* * *
Медитировали мы ещё несколько недель, я уже не светился, научившись немного управлять чакрой, но использовать дзюцу не получалось. Мой друг тоже ходил недовольный, он хотел сделать иллюзорного клона, но у него никак не получалось. И без того угрюмый Учиха был мрачен. На занятиях в Академии к нему даже почти не обращались, он отпугивал всех своей грозной аурой, постоянно о чём-то думая. Через пару недель он купил нам специальные шарики из чакропроводящего стекла. Если подавать к ним чакру, то они светились, правда, чакры должно быть довольно много, а её ток постоянным, но если подать слишком большое количество, то они трескались и больше не работали. Шариков было куплено много, и мы ходили с ними постоянно, заставляя светиться. На моём счету была куча испорченных, но Саске не ругался, сказав только, что всё для тренировки. На учёбе я старательно разыгрывал идиота, хотя даже стараться особо не приходилось, бороться с общественным мнением крайне сложно. К тому же я не хотел, чтобы у Саске были проблемы, которые обязательно возникнут, если кто-нибудь узнает, что он меня чему-то обучает. Меня же даже в Академию сначала брать не хотели, родители многих учеников не желали, чтобы их драгоценные чада учились вместе с «монстром». Лишь только когда я заскочил на приём к Третьему Хокаге и высказал, что хочу быть самым крутым шиноби и защищать Коноху, меня взяли, да вот только обучение мне не давалось, а учителя либо издевались, либо игнорировали. На меня всегда, во всех моих жизнях, обращали внимание лишь дети, мои будущие товарищи, поэтому я старался, ведь роль местного клоуна лучше, чем роль пустого места. Сейчас на практиках я показывал неплохие результаты по метанию оружия и борьбе, меня даже ставили в пару к Учиха, потому что мы были сильнее всех, а вот всякие лекции совсем не давались. Поэтому мнение обо мне у одноклассников не особо изменилось от «обычного», но меня это устраивало и даже как-то успокаивало. Через неделю тренировок с шариками на полигоне Саске загадочно сказал: — Смотри, Наруто. И создал своего иллюзорного клона, ту технику, которая будет в выпускном классе на экзаменах. — O-fi-get! — выразил восхищение я. Это действительно круто для семи лет, иллюзия была очень точной. У меня она не получалась, даже когда мне было шестнадцать в прошлых жизнях. Саске был доволен произведённым эффектом, он потрепал мою макушку. — Ты тоже сможешь, Наруто, я в тебя верю. Ну и конечно, после таких слов я стал тренироваться ещё больше, не желая ни в чём ему уступать.* * *
Через два дня я смог сделать хенге. Но прежде, чем показать свою технику Саске, чтобы не облажаться, я провел «полевые испытания». — Инузука! Акимичи! Нара! Вы, лентяи, останетесь сегодня после уроков! — из образа Ируки-сенсея я наблюдал за кислыми рожами Кибы, Чоуджи и Шикамару, выбранных потому, что они действительно часто оставались после уроков. Ну и потому, что Киба больше всех меня бесил. — Но, сенсеееей… — протянули они хором. — Никаких «но», — отрезал я. — Сидите здесь, и чтобы носа не высовывали из класса, а также прочитали пятый параграф, тему «как распознать хенге-но-дзютцу». Приду, проверю, и чтобы у всех от зубов отскакивало! Троица печально вздохнула и, рассевшись по партам, со стенаниями достала учебники. Грозно захлопнув дверь и сняв хенге, я быстро побежал в сторону дома Ино. — Ино, привет… — светловолосая блондинка с короткими волосами и заколкой удивлённо на меня уставилась. — Э… Инузука? Что ты здесь делаешь? — Я… Я люблю тебя, Ино! Пожалуйста, ничего сейчас не говори, а ответь мне завтра на занятиях в Академии! — с этими словами я оставил покрасневшую девочку одну и побежал к дому Сакуры.* * *
— Смотри, Саске, — подражая другу, я, улыбаясь, сделал его хенге. — Молодец, Наруто, — похвалил он, — давай тренироваться. Я смог удивить Саске техникой замены и использовал хенге в бою, притворившись одним из АНБУ. Он даже сначала опешил, когда из кустов к нему выпрыгнул не я, а человек в маске, но потом разгадал мою хитрость и снова похвалил. На следующий день в классе было светопреставление... Иногда то, что тебя считают ни на что не способным идиотом, очень даже на руку. Никто не заподозрил меня в том, что «Ирука-сенсей оставил нас после уроков и забыл, а мы его ждали до позднего вечера» или «Киба, ты мне тоже нравишься, — Что?! Да пошла ты, коза! — Ах ты, сволочь! Ты вчера сказал, что любишь меня, — Ах ты, паршивец! Ты и мне вчера в любви признавался! — Что?! Не было такого! — Девчонки, бей его, кобеля этакого!» В остальном всё было как обычно, в классе надо мной смеялись, а Саске даже утешил меня, сказав: — Не обращай внимания, люди такие глупые. Они просто завидуют твоим способностям. Мне даже стало неловко, ведь я далеко не ангел, каким тут навоображал себе мой друг. Но мне было стыдно сознаться, что такую шутку с Кибой сыграл я. Хотя, глядя на большой сочный фингал, расплывающийся под глазом Инузука, и на гневные взгляды девчонок, направленные в его сторону, я становился донельзя добродушным и счастливым.* * *
Дни текли своим чередом, с удивлением я подсчитал, что прошёл почти год с начала нашей дружбы. Мы тренировались, оттачивая свои навыки и умения, выполняли упражнения для глаз. Саске научился создавать иллюзии по типу иллюзорных клонов, но тренировался всегда на ком-то, например, на уроках, бывало, раскрашивал волосы Сакуры в зелёный цвет, или когда Шикамару спал, то казалось, что у него из носа летят мыльные пузыри. Видели эти иллюзии только мы с ним, и я не мог сдержать хихикания, но это было в порядке вещей, поэтому на меня, давящегося со смеху, никто из учителей не обращал внимания. Иногда Учиха и на меня смотрел как-то странно (ещё более странно, чем обычно), тогда я подозревал, что он и со мною производит свои иллюзорные манипуляции, но ради его блестящих глаз ничего особо не спрашивал, чувствуя, что Саске чем-то доволен или даже рад. Из-за отсутствия у него эмоций я готов был делать что угодно, только бы растормошить. Однажды вечером мы шли в особняк. Почти все дома в квартале его клана взяли в аренду, и за прошедший год место стало более обжитым. Запах крови окончательно испарился, везде были фонари, открылись лавочки. Я привык к шепоткам и неприязненным взглядам, хорошо, что в присутствии Саске, с которым мы обычно ходили вместе, не кидались камнями. Я так свыкся с ненавистью жителей Конохи, что просто её не замечал, хотя его это, вероятно, несколько напрягало. — Маленькое отродье, проклятый демон! — громко прозвучал женский голос. Видимо, для моего друга это стало последней каплей, он остановился и резко повернулся. — Что ты сказала? А ну повтори, — несмотря на восьмилетний возраст, Саске выглядел угрожающе, к тому же он активировал свой шаринган. Я обернулся. Неопределённого возраста женщина растратила свой запал, со страхом глядя уже на Учиха. — Я только хотела сказать, что молодому господину следует лучше выбирать друзей, а не подбирать всякое отребье… — пробубнила она, комкая передник и потупив взгляд. — Я вижу, ты настолько смела, что смеешь не только указывать мне, что делать, но и дразнить демона, — медленно процедил Саске. Я чуть не захлебнулся воздухом. Он знает! Мой друг чуть расслабил позу и положил руки в карманы. — Может, рискнёшь повторить это ему в лицо? Или тебя специально подослали из вражеской деревни, чтобы спровоцировать новое нападение? — блин, как загнул, я даже заслушался и подыграл другу, сделав самое безразличное и серьёзное лицо, на которое способен. Увидев меня с такой кирпичной рожей за спиной Саске — всё-таки все привыкли, что я всегда улыбаюсь, — женщина округлила глаза. — Я не… не это имела в виду, — тётка попятилась и побежала прочь. — Не переживай об этом, Наруто. Она сама не понимала, что говорила. Мир полон идиотов. И это меня печалит, но я ничего не могу поделать с чужой глупостью, — Саске говорил это, обеспокоенно разглядывая меня. Я же молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Интересно, откуда он так много знает обо мне, тем более, что даже я сейчас ничего не должен знать о существовании Курамы? Об этом мне должен рассказать предатель-Мидзуки после провала на выпускном экзамене. Когда мы зашли в особняк, я вздохнул и выпалил: — Она не первая так меня называет! Ко мне часто так относились, словно я сделал что-то плохое, а я никак не мог понять, что именно. Я старался быть хорошим, очень старался! — «Особенно издеваясь и подшучивая над жителями и своими одноклассниками!» — Но, что бы я ни делал, меня всё равно ненавидели. И я до сих пор не знаю, почему… — и шмыгнул носом. Пожалуй, расплакаться будет слишком, я вообще редко плачу, только «по заказу свыше». — Наруто, — Учиха взъерошил мои волосы, и мне показалось, что он сейчас сам расплачется. — Я могу тебе рассказать, почему тебя называют демоном. Но вряд ли тебе станет легче от этого знания. — Но я всё равно хочу знать! — воскликнул я. Очень хочу знать, что же ты знаешь... — Ну ладно, — после мгновенного раздумья сдался Саске. — Только вообще-то это запрещено, и если когда-нибудь ты проболтаешься, даже случайно, или как-то себя выдашь, меня накажут. Не знаю, как именно, но вряд ли я легко отделаюсь, — серьёзно сказал он, глядя мне в глаза. О да, молчание по приказу Третьего Хокаге. Я нахмурил брови и помотал головой. — Ни за что! Я никому никогда не расскажу, даже под пытками! И вот тут мой восьмилетний друг выдал мне такую дозу информации, что я слегка завис. Он знал не только о девятихвостом, но и о моей матери, как о бывшей джинчуурики, и о том, что мой отец — Четвёртый Хокаге, и даже то, что они погибли, запечатывая в меня лиса. Саске обеспокоенно смотрел на меня, и я спросил, глядя ему в глаза, потому что у меня появились сомнения относительно искренности нашей дружбы. Вдруг он просто хочет заполучить лиса, чтобы исполнить свою месть? — Но значит, я и правда демон? Тогда почему ты так хорошо ко мне относишься, ведь я же плохой? — Бака! — он щёлкнул меня по лбу. — Ты Наруто Узумаки! Мой лучший друг и самый добрый человек, которого я только встречал. — Правда? — я посмотрел в его глаза, они лучились теплом и заботой, а на его спокойном лице вдруг появилась лёгкая улыбка. — Конечно, — Саске схватил меня за шею и стал тереть макушку. — Не смей сомневаться в моём лучшем друге! — Больше не буду! — я засмеялся от облегчения. Всё-таки несмотря на то, что Учиха странный, он мой лучший друг.