Лучшая ошибка моей жизни

Проблему со своими желаниями я решила довольно быстро и просто, набрав Эла. На мою радость он ещё не вернулся в свой родной город. Везёт мне. Закинув в себя аспирин, чтобы сбить температуру, я натянула первые попавшиеся джинсы и свитер с горлом, последним делом заскочив в высохшие кеды. Я же не на подиум иду. Уже через полчаса мы сошлись у парадного входа гостиницы. Мне даже оповещать было некого: Шеннон не вернулся, остальные спят. – Удивлён, что ты позвонила, – приветственно чмокнув меня в щёку, проговорил блондин. – Почему это? – чуть оскорбилась я таким изречением. – Ну, ты же теперь с группой, что тебе до простых смертных. – Да что все это заладили, – слегка вспылила я. – Ты даже представить не можешь, как с ними иногда скучно. Джаред выматывается так, что у него едва хватает сил дотащиться до кровати. Шеннон либо подкалывает меня, либо его попросту нет, как сегодня. С Томо весело, но он просто помешан на сне и пунктуальности. Всегда ложится не позже двенадцати, что бы вокруг не происходило. – То есть я крайний вариант, – подытожил Эл ровным тоном. – Нет, ты моё спасение, – живенько опровергла я его слова, – сегодня был не лучший день, хочу оторваться, как следует. Есть варианты? – До твоего звонка я собирался в «Upper East». Хочешь со мной? – В один из лучших клубов Гамбурга, – округлила я глаза, пребывая в лёгком шоке, – тот, который часто сравнивают с элитными клубами Нью-Йорка? Ещё спрашиваешь. – Да, именно в этот, – скромненько подтвердил парень, – у меня там один знакомый имеется из… – Дай угадаю, – пресекла я его, – из Эшелона. – Угадала. А ты откуда осведомлена о клубах Германии? – Клубы – это моя тайная страсть, – по секрету прошептала я, демонстративно сложив ладони лодочкой. – То есть твой знакомый проведёт нас без проблем? – Так точно, – кивнул блондин, распахнув передо мной дверь ещё не позабытой мной Ауди. Никогда ещё так не радовалась поездке в какой-то клуб. Хотя это не какой-то клуб, это один из лучших. Хотелось скорее добраться, от нетерпения я начала постукивать носком кеда по полу тачки. Надо было всё же одеться поцивильнее. Ну да ладно, стяну свой жуткий свитер, и будет норма. Майка вполне себе сойдёт. Через неимоверно долгие мили в пути мои мучения окончились, и Эл зарулил на парковку перед двухэтажным зданием, из окон которого вырывались сочные всплески прожекторов, и гремела заводная музыка. Я молниеносно стянула свитер, небрежным броском закинув его на заднее сиденье. В итоге осталась в сплошь белой майке на широких бретелях. – Замёрзнешь же, – недоумённо взглянул на меня водитель. – Не замёрзну, так как для этого надо сидеть на месте, а я сидеть не собираюсь точно. Идём уже. – Тебя как будто из заточения выпустили, – усмехнулся Эл, когда мы уже были на битком забитой стоянке, а он ставил тачку на сигнализацию. Временами на глаза попадались подозрительного вида скопления людей, даже какого-то криминального я бы сказала. Но это же клуб. Ничего удивительного. Наркоторговцы и бог знает кто ещё. У всех свой бизнес. – Поверь, так и есть. Я уже месяц никуда не выходила в таком плане. – Серьёзный срок, – истинное сочувствие прозвучало в его голосе. – Ну, ничего, скоро наверстаешь. На входе нас поприветствовала очередь человек так из ста, если не больше. Проблемой это не стало, так как через считанные секунды из заведения вышел парень довольно авторитетного вида в далеко не дешёвом, брендовом одеянии. Судя по тому, как его слушались вышибалы, он тут администратор, не иначе. Знать бы, где Эл себе таких друзей находит. Хотя я же знаю. Кажется, пора записываться в ряды поклонников группы. Внутри было довольно людно и душно, музыка с непривычки оглушала и дезориентировала. Типичное влияние транса. Внимание сразу же приковывала невероятной длины барная стойка. У меня даже глаз не хватало, чтобы увидеть её окончание. Но ещё больше поражал размер клуба. Казалось, ему нет конца. В дополнение царящая энергетика заряжала так, что мне крайне трудно было стоять на месте. – Выпьешь что-нибудь? – прокричал мне в ухо Эл, пока его знакомый на что-то отвлёкся. – Боюсь, мне это не по карману, – в той же громкой манере ответила я, для большей ясности отрицательно мотнув головой. – Здесь цены наверняка жуткие. – Всё за счёт заведения, – откликнулся Эл, чуть ли не насильно потащив меня сквозь толпу. Вот это-то меня и настораживало. Надеюсь, мне не придётся расплачиваться за какой-нибудь коктейль своими органами. Хотелось бы оставить их при себе. Мне они ещё пригодятся. – Что будешь? – уставился на меня спутник, выжидательно тарабаня пальцами по металлической стойке, многоцветно переливающейся в свете прожекторов. – Я бы взяла пиво, – за него меня, по крайней мере, точно на органы не сдадут. – Чего так скромно? – прозвучал где-то справа незнакомый голос. Я инстинктивно обернулась. К нам снова присоединился тот знакомый. Высокий, подтянутый, жгучий брюнет. До такой степени идеальный, что больше на ожившую фотографию глянцевого журнала похож, чем на реального человека. Даже лицо без единой морщинки, а кожа гладкая, словно матовая, завидно загорелая, причём загар такой естественный и равномерный. Ясно, что не в солярии его получал. Я бы сказала, что он только с Гавайев или из Майами вернулся. – Джил просто немного подозрительная личность, – ответил за меня Эл, пока я в ступоре таращилась на этого «шишку». – Водится за мной такое, – встряхнула я головой, влившись в разговор, – выражение «за счёт заведения» наводит на определённые мысли. Боюсь, за это мне придётся расплачиваться минимум почкой, чего как-то не хочется. – А ты забавная, – немного хищно улыбнулся этот тип, так мне и не представленный, жестом что-то показав бармену. Вскоре тот поставил напротив меня высокий бокал. Внутри пребывала почти кофейного цвета жидкость, по просторам которой хаотично плавали прозрачные кубики льда. Исходя из запаха, я уяснила, что это виски с колой. Ну, я же хотела выпить. Доверчивости у меня не прибавилось, но со мной ведь Эл. Ему я вроде как доверяю. В три больших глотка осушив слинг и бросив на стойку тридцать баксов в качестве примерной оплаты коктейля, я утащила друга на танцпол. Подальше от того типа, не понравившегося мне с первых минут. У меня всегда так. Если человек не понравился сразу, то пиши пропало. Ну, почти всегда. – Вежливость – не твой конёк, как я погляжу, – без осуждения, просто констатировал Эл. – Он мне не понравился, мутный какой-то, настораживающий. – Просто падкий на женский пол, особенно такой привлекательный. – Ты считаешь меня привлекательной? – что-то дёрнуло меня спросить, наверняка ударивший по мозгам виски. Теперь поздняк метаться. – Ты и есть привлекательная, – его слова попали вровень в перерыв между музыкой, так что услышала я их чётко. – Ты не подумай, я к тебе не подкатываю, я это просто так сказал. – Ясно, – подавив лёгкую сомнительность, проговорила я. Просто так только сыр в мышеловке раздают. Я занята к тому же, так что отворот-поворот ему обеспечен, если что. Музыки слишком долго не было, что напрягало. Вот так тупо стоять не прикольно как-то. Оказалось, что у них там какие-то технические неполадки. Пришлось кантоваться у барной стойки, пока всё не починят. А где бар, там и выпивка. Ничего экзотического и дорогостоящего я не заказывала, но смесь рома, колы, текилы и пива дала о себе знать довольно скоро затуманенностью сознания и лёгким головокружением, скоро прошедшим, уступившим место желанию тусоваться, просто двигаться, неусидчивости и приподнятости настроения. К моменту завершения моей дегустации всё как раз починили, так что я ринулась в толпу со стойким желанием развлекаться. – Это самый крутой клуб на планете, – выкрикнула я в толпу, поддержавшую меня солидарным гулом. – Ты офигенна, особенно когда напьёшься, – приблизился Эл, пристроив ладони мне на бёдра. Я их быстренько вернула на нейтральную талию. – Поверь, для того, чтобы напиться, мне нужно куда больше и крепче. Сейчас мне просто весело. – Хотелось бы увидеть, – уже в ходе танца сказал парень, – какая ты, когда пьяная. – Сегодня тебе это не светит, приятель, – я несильно треснула его в плечо, вроде как извиняясь. После повернулась к Элу спиной, перекинувшись на какого-то парня с ирокезом, очень гибко двигающегося в такт музыке. Примерно пять однообразных песен спустя, довольно динамичных и заводных, в течение которых я меняла партнёров чаще, чем перчатки, особо ни на ком не задерживаясь, чтобы руки распускать не начали, какой-то умник поставил медляк. Пришедшие вместе разбились на пары, слившись в тесном танце. Одиночки рассредоточились между баром, столиками и улицей. У меня ещё энергии вагон, а они всё так обломали. Кому нужны эти медляки вообще? Тоже мне романтики с большой дороги. – Потанцуем? – вот же пристал. Не думала, что он такой предсказуемый и надоедливый. Ну да ладно, с одного танца не убудет. – Давай, – я согласилась только, чтобы он удовлетворился и больше не лез. Мы – друзья, большего мне не надо. Больше Эл ничего непозволительного не делал, устроив свои ладони на моей пояснице. Благодаря его тесным объятиям, у меня футболка прилипла к коже, покрытой испариной. Ничего себе я потная. Придётся попросить его, чтобы смотался за моим свитером. В таком виде мне лучше на холод не соваться. Хватит скачущей температуры. Без воспаления лёгких предпочту обойтись. За этими мыслями я не заметила вольных перемен в поведении своего кавалера, так как он уже гулял ладонями под моей майкой. – Думаю, я сделаю перерыв, – тактично попыталась я отдалиться, перехватив его блудливые руки за запястья, – устала. – У тебя кто-то есть? – удержал тот меня на танцполе. Ему несложно: он ведь парень и сильнее меня. – Там, в Америке, парень или друг. – Нет, никого, – я ведь не соврала. В Штатах у меня действительно никого нет. Зато есть тут. Но не могу же я ему сказать, что встречаюсь с Джаредом Лето. В этом случае конец нашему покою. – Лесбиянка? – этот неожиданный вопрос буквально вынудил меня растеряться, я даже рассмеялась непроизвольно. Этой моей реакции хватило в качестве ответа. – Тогда что, я не понимаю? Что-то не так со мной. – Нет, с тобой всё в порядке, – ну не могу я врать в таких вещах. Что бы я ни выдумала, это бы всё равно его обидело. – Это сложно объяснить. – А ты попробуй всё же, – настаивал Эл. Этот нелёгкий разговор мы продолжали уже за столиком, расположившись на угловом красном диванчике. Чёрт меня дёрнул ему позвонить. – Не могу, – совесть совестью, а здравый смысл мне ближе, его даже алкоголь не затуманил к счастью. Это ведь не только меня касается, но и Джареда. Такое признание нам не на руку. – Ладно, – отвял он, заказав пробежавшей мимо официантке два пива. Я не стала отказываться. Мне это не повредит в сложившейся ситуации. Хмельной напиток мы поглощали в неловком молчании. Чувствую себя виноватой, хотя обычно мне это несвойственно. Я потянулась вперёд, чтобы поставить пустую бутылку на столик и вернуться к танцам. Когда обернулась к своему спутнику с закономерным вопросом, то чуть не стукнулась с ним нос к носу. – Ты ведь набиваешь себе цену, – перехватил тот моё запястье, – я прав, знаю. – Кажется, ты перебрал, – спокойно отшила я его без резких слов, – лучше идём на воздух, поможет протрезветь и стать более восприимчивым к словам. – У тебя точно кто-то есть, – прозвучало за моей спиной, но я сделала вид, что не услышала. Как же ты прав, даже не подозреваешь насколько. Вытащив из автомобиля свой свитер, спешно его одев, я пристроилась на фундаменте клуба, вытянув ноги. Эл где-то ошивался поблизости. Наверное, голову проветривал. Я себя и вовсе пьяной не чувствовала, мне было просто хорошо. Полезно отвлечься и всё забыть. – Смотри, что достал, – похвалился Эл, довольно уверенно сев со мной рядом. – Сам Майк заверил, что качественная. – Марихуана, – в момент опознала я истинную сущность самокрутки, – всего одна? – А ты думаешь, она на дороге валяется. Что есть, то и наше. Я не заразный, не бойся. – Все так говорят, – в шутку проронила я, переняв по праву первенства косяк, глубоко затянувшись. Хорошая вещь, пробирает, что надо. Если до этого было хорошо, то сейчас стало просто пофиг на всё. Легко, кайфово и безразлично. Всё вокруг стало таким осязаемым, многомерным, ярким, динамичным. Казалось, что я слышу, как звенят стаканы в баре. Даже музыка стала казаться более чёткой и красивой, ласкающей слух. До этого она воспринималась мной, как череда однообразных звуков, не более того. – Чёрт, облава! – воскликнул Эл, дёрнув меня вверх за руку, как куклу. Меня больше волновал косяк, который он бросил и растоптал подошвой. Мы же только по три раза затянулись. Я в каком-то завороженном оцепенении смотрела на тротуар с плавно разлетающимися по нему частичками травки. Как замедленная съёмка. Красиво. – Да очнись ты, Джил, сматываться надо. – Сматываться, ладно, – относительно осознала я происходящее, но безмятежная эйфория всё не отпускала. Слух уловил стройную сирену. А потом и суровый голос: – Wie viele Jahre, – я подняла голову, уставившись на кругленького мужчину в форме, что-то упорно от нас требующего, – dokumente können gesehen werden?* Протрезвела я молниеносно, поняв, что не понимаю, что ему от меня надо. Зато минутой осознала, что передо мной коп, а слева ещё один, видимо, страхующий. Вот же дерьмо! Он ещё что-то говорил, довольно громко, высоким голосом, почти кричал, можно сказать. По грубому сочетанию звуков мне почему-то показалось, что он неприлично нас обругал. – Эл, что он говорит? – боязливо прижалась я к стойко молчащему парню. – Я не понимаю. – Я всё улажу, – заверил тот меня, мягко улыбнувшись, – ты только не бойся и не лезь. – Ausländer, – это я почти поняла. Да, мы иностранцы. Я так точно. Крайний коп брезгливо махнул рукой в сторону автомобиля. Мне это не понравилось совсем. – Не имеете права, – завизжала я, толком не обдумав своё поведение, как только этот пухлый начал толкать меня к служебному транспорту, – да ты хоть знаешь, с кем тут я. Убери лапы, пончик чёртов, свинья германская. Мои брыкания и возмущения погоды не сделали. Под давлением обстоятельств я вскоре была на заднем сиденье тачки, неизвестно куда меня везущей. Воображение подкидывало сырую камеру с серыми стенами, покрытыми слизняками, где с заключёнными обращаются, как с отбросами. Рядом соседствовал Эл. Автомобиль плавно тронулся. Ну, вот опять. Только тогда я была в Штатах, на своей территории, а теперь в Германии, законов которой я не знаю. – Впредь молчи лучше, – беззлобно посоветовал мой товарищ по несчастью, – ничего не говори, тем более не оскорбляй их. – Да они ведь не понимают ничего, – буркнула я досадливо. Коп с пассажирского сиденья что-то рявкнул, кажется, сказал нам заткнуться. – Зато слышат всё отменно, – прошептал Эл, прежде чем затих окончательно. Джаред меня заживо четвертует, как узнает. Если узнает, конечно. Да по-любому узнает. Дело – дрянь, как ни крути. * Сколько лет, документы можно увидеть?