Семейные узы (Family Bonds)

Джеймс Поттер расхаживал по коридору перед кабинетом Альбуса Дамблдора. Директор только что зашел туда, попросив их – под «ними» в данном случае следует понимать Джеймса, Лили, Сириуса и Ремуса – подождать, пока он свяжется с Министерством, утрясая последние детали переправки драконов обратно в Румынию. Драконы; он даже думать о них не хотел. Если он никогда больше в своей жизни не увидит дракона, его это вполне устроит. Он был просто потрясен, как и все остальные, когда узнал, что его сыновья участвуют в турнире. Они оба были слишком юны, чтобы даже думать об участии, не говоря уже о том, чтобы их выбрали чемпионами. Пусть даже технически Гарри законно мог положить свое имя в Кубок, шансы, что он станет чемпионом Хогвартса, были исчезающе малы, так он себе говорил. Нет, он ни о чем не волновался до самого Хэллоуина, по крайней мере не о том, что на его сыновей нападут драконы. Потом Дамблдор вызвал их, чтобы поведать, насколько он был наивен; он до сих пор помнил, какими стали глаза Лили, когда директор рассказывал, что произошло. Она была на грани паники, да он сам был не лучше. Следующий месяц предсказуемо превратился в пытку. Адриан упрямо собирался разбираться самостоятельно; он отказывался от их помощи до самого последнего момента – хотя в конце концов все-таки прислушался, когда Сириус и Ремус подтолкнули его учить жалящие проклятия, уже что-то, решил он. Но перед этим, пока он все еще пытался убедить Адриана прислушаться и немного отвлечься, дабы сосредоточиться и выложить все, что думает о некоторых чиновниках Министерства на тему наилучшей защиты, какую страна может предложить чемпионам, его беспечный друг резко вернул его с небес на землю. – А что там с Гарри? – спросил Сириус, глядя на него усталыми глазами; он вызвался исполнять обязанности Джеймса как главы авроров все то время, которое необходимо его другу, чтобы позаботиться о его мальчиках, и только что рухнул на диван в Поттер Мэноре после очередной пятнадцатичасовой смены. – А что Гарри? – переспросил Джеймс, он думал о другом, так что смысл вопроса друга дошел до него слишком поздно, он не успел поймать вырвавшиеся изо рта слова. Примерно двадцать секунд спустя Сириус умчался из дома в Министерство, чтобы найти Ремуса. Остаток той ночи он провел, пытаясь убедить Лили – и, возможно, самого себя – в том, что было вполне логично больше беспокоиться именно за Адриана; как раз их старшенький был мишенью Волдеморта, охочего до силы, которую он даже не мог пока полностью понять. И, как предупредил их Дамблдор, чем старше мальчик становится, тем все сильнее и сильнее эта сила будет себя проявлять. Адриана необходимо защищать, вот в чем дело. Но вот Гарри... – Теперь вы можете войти, – раздался из кабинета голос Альбуса, разом прервав размышления Джеймса. Вздохнув, он проследовал за женой в комнату и сел в одно из предоставленных им Альбусом кресел. – Что там вообще произошло? – спросил Ремус, сразу к делу, как всегда. Очень хороший вопрос, подумал Джеймс. Мысленно он все еще видел глаза дракона, панически оглядывавшие все вокруг, пока его тело покрывал расплавленный гранит. – Вы видели, что Гарри сделал? – спросил слева от него анимаг-пес, запустив пальцы в свои длинные пряди. – О чем я говорю, конечно, видели! Я думал, что он хотел попробовать жалящие заклинания, а не лаву! – Как ему удалось так использовать эти заклинания, Альбус? – наконец спросила Лили, по голосу было понятно, что она сбита с толку. – Мы все знаем, что Гарри одаренный молодой человек, – сказал директор, садясь за стол. – Вы только посмотрите, чего он сумел добиться в столь юном возрасте! – Уж этого тут никто не станет отрицать, – пробормотал Ремус, вздохнув и поглубже задвинувшись в свое кресло. – Проектировать метлы и сражаться с драконами – это два очень разных направления магии! – воскликнул Джеймс. – Я знаю, что Гарри умен. Он прекрасный ученик и вундеркинд в Арифмантике. Так что да, я понимаю, почему он настолько хорошо мастерит. Но дуэлинг? Когда это он научился так сражаться? – Ну, не то чтобы это было большим сюрпризом! – невозмутимо указал Сириус холодным голосом. Он свирепо уставился на своего друга, как поступал в течение последних двух недель; если какую черту своей семьи он и унаследовал, так это упрямство. Анимаг-пес не так-то просто забывал про свой гнев. – Что ты имеешь в виду, Сириус? – спросил Альбус, переключив внимание на своего бывшего ученика. – Мы с Джеймсом оба просматривали августовские воспоминания. Помнишь, Джеймс? – спросил он, его пронзительный серый взгляд вернулся к другу детства. – Рейд Пожирателей Смерти? Гарри сражался, как лучшие из нас. Он, скорее всего, спас жизни той маггловской семье! Молчание, последовавшее за его словами, было оглушительным. – Нам следует признать, – сказал Ремус, – что мы ничего не знаем о том, как Гарри достиг такого дуэльного мастерства. Уж точно не благодаря нам! – горько добавил он, вспомнив времена, когда просил Джеймса и Дамблдора приводить Гарри. Но Гарри всегда был слишком молод, не своим братом, на обучении которого они и должны сосредоточиться. И вот теперь мы, подумал оборотень, не знаем о его жизни ничего важного. – Я бы так не сказал, – отозвался Дамблдор, его взгляд стал задумчивым; он тоже оглядывался на все те разы, когда замечал младшего из близнецов Поттеров. Гарри имел странную способность отступать на задний план, когда того желал; сначала Дамблдор считал, что он так поступает из-за своей стеснительности. Может быть, потому, что он тоже, как и все они, понимает, что Адриану необходимо тренироваться, чтобы выжить. Однако теперь он видел изъяны в этом выводе. Гарри был ребенком; как он мог настолько зрело относиться к своему брату? – Что ты имеешь в виду? – спросила Лили, пытаясь переварить все случившееся за последние сутки. – Мы знаем, кто учил Гарри дуэли; Северус является одним из лучших дуэльных инструкторов в стране, думаю, мы все можем с этим согласиться, – указал директор, внимательно посматривая в сторону Джеймса в ожидании реакции. – То есть вы считаете, что это Снейп научил моего сына, как бороться с драконом? – Джеймс не подвел. Он знал, что слова Альбуса имеют под собой основу; в конце концов, он собственными глазами видел, как Северус сражался. – Ну, уж точно не мы, верно? – вклинился Сириус, с немалой долей самоуничижения в голосе. – Боюсь, дело не в этом! – прервал готовый начаться между двумя Мародерами спор Альбус. – Мы все еще не знаем, как Адриана втравили в Турнир; вне зависимости от того, как мальчики справляются, все мы согласны, что Адриан был добавлен с особой целью. Если быть полностью честным с самим собой, Дамблдора больше интересовало то, как Гарри удалось вот так справиться с драконом; для мальчика его возраста его контроль над собственной магией был невероятным, и пусть даже заклинания, которые он использовал, действительно являлись общеизвестными, как утверждал сам подросток, освоить их было не так-то просто. И все же, пока он хотел сам подумать на эту тему; может быть, Гарри разделил некоторые способности своего брата? Все-таки они близнецы! – Ты прав, конечно, – согласилась Лили, пытаясь отвлечь своего мужа от мысли о Северусе, обучавшем Гарри. С каждым прошедшим днем, с каждой новой деталью, которую она узнала о жизни своего младшего сына, она все отчетливей сознавала, насколько велика пропущенная ею часть его детства. Но она все еще не понимала, что с этим делать; как ей вести себя с сыном, которого она даже не знает? Так что она сосредоточится на том, что ей по-настоящему знакомо, и будет надеяться, что со временем лучше поймет человека, в которого превращается Гарри. Но Адриан все еще находился в опасности; Волдеморт никуда не делся, он ждет своего часа, копит силы. У нее есть долг перед ее старшим сыном. Она будет ему следовать. – Я получил известие, что Волдеморт, вероятно, покинул свое предыдущее убежище... – начал Альбус, а тем временем Ремус и Сириус обменялись печальными взглядами. «Некоторые привычки трудно сломать», – подумал Ремус и тоже сосредоточился на разговоре. Адриану грозила опасность, это верно. Но нельзя же вот так отодвигать Гарри. Подросток был умным и добрым, и он не заслуживал подобного обращения. Он видел, как это все на него влияло; каким бы зрелым ни был Гарри для своих лет, он расстраивался и злился, причем с полным правом. И Ремус знал, что у мальчика был определенный характер; неизвестно, что он может сделать, если довести его до ручки. И оборотень не был уверен, что семья Поттеров справится с этим без потерь. Если Гарри решит, что хочет с ними порвать, он уйдет и даже не обернется. Ремус такого не желал; он слишком много для этого пропустил. И если судить по взгляду Сириуса, его друг был с ним согласен. Он хотел получше узнать Гарри; умного мальчика, который произвел революцию в сфере гоночных метел. Молодого человека, который в прошлом году в дни полнолуния приходил в его кабинет с чашкой горячего шоколада и улыбкой. Больше он ничего из жизни своего племянника не упустит. Пока происходил этот разговор, Гарри и Адриан вернулись в гостиную, неся свои золотые яйца и оживленно переговариваясь с сокурсниками. Невилл шел, забросив руку на плечи брата, смеясь над какими-то словами Ли, а Рон тем временем встревал во все обсуждения того вечера; кажется, зрелище его лучшего друга, вышедшего против дракона, вбило в рыжую голову немного здравого смысла, и теперь он был твердо убежден, что имя Адриана ввел в турнир кто-то другой. Много же времени на это потребовалось, подумал Гарри, отвечая на вопросы Рона. – А дракон не ранен или еще что-нибудь? – спросил подросток, с жадностью в голубых глазах ожидая ответа Гарри. – Драконы гнездятся в действующих вулканах, Рон, – с широкой ухмылкой объяснил зеленоглазый волшебник. – Дракон, я думаю, больше удивился, чем пострадал. А вообще, не завидую я твоему брату: дракон выглядел очень злым, когда его утаскивали с арены! – Забавное было зрелище! – воскликнул Невилл, откровенно хихикая. – Ну, Алма всегда была немного капризной, если верить Чарли, – сказала Джинни, с досадой качая головой по поводу того, как ее старший брат отзывался о драконе размером больше обычного дома. – Алма? – недоверчиво переспросил Гарри, глядя на Джинни так, словно у нее выросла вторая голова и хвост. – У дракона есть имя? – Конечно! – ответила Джинни, по ее губам расползлась ухмылка. – У каждого дракона в питомнике есть имя. Взять тех, с которыми вы сражались. Все самки, которые только что принесли потомство. – Она снова покачала головой, слегка нахмурившись. – Это заставляет задуматься, о чем только в Министерстве думали! Можно предположить, что выставить кого-то против взрослого дракона уже в достаточной степени смертельно опасно. Но нет, давайте возьмем драконью злобную мать, защищающую свои яйца: еще лучше выйдет! – Я не могу поверить, что они это сделали, – добавил Гарри, устало протирая глаза свободной рукой. Со своей стороны, Джинни тоже не могла в это поверить; ей потребовались полностью собраться, чтобы не останавливать драконов; конечно, она даже не была уверена, удалось бы ей это, даже если б драконы просто злились. Но матери, боящиеся за своих детенышей? Это была бомба замедленного действия. Чарли, с которым ей удалось перекинуться парой слов, прежде чем он был вынужден вернуться к своей команде, был четко убежден, что вообще чудо, что никто серьезно не пострадал. Исходя из того немногого, что она узнала о драконах, Джинни была склонна согласиться с братом. – Злые матери любого вида страшны, приятель! – воскликнул Фред, а его близнец энергично закивал. – Психованные ублюдки, – пробормотал Гарри, думая о тех, кто принял такое решение, а потом его внимание переключилось на одинокую фигуру в другом конце Большого Зала, направлявшуюся к подземельям. – Я тебя догоню, ладно? – сказал он, глянув на Невилла; кареглазый парень на секунду растерялся, пока сам не заметил того же, что и его брат. – Конечно, – отозвался Невилл, посмотрев на окружавшую их толпу гриффиндорцев. – Как насчет того, чтобы сделать небольшой крюк через кухню? – спросил он, получая в ответ от своих сокурсников громкое одобрение и эффективно отвлекая внимание от Гарри. Зеленоглазый волшебник улыбнулся брату и побежал за слизеринцем, который почти исчез из поля зрения. – Эй, Драко! – окликнул он, приближаясь к блондину под следовавшими за ним удивленными взглядами слизеринцев. – Подожди! Драко так и сделал, оборачиваясь и весьма удивленно глядя на гриффиндорца. – Да, Гарри? – откликнулся Драко, серые глаза расширились, когда другой парень улыбнулся. – Я просто хотел сказать спасибо, – произнес Гарри, еще шире улыбаясь от растерянности на лице Драко. – Ты помог. Ты очень помог. – Я... – Драко запнулся, а потом покачал головой и сказал: – Даже не вспоминай. – Ну, я могу так и сделать, – отозвался Гарри, – или уточнить у тебя, не хочешь ли ты помочь еще немного. – Что? – переспросил Драко, пытаясь решить, смеется над ним Гарри или нет. – Все очень просто, – сказал гриффиндорец, обеими руками приподнимая яйцо. – Понимаешь, я знаю, что это такое, – поделился Гарри, абсолютно правдиво: помогая Северусу с Волчьелычьим, он изучал всевозможные странные ингредиенты. Слезы русалоидов имели целебные свойства, поэтому он кое-что узнал по этой теме. В частности, раз или два упоминалось, что они откладывают яйца, а описание сопровождалось картинкой. Конечно, золотые яйца было искусственными, но Гарри, на свою беду, по настоянию Невилла открыл его через несколько минут после того, как вышел из палатки. Пронзительный крик, вырвавшийся из яйца, оставил мало места для сомнений. – И зачем тебе тогда моя помощь? – спросил блондин, на лице которого по-прежнему отражалось непонимание. – Я понятия не имею, зачем оно нужно! – воскликнул Гарри. Вокруг них начала собираться небольшая толпа, состоявшая в основном из слизеринцев, удивленно смотревших на странный дуэт. – Я подумал, это может тебя заинтересовать. Драко моргнул, а потом слабо улыбнулся. – Ладно, конечно, – сказал он, в ответ на что Гарри улыбнулся. – Значит, завтра? После обеда? – Драко кивнул в знак согласия. – Отлично! – воскликнул Гарри. – Мы с Невиллом будем ждать у входа в Большой Зал, как только поедим! – Я буду на месте, – кивнув, согласился Драко. – Конечно, будешь! – сказал Северус, отчего оба подростка, не заметившие его приближения, испуганно подскочили. Мастер зелий ярко улыбался своему сыну и Драко. – И прежде, чем я уйду, десять баллов каждому из вас за межфакультетскую взаимовыручку! И с тем он и ушел, тихонько напевая себе под нос, оставив за собой посмеивающегося Гарри и потерявшего челюсть Драко. – Значит, до завтра! – воскликнул Гарри и пожелал Драко спокойной ночи. Слизеринец кивнул в ответ, все еще немного не веря в то, что только что произошло. Гарри же, со своей стороны, как можно быстрее вернулся в гостиную; он устал и проголодался, к тому же он знал, что в Гриффиндорской Башне его ждали кровать и небольшая вечеринка. Он не ошибся: приветствия, раздавшиеся, стоило ему войти внутрь, показали, что ожидаемая вечеринка готова начаться. Если не учитывать случившуюся вскоре после полуночи неразумную попытку Адриана открыть яйцо, ночь прошла чудесно. На следующий после задачи день Гарри проснулся отдохнувшим и как раз к обеду. Он подобрал с пола свою сумку, вытряхнул из нее книги и положил туда только золотое яйцо. Пытаясь разбудить, он потряс Невилла – после недели, в которую они спали по ночам часа по три, оба подростка нуждались в отдыхе – и подготовился к наступившему дню. Пока он шел по коридорам, ученики всех факультетов откровенно пялились на него, а шепот по поводу того, как он справился с драконом, эхом разлетался по залам. – Если так пойдет и дальше, – сказал Невилл и хитро ухмыльнулся, уловив некоторые из наиболее безумных круживших вокруг слухов, насчет того, что дракон после завершения задачи умер от ран: похоже, друг друга правда видел мертвого дракона своими глазами, – через несколько дней люди будут утверждать, что ты убиваешь драконов каждые выходные или что-то в этом духе. – А что бы ты отвечал на такие слухи, Нев? – спросил Гарри, шутливо закатывая глаза. Если бы не брат и его реакция, он бы, наверное, был полностью подавлен такими слухами. Сейчас, однако, Невилл и его меткий сарказм позволяли ему спокойно сидеть и высмеивать такие безумные предположения. – Я бы с радостью им сообщил, что ты охотишься на драконов только каждые вторые выходные, – серьезно поделился Невилл, и Гарри засмеялся. – Нет, правда, надо же тебе учиться время от времени, чтобы твоя успеваемость не страдала. – Ну, да, в этом есть определенный смысл, – сказал Гарри, его зеленые глаза при входе в Большой Зал мерцали; ученики разом замолчали, а спустя мгновение продолжили сплетничать с новой силой. – Слухи о драконьей охоте на корабле! – прошептал Невилл, пока они, весело похихикивая, направлялись к столу Гриффиндора. Они быстро поели, все время постоянно тайком поглядывая на сумку Гарри. Гарри поделился своими подозрениями насчет яйца и рассказал о согласии Драко помочь им выяснить, что с ним нужно будет сделать, и пусть с первой задачи не прошло и дня, наличие реального шанса узнать о следующей заставляло их желать как можно скорее решить эту головоломку. Так что они попрощались со своими сокурсниками и поспешили удалиться. – Ты куда? – спросил Адриан, подозрительно глядя на своего близнеца. – Тут у меня некое золотое яйцо, над которым я хочу поработать, Адриан! – воскликнул Гарри с широкой улыбкой. – Но первая задача была вчера! – пожаловался старший из близнецов, изо всех сил стараясь не думать о драконе, с которым столкнулся. – Да, и на этот раз у нас есть подсказка! – сказал зеленоглазый подросток. – Очень интересно, правда же? И он отвернулся, направляясь к выходу из помещения с Невиллом на буксире. – Твой брат иногда такой псих, – услышали они приговор Рона. – Замечательный, заметь, но псих! Не стоит и говорить, что Гарри и Невилл все еще похихикивали, когда добрались до дверей и вышли. К их удивлению, Драко уже был там, поджидая их. – Как раз вовремя! – сказал Гарри, выжидательно глядя на слизеринца; вот только Драко его энтузиазма не разделил. – Ладно, Малфой, что случилось? – спросил Невилл, уловив настроение блондина. – Мой отец случился, – пробормотал Драко. Гарри заметил, что он до хруста сжал в кулаке пергамент; судя по доступным его взгляду кусочкам и фрагментам элегантного почерка, не трудно догадаться, что слизеринец получил письмо из дома. – Плохие новости? – спросил Гарри, надеясь на лучшее; его правда не заботили родители Драко, но сын Малфоев начал показывать, что был чем-то большим, чем до сих пор демонстрировал. И как бы там ни было, он никому никогда не пожелал бы неприятия со стороны семьи; он слишком часто ощущал подобное на собственной шкуре в собственной семье, чтобы даже подумать причинить подобный вред кому бы то ни было. – Как обычно новости, вообще-то, – тихо вздохнул Драко. – Всего лишь с небольшой добавкой. – Я не понял, – признался Невилл, подозрительно глядя на письмо. – Но если ты не хочешь объяснять, то все в порядке... – Нет, это... – перебил его Драко, в первый раз за день подняв взгляд на двух гриффиндорцев. – Просто, отец всегда считал себя вправе указывать мне, как мне жить. И до него дошли слухи, что я, как он выразился? – произнес Драко и развернул письмо, пробегая взглядом по словами в поисках точной формулировки, использованной его отцом. – О, вот оно. Он сказал, что меня, цитирую: «замечали в компании людей, кои не только ниже тебя, но и с теми, кои воплощают в себе полную противоположность тому, что ты должен искать в своих знакомствах». За его высказыванием наступило молчание, и Драко снова вздохнул, собираясь предложить двум подросткам забыть об этом, что он к такому уже привык. И тут Гарри и Невилл начали смеяться. – Он что, говорит так же, как пишет? – спросил Гарри, а Невилл засипел, пытаясь отдышаться. – Те, кои воплощают в себе полную противоположность, Мерлин милостивый! – Гарри попытался изобразить важный голос, а потом снова разразился смехом. Драко, который сперва был слишком потрясен, чтобы отреагировать, наконец уловил настроение и сам сорвался на смех. – Ты знаешь, я, если честно, никогда не задумывался, как это иногда звучит, – признался Драко. – Ты знаешь, что ты не должен делать все, что он говорит, верно? – спросил Невилл. – Я знаю, – признал Драко. – Просто, дело в том, что... Думаю, я просто к этому привык. И я бы предпочел, чтобы другие слизеринцы не «присматривали за мной» по его просьбе. Ай, он это может! – добавил он, заметив недоумение на лицах Гарри и Невилла. – Он отправит одно-два письма их родителям, их родители, в свою очередь, напишут им, и у меня появится целая группа наблюдателей. – Это... – начал Гарри, но сразу остановился, не зная, как выразить словами то, что он думал о методах воздействия патриарха Малфоя. – Да, я знаю, – ответил Драко, поняв Гарри и без дополнительных пояснений. – Так что, он собирается усложнить тебе жизнь, если ты будешь с нами общаться? – спросил Невилл, задумчиво глядя на Драко; он понятия не имел, как родители могли так поступать с собственным ребенком. Пусть его бабушка была строгой, но она никогда не вмешивалась в его выбор друзей. Конечно, она показывала свое отношение, но все равно принимала его выбор. – В общем, да, – признался Драко. – А что, если ты так просто за нами присматриваешь, а? – немного подумав, спросил Гарри, по его губам поползла легкая улыбка. – Извини? – переспросил Драко, в поисках поддержки оглянувшись на Невилла. Невилл только шевельнул рукой, что блондинистый слизеринец интерпретировал как «не дергайся». Следуя этому совету – и подумав, что Невилл, наверное, частенько такое советовал, – он принялся выслушивать пояснения Гарри по поводу того, что он имел в виду. – Я брат Адриана, – сказал Гарри. – А в последнее время я стал странно себя вести. Положим, ты подумал, что этот вопрос требует изучения. Например, ты решил, что если вывести меня из-под влияния моей семьи, то в будущем это может оказаться полезным? – Я бы такого не... о, – начал было протестовать Драко, но сразу же оборвал свою пламенную речь, заметив на лице Гарри хитрую улыбку. – Почему ты не на Слизерине? – Думаю, что для дома хитрости я иногда слишком горячусь, – признался Гарри, пожимая плечами. – Но порой меня озаряет. – С тобой бывает, – поддержал Невилл, глядя на брата с гордым блеском в глазах; проблема решилась. – Могу предположить, что мой отец будет в восторге, что я проявил такую инициативу; постараюсь написать ему сегодня вечером и выставить все в нужном свете, – широко улыбнулся Драко. – Прекрасно! – воскликнул Невилл, потирая руки. – Итак, мы будем разбираться с этим яйцом или как? Было совершенно очевидно, что изучить яйцо в библиотеке они не смогут. Будь на то воля мадам Пинс, пронзительные крики изгонят их оттуда до конца жизни. По некотором размышлении – и с определенной неохотой – они переместились в туалет Плаксы Миртл. – Восхитительная обстановка, – пробормотал Драко, оглядываясь вокруг и отмечая грязь на стенах и постоянно затопленный пол. Плакса Миртл, услышавшая его комментарий, просто взвыла, а потом смылась в канализацию Мерлин знает куда. – Нет слов, – раздраженно покачав головой, добавил Драко. – Что ж, – сказал Невилл, а Гарри достал из своей сумки яйцо, – давайте послушаем. Чудо просто, что ни одно зеркало не разбилось, когда яйцо выдало звук, способный посрамить и вопли Миртл. – Пока что я могу предположить, – высказался Драко, потирая виски, – что тебе будет необходимо завершить следующую задачу прежде, чем у тебя взорвется голова. – Согласен. И я думаю, что я частично оглох, – поддержал Невилл, с чистой ненавистью глядя на золотое яйцо. – Нет, давайте подумаем, – сказал Гарри, осторожно опустив яйцо, словно боялся, что от резкого движения оно может снова начать визжать. – Это русалочье яйцо. – Что? – переспросил Драко, глядя на золотое яйцо с новым интересом. – Ну, его копия, – уточнил Гарри. – Я раньше читал кое-что о русалоидах; у них яйца так же выглядят, хотя они, конечно, не из золота. – Они все так вопят? – ухмыльнувшись, спросил Невилл. – Нет, но русалоиды в принципе могут, – отозвался Гарри. – Ты имеешь в виду, вот так оно и звучит? – спросил Драко. – Я думал, что у них должны быть такие прекрасные голоса, что они могут привести корабли к их гибели. – Под водой, – сказал Гарри, изучающе глядя на яйцо. – Что? – Я имею в виду, что их голоса звучат красиво, когда они находятся под водой. Я понятия не имею, как они звучат над водой, – признался зеленоглазый подросток, не сумев вспомнить, читал ли он что-то по этому поводу. – Так давайте откроем яйцо под водой, – сказал Драко, выворачивая кран у одной из раковин и пуская воду. – Быстро думаешь, – заметил Невилл, ожидая, пока вода заполнит раковину до краев; на глазок, этого будет достаточно, чтобы погрузить яйцо полностью. – Спасибо, – отозвался Драко, выключая воду, когда подошел Гарри с яйцом. – Вперед, – скомандовал Гарри, засучил рукава и опустил яйцо в воду. Он осторожно открыл яйцо, готовый к очередной волне воплей, которых так и не последовало. Вместо этого из мелкой воды раздался ясный звук, по помещению эхом разнеслась песня. Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше – тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чем ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей – лишь час тебе на розыск дали На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть.* – Что это может значить? – спросил Невилл, когда песня зазвучала с самого начала. – Ну, – начал Гарри, тщательно вслушиваясь в строчки, – насколько я могу сказать, мне придется пойти куда-то, где может петь русалоид, это, наверное, значит, что под водой, найти что-то, что у меня заберут. – И у тебя будет час, такое ограничение по времени, – добавил Драко. – Где наши голоса звучать могли бы... – пробормотал Невилл, повторяя текст песни. – Как считаешь, они для выполнения этой задачи утащат тебя в открытое море? – Я так не думаю, – сказал Драко. – Все задачи должны выполняться на территории принимающей школы. – Мерлин, нет! – воскликнул Гарри, закрыл яйцо и отступил на шаг, осуждающе на него уставившись. – Что? – хором спросили Драко и Невилл, удивленные его вспышкой. – На сколько спорим, что в озере есть русалоиды? – спросил Гарри у двух подростков, его мысли уже полнились гигантским кальмаром и темными водами, в которых тот проживал. _______________________ * Официальный перевод.