сочетаться со вкусом миндаля. — Ладно. Ты знаешь, что говорят о больших ногах. —Мда, спасибо за очевидное. Будто я не видел того, что ты прячешь, — шатен издает мягкий смешок, а после вновь прижимается к Стайлсу и... Да, естественно, Луи видел член Гарри, кудрявый никогда особо не стеснялся своего тела. Но мысль о том, что Томлинсон действительно его разглядывал... Гарри игнорирует тепло, спускающееся вниз по его позвоночнику. Оглянувшись вокруг, он обнаруживает, что Найл уже переместился поближе к Барбаре, а Лиам и Зейн сидят по другую сторону от огня, тихо беседуя. Также Гарри ловит на себе мерцающий взгляд Малика. На миг их глаза встречаются, а после Зейн начинает изучать Томлинсона или, быть может, то, как он свернулся клубочком прямо на Стайлсе. Кудрявый не смог удержаться и собственнически притянул Луи за плечи ещё ближе к себе, проводя кончиками пальцев по обнаженной коже, там, где заканчиваются рукава футболки. Уголки губ Малика дергаются в неком подобии улыбки. — Луи, — произносит он, достаточно выразительно, чтобы Томлинсон услышал его и поднял голову. Гарри всё ещё ведет безнадежную борьбу со своим собственным хмурым видом, когда Зейн продолжает, — слушай, я собираюсь прилечь и позвонить Перри. Перри? Сделав вид, что его рвет, Луи кладет голову на плечо Гарри. — Господи, избавь меня от подробностей, прошу. Тогда я лучше переночую с Гарри, просто перетащу свои вещи перед тем, как ты позвонишь ей, лады? Передай Перри привет от меня. Вот тебе и на. С чего бы это вдруг Луи захотел делить палатку со Стайлсом? И... получается, у Зейна есть девушка? Да и к тому же, Томлинсон знаком с ней, и его всё это абсолютно не заботит, за исключением той части с намеком на секс по телефону. Гарри чувствует себя немного идиотом. — Боюсь, Гарри уже ночует с Найлом, чувак, — говорит Лиам после минутного затишья. Он торжественно поднимает бутылку вверх. — Похоже, ты застрял со мной. — Что? — Луи резко садится и, сбивая руку Гарри со своих плеч, переводит взгляд со Стайлса на Найла, а затем снова на Лиама. — Но ты же храпишь, когда пьян. Найл может поспать с тобой. Ничего себе, вот это здорово, учитывая то, что Луи не хотел сначала делить палатку с Гарри. Так что, получается, он не думал, что кто-то вообще захочет переночевать со Стайлсом? Или Луи хотел, чтобы Гарри спал в одиночестве, просто на всякий случай, если вдруг Томлинсон передумает? — Что это вы обо мне говорите? — произносит Найл одновременно с Гарри, который говорит так тихо, чтобы его смог услышать только Томлинсон: — Ты разве не говорил, что я храплю? — По-другому, — столь же тихо говорит ему Луи. — Совсем по-другому, — громче он добавляет: — И Найл, ты ночуешь с Лиамом. — Хера с два, — произносит Найл, довольно растягивая слова, в них чувствуется намек на смех, как будто его забавляет какая-то шутка, понятная только ему одному. — Если ты отказываешься от своего лучшего друга, ты не можешь обвинять меня за то, что я явился, чтобы забрать его себе. «Лучший друг», — думает Гарри. — «Совсем. Совсем по-другому». Что-то теплое и робкое образовывается в его животе, и он обхватывает двумя руками стакан, наблюдая, как отблески пламени искрятся светло-золотистыми оттенками в янтарной жидкости. Он прекрасно осознает, что рука Луи покоится на его груди. — Так что, никто не хочет ночевать со мной? — спрашивает Лиам. — Я чувствую себя таким нелюбимым. Аплодисменты, господа. —Ох, малыш, — зубы Зейна вспыхивают белым, когда он обнажает их в улыбке. Забавно, но теперь этот парень вдруг стал намного больше нравиться Стайлсу. — Ты отлично знаешь, что мы любим тебя. — Просто не достаточно, чтобы пожертвовать ради тебя сном, — вставляет Луи. Сидящий рядом с ним Найл наклоняет голову ближе к Барбаре, чей шепот заставляет щеки блондина залиться румянцем, очевидным даже в свете огня. — На самом деле, — произносит ирландец. — Эм... Можешь забирать Гарри себе, Лу. У меня тут появился выбор. Одна из девушек свистит, Гарри смеется вместе со всеми. Его лицо горит.