***
Когда Женька вышел из душа, на него обрушилась тишина - оглушительная, совершенно нетипичная, - даже мелодия, крутившаяся в голове все это время, стихла, оставив после себя блаженную пустоту. Женя, как был - обнаженный, с влажно блестящими капельками на плечах, - осторожно выглянул в коридор. В многочисленных комнатах этого здания редко бывало так тихо. По правде говоря, Женя такого даже не припоминал, но внезапно случившись, тишина просачивалась везде, давила, заставляя испытывать смутное беспокойство. - Я просто устал, - прошептал юноша, отшатнувшись внутрь комнаты, прикрывая за собой дверь и опираясь на нее ладонями, - просто устал. Постояв так немного, Женя легко оттолкнулся от двери. Он взял серое видавшее лучшие времена полотенце и, тщательно вытираясь, подумал о том, в чем лучше встретить гостей: одеться как-то специфически юноша уже не успевал. - Все равно раздеваться, - уныло пробормотал он и, отбросив полотенце в сторону, протянул руку к халату, перекинутому через спинку стула. Шелковая ткань мягко легла на плечи. Юноша запахнул полы, завязал пояс, и его руки устало опустились: Женя знал, насколько неправильно выглядит в этой глянцевой тряпке. Бордовый халат, слишком короткий – даже не прикрывающий угловатые коленки – с рукавами на три четверти, смотрелся на Женьке нелепо. Но Рудику нравился. Впрочем, он же его и подарил. - Ты такая блядь, - шептал мужчина Жене, оглаживая его под скользкой тканью, - ты такая в нем блядь. Юноша сморгнул, прогоняя лишнее воспоминание, и присел на край кровати. Часы на стене тихо отсчитывали секунды. Все, что теперь Жене оставалось - это просто ждать. Он сложил руки на коленях, словно школьник. Под правой его ладошкой оказалось изображение розовой хризантемы. Женя облизнул губы и невесомо погладил пальцами нарисованные лепестки. Минуты тянулись одна за другой. Юноша продолжал сидеть, смотря на свои руки, не зная, чем себя можно было бы занять до прихода клиентов. Мысли вяло текли в его голове: вспоминалась комната в общежитии, учеба в университете, мелкие проблемы, казавшиеся когда-то такими серьезными. Женя улыбнулся и перевел взгляд на выкрашенные в оранжевый цвет доски пола: «Хочу домой»… Его голова начинала потихоньку клониться вперед: сказывались усталость после тяжелого дня и горячий душ. Тишина убаюкивала, и Женя сонно прикрыл глаза. Именно в этот момент входная дверь распахнулась. Женька, вздрогнув, вскинул голову и замер. В комнату шагнули двое молодых мужчин. Когда Женя увидел их, то у него промелькнула мысль, что, возможно, все будет не так отвратительно. То есть отвратительно, но не настолько отвратительно, как всегда. В целом, клиенты Жени были разными, и иногда он не мог вспоминать их без содрогания. Однако, вошедшие производили хорошее и в крайней степени странное впечатление: им было здесь не место. Судя по их одежде, осанке и поведению – они привыкли ко всему лучшему и дорогому. Женя ни тем, ни другим себя не считал. Он был никаким. Его неопытность в некоторых вопросах заводила, но сейчас юноша сомневался, что эти двое хотят кого-то столь неловкого, как он. Женя сглотнул и попытался выдавить из себя улыбку, памятуя о том, что от этих людей зависит уменьшение долга его отца. Его долга. Один из вошедших – холеный, уверенный в себе, такой, какого с легкостью можно было бы представить с аристократической тростью и белыми перчатками в руках, - посмотрев на Женю, усмехнулся: - Андрей, посмотри, какая прелесть, - изящная кисть небрежно качнулась в сторону юноши. Женя сжал ткань халата мгновенно взмокшими ладонями. Захотелось провалиться под пол. Андрей поправил тонкие очки, провел рукой по идеально уложенным волосам, и промолчал. Он просто прикрыл за собой дверь, аккуратно поворачивая язычок задвижки. Женька хотел было возразить, но первый мужчина подошел к нему и сел рядом. - Привет, - произнес он, ослабляя черный галстук и расстегивая верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. - Привет, - негромко ответил Женя. Отчего-то ему захотелось съежиться, сделаться как можно меньше. Теперь посетители нравились ему гораздо меньше. Аристократ – так Женька окрестил про себя говорившего мужчину - погладил юношу по щеке. Пальцы скользнули на скулу, мягко ложась на подбородок. - Хороший мальчик. Послушный. Ты же послушный? – его голос сочился патокой. Женя неуверенно ответил внезапно осипшим голосом: - Да, - его взгляд скользнул было в сторону Андрея, но настойчиво сжавшиеся на подбородке пальцы вновь развернули его лицом к сидящему рядом человеку. - Видишь, Андрей, мальчик не доставит нам никаких хлопот. Мужчина дернул юношу за руку на себя, заставляя прижаться к своему безупречному костюму. - Боишься меня? – теперь его голос приобрел нотки змеиного шипения. Женя дернулся. Глаза клиента из-под полуопущенных век флегматично осмотрели лицо юноши, останавливаясь на губах. А затем он наклонился и поцеловал Женю. Поцелуй вышел жестким и злым: его губы, жадно сминая, кусая, подчиняли своей воле. Женя забился, упершись руками в грудь мужчине, отталкивая его. Но тот отпустил его только тогда, когда посчитал нужным. Женя отпрянул, вскакивая, прижимая одну руку к горящим истерзанным губам, а второй стискивая расходящиеся на груди края халата. - Я не целуюсь с клиентами! – чуть приглушенно воскликнул он. Аристократ усмехнулся, и дернул Женю за рукав, принуждая опуститься на кровать подле себя: - Котик, сегодня ты делаешь все. Женя не успел испугаться хищному выражению его лица, когда на плечо опустилась рука второго мужчины. Юноша обернулся. Лицо Андрея – красивое, с правильными холодными чертами – выражало безмерную скуку. - А ты, Дарий, говорил, что мальчик не доставит хлопот, - Андрей посмотрел в широко раскрытые глаза Женьки. - Что же нам с этим делать? И, возможно, потому что Женя попытался вывернуться из-под руки Андрея, начиная испытывать что-то очень напоминающее панику, он и упустил момент, когда в его шею вонзилась игла шприца. Юноша дернулся, смешно и неловко вскидывая руки, но было уже поздно. Тело мгновенно налилось слабостью, и комната противно закружилась перед глазами. В голове снова зазвучал мотив умолкнувшей было надоедливой песни. Свет от лампы то расплывался, то становился нестерпимо ярким. К горлу подкатывала тошнота. И Женька вдруг понял, что падает. Он попытался удержаться, зацепиться хотя бы за что-то, но его неумолимо тянуло куда-то вниз. Ставшая такой тяжелой голова откинулась назад. Жене хотелось что-то сказать, что-то сделать, он силился понять, вспомнить, что именно, но мысли ускользали от него, сливаясь в голове с отвратительно громкими аккордами. Он попытался закричать, но все, что у него вышло, это тихий жалобный звук, похожий на писк месячного щенка. Дарий подхватил завалившееся на бок тело Жени, погладил его по все еще влажным волосам, и, приблизив губы к виску, прошептал: - Спииии.***
Макс, прикрыв глаза, потер переносицу. Его пальцы слегка подрагивали. - Вы пробыли здесь всего два дня, а я уже готов придушить вас! – мужчина отнял руки от лица и посмотрел на стоящую перед ним женщину, - Александра, вы понимаете, о чем я? - Конечно, нет! Максим нервно рассмеялся, чуть запрокинув голову. - Вот поэтому я и не вижу оснований продолжать наше с вами сотрудничество. Будьте любезны, катитесь ко всем чертям! Женщина насупилась: - Вы несправедливы. Я же ничего такого не сделала! Максим удивленно уставился на нее: - Да что вы говорите, надо же! Разве я недостаточно четко обозначил, что от вас требуется? Достаточно. И я совершенно не рассчитывал на то, что после подробного инструктажа, вы будете передвигать мой ноутбук! - Я просто вытирала пыль! - Александра явно не желала сдавать своих позиций. Максим вздохнул. - Вы его поставили на кофейный столик. Вы вообще читали договор о найме? - Да, и там не сказано, что я не могу прикасаться к вашему ноутбуку. - А знаете, что там еще не сказано? То, что вы можете его брать и менять его местоположение! И это еще не все, - Макс перевел дыхание и продолжил, - Мыло. - Мыло? - Да, мыло. Розовое мыло в моей чертовой мыльнице! Александра, что вас заставило заказать подобное? - Но я… - Что вы, я решу сам! – Глонский раздраженно мотнул головой, - Не перебивайте, я еще не закончил. Салфетки для рук с бабочками – что выдало во мне любителя насекомых?! Ваша кружка – вас чем-то гостевая посуда не устроила? Раздернутые шторы в моей спальне – без комментариев – какого хрена?! И что за кактус появился на подоконнике? Максим обвиняющим жестом ткнул в сторону означенного растения. - Это не кактус! – оскорбилась Александра, - Это кальцеолярия. - Кальций, что? - Кальцеолярия! - Господи, это даже произнести невозможно, а вы притащили его в мой дом! - Вы сказали позаботиться об!.. - Нет! - Вы просто псих! Максим снова прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. Когда ему показалось, что он достаточно успокоился, он открыл глаза и четко произнес: - Вон. - Что? – опешила женщина, уперев руки в бока. - Я сказал – вон! Вон отсюда! И чтобы я вас больше никогда не видел!!! - Вы мне не заплатили! – воинственно сопротивлялась Александра. Максим издал звук, похожий на рычание, вытащил из внутреннего кармана своего пиджака бумажник и швырнул несколько купюр в свою несостоявшуюся домработницу. - Вот. Забирайте и убирайтесь. - Но я еще не пересчитала деньги! - Этого и не требуется! – Максим, наконец, окончательно вышел из себя, - Там гораздо больше, чем вы заслуживаете! Александра хотела сказать что-то еще, но Макс больше ее не слушал: он схватил упирающуюся даму и поволок ее к выходу. Выталкивая женщину в коридор, он увидел Сергея Белянского, стоящего с поднятой рукой, как если бы тот собирался нажать на кнопку звонка. - Добрый вечер, - пробормотал Сергей споткнувшейся об него Александре, поспешно отходя в сторону двери. Женщина на секунду замерла, разглядывая невольного свидетеля заключительной части ссоры с Глонским, и воспользовавшись этим замешательством, Сергей скользнул в квартиру Максима, за секунду до того, как тот с грохотом захлопнул дверь. С лестничной клетки донеслись громкие ругательства и, судя по глухому звуку, дверь с той стороны пнули ногой. - Истеричка! – в сердцах произнес Максим, проходя мимо Сергея в комнату. Тот покачал головой, снимая обувь. - Я даже спрашивать не буду, что это было. - Вот и не спрашивай! Не до тебя! – откликнулся Максим из комнаты, где наливал себе выпить. - Успокойся, - миролюбиво проговорил Сергей, проходя к своему другу. Тот стоял около барной стойки, располагающейся в дальнем конце огромной комнаты-студии, и покачивал в руке небольшой толстостенный стакан. Сергей усмехнулся, проходя мимо Максима к той части комнаты, которую можно было назвать кухней. - Я спокоен, – пробурчал Макс, сделав глоток. - Нет, ты не спокоен, - констатировал Сергей, открывая шкафчики, и доставая из них банки с чаем, приправами и кружку, к которым, как уже догадывался Максим, сейчас добавится молоко из холодильника. - Спокоен, - упрямо проговорил хозяин квартиры, чем вызвал еще один смешок своего гостя. - Нет. Макс раздраженно дернул рукой сжимающей стакан: - Черт возьми, да, я не спокоен! Доволен?! – он сделал еще один глоток и посмотрел, как Сергей ловко управляется с ингредиентами для индийского чая. - Вообще-то нет, - заметив не одобряющий взгляд друга, направленный на него, рассмеялся мужчина. - Сергей, иди к черту! Если ты опять собираешься пить эту бурду в моем доме, то лучше сразу убирайся туда же, куда и Александра. Сергей, все еще улыбаясь, поставил молоко разогреваться на плиту, добавив в него специи и чай. - А куда, позволь спросить, она убралась? - Ко всем чертям! Максим вдохнул запах корицы с нотками кардамона и гвоздики, который постепенно заполнял пространство комнаты, и уже более спокойно произнес: - Я никогда не найду себе домработницу, - это прозвучало обреченно. - У тебя слишком завышенные требования, - ответил Сергей, снимая потемневшее от специй и чая молоко, выливая его в уже подготовленное ситечко. - У меня нормальные требования. Просто я и женщины – мы находимся в разных вселенных и говорим на разных языках. Как ты можешь пить эту дрянь?! - Ты преувеличиваешь, - Сергей улыбнулся, смотря, как молоко медленно процеживается в чашку, - но даже если и так, то, что мешает найти тебе домработника? И это не дрянь – это потрясающе полезный напиток, в отличие от коньяка, который ты сейчас пьешь. Макс скептически посмотрел на своего друга и вцепился в свой стакан так, словно Сергей собирался его отобрать. - Белянский, ты спирта нанюхался в своей больнице? Какой нормальный мужик пойдет убирать квартиру?! Тем более такую, - Макс сделал широкий жест рукой, обводя пространство вокруг. Сергей повел головой, осматривая помещение по траектории жеста Максима. Двухэтажный пентхаус действительно вызывал сомнение, что его так уж легко содержать в чистоте. Сергей хмыкнул, снова возвращаясь к своему чаю: - Так найди ненормального, - проговорил он, вытаскивая ситечко из кружки* и вытряхивая его содержимое в мусорное ведро, - У тебя это хорошо получается. Максим состроил кислую мину. - Очень смешно. Твоя неприязнь к Кельту растет в арифметической прогрессии. Сергей отмахнулся от Макса: - Только давай без математических терминов. И – да – мне не нравится Олег. Имею право, - он вымыл ситечко и положил его в один из ящиков. Максим отошел от барной стойки и развалился на диване. - Помимо того, что он периодически пытается убить мою печень, что тебя еще не устраивает? Сергей, сжимая в руках кружку с чаем, присел в кресло напротив Макса. - Все. Он неприятен мне как человек. Индюк с непомерно раздутым самомнением. - Я передам ему твои слова. - Да уж будь любезен. Может тогда он надумает подраться со мной, и я зарежу его скальпелем, - Белянский отпил из кружки и зажмурился от удовольствия. - Тебе надо как-нибудь это попробовать, и я даже готов лично приготовить для тебя этот напиток богов. Максим рассмеялся и одним большим глотком допил свой коньяк. * Автор в курсе, что индийский чай – это густая жидкость в начале, и цедится, ну, просто очень долго. Сделаем допущение, что малое количество чая цедится намного быстрее, чем большое.***
Ильдар передал бесчувственное тело Жени Андрею и встал. Андрей окинул взглядом юношу и расположил его на кровати, разведя в стороны руки и ноги. - Звезда, - хмыкнул он и обратился к Ильдару, - Сколько у меня времени? Ильдар, сняв с себя галстук и пиджак, стал расстегивать рубашку. - Минут десять. Успеешь? – мужчина, не отрываясь, смотрел на Женю. - Не вопрос, - ответил Андрей и, поднявшись с кровати, шагнул к двери, где он, войдя в эту обшарпанную комнату, оставил свой чемоданчик. Из чемодана он достал камеру и раскладную треногу под нее. Расположив аппаратуру напротив кровати, Андрей проверил ракурс. - Отлично, - он немного отстранился от объектива и обратился к Ильдару, - Дарий, присядь, хочу удостовериться, что будет все видно. Ильдар уже успел почти полностью раздеться и стоял, задумчиво держа в руках латексные перчатки и маленький складной нож. Когда Андрей его окликнул, мужчина молча выполнил просьбу своего друга, отложив перед этим перчатки и нож на стоящую неподалеку тумбочку. Андрей удовлетворенно кивнул: - Отлично смотритесь. Ильдар слегка качнул головой: - На это я и рассчитывал. Он не так плох, как я думал. Мужчина провел рукой по ноге Жени, поднимаясь вверх к угловатой коленке, к небрежно распахнувшимся полам шелкового халата. - Ему идет красное, - Ильдар облизнулся. Андрей поправил очки и взглянул на распростертое на кровати тело. - Моль бледная, - проговорил он и принялся возиться с настройками камеры. Ильдар негромко рассмеялся: - Просто он не в твоем вкусе. Но ты посмотри на этого мальчика: он словно создан для того, чтобы быть жертвой, быть жертвенным агнцем, - глаза мужчины хищно прищурились, когда он слегка приподнял полу Жениного халата указательным пальцем, - Я хочу привести его на заклание. - Наслаждайся, тебе практически его подарили. - Да, за такую-то цену, - Ильдар склонил голову, приближая лицо к бедру юноши и вдыхая его запах, - Мыло. Дешевое мыло. Дешевое мыло дешевой проститутки. Смешно. Мужчина погладил бедро Жени, слегка царапая кожу ногтями: - Я исправлю это, котик, твой запах изменится. Андрей, закончив настраивать камеру, подтянул ногой стул, сбросил с него Женину одежду, и уселся, сложив руки на груди. - Эти шлюхи просто отвратительны. - Но не конкретно эта, - Ильдар стащил с себя остатки одежды и потянулся за перчатками. - Почему? Он такой же, как и все, только бесцветный какой-то. И даже эта тряпка не делает его чем-то более привлекательным, - Андрей поморщился, разглядывая бесчувственного Женьку. Ильдар надел перчатки и с тщательной заботой расправил латекс на своих руках. После он неспешно произнес, делая небольшие паузы между словами: - Ты любишь яркие краски. Тут их нет. Но твой член стоит. Андрей качнул носком начищенной туфли. - Ты на меня даже не смотришь. - Этого и не требуется. Ты заводишься… - Да, верно, но не от его вида. - Я знаю. Ситуация. Андрей опустил руку на свой пах и ненавязчиво прошелся ладонью по очертаниям члена под тканью брюк. - Раскрась его для меня. Возможно, я изменю свое мнение, если он станет прекрасен. - Раскрашу, Андрюша, - Ильдар перекатился, оказываясь между разведенных ног юноши, - Присоединишься? Руки в перчатках опустились на Женины коленки. Ильдар сжал их, впиваясь пальцами в бледную кожу, разводя ноги Жени еще шире. - Чуть позже, Дарий, - ответил Андрей, жадно наблюдая за руками Ильдара. - Как знаешь, - мужчина отвел в сторону бордовую ткань халата. Женя слабо пошевелился, приходя в себя. Первое, что он увидел, когда смог сконцентрироваться, была страшная улыбка Ильдара.