Лучшая ошибка моей жизни

POV Джаред Эта случайно свалившаяся на мою голову девчонка смогла сделать невозможное: понять то, что я и сам не до конца и не всегда понимаю. Понять меня. Пусть даже лишь отчасти. Я действительно боюсь, что всё снова кончится крахом, рухнет, что она воспользуется мной и предаст, привяжет к себе и бросит, не вытерпев мой ритм жизни, мою страсть к музыке, вообще работе, превышающую интерес ко всему остальному. Я никогда не поставлю кого-то превыше того, чем я привык заниматься, без чего я не могу жить. Никогда. Музыка – это моя жизнь, а группа – это весь я. Пусть я проявил слабость сегодня днём, когда прилюдно обнял её, но мои желания довольно часто превышают здравую оценку ситуации в том плане, что можно делать, а что нельзя ни под каким предлогом. Потом я исправляю это, уравновешиваю, но предотвратить удаётся довольно редко. Я всё ещё не до конца доверяю Джил и не понимаю её мотивов. Всё ещё хочу от неё избавиться. И вместе с тем не хочу от себя отпускать. Меня нездорово тянет к ней. Что меня в ней привлекает, сразу привлекло и до сих пор не отпускает? Её глаза. Дело ни в их цвете, и ни в форме или величине. В выражении. У неё взгляд бунтарки, не готовой подчиняться кому или чему бы то ни было. И взрывной характер. С ней жить, наверное, как на вулкане. Я хочу её подчинить себе, сбить спесь. Наверное, это звучит ужасно эгоистично. Но я хочу. Я не знаю, вызвано ли моё стремление просто спортивным интересом или это сопряжено с чем-то большим. Мне, в общем-то, всё равно. Я просто следую своим желаниям. Так было всегда. И они исполняются, сразу или не очень, но исполняются. Джил исключением из этого правила не станет. И пусть кричит, что ненавидит меня, сколько ей влезет, я-то знаю, что это так лишь наполовину. А на вторую половину её тянет ко мне так же, как меня к ней. Просто она тоже боится. Пока не знаю чего. Мне не так уж и нужен секс с ней, но это могло бы стать приятным дополнением. Хотя кому я вру: нужен. Мне не хватает именно такого рода разрядки после напряжённых концертов. Эшелон заряжает энергией – это да. Но это всё же не то. Выступления, толпа отнимает много сил и моей энергии тоже, которую нужно как-то восполнять. В принципе на эту роль подошла бы любая, да и с кандидатками у меня проблем бы не возникло, но мне не нужна любая. Мне нужна именно Джил. Сейчас я хочу её, иногда до одури, у меня отключается мозг в её присутствии и без её присутствия тоже. Но придётся набраться терпения. Одно знаю точно: извиняться я не пойду. Она сама меня простит и довольно скоро. Моя самонадеянная интуиция меня никогда не подводила. POV Джил Вдоволь наплакавшись – это заняло минуты две, но стало намного легче (правду говорят, что слёзы значительно облегчают жизнь) – я отлипла от своей жилетки в лице барабанщика, несмело, извинительно улыбнувшись. Наверное, я выгляжу сейчас как персонаж фильма ужасов, так как не смыла макияж, и стопроцентно уверена, что вся тушь теперь растеклась по щекам чернильными разводами. – Приводи себя в порядок, – понимающе отстранился Шеннон, – нам скоро выезжать. – Я не пойду на концерт, – я вяло покачала головой в знак отрицания. – Нет, ты пойдёшь на концерт, – настойчиво опроверг мой отказ мужчина, – я не позволю тебе запереться в номере до конца тура из-за мелкой ссоры. – Но… – попытка возразить номер два. – Нечего нокать, живо в ванную, – в шутку прикрикнул он на меня, – жду тебя внизу через двадцать минут. Не спустишь сама – за тобой приду я. – Звучит устрашающе, – полушутливо отозвалась я, дав дёру в ванную. Возможно, он прав и мне не стоит зацикливаться на такой ерунде. Жизнь на этом не кончилась, в конце концов, а на Джареде свет клином не сошёлся. Из зеркала на меня смотрела фактически незнакомка с моими чертами лица. Опухшие, чуть покрасневшие глаза, чёрные, размазанные полосы вдоль щёк, розово-красный на кончике нос. Жуть. Нашла из-за кого плакать вообще. Из-за мужчины. Не этому меня мама учила, совсем не этому. А я так быстро забыла её слова. Сама себе удивляюсь и своей глупости. Устранив остатки старого макияжа, я на скорую руку наложила новый, замаскировав все видимые следы недавних слёз. Только глаза всё ещё были слегка опухшие. Плакала всего пять минут, а выглядит так, будто неделю без остановки. Именно поэтому я редко позволяю себе такую роскошь. Вообще не поэтому, ну да речь не об этом. В нанятом микроавтобусе я шустро плюхнулась рядом с Эммой, чтобы не дай бог ко мне не подсел младший Лето. Я бы могла понадеяться на его совесть, если бы она у него была. Весь путь мы обсуждали вычитанные в интернете сплетни о звёздах. Было весело к слову. Наряды знаменитостей порой очень весело обсуждать, ибо кроме смеха они не вызывают ничего. По приезду было всё как обычно: огромная сцена, просторный зал, гигантский экран позади, вездесущий вспомогательный персонал. Сосредоточенный Шеннон, нещадно колотящий барабаны. – Можно мне попробовать? – ненавязчиво попросила я, смерив барабанщика умоляющим взглядом. – Можно, – неохотно, но всё же разрешил тот, – только осторожно. С Кристиной надо быть бережным, вообще она не очень любит посторонних. – С кем-кем? – непонятливо огляделась я, ища сию изнеженную особу, которую я трогать и не собиралась. – Кристиной я зову свою барабанную установку, – любовно пояснил мужчина. – Всё понятно с тобой, – насмешливо протянув, села я за его Кристину, подобрав оставленные им палочки. У всех свои странности. Здесь так много всего. Как он только со всем этим арсеналом управляется? Барабаны, большие и поменьше, и до хрена тарелок, окружающих меня со всех сторон. Пофиг на тарелки, мне барабаны больше симпатизируют. Я бездумно шлёпнула по центру круга, так что пространство огласил тугой, упругий звук. – Кто так бьёт? Ты разрыва сердца моего хочешь? – проверещал Шеннон, перехватив моё запястье, не дав продолжить практику начинающего барабанщика. – Прости её, детка, она неопытная и глупая. Больше я тебя в обиду не дам. – Тяжёлый случай, – не стесняясь, проговорила я, что на языке вертелось, – так научи, как надо. – Подвинься, – повелительно сказал тот, так что мы каким-то чудом уместились на одном стуле. Я оказалась зажатой между его ног (чёрт, пошло как-то звучит) и в объятиях его мускулистых рук. – Сейчас дядя Шеннон покажет, как правильно. – Ну, покажи, – невольно вылетела у меня смешинка, – дядя Шеннон. Мужчина заключил мои руки в свои кисти, управляя моими движениями через себя. А с его помощью и правда гораздо лучше. Удобно, когда кто-то контролирует и направляет каждое твоё действие. Получалось ритмично и сносно. Чистый, правильный звук. Как ни странно, его близость меня почти не отвлекала. Любая другая на моём месте уже в обморок грохнулась от переизбытка прекрасного вокруг. Накачанные крепкие руки, мышцы на которых при каждом движении зазывно перекатываются под покрытой ровной испариной кожей. Его часто вздымающаяся мощная грудь, при каждом вздохе касающаяся моей спины. Плюс мужественный аромат в виде смеси его древесных духов и терпкого пота. А я даже не возбудилась ни грамма. Если бы ни влечение к Джареду, я бы решила, что фригидна. – А теперь сама, – выпустил тот мои руки, пристроив щетинистый подбородок мне на плечо, волосами щекоча моё ухо, – я пока полежу на тебе, понаблюдаю, если не возражаешь. – Нисколечко, – я позволительно кивнула головой, слабенько так замахнувшись. В итоге правая палочка, так и не соприкоснувшись с туго натянутой кожей, выскользнула у меня из пальцев, отрекошетив по затылку какого-то парня из рабочего персонала. Тот недоуменно обернулся, так что я живо отвела взгляд, типа я вообще не при делах. – Упс, – вырвалось у меня довольно типичное в подобных случаях слово. – Сочувствую, Джил, – обречённо проговорил Шеннон, – ты безнадёжна. – Но у меня же ещё одна палочка осталась, – промямлила я со слабой надеждой в голосе. – Разрешаю тебе забрать её на память, – непререкаемым тоном сказал он, утешительно хлопнув меня по плечу, – но барабанщиком тебе точно не быть. – Джил, можно тебя, – окончательно разрушила мой шанс стать новым Стивом Уайтом подоспевшая Эмма, – на секундочку. – Можешь её хоть на пожизненно забирать, – ответил за меня Шеннон, нагло вытолкнув из-за установки. – Ну, спасибо, – злобно ухмыльнулась я, естественно, в шутку, – я думала мы друзья. – Мы друзья, – уверенно заключил тот, – когда дело не касается Кристины. – Удачно вам провести время, – ехидно пожелала я ему напоследок, прежде чем увязаться за Эммой. Шеннон даже внимания на мои слова не обратил, всецело отдавшись своей Кристине, выбивая из неё идеальные на зависть мне ритмы. – Куда мы идём-то? – засеменила я за Эммой мелкой рысью, едва поспевая за девушкой. – Уже пришли, – она толкнула одну из множества дверей, пропустив меня вперёд себя. Обычная комната. Диван, кресла, вешалки, зеркала. – Поможешь мне с кое-какими бумагами, а то у меня завал? – Без проблем, – вызвалась я, засучив рукава водолазки по локоть, – где они? – Ой, на усилителе забыла, – показательно треснула та себя по лбу, – сейчас принесу, я быстро. Эмма поспешно выскочила прочь, так что я и слова вставить не успела. Электровеник какой-то. У Джареда в услужении, наверное, все такие. Ну ладно, я посижу пока, подожду. – Что у тебя с Шенноном? – выплыл из тёмного угла недружелюбно настроенный Джаред, грубо толкнув меня на стену спиной, так что я едва не ойкнула от соударения. Так вот оно что. Сговор, подстава, обман. Не ожидала такого предательства от Эммы. Кто-то ревнует, да ещё как. – А если всё, – надменно выпалила я, устремив на него прямой взгляд, – тебе-то что? – Мне это не нравится, – яростно прошипел мужчина. – Ну, это твои проблемы, – дерзко выплюнула я, отстранившись от стены, намереваясь покинуть комнату за ненадобностью. – Придушил бы, – вновь впечатал он меня обратно, выставив по обе стороны от моих плеч вытянутые руки, опираясь ладонями на стену, тем самым заблокировав мне путь к отступлению, – если бы мог. – Так что тебе мешает, придуши, – огрызнулась я, подумывая проскочить под его рукой. – Не могу, – словно предугадав мою задумку, выдвинул он ногу вперёд, обломав мой наполеоновский план, – я пообещал маме, что пальцем тебя не трону, буду оберегать и пылинки сдувать. – Сочувствую твоему горю в таком случае, а теперь отвали. – Мы ещё не закончили, – прижал тот меня собой к стене так, что мне даже показалось, что у меня косточки на позвоночнике захрустели, – я обещал не трогать тебя и пальцем, но про остальные части тела речи не велось. Повторяю вопрос: что у тебя с моим братом? – Не твоё дело, – ощетинилась я, бессмысленно дёрнувшись в сторону. Не стоять же теперь столбом. – Ты ведь обращаешься и относишься ко мне, как к дерьму, и вообще второсортным мусором не увлекаешься, так зачем марать об меня свои части тела? – Затем, что ты самый притягательный второсортный мусор, который я когда-либо встречал, и как бы ты ни бесила меня, притягиваешь ты меня гораздо сильнее. Без тебя я просто дышать не могу. – Тогда желаю тебе задохнуться, – от всей своей оскорблённой души выдала я, не клюнув на его патетичные речи. Меня этим не проймёшь. Я всё ещё зла и ненавижу его. Лучше было бы, если бы он был мне противен и отвратителен. Жаль, что это не так. – Выпусти меня, я кричать буду. – Будешь, не сомневайся, – гневно прошипел Джаред мне в ухо, – от удовольствия. И ещё просить станешь. – Ты меня изнасилуешь? – вскинула я бровь, придав голосу предельную холодность. – Какие у тебя грязные мысли, – всё тот же привычный для меня шёпот, от которого у меня постоянно подкашиваются коленки, – и в корне неправильные. – То есть не изнасилуешь, – едко повторила я, – может, будешь страшные истории рассказывать? Я люблю ужастики, возможно, они даже доставят мне удовольствие, но до криков вряд ли дойдёт. – Ты невыносимая язва. – Спасибо за комплимент, – шикнула я, предельно возможно поёрзав по стене, – а теперь отвали уже: у меня спина затекла. – Это ещё не конец, Джил, – ровно проговорил Джаред, отступив. Это не было похоже на угрозу чисто внешне, но впечатление оставляло именно такое. – Далеко не конец. Джаред смылся, так как время припирало, и близился час начала концерта. Стало ли мне страшно? Стало. Ещё как стало.