Повелитель Теней и Король Пиратов

Место: Мир изгнанного Дома Теней, Неотмеченное космическое пространство

Родная планета Дома Теней находилась посреди скопления огненных планет, кружащих вокруг звезд близнецов – одна была белым карликом, а другая красным гигантом, и их свет, проникающий через толстые внешние слои атмосферы, был отфильтрован и принимал кошмарный сиреневый оттенок. Растительность на планете была разных оттенков белого, черного и синего, и впитывала любую энергию, которая оказывалась рядом; животные адаптировались ко дню, который больше походил на ночь и к непроглядно темной ночи. Города представляли собой мерцающие звезды, которые то зажигались то погасали, их почти не было видно из космоса из-за теней, которые тянулись по земле защищая ее. Воспоминания Мерлина о своей родной планете были смутными, больше похожими на полу стертые из памяти сны, воспоминания, которые были не совсем его. Магия теней укрепляла генетическую память, передавая ее от отца сыну. Мерлин помнил тьму, которая была бальзамом мира и защиты, дом, которым был замок со стенами, утопающими в тенях, и редкими лампами, со смехом и любовью, и улыбающимся женским лицом, с выражением радости и удовольствия. Его мать. Он так же помнил город, наполненный огнями, окутанный огнем желтого солнца, он был ярким даже в темноте ночи, будто там никто не мог долго находиться во тьме. Это были воспоминания его отца, обломанные и фрагментарны, о времени за долго до того, как Мерлина зачали. Эти воспоминания были противоречием, которое Мерлину так и не удалось разрешить, контрастом планет и жизней, и вместо того, чтобы отбросить эти воспоминания как плод его воображения, он цеплялся за единственную константу в них. Глаза его матери: добрые и нежные – позаимствованное воспоминание. Прикосновение его отца: уверенное и сильное, говорящее Мерлину быть храбрым. Корабль замедлился, используя для передвижения гравитации планет, мимо которых он пролетал. Они приближались к новому миру теней на медленной но уверенной скорости. У панели управления стоял Уилл. Они не могли позволить себе включить автопилот, не сейчас; эта часть космоса была забросана минами, спрятанными за астероидами. Мерлин передавал зашифрованный сигнал транспондера, чтобы мины не намагнитились при их приближении и не прицепились к обшивке корабля. Он послал второй сигнал, этот был предназначен, чтобы оповестить Дом Теней, что они возвращаются домой. В счастливые времена возвращение Повелителя Теней было бы встречено семьей и друзьями, радующимися его возвращению после долгой отлучки, потому что Повелитель Теней редко оставался на родной планете, так как у него были обязанности в Империи. Теперь же сообщить о своем прибытии было необходимо, потому что иначе их подстрелили бы. Те немногие оставшиеся от Дома Теней рьяно охраняли свое существование. Никто не верил, что Имперский Конгломерат забыл про них. Цена за головы членов Дома Теней, которую назначила Империя вскоре после их изгнания только увеличилась с годами. Их осталось немного. Те, кто задержались, кто продолжал тренироваться, как в старые времена, как Мерлин, были пережитками другого времени, когда человеческая душа измерялась честью и преданностью. Иногда Мерлин задумывался о своей душе, потому что он был не очень благородным, не говоря уже о преданном своему народу, не в последнее время. Он потер лицо, а затем развернулся к маленькому голографическому экрану, высветившемуся у капитанского кресла. Каждые несколько минут приходило зашифрованное сообщение, и Мерлин ввел закодированный ответ. Корабли редко залетали так глубоко в это скопление планет, они предпочитали не рисковать, пролетая через облако астероидов. Даже с впечатляющими навыками Уилла, ему требовалось все его внимание, чтобы небольшой корабль не оказался побитым в этих руинах. Более большой корабль был бы уничтожен, даже разбит при попытке; боевой корабль понесет серьезные повреждения, пытаясь развернуться назад – если это вообще было бы возможно. Припасы обычно оставляли на планете на границе облака, и только несколько раз в год, когда орбита планеты выводила ее за пределы астероидного облака. На панели высветился последний поток кодов. Мерлин ответил на него как раз в тот момент, когда Уилл поднял руки и включил автопилот; на трехсот-шестидесяти градусном изображении астероидное поле отступало, оставалось позади. - Мы пройдем сквозь атмосферу через тридцать минут, плюс минус десять, - сказал Уилл, точен как всегда. Он повел носом в воздухе. – Тебе стоит принять душ и… о, я не знаю, надеть свою униформу? - Тебе отлично известно, что у меня нет с собой своей униформы, - сказал Мерлин, все еще постукивая по голографической панели. Он мысленно составлял сообщение Мастеру Килгарре с тех пор, как они сбежали от Имперских крейсеров, и оно все еще звучало неправильно. Каким образом бывший ученик обвиняет своего прославленного Мастера в уловке и подставе без того, чтобы это звучало так, будто исходит от Белого Легиона? - Какого черта, Эмс? Неужели ты так низко пал? – Уилл подошел к центральной платформе, оперся на контрольную панель, его плечи были напряжены. Он что-то пробормотал себе под нос, а затем повернулся. – Раньше ты постоянно нудил об обычаях и протоколах. Именно ты предупреждал меня, что случится, если я появлюсь на церемониях без соответствующей мантии. Ты хочешь сказать, что собрался ворваться на порог к Килгарре в моих обносках? Мерлин бросил в сторону Уилла косой взгляд, а затем возобновил набирать сообщение. Он прочитал его еще раз, а затем удалил большую часть. - Я переоденусь, когда мы приземлимся, - сказал Мерлин. Он плюнул на письмо, которое составлял и откинулся в кресле, проведя рукой по волосам. Обноски, которые он одолжил у Уилла, состояли из колючей коричневой рубашки и штанов; они скользили по его коже как зазубренный провод, были удушливыми и неудобными. Его другой одеждой был только его рабочий костюм, и как бы он не привык к нему за все годы, даже броня начинала натирать, если ее долго носить не снимая. Он краем глаза заметил, как Уилл в раздражении всплеснул руками. - Мы не говорили о том, что будет… потом, - сказал Мерлин. - Конечно же мы не говорили о том, что будет потом, - ответил Уилл, почти огрызаясь. После того, как Мерлин ему все рассказал, опустив некоторые детали – например, его прискорбное влечение к одному пирату – Уилл стал молчалив и упрям как осёл. После он несколько часов не разговаривал с Мерлином, и когда он нарушил это молчание, то только затем, чтобы сказать Мерлину убираться с дороги. – Думаю, что даже ты не знаешь, что будет потом. Уиллу понадобились дни, чтобы успокоится, но Мерлин знал, что Уилл все еще зол на него за то, что годами столько скрывал от него. Мерлин отрезал его от опасной части своей жизни, и Уиллу это не понравилось. Никогда не нравилось. А теперь, зная, что Мерлину грозит опасность, Уилл был во всеоружии и вел себя, как чертова наседка. - Вот что мне точно известно, - сказал Мерлин, впервые встретившись с ним взглядом. – Я не хочу, чтобы ты вмешивался. Ты высадишь меня и улетишь. В детстве, когда Уилл не получал того, чего хотел, он мог задерживать дыхание пока не синел лицом и не терял сознание от нехватки кислорода. Он перерос эту привычку – доступ как к кораблю так и к оружию давал ему несколько дополнительных методов убеждения – но в данный момент казалось, что он почти готов проделать тот старый трюк. - Даже не начинай, - предупредил его Мерлин. - Не начинать что? – спросил Уилл отворачиваясь. Он переключил что-то на контрольной панели; его пальцы поплясали в воздухе, активируя голо экраны. Он издал звук самодовольного удовлетворения, подобрался и… Корабль накренился. - Какого хрена… - Мерлин развернулся в капитанском кресле, вглядываясь в трехсот-шестидесяти градусное изображение на наличие приближающегося врага. Они вышли из астероидного поля, они не могли врезаться во что-нибудь, он ввел правильные коды, они не должны подвергаться атаке, за ними не могли проследить… - О Боже, - сказал Уилл спокойным и монотонным тоном. – Кажется в одном из двигателей полетела прокладка или что-то еще. Наверно опять проблемы с интерфейсом, он уже несколько месяцев барахлит. Мне придется приземлить корабль на несколько дней, пока ты разбираешься со своими делами. Все должно быть в порядке к тому времени, когда ты будешь готов улететь. Мерлин уставился на Уилла. Он медленно покачал головой, не веря своим ушам. - Нет, Уилл. - Кстати говоря, если тебя надо будет куда-нибудь подбросить, когда ты покончишь со своими делами, я буду более чем рад составить тебе компанию. Вот только есть небольшая загвоздка. За это придется заплатить. И платой будет то, что ты не угробишь себя, - сказал Уилл. Тон его голоса становился все громче, пока он не начал кричать. - Какая часть предложения я не хочу, чтобы ты вмешивался, не дошла до тебя через твою толстую черепушку? – огрызнулся Мерлин. – Помоги же мне, если ты встанешь у меня на пути, я посажу этот корабль, и это не будет временной неполадкой, я пробью чертову дыру в обшивке… - Ты не посмеешь, - сказал Уилл. - Посмотри и увидишь, - ответил Мерлин. – У меня новый нож, который мне до смерти хочется испробовать. Несколько минут они буравили друг друга взглядами. Мимо проплывали далекие звезды, трехсот-шестидесяти градусное голо изображение заполнилось белыми облаками в атмосфере нового Мира Теней. - Ты не тупой, - тихо сказал Уилл. – Я знаю, что ты не тупой. Ты гений. Поэтому я знаю, о чем ты думаешь, и то, о чем ты думаешь, полная чушь. Если ты ждешь, что я позволю своему лучшему другу… своему единственному другу… продолжать с этой чертовой самоубийственной миссией, то тебе стоит подумать еще раз. Мерлин скрестил руки на груди прежде чем сообразил, что делает. Вместо этого он поднялся на ноги. - Она не самоубийственная. - Да неужели? – спросил Уилл. – Давай посмотрим, правильно ли я все понял. Кто-то подстроил все так, чтобы ты провалился, выполняя контракт. Для этого ты должен был умереть. Булавочники пытались убить тебя на круизном лайнере. Все твои контакты падают замертво. Они поджидали меня, Мерлин. Как они вообще узнали обо мне? О нас? Кто вообще знает? Уилл задавал вопросы, которые Мерлин уже не раз задавал себе сам, и у Мерлина было не больше ответов, чем у Уилла. - Я не знаю, Уилл, - признал Мерлин. Он потер глаза. Он опустил руки. Он посмотрел на нынешнюю планету Дома Теней и… Он ненавидел ее. Он всегда ненавидел эту планету. Мерлин презирал ее с того момента, когда они сбежали и нашли ее. Гравитация была тяжелее. Солнечный свет был бело-лиловым и не ультрафиолетовым. Растения не такие душистые, синевато-зеленного оттенка. Она не была домом. Она никогда не станет домом. И им даже не удастся вернуться домой на оригинальную планету, потому что Имперский Конгломерат сбросил на поверхность антипротонные бомбы, разрушив ее, убив сотни миллионов людей, сделав ее непригодной для жилья. Облака в высших слоях атмосферы были белыми; те, которые находились под ними, были серыми, наполняя атмосферу кислотным кружением галогенов, которые отфильтровывали солнечный свет до того, как он достигал земли. Поверхность планеты была каменистой и засушливой, у воздуха был резкий привкус, а глаза Мерлина всегда горели несколько часов, пока не приспосабливались к изменениям светового спектра. Сотни миллионов людей процветали на планете с пышной растительностью и количеством секретов равным количеству проживающих там людей. Теперь же, почти три десятилетия спустя, маленькая доля от этого числа с трудом зарабатывала на жизнь в жесткой окружающей среде, где обитали величайшие опасности. - Хочешь знать, что я думаю? – спросил Уилл. Мерлин выдавил улыбку. Уилл принял это за приглашение продолжать. - Я с тобой согласен. Тебя подставили. Кто-то пытается убить тебя, и не только потому что ты Эмрис, самый разыскиваемый ассасин во всей чертовой вселенной. Награда высока, но не настолько высока, и никто, даже Булавочники не стали бы тратить свое время и деньги на тебя, если бы это того не стоило бы. Кто бы ни стоял за этим, ему должно быть известно, что ты из Дома Теней. За это сейчас дают больше всего денег, если спросишь меня, но я не думаю, что они делают это ради Стерлингов. Уилл коснулся консоли. Послышался тихий клик и панель управления загудела, опускаясь под палубу. - Ты должно быть… я не знаю. Ты, должно быть, где-то ошибся, - быстро сказал Уилл. В его тоне слышалась дрожь. Мерлин опустил голову, тихо фыркнув, потому что он всю свою жизнь избегал ошибок, и не оставлял никаких следов за собой, чтобы никто не смог отследить его в сети, а значит отыскать его личность, которой даже не существовало. – Или ты схватился с Булавочником, который догадался, что они не могут победить тебя, потому что ты круче их, и они знают, что единственные, кто круче них, это… Это ты. – Уилл заколебался. – Конечно они хотят твоей смерти. Ты выставляешь их в плохом свете. Но это не может быть единственной причиной. Они, скорее всего, поняли, кто ты. Что ты наследник. Мерлин отвел взгляд. Комок в его горле было не так-то просто проглотить. Трехсот-шестидесяти градусное изображение заполнилось видами планеты, облака были похожи на обрывки сахарной ваты, обманчиво сладкие и тошнотворно жестокие. - Ты последний Повелитель Теней, Эмс, - сказал Уилл, подходя к нему. Уилл протянул руку к плечу Мерлина, но его пальцы так и не коснулись его; он знал, что не стоит и пытаться. – Могу поспорить на что угодно, они всегда это знали. А причина, по которой они пришли за тобой только сейчас? Это потому… Уилл замолчал. Двигатели тихо гудели, замедляя движение. Корабль завибрировал, поглощая трение от входа в атмосферу, компенсируя увеличение температуры обшивки. Они прошли сквозь белые облака, серые разводы под ними, через туман, который всегда висел в воздухе, пока не показывалось солнце, что бы испарить дождь до того, как капли достигнут земли. - Потому что, что? – подтолкнул его Мерлин. Уилл указал на Мерлина, его рот открылся для ответа. Его рука поднялась, его пожатие плечами было слабым, и он выгнул обе брови, будто он удивил сам себя. - Черт меня побери, если я знаю, друг. Они смотрели друг на друга, корабль грохотал у них под ногами, вокруг них. Магнитные ботинки удержали Уилла на ногах, но он все равно пошатнулся. Магия Мерлина крепко держала его, но она не могла избавить его от ощущения, что его желудок рухнул вниз, и он не знал, было ли это от того, что они вошли в гравитационное поле планеты, или из-за того, что сказал Уилл. - Так, может у тебя и нет никаких потом, - сказал Уилл. Задумчиво почесав ухо, а затем скрестив руки и многозначительно кивнув в сторону планеты; трехсот-шестидесяти градусное изображение показывало только потрескавшуюся изломанную землю, покрытую каменными скалами с острыми пиками. – Но каков твой план на несколько следующих дней? Мерлин не ответил. Не сразу. Он не ответил потому, что у него не было плана, разве что спросить Мастера Килгарру, не он ли разработал план атаки на Мерлина, и узнать почему. Он все еще хотел спросить почему, но теперь это был совершенно другой вопрос. ооООоо Традиции и этикет диктовали как новичку следует входить в Храм для встречи со своим Мастером – простые черные мантии с капюшоном, сшитые из грубой ткани, облегающие тело, подол развивается вокруг ног, касаясь пола, закрывая бриджи и сапоги. Мерлин больше не был ни новичком, ни учеником, но старые догмы все еще относились и к нему, и хотя его мантия и была черной, ткань была шелковистой, и на рукавах были еще более темные полосы, обозначающие его ранг и положение. И, как послабление человеку его положения, он был не обязан натягивать капюшон на голову. Повелители Теней не маскировались в Храме, демонстрируя чистую силу и контроль, который гнездился у них в крови, у них в костях. Туманное воспоминание сообщало об отголоске Храма Теней на потерянной родине, мурлыкающий гул спиральных штырей и легких кнутов естественных теней, танцующих вокруг мраморных колон каждый раз, когда Повелитель Теней проходил сквозь Врата. Здесь не было ни гула, ни радушного приема, ни приветствия; каменные стены кавернозного Храма были вытесаны из отвесной стены, простые, без украшений, пустые и бездушные. От этого у Мерлина болело сердце. Он был слишком мал, чтобы по достоинству оценить Храмы в детстве, а теперь, он мог только ненавидеть их. Его сапоги не производили не малейшего звука, пока он шел по очень узкому мосту. Его мантия развевалась у него за спиной, но не тревожила пыль и грязь на полу. Его взгляд ни разу не покинул платформы в конце длинного узкого моста. Ему не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что за ним пристально наблюдают новички и ученики, которым не суждено подняться до ранга Тени. Ему не было нужды тянуться своими чувствами, чтобы знать, что Мастера задержались в углах, скрытые тьмой, которая успокаивала их со дня изгнания. Он не хотел видеть поражения на их лицах, от осознания того, насколько низко их когда-то гордый Дом пал. Они не одобряли, Мерлин знал. Старые Мастера, преданные служители – они считали что Мерлин должен оставаться на своей планете и защищать их, ввести их Дом в забвение. Месть Мерлина принадлежала только ему одному, борьба против врага, который хотел истребить Дом Теней. Мерлину не стоит, спорили старые Мастера. Мерлин должен прятаться. Злость гулко отдавалась в Храме, ее присутствие почти настолько же осязаемо для чувств Мерлина, как и тени. Он знал, этого не избежать. Те, кто еще остался в живых, потомки и слуги Дома Теней – они четко выразили свою точку зрения. Пока Мерлин продолжает сражаться, пока Мерлин продолжает рисковать собой, пока Мерлин ходит среди тех, кто отмахнулся от Дома, тем больше Мерлин рискует ими. Старые Мастера не понимали. Мерлин не мог оставаться на этой потерянной планете. Его не волновала известность; он не стремился вернуть своему Дому былую славу. Он хотел исправить то, через что прошли его люди. Он хотел найти свое место. Оно было не здесь. Оно никогда не будет здесь. Мерлин поднялся по лестнице на помост, перепрыгивая через две ступеньки сразу, отбросив бесполезные достоинство и благовоспитанность. Он опустился на колени – на одно колено, на мгновение коснувшись им пола – и продолжил путь к другому концу, оставив за спиной неодобрительный шепот о своем пренебрежении присущими церемониями. Он сошел с дальнего конца платформы, позволил себе упасть глубоко в недра Храма, и приземлился на корточки на узком мостике, почти незаметном обычному глазу, умело вырезанном и скрытом оптической иллюзией. Он вошел в туннель, склонив голову, чтобы не удариться о низкий потолок. Когда-то он был ребенком, идущим по этим коридорам, не в состоянии даже в прыжке коснуться потолка, восторгавшийся видом и звуками, окружавшими его, испытывающим взволнованный трепет, упрямую настойчивость, толкающую его вперед. Мастер Килгарра был самым старшим служителем искусства Теней, ветераном давно прошедших войн, хранителем знаний эры, ученики которой бежали или были мертвы, забрав с собой секреты Дома. Он был невысок, ниже Мерлина, но его плечи и грудь были шире, все еще сохранившие мускулистость в его немалом возрасте, присутствие бороды на лице намекало на долгие дни и еще более долгие ночи без сна и отдыха, морщины между его бровей и у глаз сообщали о сильном переутомлении. Было время, когда Мерлин боялся его, этого героя войны, этого человека, который когда-то изменил ход истории. Килгарра возглавил побег с их родного мира, спас столько, сколько смог, нашел для них новый дом. Тогда он был импозантным человеком, его волосы темно-серого оттенка, посеребренные сединой, его взгляд принизывающий и проникающий внутрь. Но не теперь. Мерлин превзошел Мастера Килгарру в силе и навыках более десятилетия назад. Мерлин прошел его испытания и стал Повелителем Теней во времена, когда Повелителями Теней становились, а не рождались, и среди Повелителей Теней, кто еще принадлежал Дому, никто не мог сравняться с Мерлином. Даже Килгарра, человек из легенды, бывший Повелитель Теней и Мастер Косы. Но теперь Килгарра выглядел так, будто был почти не в состоянии передвигаться между комнатами. - Ты умираешь, - сказал Мерлин вместо приветствия, нахмурив брови. Он вдруг почувствовал холод, низкая температура пробралась под его одежду, прошлась по коже, проникла в кости. Тени здесь были плотными, стелились вдоль люминесцентных стен, поглощая жар от огня, горящего в котле в центре комнаты. Когда Повелитель Теней умирал, тени забирали то, что принадлежит им. Комната погрузится во тьму с последним вздохом Килгарры, хороня его в непроглядной тьме, через которую не пробьется никакой свет, насколько бы ярок он не был. Мерлин отвел взгляд. Его глаза защипало по непонятной причине. Килгарра спас его, он вырастил его, обучал его. Мерлин ненавидел и любил этого человека, и поклялся, что не будет оплакивать его смерть. Он обнаружил, что нарушает эту клятву, а ведь этот человек еще даже и не умер. Он заметил отставленные подносы, тарелки с едой, к которым почти не прикоснулись. Если Килгарра даже был не в состоянии покинуть свои покои, что бы поесть, значит, ему недолго осталось. Руки Мерлина сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения. - Все умирают, - сказал Килгарра, медленно опускаясь в деревянное кресло. Что-то скрипнуло. Это могло быть кресло, это мог быть позвоночник Килгарры. - Это не значит, что они должны, - услышал Мерлин свой собственный голос, глухой и отстраненный. Как долго его не было? Когда в последний раз он видел своего Мастера? Почему ему не было известно? – Насколько плохо? - Дни. Недели, - сказал Килгарра, пожав плечами. Он оперся рукой на стол, он поник от изнеможения. - Почему? Килгарра прикрыл рот рукой. Его взгляд скользнул на пламя, будто оценивая; языки пламени плясали, отражаясь в слезящихся глазах. Когда он наконец ответил, он махнул рукой, поиграл в воздухе пальцами. - Я стар, Мерлин. - Не так уж и стар, - сказал Мерлин, пересекая комнату. Его сила заставила поджидающие тени разбежаться, и показалось, что всего на мгновение к Килгарре вернулись его силы. – Не настолько стар. - На протяжении всей нашей истории, было всего несколько истинных Повелителей Теней. За всю свою жизнь я был знаком только с двумя, - сказал Килгарра. – Может я и выиграл этот ранг; может я и превратил себя в легенду, но я не был рожден Повелителем Теней. Я не бессмертен. Меня редко побеждали, но, в конце концов, я проиграю эту битву. - Килгарра, - начал Мерлин, желая… сделать хоть что-то. Он взял своего старого Мастера за запястье, его пальцы нашли пульс – он был слабым, медленным, замедляющимся. Но не возраст подкосил Килгарру, не болезнь, не слабость. Мерлин резко отпустил руку Килгарры. – Тебя отравили. - Хм. – Взгляд Килгарры вернулся к пламени. Тени вдруг стали еще плотнее, чем мгновение назад, бросая вызов присутствию Мерлина, угрожая забрать и его с собой. – Это сейчас модно. Мерлин склонил голову, пытаясь не дать замешательству пробраться в выражение его лица. Килгарра и в лучшие дни мог изъясняться загадками, но Мерлин научился ждать, пока Мастер сам не соизволит пояснить свои слова. Со временем он выдаст достаточно информации, чтобы Мерлин смог собрать все по кусочкам, но, кажется, сейчас у них больше не было времени. Килгарра начал подниматься; Мерлин заставил его опуститься обратно, положив руки ему на плечи. Последовала вспышка силы Килгарры, и тени, защищаясь, бросились на Мерлина. Мерлин отмахнулся от них, испытывая боль от осознания как просто это оказалось сделать. Бывали времена, когда малейший теневой усик Килгарры мог сбить Мерлина с ног. - Я сделаю чай, - сказал Мерлин. – Ты… Ты можешь начать рассказывать. Чайный сервиз был старым и знакомым – железный и помятый по краям от удара об стену во время того происшествия, когда сила Мерлина еще не полностью была под его контролем. Керамические чашки были со сколами, потемневшими изнури от того количества лет, на протяжении которых в них заваривали чай. Ритуал заваривания чая был врезан в его моторную память, Мерлин мог провести его с закрытыми глазами. Вместо этого, он готовил чай в тишине, отсчитывая секунды, чтобы он заварился, лишний раз помешав смесь прежде чем вернуться к столу с подносом, на котором стояли исходящие паром кружки. Он сел рядом с Килгаррой, вложил чашку ему в руку. Пальцы Килгарры сжались вокруг него, но он не стал пить. - Я хорошо обучил тебя. - Так и есть, - сказал Мерлин. - Я не обучил тебя всему. Это неожиданное признание, заставило Мерлина посмотреть на человека, который был ему отцом, наставником, другом. Он всмотрелся Килгарре в лицо, надеясь найти ответы среди новых морщин, образовавшихся вокруг рта скрытые короткими усами, но не нашел ничего. Килгарра был далеким, сдержанным и холодным, приняв вид, который всегда принимал, когда хотел, чтобы Мерлин его послушал. - Что я упускаю? – тихо спросил Мерлин. Его губы искривились в подобии усмешки, и он подумал, возможно Килгарра был добр и никогда не говорил насколько плох чай, который готовил Мерлин. – Все таки есть секрет перемещения между мирами? Могу ли я войти в эту дверь и оказаться дома, бродя по Храму Эалдора? - Мирами? Нет, - сказал Килгарра, его голос надломился, в него проникла забава. – Стенами, да. Но ты уже и так знаешь этот трюк гораздо лучше меня. Килгарра откинулся назад, его подбородок приподнялся, во взгляд пробралось неодобрение. В тот день, когда Мерлин наконец научился этому трюку, он практиковался весь день – скакал сквозь стены, сбегал от захвата, избегал своих обязанностей. Тогда ему было семь лет. - Знаю, - сказал Мерлин, подавив улыбку. Он заставил себя сделать глоток обжигающего чая, пока тот не начал остывать; он становился отвратительным, когда был чуть теплым, хуже – когда холодным. Ему пришлось выпить слишком много кувшинов холодного чая в наказание в детстве, пока он не научился готовить его так, как любил Килгарра. Килгарра фыркнул, покачал головой, сделал глоток чая. Чашка слегка дрогнула, прежде чем он поставил ее на стол. Мерлин предпочел смотреть на нее, а не видеть того, насколько ослабел Килгарра. - Дом Теней не дом ассасинов, - сказал Килгарра, его голос звонко прозвучал в тихой комнате. Даже треск пламени стих, не желая прерывать нотацию. Мерлин покачал головой и выставил перед собой руку. - Я пришел не для того, чтобы выслушивать лекции. – С него было уже достаточно, если быть честным. Имперский Конгломерат присвоил себе состояние Дома Теней, когда был вынесен приговор, кража, которая до сих пор потрясала до глубины души выживших. У них было достаточно большой денежный резерв, чтобы жить несколько лет, даже десятилетий, но без дохода и доступа к торговле планета, на которой проходило их изгнание, станет их могилой. Ему потребовалось время, чтобы заработать репутацию, которая позволит требовать только самые высокие гонорары, но занятие Мерлина было единственным, что стояло между здоровым населением и руинами. Он был главой Дома, все остальное он оставил в руках Мастеров, а его обязанностью было снабжать его людей. По большому счету ему было плевать на то как он это делал, и он считал, что те, кто принимали эти деньги, чтобы наполнить свои животы, не имели права диктовать ему, как зарабатывать их. Килгарра тяжело выдохнул. Он склонил свою голову, сжал руки на столе, отодвинул в сторону чашку. - Кто мы, Мерлин? - Ты знаешь, кто мы, - ответил Мерлин. Взгляд Килгарры сверкал и был полон огня, но голос его звучал обманчиво тихо. - Кто мы? - Тени, - сказал Мерлин. Он поерзал, его стул вдруг стал неудобным. Неужели никому не пришло в голову дать старому человеку несколько подушек для удобства? Ответа не последовало. Не сразу. Когда Мерлин набрался смелости снова посмотреть на Килгарру, он не посмел вновь отвести взгляд. - Тени. А ты знаешь, что люди говорят о тенях? - Они нереальны, пока их не сделают цельными, - наизусть прочел Мерлин. Мерлин надеялся, что Килгарра не собирается заставить его процитировать Литанию. Она была полна загадок, метафор и отсылок, которые Мерлин не понимал, сбором красивых слов и рифмы. Каждый ребенок Дома Теней должен был выучить ее наизусть, знать ее, жить ею. Она была детской историей, сказкой на ночь, мифом. Она была проклятием каждого новичка, которому не удавалось запомнить ее. – Они призраки в сумерках, пока их не свяжут. - Ты знаешь историю, - сказал Килгарра, его глаза заблестели. Он наклонился вперед. – Ты знаешь… - Я здесь ни для лекций и ни для урока, - сказал Мерлин резким тоном. – Кто-то пришел за… - За тобой? Кто-то обманул тебя? Кто-то пытается тебя убить? – Килгарра ударил по столу кулаком. – Ты думаешь, я не знаю? Что, даже находясь на этой бесцветной имитации нашего родного мира, я не слышал? Какие секреты можно утаить от Повелителя Теней? Мерлин замолчал. Они мерили друг друга взглядами. Дым от котла поднялся в воздух и переплелся с тенями, которые были созданы не человеком; это была смерть, подбирающаяся все ближе. От нее распространялся холод, достаточно сильный, что бы притушить огонь. Комната потемнела, и становилась все темнее. - Это неправильный вопрос, - наконец сказал Мерлин. Кивок Килгарры был еле заметен, но он имел место быть. Тени подмигнули, соглашаясь. - Тебе стоит спросить, какой Повелитель Теней что-то утаил от другого. – Мерлин выпрямился на своем стуле. – Ты можешь на него ответить? На этот раз Килгарра улыбнулся. - Чего я не знаю, Мастер? – спросил Мерлин. – Что ты… Мерлин опустил взгляд. Он отвернул голову. Он подумал об остальных Мастерах и о том, в какой ярости они были, когда Мерлин покидал планету. Он всегда считал их ярость неуместной, что им следует злиться на свое положение, использовать эту энергию на то, чтобы вытащить себя из глубины отчаяния. - Что все вы утаивали от меня? Килгарра придвинулся ближе. Одна рука потянулась через стол к Мерлину. - Ты лучший из нас. Сильнейший из нас. Истинный Повелитель Теней, последний из своего рода. Мерлин закрыл глаза и тяжело вздохнул. Сколько еще раз ему придется услышать это пророчество? Ему твердили, что он тот единственный, с детства, тренировали, чтобы он исполнил какую-то неизвестную роль. Пророчество было так же непонятно, как и Литания Дома, полно загадок и метафор. Две оборванные нити свяжутся в одну Одна ярко золотая Другая покрытая тенями Вечно в равновесии. Мерлин сжал переносицу пальцами. Он опустил руку и вздохнул. - Я не всему научил тебя, - повторил Килгарра. Он поддался вперед, схватил Мерлина за запястье, его хватка оказалась железной и крепкой. – И не я не научил тебя вот чему: Дом Теней всегда служил Дому Драконов. Присматривал за ним, охранял его, защищал его. Повелители Теней всегда были верны своей роли защитников. - Я это знаю, - прошептал Мерлин. Он знал, это было его провалом. Причиной, по которой он был безразличным и неугомонным, не в состоянии найти мира в этом изгнании, как поступили другие. Но Дом Драконов всегда был невелик, и погиб вскоре после рождения Мерлина. - А ты знаешь, что один Повелитель Теней в каждом поколении был связан жизнью и душой с Повелителем Драконов? Что один Повелитель Теней соединен с Императором? У Мерлина вырвался задушенный звук, который должен был стать не верящим фырчаньем. - Это миф. - Это правда, - сказал Килгарра. - Этого не может быть, - сказал Мерлин. Его смех, который последовал, был надломленным и дрожащим. Килгарра притянул Мерлина ближе. - Я был предназначен Императору. Константину, которого убили взрывом. Но я находился слишком далеко, чтобы прибыть вовремя. Его отравили, он умирал. Мой друг… твой отец… он принял эту связь. Балинор разделил жизнь Константина, он остановил боль, он замедлил действие яда и усыпил его. Он поддерживал Императору жизнь. Мерлин покачал головой. Он опять выставил перед собой руку. - Нет. Остановись. - Послушай меня, - сказал Килгарра. – Твой отец выжил. Ему потребовались все его силы, чтобы не умереть с Константином. Они нашли бомбу, они пытались сбежать, но это было бесполезно. Константин умолял его доставить его наследника в безопасное место. Привести Утера ко мне, пока не стало слишком поздно. - Нет. Нет, - сказал Мерлин, отнимая свою руку. Они никогда не говорили об этом. Они не обсуждали отца Мерлина. Они не говорили о том, как его отец сбежал подобно трусу, оставив Императора в руках его судьбы, при этом нарушив честь Дома Теней. Мерлин не хотел верить Килгарре. Он хотел оттолкнуть Мастера, обвинит его во лжи. Но в глазах Килгарры он увидел только правду человека, искупающего свое молчание. Как мог Мерлин ошибаться? У него были генетические воспоминания, которые он унаследовал, хоть они и были поломаны и фрагментарны. Как Мерлин мог поверить, что его отец не был храбрым? Какую боль должен был терпеть Балинор, зная, что умирает, и борясь за жизнь, чтобы исполнить последнюю просьбу, которую высказал ему Император? Мерлину всегда говорили, что Балинор умер от ран. Он не знал, что тот умер, провожая Имперского наследника в безопасность. Пальцы Килгарры вцепились ему в руку, словно когти. - Послушай меня, Мерлин. Я умираю не потому, что я умираю. Я умираю потому, что… - Нет, - сказал Мерлин, ненавидя слезы, навернувшиеся на его глаза, яростно мотая головой. Он не хотел этого слышать. Килгарра потянул его на себя, стягивая Мерлина со стула, пока он не упал на колени, борясь со слезами. Грубые руки покрытые мозолями от десятилетий работы с оружием потрепали Мерлина по щеке, приподняли его подбородок. - Мой Император умирает, Мерлин, - сказал Килгарра тихим голосом. – И теперь настал твой черед. Ты последний Повелитель Теней. Мерлин не знал, как долго он стоял на коленях на каменном полу. Холод проникал в его кости, тени в комнате осмелели и приблизились на расстояние, достаточное, чтобы ударить один раз, второй, третий. Мерлин упал вперед, выставив вперед одну руку; с помощью второй он развернулся, сел и рукавом вытер слезы со щек. Его отец не был трусом, как все утверждали. Его отец не оставил Императора. Он не стал предателем. Он поддерживал в себе жизнь достаточно долго, чтобы спасти Империю, препроводив наследника в безопасность. К Килгарре. - Ты врал мне, - сказал Мерлин надтреснутым голосом. – Ты врал мне. Килгарра не ответил. Он закрыл глаза. - Ты врал всем, - прокричал Мерлин, сердито махнув рукой. Тени разбежались, пламя в котле чуть не погасло. – Ты позволил им… Ты позволил им поверить, что мой отец был предателем, что… что он был трусом. Как ты мог допустить это? Как ты мог сказать это мне? Почему ты не сказал мне правды? Почему… Мерлин замолчал. Все эти годы его отталкивали и дразнили в детстве, обзывали другие дети, издевались над ним за то, что он был не в силах понять. Все взрослые пренебрегали его решениями, пока он рос, становился адептом своими собственными силами, становился сильнее, принимая роль, которая принадлежала ему по праву рождения. Холодные приемы, болезненные замечания, насмешки. Эта планета никогда не была домом для Мерлина, потому что никто не старался сделать ее домом для него. Он был одним сиротой среди многих, когда Килгарра покинул их, чтобы разобраться с их изгнанием. Он так и оставался сиротой, когда Килгарра вернулся и взял его под свое крыло. - Почему ты не с ним? – спросил Мерлин тихим, слабым голосом. Если Килгарра был здесь, с изгнанниками, обучая и наставляя Мерлина, то где все это время был его подопечный? - Утер отослал меня, - сказал Килгарра. Если в его тоне и были сожаление и скорбь, то теперь они пропали. – Он не мог смотреть на меня, зная, что члены Дома Теней пошли против Дома Драконов. Он знал, что если нас поймают вместе, тайна нашего побега будет раскрыта. Он должен был защищать себя. Своего сына. Я делал все что мог для него… для них… издалека. Мерлин поник, поерзал, попятился; жар котла был у него прямо за спиной, достаточно горячий, что бы обжечь. Но он все равно оперся о каменную жаровню, нуждаясь в чем-то, что нейтрализует холод, засевший у него в душе. Было бы все по-другому, если бы правда была известна? Была бы жизнь Мерлина другой? Стал бы он так упорно сражаться, чтобы стать тем, кто он сейчас, если бы знал? Стал бы он сражаться за то, чтобы уйти? Стал бы он… Мерлин закрыл лицо руками. - Поэтому Белый Легион охотиться за мной? Потому что хотят, чтобы Император умер? Потому что думают, что я связан с ним, поддерживаю его жизнь? - Возможно, - сказал Килгарра. Но он покачал головой. Его улыбка была кривой, глаза слезились, будто он сдерживал невероятную боль. – Но я подозреваю, что они охотятся за тобой, потому что ты предназначен его сыну. Мерлин посмотрел на него. У него вырвался смешок, который был больше похож на всхлип ужаса. Он повернулся из стороны в сторону, пытаясь выразить отрицание, которое чувствовал. Он сложил руки вместе и закрыл лицо. Ему вспомнилась Литания Дома Теней. За храброго мы боремся с тьмой Зная, что храним свет. Наша сила на пике в связи И в связи мы сохраняем Порядок. - Я предназначен… - выдавил из себя Мерлин. – Это… Килгарра не мигая смотрел на него. - Я не могу, - слабо сказал Мерлин. – Я не могу. - Ты должен, - прошептал Килгарра. Его дрожащая рука прошлась по волосам Мерлина, стерла слезы на его щеках. – Он наша единственная надежда.