***
Гарри глубоко затянулся и стряхнул пепел в банку, которую Малфой трансфигурировал специально для этих целей. Он как раз закончил рассказывать о сути второго задания Турнира, так что теперь Драко задумчиво хмурился. - Как насчет Заклинания головного пузыря? – сказал он наконец. - О нем что, и правда все знают? – подозрительно сощурившись, спросил Поттер. Он, конечно, не думал, что Виктор станет ему врать, но все-таки очень сомневался, что это такое уж популярное заклинание. - Ну да. С ним обычно учат детей плавать. Хотя вряд ли его хватит на целый час, но зато его можно без проблем наложить заново прямо в воде. Гарри грустно хмыкнул. Возможно, если бы его родители были живы, его бы тоже учили плавать, используя Пузырь… - Хотя я слышал еще кое о чем, - голос Драко вторгся в печальные мысли. Гарри постарался встряхнуться и еще раз глубоко затянулся. Хорошие все-таки у Малфоя сигареты, - подумал он, наслаждаясь успокаивающим ароматом дорогого табака. - Есть какая-то индийская трава, ее использовал мой кузен во Франции. Тот еще фанат исследования морского дна, последний раз еле откачали, когда опять не рассчитал время действия этой своей травки, - Малфой подкурил от кончика палочки еще одну сигарету, выдохнул струю дыма и продолжил: - Если я правильно помню, с ее помощью у тебя вырастут жабры и перепонки, еще ты станешь хорошо видеть под водой, не будешь мерзнуть, а давление будет ощущаться не так сильно, как могло бы. Единственная проблема – где эту траву достать и как рассчитать дозу, чтобы хватило ровно на час… Гарри ошалело моргал. - Малфой, ты… Ты просто золото! Спасибо! – в порыве чувств он с силой сжал слизеринца в объятьях, а затем побежал в библиотеку. Он точно знал, в какой книге надо искать информацию об этом растении – не зря же Невилл так ее расхваливал. – Увидимся! – на ходу крикнул Гарри и скрылся за дверью аудитории, в которой они обычно сидели. Малфой в шоке уставился на захлопнувшуюся за Поттером дверь. - М-да, - пробормотал он, затушив окурок, а затем пару раз произнес заклинание очищения воздуха. Убедившись в отсутствии в кабинете посторонних запахов, он поправил прическу и негромко произнес: - Совсем на нервной почве крышей поехал, бедолага, - и отправился в слизеринскую гостиную заниматься тем, что любил больше всего на свете – ворчать, что никто не любит и не ценит его прекрасную персону.***
Сидя в библиотеке и штудируя книгу о магических растениях, Гарри ощутил укол совести. Ситуация складывалась таким образом, что решение всех загадок Турнира ему буквально преподносили на блюдечке с голубой каемочкой, и Поттер со стыдом осознавал, что, фактически, это было наглым жульничеством. Внутренний Гарри-слизеринец дал хорошего пинка внутреннему Гарри-гриффиндорцу и заявил, что ему вообще-то всего шестнадцать, и он даже не хотел участвовать, так что и делать ничего не обязан. Гарри-гриффиндорец не мог не согласиться с такими мощными аргументами, так что обиженно притих. Поттер задумчиво потер лоб и подумал, что видимо, он совсем поехал крышей на нервной почве, так что теперь у него в голове живут две альтер-личности – ничего хорошего это не предвещало. Как говорится, слышать голоса плохо даже в волшебном мире. В конечном итоге мальчик тяжело вздохнул, достал чистый пергамент и перо с чернильницей, а затем, высунув кончик языка от усердия, принялся строчить письмо в аптеку Малпеппера с просьбой выслать ему немного жаброслей в самое ближайшее время.***
"Рано или поздно это должно было случиться", - вяло утешал себя Гарри, плетясь двадцать четвертого февраля в сторону Чёрного озера. День второго испытания ничем не отличался от остальных дней февраля – такой же холод, тяжёлые серые тучи, пронизывающий до костей ветер. Поттер поежился. Единственное, на что ему оставалось уповать, так это на слова Малфоя, который был абсолютно уверен, что жабросли помимо всего прочего позволят ему не страдать в воде от холода. На помосте для участников турнира Гарри, конечно же, первым делом поймал взгляд Крама и постарался выдавить из себя что-то похожее на улыбку. Виктор выглядел напряженным и сосредоточенным, слушая наставления Каркарова, но украдкой улыбнулся в ответ. Упадническое настроение гриффиндорца поднялось с отметки "хуже уже точно не будет" до "как-нибудь прорвемся, и не с таким справлялись". Сжав в кулаке склизкий комок жаброслей, Гарри принялся неловко раздеваться. Он успел проклясть всех организаторов турнира и их предков до пятого колена, когда, стуча зубами, остался в одном купальном костюме. Вдруг по позвоночнику пробежала горячая волна и тело моментально согрелось. Поттер еле сдержал облегчённый стон и огляделся по сторонам в поисках своего благодетеля. На трибуне он заметил знакомую белобрысую шевелюру. Малфой прятал палочку в карман, а лицо его было настолько невинно-отстранённым, что Гарри только тепло усмехнулся и покачал головой. - Не спи, Поттер! – Седрик Диггори вырвал гриффиндорца из раздумий, хлопнув по плечу, отчего парень вздрогнул. Пуффендуец наклонился и доверительно прошептал: – Лучше расскажи, чем это ты насолил Краму? Он так на тебя пялится, что, кажется, сейчас дыру прожжёт, только что молнии глазами не метает. - Э-э… Да, спасибо, - невпопад буркнул Гарри и растеряно уставился на Виктора: тот в самом деле хмуро его разглядывал. Однако подумать над этим Поттеру не дали. Прозвучал громкий звуковой сигнал и Дамблдор взял слово, чтобы рассказать участникам о предстоящем испытании. Услышав про пленников на дне озера, Гарри очень озадачился. Кто может быть настолько ему дорог? Или не так: кого могут считать настолько дорогим для него? Виктор отпадал автоматически как ещё один участник, но кто кроме него? Близких друзей у Гарри в Хогвартсе уже полгода не было, хотя Гермиона с Малфоем все-таки чуть больше остальных подходили под это определение. Но вряд ли кто-то из судей или организаторов мог узнать про Драко, ведь после того случая со статьей в Ежедневном пророке о выигрыше в школьном тотализаторе, Малфой (да и Поттер тоже) старался не афишировать их общение. Периодически они сидели вместе в пустующих классах, курили и лениво перебрасывались язвительными или саркастичными репликами, а в последнее время они даже могли вполне цивильно обсуждать какие-то нейтральные вопросы. Но Малфой сидел на трибуне! Гарри поискал взглядом копну пушистых волос и нашел Гермиону среди других гриффиндорских болельщиков. Тогда кто?.. Поттер настолько ушёл в себя, что очнулся только от оглушительного выстрела пушки, ознаменовавшего начало испытания. Быстро сунув в рот противный комок жаброслей, он неуклюже бухнулся в озеро. Единственным плюсом было то, что, слава Мерлину, под водой никто не слышал его истерического писка – конечно же, жабросли не успели подействовать и всю прелесть от обжигающе ледяной воды и разом слетевших согревающих чар он прочувствовал, скажем так, в полном объёме.***
- Да вы издеваетесь! – возмущённо пробулькал Поттер, увидев, кого ему уготовили в качестве "самого ценного". Гарри подплыл поближе, но сомнений быть не могло – привязанный за ногу к статуе короля тритонов без сознания пребывал Рональд Уизли. Кроме него Гарри также рассмотрел Зигфрида – пленника Виктора, Чжоу Чанг – когтевранского ловца и по совместительству девушку Седрика, и какую-то девочку с длинными светлыми волосами, делающими её похожей на настоящую утопленницу – по всей видимости, сестру Флёр Делакур. Гарри яростно негодовал. Даже учитывая, что отношения с Гермионой более или менее наладились, с Уизли он не хотел иметь ничего общего, кроме факультетской спальни – тот все еще виделся завистником и предателем, который дружил с Гарри только до тех пор, пока это выгодно. И было вдвойне неприятно от того, что Рону, несмотря ни на что, все-таки удалось поучаствовать в очередном поттеровском "приключении". Поттер тяжело вздохнул, вновь выпустив изо рта несколько пузырей. Надо было что-то решать, потому что отведенный на задание час должен был в скором времени закончиться, а вместе с ним и действие жаброслей. Шестеренки в гаррином мозгу активно заскрипели, анализируя ситуацию. Раз все четверо пленников ещё здесь, значит, Гарри добрался до них первым, а это в свою очередь значит, что с минуты на минуту все они приплывут сюда. Надо было срочно что-то предпринимать, но Поттер физически не мог заставить себя спасать Рона и подтверждать тем самым чьи-то глупые домыслы, будто рыжий – это самый дорогой для Гарри человек. Не успев додумать мысль, гриффиндорец шарахнулся в сторону от чего-то большого и стремительного. Кучка пузырей вырвалась из его рта, выражая облегчение, когда он понял, что это всего лишь Крам с головой акулы. Виктор подплыл к парню и сунул тому под нос внешнюю сторону запястья, стуча по ней пальцем, мол, время поджимает, поторопись, а затем резко перекусил веревку, державшую Зигфрида, и поплыл с ним к поверхности. Гарри гневно побулькал, но всё-таки направил палочку в сторону своего пленника и произнёс заклинание. Черт с ними со всеми, решил он, пускай думают, что хотят.***
- Что это за блондин? - А? – от неожиданности Гарри замер, не донеся бутерброд с ветчиной до рта. Они с Виктором наконец-то смогли остаться наедине после окончания второго испытания, и теперь Гарри нагло разорял запасы еды в его комнате. Крам сурово посмотрел на гриффиндорца. - Сегодня какой-то блондин с трибун применил к тебе согревающие. Кажется, у него был зеленый шарф – он слизеринец? Гарри невнятно замычал, поспешно откусывая огромный кусок сэндвича, чтобы занять рот. Виктор приподнял одну бровь. - Это твой друг? – задал он еще один вопрос и в этот раз получил кивок. – Почему ты ничего о нем не говорил? Я думал, ты не любишь Слизерин, а оказывается, у тебя друг с этого факультета. Ты мне не доверяешь? - Доверяю, - промямлил Поттер, дожевывая бутерброд. - Просто как-то к слову не пришлось. Мы не очень давно общаемся с Малфоем. Раньше вообще вроде как врагами были. Виктор снова нахмурился. Заметив это, Гарри поднял руки ладонями вверх и смиренно произнес: - Ладно-ладно, согласен, надо было рассказать. Мне нечего от тебя скрывать, Вик. Если хочешь, могу поведать в подробностях обо всем, что происходило со мной в Хогвартсе на прошлых курсах, но это будет долгая история, к тому же многое ты уже и так знаешь. Крам заметно смягчился и зарылся пальцами в растрепанные волосы Гарри, притягивая его к себе и целуя в лоб. Наклонившись к уху, он прошептал: - Расскажи только то, что считаешь нужным. В конце концов, у тебя же есть право на свои тайны. Гарри покрылся мурашками, но вздохнул и начал говорить. Кое-что о его жизни и вправду следовало давным-давно рассказать.***
- Малфой, прекрати сейчас же! – яростно прошипел Гарри, чем, собственно, только усугубил ситуацию. Слизеринец согнулся пополам и совершенно бесстыдным образом истерически хохотал, привлекая внимание проходящих мимо студентов, которые с интересом косились на разворачивающуюся картину. Поттер мужественно предпринял ещё одну попытку утихомирить разошедшегося блондина и вновь зашипел на него: - Малфой, заткнись немедленно! На нас же все смотрят! Драко всхлипнул и утер выступившие от смеха слезы. - Ты слишком многого от меня хочешь, - еле выдавил парень сквозь приступы совершенно неаристократического конского ржания. – Ой не могу! Малфой глянул на злющего гриффиндорца и хрюкнул, не сдержавшись. - Ладно-ладно, - блондин глубоко задышал в попытке унять сотрясающие тело спазмы и, немного успокоившись, заявил: - Я кое-что знаю об этом. Но не слишком многое. Гарри облегченно выдохнул. Он успел сто раз пожалеть, что обратился со своим вопросом именно к Малфою, потому как, во-первых, что может его ровесник, шестнадцатилетний парень, знать о таких вещах, а во-вторых, это же Малфой – что Малфой может знать о таких вещах? Тем не менее, других близких людей кроме Крама у Гарри последнее время не было, а идти к Виктору с такими вопросами он бы в жизни не решился. Оставался единственный вариант, который, правда, продолжал периодически сотрясаться от еле сдерживаемого смеха, пока они шли в ближайший пустующий класс. - Итак, - Драко скорчил строгое лицо и поджал губы на манер Макгонагалл, - что именно вы хотели знать об однополом сексе, мистер Поттер? И самое главное, кто тот несчастный, ради которого вы решились обременить себя подобным знанием? Только не говори, что это я, я конечно безумно красивый, милый, прекрасный, добрый… - Драко… - …понимающий, красивый, очаровательный, харизматичный… - Драко. - … привлекательный, чертовски сексуальный, шикарный… - Малфой! - … и конечно же невероятно красивый, но боюсь, не смогу ответить тебе взаимностью, - Драко просканировал гриффиндорца оценивающим взглядом, - хотя ты и ничего так. Конечно же, не такой восхитительный, как я, но таких, как я, в принципе больше нет. Малфой довольно заулыбался и прищурил глаза от удовольствия, слыша столько комплиментов в свой адрес, пусть даже от самого себя. Гарри закатил глаза. - Твоему самомнению можно только позавидовать. Оно размером с континент. - Возможно, - легко согласился Драко, - зато у меня нет комплексов. Поттер вздохнул. - Может, вернёмся к делу? - О, конечно, - оживился слизеринец, - так и кто он? - Малфой! - Все-все, к делу так к делу. Итак, - Драко прокашлялся, - для начала разберём обычный секс, а потом перейдём к однополому… Гарри тяжело сглотнул. На что не пойдёшь ради любви.***
Спустя неделю Малфой, напоминая тайного агента, крался по пустующему коридору, подозрительно сощурив глаза и стреляя взглядом по сторонам в поисках возможной угрозы. Когда Драко заметил Поттера, мнущегося у стены, то стал напоминать маггловского наркодиллера – он встал к Гарри плечом к плечу и, не глядя на него, передал ему "товар", а затем тихо проговорил: - Дело сделано, ты меня не видел, я тебя не знаю. Расходимся по очереди, я первый, ты – через десять минут. - Что за хрень, Малфой! – взорвался Гарри. – Это не смешно! Ты что за цирк тут устроил? Ты вообще в курсе, что сейчас пять утра субботы и все нормальные люди еще спят, одни мы тут шатаемся? Какого черта тебе вообще приспичило встретиться именно в пять утра? А чего не в четыре? - В четыре нам еще запрещено покидать гостиные, - осклабился Малфой. – Я бы на твоем месте посмотрел, что добрый дядя Драко принес тебе в подарок, а не ворчал, какой ты бедный и несчастный. Гарри пробуравил слизеринца взглядом, вздохнул и принялся разворачивать полученный сверток. В нем оказалась небольшая книжица под очень интригующим названием "Тонкости нетрадиционного секса для юных волшебников". Гарри поперхнулся воздухом и покраснел так сильно, как не краснел, наверное, никогда. Малфой же, наблюдая за его реакцией, опять смеялся до слез. Гриффиндорец снова утешил себя мыслью, что все эти страдания во имя любви.