Повелитель Теней и Король Пиратов

Место: Планета Короля Пиратов, Пиратское космическое пространство

- На этом все? – спросил Утер Пендрагон. Толпа пиратов в зале совета приняла это за знак, и все заговорили разом. Артур отметил, что больше всего прозвучало протестов по поводу решений о прискорбном положении дел – их личных дел, - которые Король принял без длительных обсуждений и диатриб. Несколько представителей Кланов потребовали, что бы их выслушали немедленно, и обычная какофония голосов становилась все громче, пока слова не стали неразборчивыми. Король поднялся, воспользовавшись этим тщательно подстроенным беспорядком. Никто не заметил того, что он слегка пошатнулся прежде чем выпрямиться в полный рост и на мгновение замереть, а потом покинул помещение не сказав ни слова. Артур, единственный представитель Клана, кто сохранял молчание на протяжении этого хаоса, был единственным, кто обратил внимание на то, что собрание закончилось слишком быстро. В последнее время слишком много собраний заканчивалось раньше обычного – каждое из них было короче чем предыдущее. Артур обвел помещение взглядом и заметил, что Олаф и Один обменялись многозначительными взглядами и знаками. Баярд незаметно следил за Артуром. Артур холодно кивнул им, поднимаясь со своего места, ножки стула проехались по мраморному полу, скрывая тот факт, что он вздрогнул. Может он был не единственным, кто заметил медленное ухудшение состояния Утера, но почему именно они должны были быть теми, кто обратил на это внимание? Не было тайной, что они всегда стремились привлечь к себе внимание и всегда прислушивались к различным слухам, и все это для того, чтобы распустить слух, что Утера подводит здоровье, и что пришло время назначить нового Короля, пока Утер не стал неспособен править. Артур собрал свои записи, скатал бумаги и оставил пререкающихся пиратов. В любое другое время, он отодвинул бы свой стул и стал бы наблюдать за ними – только ради развлечения. Но когда здоровье его отца опять ухудшилось после краткой вспышки силы и энергичности, Артур не стал – был не в состоянии – радоваться при виде того, как члены совета вгрызаются друг другу в глотки, как лезвия их ножей блестят на ярком свету. Он воспользовался запасным выходом и покинул зал советов, с тихим щелчком закрыв за собой дверь. Он глубоко вдохнул и поспешил по коридору, уже вспоминая дорогу к личным покоям его отца, собираясь завернуть к Гаюсу, чтобы взять его с собой. С поразительно лечения Гаюса прошло всего две недели, и Артур подумал, не удастся ли Гаюсу совершить чудо во второй раз. - Пендрагон, - промурлыкал Олаф. Артур заставил себя продолжать идти, вынудив другого пирата догонять себя. Олаф всегда был самым ярым сторонником Утера. На последних выборах нового Короля, он первым из всех Кланов отдал свой голос другому, а не придержал его для себя. Ни Утер, ни Артур не забыли того, что сделал Олаф, потому что им обоим было известно, что твориться в головах у пиратов – первые оказавшие поддержку были так же первыми, кто вонзит нож в незащищенную спину. - Соммерлунд, - сухо поприветствовал его Артур. - Нам по пути? - Сомневаюсь, - сказал Артур, но его слова не заставили Олафа оставить его в покое. Они вместе прошли по длинному коридору, дошли до развилки. Артур на мгновение остановился, а затем повернул налево. Ему придется воспользоваться другой дорогой к комнатам целителя, чтобы отвести того к Утеру, но это была небольшая плата за то, чтобы Олаф отстал от него. - Как твой отец? – спросил Олаф. - На собрании он выглядел нормально, впрочем, если я его сегодня еще встречу, то передам, что ты справлялся о его здоровье, - сказал Артур, бросив взгляд в промелькнувшее рядом зеркало, чтобы определить настроение Олафа не выдав своего любопытства. Они не могли быть более разными – одежда Артура, хотя и была слегка показной с отполированными пуговицами и красными полосами на куртке королевско-голубого цвета, менее бросалась в глаза, чем жилет Олафа в сиреневую и оранжевую клетку на фоне темных бридж, и слегка приглушенный изумрудно зеленной курткой. В подобные моменты Артуру казалось, что Олаф был дальтоником. - У тебя есть минутка? – спросил Олаф. Артур проглотил реплику: О, просто уйди, которая плясала на кончике его языка, и окинул Олаф долгим косым взглядом. Пираты никогда ничего не просили, если не ждали, что их о чем-то попросят в ответ, и пираты никогда ничего не предлагали, не убедившись, что им возместят их заботы. Это был очень коммерческий подход, но честный; что бы кто-нибудь не получил, это можно было вернуть, и не важно золотом ли или действием. Олаф не последовал бы за Артуром, если бы не хотел чего-то, и он конечно же не позволил бы, чтобы другие увидели, как он бежит за Артуром, если бы у него не было на то тайной причины. Артур предположил, что весь чертов совет видел, как Олаф выскользнул из помещения – что сложно не заметить, когда на тебе чертова неоновая вывеска, которую видно даже из космоса – и решил, что поговорит он с Олафом или нет, это не будет иметь никакого значения. Члены совета уже все решили для себя, и об этом всем станет известно из слухов, которые в скором времени поползут. - Что бы ты не хотел, меня это не интересует, - сказал Артур, позволив слабой нотке раздраженной скуки пробраться в его тон. Это было не сложно, у него и правда были дела поважнее. Олаф взял Артура за руку и показал на дверь в ближайшую комнату. Артур вздохнул и последовал за Олафом внутрь. Олаф сначала проверил комнату на наличие скрытых камер и микрофонов, а затем запер дверь. Удостоверившись, что им никто не помешает, что рядом нет соглядатаев, он сбросил свою маску и посмотрел на Артура суженными глазами. - Люди болтают, Пендрагон, - сказал Олаф. – Им интересно, кто заменит Короля. - Мой отец не собирается покидать свой пост, - сказал Артур, его голос больше напоминал угрожающее рычание. Олаф в извинение поднял руки, и Артур продолжил. – Какие люди? Кто? - Ну. – Олаф пожал плечами. Он провел рукой, как бы говоря все, и быстро добавил. – Конечно же не я. Я первым поддержал его и… - Ты пиявка, присосавшаяся к телу, вот кто ты, - огрызнулся Артур. – Если ты не называешь имен, значит это все лишь слухи и предположения. Олафа это не волновало. - Ты же изучал законы, так ведь? - Разве все мы их не изучали? Олаф поиграл в воздухе пальцами. - А ты натолкнулся на лазейку, которая гласит, что Кланам не нужно ждать, пока он откажется от своего поста? Что Кланам не нужно ждать, пока он умрет? Артур всем корпусом развернулся к Олафу. Его рука потянулась к пистолету на его поясе. - Это угроза? Олаф побледнел, его взгляд застыл на руке Артура. - Конечно нет. Дружеское напоминание. И, конечно же, намек на мое любопытство. Просто пытаюсь оценить твое настроение. - Продолжай, - сказал Артур. - Ты был слишком молод, что бы присутствовать на совете, когда твой отец был избран, но я уверен, что тебе известно, каким образом избирается Король. - Нам не нужен новый король, - сказал Артур, сжав зубы. Он положил ладонь на рукоятку пистолета, и с удовлетворенно отметил, что Олаф сглотнул. – Ты хочешь сказать, что нас ожидает переворот? - Ты же знаешь, как это бывает, - сказал Олаф, но его широкая улыбка Чеширского Кота не затронула глаз. – Подмешай в воду немного крови, и акулы так и начнут кружить. Игры уже начались, и если ты собираешься занять трон после Утера, возможно, стоит начать поиски сторонников, или задуматься над тем, кого ты поддержишь, когда придет время. - А этот момент приближается? – спросил Артур. - Кровь в воде, - сказал Олаф, его улыбка стала еще шире, его глаза еще сильнее сузились. – Ты знал, что у нее специфический звук? Он слегка отличается от подающих в ведро капель воды. Нет, это тихий искрящийся всплеск. Но кровь? Этот звук больше похож на чавканье, будто вода существо, которое питается тем, что мы даем ей. Артур смотрел на Олафа одно долгое мгновение, пытаясь побороть отвращение. Были люди, которые могли видеть в Олафе милого глупца, особенно когда он был на публике, но те, кто знал его, кто знал его по настоящему, также знали, что к этому ублюдку нельзя поворачиваться спиной. - Ты слишком много времени проводишь с Аредианом. - Иногда его компания приятна, - признал Олаф. – Он глуповат, не так быстро соображает. По крайней мере, медленнее некоторых людей, которых я знаю. Он многозначительно посмотрел на Артура. Артур предпочел не отвечать на эту колкость, хотя его рука сильнее сжала пистолет. Должно быть Олаф решил, что каменная тишина невыносима, потому что фыркнул. - Если необходимо, я могу озвучить это для тебя, и я ожидаю услугу… - Ты можешь ожидать что угодно, но ты этого не получишь, - огрызнулся Артур. Он не был идиотом. Ему было известно, что произойдет, если его отец умрет. Ему было известно, что произойдет, если произойдет переворот до того, как его отец умрет. Когда видимость защищенности пропадет, не один Клан захочет наложить руки на родной мир Пендрагонов с его опорными пунктами, и они воспользуются бурным переходом власти от одного человека к другому, чтобы сделать это незаметно. Будет неважно, если Артура коронуют чертовым Императором. Если он не примет меры, чтобы защитить планету Клана от атаки, он останется без Клана, если не найдет другой Клан, который согласится принять его. И если каким-то чудом ему удастся стать следующим Королем пиратов, он станет Королем без ресурсов, а значит легкой добычей для кровожадных пиратов. В истории было достаточно упоминаний о правлении Королей, которые продлились меньше чем полчаса. У Артура не было никакого желания становиться одним из них. Если честно, то он не особо задумывался о том, что будет, если – когда – его отец умрет. До этого он был занят другим, упорно искал лекарство для своего отца, а теперь он нетвердо стоял на ногах из-за новостей о своем истинном наследии и титуле, за которые его отец боролся среди пиратов. - Я все равно озвучу это для тебя, - смущенно сказал Олаф. – Твоего отца уважают. Он многое сделал для нас… гораздо больше тех жадных паразитов, которые были до него, которые жирели на наших усилиях. Ему многие обязаны. Деньгами. Долгами. Я уверен, что тебе известно это число. Артуру оно было известно, но он не собирался признаваться в этом Олафу. - Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. - Я верю, - великодушно сказал Олаф. На этот раз он повел рукой у себя за спиной, указывая на всех остальных. – Они могут не поверить. И ты окажешься в сложной ситуации, не так ли? Они не будут рисковать тем, что ты можешь этим воспользоваться. - Зачем мне… - Артур закрыл рот. Олаф приподнял обе брови и кивнул, его улыбка растаяла. Артур почти слышал, как Олаф прошептал слово именно. Больше всего пираты терпеть не могли быть в долгу у другого пирата. Это было первым уроком Артура, который он никогда не забывал. Он был осторожен и никогда не просил другие пиратские Кланы о чем-то большем чем самые незначительные просьбы, и он прислушался к совету своего отца и никогда не пользовался услугами, которые другие были должны лично ему, только если у него не было другого выбора. Если собрать вместе его коллекцию долгов и наследство, которое падет к нему в руки если – когда – его отец умрет… Возможно у Артура их будет достаточно, чтобы обеспечить защиту планеты Клана Пендрагон. Олаф не обратился бы к нему, если бы не знал, что общее богатство Пендрагонов, включая задолженные услуги и долги и долговые расписки, было достаточно большим, чтобы гарантировать достаточное количество голосов, чтобы стать серьезным противником в борьбе за пиратскую корону. Артур медленно моргнул, осознав это. Он об этом не подумал. Он ни о чем не думал. Но если это правда… Они попытаются убить его до того, как Утер умрет, удачно устраняя соперника. Артур подумал, что должен быть польщен за то, что его вообще посчитали соперником, особенно с учетом того, что он даже не пытался бороться за трон. - Нет никаких долгов, - сказал Артур, склонив голову. – Если только ты не предполагаешь, что они есть. - С моей стороны слишком поздно предполагать что бы то ни было, - сказал Олаф, его пожатие плечами противоречило его словам. – Но, возможно, ты выслушаешь совет. Артур скрестил руки. - Твой отец однажды воспользовался ими, - сказал Олаф. Артур сомневался в этом, но коротко кивнул Олафу, побуждая его продолжить. Олаф подошел ближе коротким шагами, что делало его похожим на крысу. Он сгорбился, склонил голову, у него вырвался тихий кудахтающий звук, прежде чем он прочистил горло. - Ударь первым. Поймай их врасплох. Артур застыл. Он перестал дышать. Он так же был уверен, что его сердце перестало биться, по крайней мере, на короткое мгновение. Олаф не мог серьезно предлагать то, что Артур подумал, он предлагает. Эта тактика не была неслыханной. Она была довольно обычной в политике пиратов. Но для Артура она была прискорбной, аморальной. Она была неправильной, она была жестокой, и… Нет. Он не собирается убивать своего отца поздно ночью. Он не призовет совет для нового голосования, пока всех не известят о новостях. Это будет опрометчиво, он будет не готов, и у него не будет союзников. Он не повернет результаты голосования, если оно зайдет в тупик, и назовет себя новым Королем, использую голос своего. Должно быть, выражение лица выдало его, потому что Олаф склонил свою голову в манере, в которой хищник оценивает свою жертву, выискивает слабости. - Если ты этого не сделаешь, то сделает кто-нибудь другой. Артур позволил молчанию затянуться. Он опустил руки и подождал, не заполнит ли Олаф тишину другими добровольно предоставленными советами, не намекнет ли он на то, что сам метит на трон, или же он планирует падение Артура. Когда он уже был уверен, что больше ничего не последует, когда Олаф начал от нетерпения и беспокойства переступать с ноги на ногу, Артур сказал: - Наши разговоры как всегда проливают свет на вещи. В его тоне четко слышалось, что разговор окончен. Это не была его планета; у него не было права отсылать главу другого клана. Но это было владение Короля, и Артур был уверен, что Утер не возражал бы, если бы Олафа вышвырнули отсюда пинком по зад. Вероятно, Олафу пришла на ум та же мысль. Он склонил голову, и его губы растянулись в самодовольной усмешке. - Вивиан передает привет. Артур фыркнул. Дочь Олафа была избалованным ребенком, который не примет ничего кроме самого лучшего, и не смотря на лучшие попытки Олафа уговорить Утера, что брак между их Кланами только пойдет на пользу Пендрагонам, Вивиан высказала свое мнение по этому поводу громко и открыто. - Нет. Не передает. Улыбка Олафа стала еще шире, как оскал акулы. В следующее мгновение она полностью растаяла, и ее место заняло угрожающее выражение. ооООоо Когда Артур пришел в поисках Гаюса, тот уже находился с королем. Артур задержался в прихожей, шагая из стороны в сторону, садясь и опять начиная метаться пока ждал новостей. Охрана Короля стояла у дверей – двое у личной спальни Короля, еще двое у входа в покои. Они следили за каждым движением Артура. Они не стали настаивать на том, чтобы Артур снял оружие, но осторожность не покидала их. Эти люди были пиратами от и до; вероятней всего, они ожидали худшего от Артура. После предупреждения Олафа, это подозрение наносило серьезные раны. Артур очень старался приглушить эту боль. Он развернулся на месте, когда дверь в спальню Короля открылась. Появился Гаюс, обеспокоенно посмотрел в сторону охраны и встретился взглядами с Артуром. - Король желает видеть вас, - сказал Гаюс, и Артуру показалось, что голос целителя стал громче, выделяя слово Король. Стража слегка поникла, отходя в сторону, чтобы пропустить Артура. – До того, как вы войдете к нему, я хотел бы поговорить с вами, милорд. Артур вздрогнул при упоминании титула, бросив взгляд на спокойное лицо Гаюса. Он последовал за Гаюсом на широкий балкон, где Утер иногда развлекал своих гостей, и на короткое мгновение узел у него в груди слегка ослаб под действием холодного и сладкого горного ветра. Гаюс закрыл за ними дверь. - Он отдыхает, - сказал Гаюс, развернувшись, чтобы присоединится к Артуру у перил. Его тон отяжелел от печали, когда он добавил, - Я больше немного могу сделать. Боюсь, что ему не так долго осталось. Артур поддался вперед, положив локти на перила, и зарылся лицом в ладони. Слезы навернулись на глаза, скорбь душила его, но каким-то образом ему удалось кивнуть. Ничего из этого не было сюрпризом. Утер проживал взятое взаймы время. Он опустил руки. - Спасибо, - тихо сказал Артур. – Спасибо за то, что попытался. - Мне бы хотелось, чтобы я смог сделать больше, - заколебался Гаюс. – Но есть кое-что, милорд. Всего один способ, но я боюсь, что уже слишком поздно. Вы помните, что я говорил, что уже видел этот яд? Что противоядия нет? - Мой дед, - медленно сказал Артур, пытаясь представить лицо, которое шло с именем. Он знал, как выглядел старый Император. Его лицо было на серебряных Стерлингах, пока Имперский Конгломерат не начал штамповать новые монеты с лицами правящего совета. Артур не видел ни малейшего сходства с последним Императором. Он слегка развернулся, чтобы посмотреть на Гаюса, вспоминая. – Он выжил, не так ли? Должно быть противоядие. - Не в этом смысле, - сказал Гаюс. – Дом Драконов был защищен Домом Теней. В то время я полагал, что антидот к этому яду хранится в Доме. Однако, я понял, что… что, возможно, что-то в Доме Теней не давало яду распространятся, даже усыпляло его. Артур повернулся к Гаюсу лицом, его брови были нахмурены. - Я не понимаю. - В Доме Теней рождались не только воины, - сказал Гаюс, его голос звучал низко и ровно, - Наследники рода были магами. Тени давали им силу и могущество. Конечно же вы слышали об их магии? - Я видел… - Артур усмехнулся. – Я видел, как Белый Легион делает невероятные вещи. Гаюс приподнял бровь, он сложил руки перед собой. Рукава его мантии целителя прикрыли его ладони. - Если вы верите, что Белый Легион способен на невероятные вещи, тогда на что способен истинный потомок Дома Теней непостижимо. Гаюс остановился. Артур вздохнул и отвернулся. У него не было сил спросить, каким образом это связано с нынешним положением дел. Его отец умирает. Его отец умрет. - Император был близок со своей Тенью. Я полагаю, что магия теней поддерживала его в живых, - сказал Гаюс. – Так же как я полагаю, что магия теней поддерживает жизнь и вашего отца. Взгляд Артура метнулся к Гаюсу. - Что? - Яд начинает действовать не сразу, милорд. Ему требуется время. Когда он атакует, он атакует всеми силами и убивает в течении дней, после проявления первых симптомов, - сказал Гаюс. – Ваш отец держался месяцами, и не благодаря усилиям лекаря. Почему он не погиб? Что держало его в живых? - Ты хочешь сказать мне, что Повелитель Теней… - Артур резко замолчал, уловив яростный визг в своем голосе. Он глянул по сторонам, но горы были холодны и не предвещали ничего хорошего, ландшафт покрыт камнями и снегом. Ему оставалось только надеяться, что балконные двери были достаточно толстыми, чтобы его голос не было слышно внутри. Артур произнес более тихим тоном. – Они мертвы. Конгломерат изгнал их, назначил цену за их головы. Если они живы, если они вернулись в Империю… - Если они все мертвы, - сказал Гаюс, его бровь поднялась еще выше, - то почему цена все еще назначена? Мозг Артура быстро заработал. - Если я найду одного из них… если я приведу его сюда? Сможет ли он… - Боюсь, что уже может быть слишком поздно, - осторожно сказал Гаюс. – Боюсь… что любой Повелитель Теней не подойдет. Это должен быть Повелитель Теней, с которым он связан. Если вы найдете его вовремя, то шанс еще может быть, но по правде… я не знаю. Никто не знает. Тайны Дома Теней исчезли вместе с ними. Артур с трудом сглотнул. Его пальцы сжали перила балкона, остывая от контакта со сталью. Ветер был резким и кусачим, прорываясь сквозь одежду и охлаждая кожу. Рядом с ним пошевелился Гаюс, плотно запахивая свою мантию. - Я пойду навещу своего отца, - сказал Артур. Он развернулся на каблуках и направился внутрь. Несколько недель здоровья были как мимолетны так и болезненны; соблазнительная мысль о полном выздоровлении замаскированная энергичным Королем. Артур напрасно пытался подавить ложную надежду, но чтобы не видели его глаза, об этом молилось его сердце. Артур тихо прикрыл дверь в покои Короля. Он не обратил внимания на стражу. Как бы не желал он встречи с глазу на глаз со своим отцом, это были люди Короля, не его. В стороне стоял стол, заставленный настойками, бутылочками и мисками. Там были травы и концентраты, несколько приспособлений целительского ремесла, которые были Артуру незнакомы. Обычно аккуратное и чистое рабочее место, находилось в беспорядке, которое передавало раздражение и скорбь лекаря, чей пациент больше не отвечал на лечение. Утер лежал посреди большой кровати, простыни расправлены. В приглушенном свете комнаты, лицо Короля пиратов было бледным и болезненным, его волосы тонкими, его тело впалым. Гаюс сказал, что Утеру осталось недолго. Артур не хотел спрашивать, сколько времени ему осталось. Он не хотел знать, и все же, он мог видеть это своими глазами. Дни. Может быть часы. Артур сел рядом с кроватью своего отца. Он оперся локтями о колени и потянулся к руке отца. Он склонил голову и закрыл глаза, желая, чтобы его отец жил. Это раньше никогда не помогало, но он должен был попытаться. Он должен был продолжать пытаться. Он не был уверен, сколько прошло времени, пока подергивание пальцев Утера в его руке не привлекло его внимание. Когда он поднял взгляд, он встретился взглядом с глазами, которые побелели, потускнели настолько, что приняли болезненно серый оттенок, цвет рассеивающейся тени. - Сын мой, - прошептал Утер. Всего за несколько часов до совета, Утер был властным, угрожающим, энергичным. Ухудшение его здоровья, безжалостное нападение яда – это было крутым спуском вниз. Артур проглотил всхлип. Он не станет плакать в присутствии отца. Не сейчас. Король тихо отпустил стражу. Он не заговорил опять, пока за ними не закрылись двери. - Артур… - Гаюс сказал, что где-то может быть Повелитель Теней. Что, должно быть, Повелитель Теней что-то сделал с тобой, чтобы ты прожил так долго. Если мы найдем его… Тихий вздох Утера заставил Артура запнуться и замолчать. - Нет. Мы сражались, Килгарра и я. Он не мог оставаться рядом и не привлечь чье-нибудь внимание. Он годами был осторожен, но когда родился ты… Я не хотел рисковать тобой. Я не смог бы спокойно жить, если бы кто-нибудь узнал, кто он такой, и задался бы вопросом, почему рядом со мной Повелитель Теней. Я сослал его, чтобы спасти тебя. - Но он вернется же, не так ли? Если бы он знал? - Ему известно, - прошептал Утер, его взгляд смотрел вдаль. – И он не пришел. - Он знает? Как он знает? Ты связался с ним… - Артур мог попросить Ланса проверить отчеты. Должен был быть способ найти этого Повелителя Теней, выследить его, доставить его сюда. - Ему известно, - повторил Утер. Он тяжело вздохнул; это было больше похоже на хрип. – Много лет назад он привязал свою жизнь к моей. Если я умираю… Он тоже будет умирать. Должно быть он… Должно быть он держался столько, сколько мог, но он был стар. Еще более стар сейчас. И я полагаю, что не просто защищать своего подопечного, когда тот так далеко. Это должно подрывать силы. Его магию. Видишь ли, Балинор редко покидал моего отца. Я никогда этого не понимал, до сих пор. Артур склонил голову, его глаза жгло. Он старался; он чувствовал соленый привкус слез на языке. - Почему ты не сказал мне? Если ты знал, почему ты… Я мог найти его, я мог привести его сюда… - Его больше нет. Я… Я почувствовал это во время совета. Артур подумал, что ему известно, в какой момент. Утер откинулся в своем кресле с выражением человека, которого толкнули на пол, беспомощный против неподвижной силы. На его лице промелькнула вспышка муки, которую никто не заметил, даже Артур, пока не стало слишком поздно. - Ты должен отпустить меня, Артур, - прошептал Утер. – Пришло твое время. Твое. Сделай все что сможешь для себя. У тебя есть все, что было у меня. Мои союзники. Мой голос. Используй их. Займи трон пиратов. Призови их к порядку и спаси их от самих себя. Потребуй то, что принадлежит тебе от рождения. Восстанови Империю. Сделай то, на что у меня не были ни смелости ни сил. - Отец, - прошептал Артур. – Отец, не… Глаза Утера закрылись. Его дыхание замедлилось, стало прерывистым, сломленным. Биение его сердца было слабым, запинающимся, нитевидным. Слеза скатилась по щеке Артура. Он не стал стирать ее. Он не двигался, казалось, вечность, и эта вечность прошла в мгновение ока. Он сидел рядом, пока его отец покидал этот мир, и Артур крепко держал его за руку, отказываясь отпускать. Артур был не готов попрощаться с ним. Он никогда не будет готов. И теперь у него не было выбора, потому что если он не скажет этого сейчас, у него не будет другого шанса. Артур открыл рот, чтобы произнести слова. Они так и не сорвались с его губ. Утер никогда не был нежным. Он никогда не терпел банальностей. Он никогда не предлагал своим людям больше, чем подбадривающий кивок, и чаще всего Артуру не доставалось даже этого. Он никогда не видел одобрения в глазах Утера, только разочарование или холодную отстраненность. Что бы Артур не сделал в своей жизни, это было сделано только для того, чтобы привлечь внимание его отца, увидеть что-то похожее на искорку гордости в нем. Он делал то, что Утер просил, рисковал собой раз за разом, каждый раз принося удачу к ногам своего отца только чтобы почувствовать, что этого недостаточно. Переломный момент настал, когда Утера избрали Королем – он оставил бы Мир Пендрагонов кому-нибудь другому, если бы Артур не… Если бы Артур сам не забрал его себе. Играть по правилам никогда не нравилась Артуру. Он украл Экскалибур из Имперского ангара, где тот чахнул на протяжении десятилетия. Он набрал команду из своего Клана, из других Кланов – людей, которые были его друзьями, людей, которые поклялись ему в верности и верили, что Артур позаботится о них. И когда пришло время, Артур выступил против Королевского флота, и, стоя на палубе, только извиняющее пожал плечами. - Ты отдашь нашу планету другому только через мой труп, - как ни в чем не бывало сказал Артур, игнорируя холодный пот, выступивший на спине. – Но я гарантирую, что если ты попытаешься, кто-то из нас проиграет в численности, и это буду не я. Возможно, уголки губ Утера приподнялись в улыбке, и Артур всегда уверял себя, что веселье и восхищение и гордость в глазах Утера были помехами в видеоизображении. Возможно, оно было настоящим. Артур ухватился за это воспоминание. С того самого момента Утер начал обращаться с Артуром как с равным, принимая во внимание советы Артура так же, как он принимал во внимание советы любого другого члена совета. Когда наемники начали нападать на планеты на территории пиратов, он поставил Артура во главе королевского флота, положившись на нешаблонные тактические приемы Артура, когда обычные не сработали. Тогда Утер признал, что Артур стал независим. Артур и его отец были полными противоположностями. В моменты, когда Утер относился к коллегам с королевской отстраненностью и тактическим апломбом, Артур обращался с ними с уважением и притягивал их ближе. Когда самыми доверенными людьми Утера были его Стражи, самыми близкими союзниками Артура были его друзья. Если и было что-то, что у них было общего, так это отчаянное желание защищать своих людей. Артур давно прекратил делать то, что ему говорили, чтобы порадовать Утера. Он научился делать то, что доставляло удовольствие ему самому, и, поступая подобным образом, он заставил своего отца гордиться им. И поэтому… Артур не мог молча терпеть, что совет не потратил даже доли секунды, чтобы оплакать потерю своего Короля, и начал пререкаться как дети за трон. Совет мог делать все что угодно и когда им было это угодно, но не тогда, когда над пиратами нависла опасность, исходящая от Имперского Конгломерата, который, без сомнения, поджидает момента, чтобы напасть в момент их слабости. Было необходимо хотя бы подобие порядка. Обуздать совет, прежде чем они зайдут слишком далеко. Это было по силам Артуру. Он мог пойти против совета. Он мог попытаться бороться за лидерство. Он будет сражаться, чтобы победить. Он соберет вместе Кланы и поведет их флот против Империи. Он должен был. А остальное? Потребовать то, что принадлежит ему от рождения? Артур не был уверен, что хотел этого. Как бы не больно было признавать это, но требовать вернуть Имперский трон Дому Драконов, когда он был Королем? Артур мог представить несчастья, которые вытекут из этого. Война. Восстание. Планетарный и межгалактический беспорядок. Он так же мог представить галактики в единстве, времена равенства каст вне зависимости от их происхождения. Дома, насколько бы благородны они не были, были пережитками прошлого, они убывали в количестве, а Артур был знаком с людьми, которые обладали большей честью, чем когда-либо будет у напыщенных Имперских крыс. Это была мечта, далекая, за пределами досягаемости любого. Или, возможно, не так уж и за пределами досягаемости Артура. Имперский Конгломерат не пытался внушить любовь своим подчиненным за последние несколько десятилетий, и как бы средства массовой информации не старались представить Империю в самом выгодном свете, населению стало известно истинное положение вещей. Если будет война, если Артуру как Королю удастся уговорить пиратов пойти дальше, чем просто отогнать Империю с их границы, жители Империи могут даже подать руку помощи пиратам. Артур всмотрелся в лицо своего отца, подумав, не разделял ли Утер эту мечту. Пришел ли он к тем же выводам. Время пришло сейчас, когда этот момент не наступал годами. Артур поддался вперед, прижался губами к руке Утера – знак человека, приносящего присягу своему Императору. Когда он выпрямился, освещение изменилось, будто ветер играл с пламенем свечи. Вот только в королевских покоях не было свечей, а окна были закрыты. Артур вскочил на ноги и резко метнулся в сторону как раз в тот момент, когда нож пошел вниз, вонзившись в мягкую обивку кресла. Артур пятился назад, вытаскивая пистолет, пока ассасин наступал. Он нажал на курок. Один, два, три, четыре импульса вылетело из ствола. Ассасин избежал первого, был ошеломлен вторым и третьим, а четвертый ударил в дверь королевских покоев и пробил сквозную дыру. Если это не привлечет внимание охраны, то ничего уже не привлечет. Ассасин захрипел, поднимаясь на ноги. Он явно не принял во внимание присутствие Артура или его реакцию, и постарался адаптироваться. Он стоял на одном колене, рука прижата к груди, переводил дыхание. Он выстрелил еще два раза. Первый выстрел попал ассасину прямо в грудь, но какую бы броню тот не носил под одеждой, она поглотила импульс и перенастроила акустический щит, что бы отразить его. Второй задел его плечо. Ни один страж не ворвался в комнату. Артур признал, что они, возможно, были уже мертвы. Артур начал быстро двигаться. У него не было времени. Он поднял свою свободную руку ко рту и вонзил зубы в нарукавник, который соединял его с кораблем. Кто-нибудь должен быть у коммуникатора, иначе Артур убьет их. Ассасин был ниже Артура, более худым. На его темной коже четко выделялись белки его глаз и мрачная улыбка. Его вьющиеся волосы были заплетены на манер одного из Кланов – в данный момент Артур не мог вспомнить какого Клана. В одно ухо у него было продето простое золотое кольцо, на шее висело множество цепей, а его одежда казалась поношенной и удобной, будто он все время был пиратом, спящим агентом, в ожидании когда его активируют. Он не был пиратом, уж Артур это знал. В том месте, где одежда все еще дымилась от жара импульса из пистолета Артура, он мог видеть броню – знакомая бело-серая ткань, из которой был сшит первый слой брони Белого Легиона. Эта броня ассасина была задумана, как защита против слабого оружия, но оружие Артура не подпадали под категорию слабого, не с модификациями, добавленными Персивалем. Ассасин был застигнут врасплох, и Артур упустил свой шанс закрепить успех. Но в конечном счете это не имело значения; на ассасине так же был генератор щита Белого Легиона, который, скорее всего, был добавлен в его оснащение чисто на случай побега от тяжело вооруженных людей. Никто никогда не выживал, увидев лицо солдата Белого Легиона. Артур знал, что должен был умереть. Теперь ассасин был осторожен. Он прошел по периметру комнаты, направляясь к Утеру, и не сводил глаз с Артура. Каждый инстинкт Артура кричал, что он должен защитить своего отца, но холодная логика напомнила ему, что Утер умирает, что никто не был в силах спасти его. Нож ассасина будет милосердием, которое избавит Короля пиратов от боли. И все же, Артур следовал за ним, шаг за шагом, жест за жестом, притворяясь, что защищается в ожидании момента атаки. Артур не обманывался. Он не мог справиться с солдатом Элиты Белого Легиона, но он не никоим образом не мог определить ранг этого человека. На нем не было ни знака, ни намека на лиловый цвет в его одежде, ничто не выдавало его положения в его действиях и движениях. Даже младшие бойцы среди Белого Легиона были берсеркерами. Артур сможет устоять против одного из них, но ему это удастся с трудом. - Кто послал тебя? – спросил Артур. Косички говорили о многом; Артур наконец вспомнил Клан. – Это был Клан Нортумберленд? Ассасин улыбнулся. Он не ответил. Артур и не ожидал ответа. Белый Легион был слишком хорошо обучен, чтобы поддаться на вызывающее поведение. Их тренировали для тайной работы, проникновения, ухищрений. Их тренировали убивать, а не болтать со своими целями. Преступление Клана Нортумберленд заключалось только в том, что они были стишком тупы, раз позволили этому человеку присоединиться к ним, не говоря уже о том, чтобы и близко подпустить его к кораблю с разрешением сесть на правящую планету пиратов. - Кто помог тебе попасть сюда? Опять никакого ответа. Артур придвинулся ближе к кровати, подражая ассасину. Ассасин был на другом конце, но он даже не посмотрел на Утера. - Я не позволю тебе убить его, - сказал Артур. Улыбка ассасина стала издевательской, и Артур ощутил, как в желудке у него осел камень. Ассасина не волновал Утер. Вероятнее всего он уже знал о состоянии Утера. И он все еще был здесь, потому что… - Ты пришел не за ним. Ассасин склонил голову. Последовал момент затишья. Ни один из них не шевелился. Голос Гвейна прозвучал через коммуникатор. - Мы уже идем, Капитан… И это стало знаком, что ассасину требовалось быстро добраться до Артура. Артур отразил нож, ослабил хватку на пистолете, получил коленом в живот, локтем в челюсть. Он отступил назад, запнулся о скамейку для ног и упал. Только чистая удача спасла его от выпада, который бы перерезал ему горло. Артур откатился в сторону и вскочил на ноги. Он вовремя опустил руки, чтобы блокировать удар ногой в голову, тот оказался достаточно сильным, чтобы у него онемела рука. Он отразил удар рукой в голову, еще один в туловище, и поймал ногу ассасина, когда тот ударил с разворота. Артур дернул его вперед. Он врезал ботинком по запястью ассасина, выбив нож из его руки. Ассасин оставил клинок и ушел в перекате вперед, вставая на ноги. Артур ударил ассасина в голову крепко сжатым кулаком; ассасин попятился. Не было никакой надежды, что ему удастся воспользоваться пистолетом, пока работает генератор щита. Артур не был уверен, что броня под одеждой поведет себя соответствующим образом против ножа. Грубая сила была эффективна, только если он находился достаточно близко, чтобы бить в незащищенные места – голова, горло. Возможно, еще и пах. Артур бросился на ассасина, пока тот не пришел в себя. Его колено достигло цели. Ассасин зашипел от боли. Определенно, еще и пах. Артур одновременно ударил обеими руками по ушам ассасина, дезориентируя его. Ассасин поддался вперед, нанеся удачный удар, который смазал зрение Артура. Последовала пауза, во время которой каждый из них попытался перевести дыхание, прийти в себя. Ассасин сделал обманное движение вправо и бросился влево. Артур последовал за ним. Ассасин пригнулся и перекатился вперед, а когда поднялся, у него в руке блестел нож. Артур поискал взглядом пистолет. Его не было нигде рядом. Он потянулся за другим оружием, но не одно из тех, которые были у него с собой, не будет эффективным против брони ассасина. Ассасин бросился на него, размахивая руками. Артур дергался из стороны в сторону, избегая ножа. Ассасин ударил Артура в плечо ребром ладони, и его рука онемела до самых кончиков пальцев. Он уронил пистолет еще до того, как смог полностью его вытащить. Он ушел от бокового удара. Он почувствовал резкую боль в боку. Он этого не ожидал. Его ноги были выбиты из-под него, и он рухнул на пол. Ассасин навис над ним, его дыхание было тяжелым и шипящим. Он не остановился, он не злорадствовал. Он замахнулся для решающего удара. Ассасина бросило вперед неизвестной силой. Он оперся на правую ногу и крутанулся на месте, его рука взмахнула в воздухе. Его нож вошел в туловище Утера. Пистолет Артура выпал из руки Утера. Дверь в покои распахнулась и внутрь ворвалась волна из Королевской Стражи и людей Артура. Воздух наполнился звуками разного оружия, выстреливающего снова и снова. Ассасин рухнул. Он был мертв еще до того, как его тело ударилось об пол. Последовала всего наносекунда тишины, замороженное мгновение осознания. Король был мертв. Ассасин был убит. Сочетание испуганного крика и рева ужаса пронеслось по комнате. Артур застонал, вставая на ноги. Леон предложил ему руку. Артур принял ее, поблагодарив кивком головы, и подошел к своему отцу, но Утера уже не было. Королевский страж оттащил его в сторону. Последовали крики. Леон встал между Артуром и королевским стражем. Персиваль поймал его перед тем, как его колени подогнулись от шока. Его отец. Ассасин. Кровь на руке Артура из пореза в боку.