Лучшая ошибка моей жизни

– Что? – поначалу ошеломлённо взвизгнула я, но быстро успокоилась. – Никуда ты не идёшь. Это моё свидание. Мне провожатые не нужны. – Мне наказали присматривать за тобой, – неприкрыто издевался Джаред, что начало меня порядочно нервировать, – вот я и буду присматривать и оберегать тебя от сомнительных личностей. – Единственная сомнительная личность, от которой меня нужно оберегать, – бросила я через плечо, попутно нещадно терроризируя кнопку лифта, – это ты. Так что возвращайся к себе в номер, а от меня отстань. – Ну, так прогони меня, если сумеешь, – ехидствует. Смена тактики с грубости на несносность и приставучесть. Да будет так. Делай, что хочешь. Буду делать вид, что ты – пустое место. Я молчком просочилась в лифт, проворно нажав первый этаж. Я так рассчитывала, что створки сомкнутся в тот момент, когда между ними будет Джаред, но, увы, как только он к ним приблизился, те вновь разъехались в стороны. – Даже дверцы лифта от тебя шарахаются, – не сдержалась я от этой реплики, на что была награждена пустым взглядом. – И не подходи к нам ближе, чем на двадцать шагов, ясно тебе. – Это уж как получится, – выдал Джаред, издевательски пожав плечами. Кабина лифта, немного покачнувшись, остановилась, распахнув свои врата. Я пулей вылетела в холл, рванув к двустворчатой двери. Швейцар едва успел её передо мной распахнуть. Эл уже ждал меня, нервно барабаня пальцами по фасаду отеля. Извинившись за задержку, я подхватила парня под локоть, оглядевшись в поисках автомобиля. Оказалось, что мой спутник решил осуществить пешую прогулку до уютного кафе на углу улицы. Тем лучше. Джаред туда не сунется, так как это слишком людное и открытое место. Его там просто задолбает его семья, когда узнает. Но, как это меня ни удивило, держался солист в стороне, как я его и просила. Больше двух раз я оборачиваться не рискнула, чтобы не вызвать подозрения со стороны Эла. В заведении было людно, как я коварно надеялась. Вроде только четыре часа дня. Хотя свободный столик нам отвоевать удалось, довольно неприметный в укромном уголке. Сделав заказ, мы в его ожидании беседовали на отвлечённые темы. А потом подсел Джаред. Эл неисчислимое количество раз сменился в лице. Удивление, неверие, шок, потом бурная радость и, наконец, относительное спокойствие. Во мне же проснулось желание убивать. – Джил, превосходный столик, – плюхнулся Лето рядом со мной, слабо обняв меня за плечи, – не представишь мне своего спутника? – Нет, – грубо отрезала я, скинув его руку. – Я – Эл, – не растерялся мой кавалер, почему-то не протянув Джареду руку, как это обычно делают мужчины при первом знакомстве. – А Вы, Господи, я не верю, что сижу с самим Джаредом Лето за одним столиком, – заикаясь, проговорил тот, но вскоре первая волна фанатизма поутихла, и Эл взял себя в руки. – Джил, почему ты не сказала, что его знаешь, как ты могла от меня такое скрывать? Ну да, а я теперь ещё и крайней оказалась. Блеск. – Не люблю хвастать, – выкрутилась я кое-как, осушив принёсённый буквально только что стакан с ананасовым соком наполовину. Дальше разговор полился рекой, только вот одна маленькая проблемка: я в нём не участвовала. Эл там буквально в любви признавался, трындя, как много для него значит группа, как заставила его бороться и добиваться своих целей, как их песни спасли его и многих его друзей от необдуманных и необратимых поступков, как они много делают для всего Эшелона, заставляют верить в себя. Потом разговор перетёк на их песни плавно так. И так далее и тому подобное. А Джаред, мать его, охотно и терпеливо сносил весь этот пустой трёп с увлечением и добренькой улыбочкой. Это он всё мне назло делает, гадёныш. – Теперь ты просто обязан провести его даром, – вклинилась я в беседу, обращаясь к Джареду, на что Эл смерил меня таким уничижительным взглядом, что у меня кровь внутри похолодела, фигурально выражаясь. – Ничего он мне не обязан, – в серьёзном настрое выдал парень с таким воинственным видом, словно сейчас меня столовым ножом готов расчленить, – группа ничем нам не обязана. Они устраивают нам трансляции за символическую плату, позволяющие познакомиться с их жизнью вне камер, дают возможность виртуально увидеть концерты, на которые не все могут попасть, работают для нас больше, чем кто бы то ни был. Марсы – одна из немногих групп, кто относится к поклонникам не просто как к фанатам, а как к семье. Перечислять можно бесконечно, как Джаред и весь коллектив много для нас делают. И я готов потратить сколько угодно денег, чтобы их поддержать и выразить свои признательность и любовь на концертах. Очень плохо, что ты этого не понимаешь. После такой пылкой тирады я умолкла и больше не вмешивалась, помалкивая в тряпочку. Просто опасалась, что если я ещё хоть слово скажу, он меня во сне прикончит каким-нибудь изощрённым способом. Тем более что он знает отель, в котором я остановилась. Вскоре Эл остыл, и разговор вернулся в мирное русло, опять же без моего вмешательства. Я разделалась со своим салатиком, пока они там общались о чём-то своём, мне непонятном. Этого и следовало ожидать, что Джаред уведёт у меня партнёра, завладев его вниманием. Кто я и кто он. Безродная, безвестная девчонка, таких, как я, вагон вокруг, и сам Джаред Лето, от которого Эл конкретно фанатеет. Под конец ленча мне зверски хотелось биться головой о стол от скуки и злости. – Увидимся на концерте, – уловила я завершающую реплику Джареда, после чего он поднялся и довольно тепло попрощался со своим сыночком чёртовым, крепко обняв его. Сияющий, как медный цент, Эл покинул заведение, не забыв оплатить свой заказ, к которому он даже не притронулся, и холодно со мной попрощаться. Видеть он меня точно больше не захочет, что-то мне подсказывает. Я без оглядки на Джареда, рваными шагами покинула кафе, бесясь просто невыразимо. Уровень злости зашкаливал. Этого он добивался. Вывести меня из себя. Так ему удалось. – Замёрзла, – как ни в чём не бывало, заключил мужчина, начав стягивать с себя толстовку. – Оставь себе, – выплюнула я, отмашистым жестом остановив это его благое деяние. – Злишься на меня? – преспокойно сказал солист, просунув руку назад в рукав. – Нет, я тебе так благодарна, – ядовито прошипела я, – всю жизнь мечтала, чтобы мне так испоганили вечер. Спасибо огромное. – И так будет со всеми и всегда, – раздражающе самонадеянно выдал тот, – пока до тебя не дойдёт, что я не буду, не намерен делить тебя ни с кем. – Как же я тебя ненавижу, – прошептала я, не из-за того, что хотела скрыть от него эти слова, просто у меня голос сел после сегодняшних воплей по дороге в Мюнхен. – А могла бы просто смириться и не усложнять ни себе, ни мне жизнь, вместо того, чтобы глупо ненавидеть. Я ведь знаю, что небезразличен тебе, но твой гадкий, спесивый характер не позволяет тебе это признать. – А знаешь, давай, – насколько получилось громко, сказала я, наплевав на почти сорванный голос, – хочешь переспать со мной – да пожалуйста. Хочешь жёстко – без проблем. Хочешь покорности и подчинения – будут тебе покорность и подчинение. Тебе нужна игрушка, марионетка – я ей стану. Только прекрати надо мной издеваться. – Не кричи, Джил, - прижал он мне палец к губам, – я не хочу всего этого от тебя. Мне просто нужно, чтобы ты была рядом. Я постараюсь тебя не отталкивать, буду держать себя в руках, ничего не стану требовать. Я не обещаю, что будет легко, но это всё, что я могу тебе предложить. Как бы я не пытался сломать себя, преломить свой характер, я не изменюсь полностью никогда и ни для кого. Я всё сказал. – Хорошо, – да, немногословность в такие важные моменты – мой конёк. – Я согласна попробовать и с твоими условиями я тоже согласна. А теперь поехали отсюда – тут жутко холодно, а у тебя скоро концерт. Ты же не можешь огорчить Эла. Он же за тебя душу продать готов без колебаний. – Не преувеличивай, – с усмешкой сказал Джаред, ловя такси. Я промолчала, юркнув в тормознувшую машину. Ну, здравствуй, что ли, моя новая жизнь.