Место: Королевская Планета Пиратов, Пиратское космическое пространство
Выборы нового Короля пиратов не должны были занимать столько времени. Протоколы были просты и прямы. Король умирает или отказывается от трона. Созывается совет всех Кланов. Лицо, созвавшее совет, начинает голосование. Голоса подсчитываются. Если не ясен фаворит, открывается период дискуссий и переговоров перед вторым голосованием. Этот процесс повторяется столько раз, сколько необходимо, пока не появляется ясного решения и новый Король не назван. Каким-то образом Олафу стало известно о смерти Короля, и он созвал совет раньше Артура, вырвав контроль у того из рук. Совет прибыл, в знак скорби на их левых бицепсах была повязана черная повязка. Они кивнули Артуру и выразили свои соболезнования. Они сели на места, когда Олаф призвал совет к порядку, и привлек внимание к причине этого собрания – будто всем и так она не была известна. Олаф сразу же прервался на обед. Этот обед длился несколько часов. Совет был созван вновь, и первый пункт в списке Олафа был открыт. Было назначено голосование. Совет согласился на отсрочку в несколько дней, чтобы воздать должное внимание похоронам Утера Пендрагона. Впрочем, им никого не удалось обмануть. Это была явная попытка выгадать время, чтобы каждый Клан мог разложить все по полочкам, потребовать оплату долгов и пригрозить кое-кому – в зависимости от обстоятельств – чтобы заполучить для себя несколько лишних голосов. Артуру, занятому подготовкой похорон, удалось поговорить с несколькими Кланами и заручится их поддержкой – но не их голосами. Если этот ход со стороны Олафа не был тайной попыткой удостовериться, что Артуру не удастся стать серьезным конкурентом в погоне за троном, тогда Артур был слепым трехногим козлом. Он даже не мог обвинить Олафа в том, что тот подставил его. Олаф предупреждал его. Осторожный ублюдок. Ответ на вопрос, как Олафу удалось так быстро созвать совет, был найден, когда Ланс обнаружил запись с камеры, на корой Олаф встречался с одним из Королевских Стражей вскоре после атаки. Звуковая дорожка подтвердила, что произошел обмен информацией, оплата серебряным Стерлингом за усилия Стража. Конечно же, Олаф встретился со Стражем в публичном месте, где каждое его движение и слово было записано для отчетности. Конечно же. А теперь у Олафа имелось правдоподобная отговорка своей причастности к убийству. Артур даже не мог использовать видео против Олафа, не после того, как Страж был найден и признался в том, что держал Олафа в курсе действий Утера, и что Олафу было уже несколько недель известно о болезни Утера. Артур глубже зарылся в кресло и потер пульсирующую вену над бровью. Погребение его отца состоялось более системной недели назад, и совет еще даже не затронул тему прав преемственности. - Давайте проясним нерешенные дела, - предложил Олаф. – Что вы предпочитаете на обед? – спросил Олаф. – Я считаю, что нас не слишком беспокоит, что закажет Клан Долманон, пока Клан Долманон платит, - сообщил Олаф. Каждый глава клана изобразил задумчивость и подыграл ему. Артуру с трудом удалось удержать порыв удариться лбом об стол. Были голосования. Было еще больше голосований. За все то время, которое Артур провел отсиживая себе зад, прислушиваясь к дискуссиям вокруг себя, главы Кланов каждый час получали сообщения – либо посредством планшетов, либо когда один из их подчиненных заходил в помещение, чтобы что-то нашептать им на ухо. Леон заходил уже не раз. Персиваль как минимум два раза. Еще несколько раз появлялся Ланс. Артуру чертовски хорошо было известно, что происходил обмен информацией. Он знал, какие кланы вступили в сотрудничество, чтобы проголосовать за другой Клан. Он знал, кто выдвинет свою кандидатуру, если им удастся сдвинуться с мертвой точки. Артур уже решил для себя, что пока сам не станет серьезным кандидатом, он будет сохранять ничью, отдавая свой голос за одного, и используя голос своего отца для другого. Хотя, подобная ситуация так и не наступила. Как не удивительно, никто не спешил приступить к голосованию. Внимание совета было направлено в другое русло. Казалось, что они избегают голосования, пока не станет ясно, какова картина на границе пиратской территории. В буферной зоне неподконтрольного космоса было замечено увеличение в количестве Имперских крейсеров. Тем Кланам, которые отправились на Имперскую территорию, пришлось прервать свои визиты; просто было слишком рискованно направляться за добычей в ту сторону, когда казалось, что весь флот Имперского Конгломерата собрался ступить на территорию пиратов. Экран планшета Артура вспыхнул. Он поднял его и прочел сообщение. Мы прибыли, с гостем. Трое пиратов, сидящих рядом, подняли свои планшеты и бросили в сторону Артура злые взгляды, будто было неподобающим то, что он получил свежие новости, а они нет. Артур прикоснулся к панели, стирая сообщение. Программы, установленные Лансом на планшет, убедятся в том, что сообщение нельзя восстановить, но об этом не стоило беспокоиться. Его люди старались оставлять самые загадочные сообщения; с заметками, которые ничего не будут значить для кого бы то ни было кроме Артура, или бессмысленные записки, только подтверждающие то, что они обсуждали ранее при личной встрече. Именно Элиан несколько дней назад зашел, чтобы прошептать Артуру на ухо: Помнишь старого доброго Ниала? Он вернулся. Артур чуть не выскочил из кресла, пока Элиан не прошипел, что Экскалибур вернется только через несколько дней. Артур проигнорировал понимающую усмешку Элиана и озадаченные взгляды глав Кланов, стараясь сдержать нейтральное выражение лица на протяжении оставшегося собрания. Единственным утешением, доступным ему, были нескончаемые собрания – сухие и скучные до чертиков, но все еще требовавшие его полного внимания, если он не хотел, чтобы его застали врасплох. Но теперь, великолепный безымянный ассасин Артура был здесь. Судя по всему, он прибыл по собственной воле, загнанный на территорию пиратов эскадроном Имперских крейсеров. Артур в равной степени хотел знать, почему КорпКопы охотятся за ним, и почему этот человек добровольно вернулся к нему. Артур дождался, пока текущая дискуссия о территории Кланов стихнет, и когда его ближайший сосед получит сообщение, а затем громко прочистил горло и встал. Разговоры стихли почти мгновенно, все одновременно потянулись к тому оружию, которое у них было при себе, и все главы Кланов уставились на него. Выражение лица Олафа было озабоченным. - Я уверен, что не от чьего внимания не ускользнуло, что мы затронули темы дискуссии, которые требуют вмешательства Короля, - сказал Артур, замолчав, чтобы встретиться со всеми взглядами, и протянув паузу, пока каждый из них, один за другим, не опустил взгляда. – И, принимая во внимание частоту входящих сообщений, полученных присутствующими здесь сегодня глав Кланов, я уверен, что сейчас не время маяться дурью. Артур припас Олафа напоследок, многозначительно склонив голову. Олаф ответил на это безразличным пожатием плеч, даже посмев приподнять бровь и издевательски усмехнуться, как бы говоря: конечно же именно ты смог все понять, жаль только, что уже слишком поздно. Артур поборол порыв зажмуриться, сжать зубы, сжать руки в кулаки, спустить с поводка свою ярость и бросится на этого человека через стол, чтобы задушить его. Если бы он задумался, если бы он просто обращал бы внимание на других глав Кланов, а не бегал по Имперскому космосу в поисках кого-нибудь, чего-нибудь, да чего угодно, что могло бы спасти его отца, возможно тогда Артур гораздо раньше сложил бы вместе все кусочки головоломки. А теперь было слишком поздно. Ничего хорошего не выйдет, если он сейчас обвинит Олафа в пособничестве против Короля, против Кланов, против пиратов, если учесть, что у Артура нет ничего кроме догадок и совпадений. - Некоторым из вас может и нравится просиживать задницы, пока Имперский Конгломерат переступает границу, и предъявляет требования на нашу территорию. Мне же это совсем не нравится. – Артур окинул комнату быстрым взглядом. – Наступает война, джентльмены и дамы. Я собираюсь находиться на палубе флагмана Пендрагонов на передовой, и я собираюсь стать первым, кто разгонит этих Синих и будет наблюдать, как они побегут словно трусы, коими они и являются. Среди Кланов раздались одобрительные восклицания, пираты склонились вперед, чтобы ударить кулаками по столу. Олаф откинулся в своем кресле, его губы растянулись в подобострастной улыбке, и он развел руки, как бы предлагая Артуру продолжить его представление. Артур не мог избавиться от мысли, что направляется прямиком в ловушку. Если он остановится сейчас, то будет выглядеть как трусливый глупец. Он медленно двинулся вперед. - На данный момент нас более сотни Кланов, каждый из которых обладает бесстрашным флотом. Каждый капитан в Имперском батальоне будет дрожать в своих ботинках при виде Клана со своими флагманами, который поджидает их. Но там, на границы поджидает не горсточка кораблей. Это не солдаты, которые ожидают за линией знака, что путь свободен. Это целый военный флот Имперского Конгломерата – численностью в полмиллиона, и еще несколько миллионов в резерве. Я не сомневаюсь, что там множество членного Белого Легиона, которые только и ждут, чтобы подойти достаточно близко для того, чтобы устроить резню. В помещении наступило временное затишье; даже мужественное выражение лица Олафа дрогнуло. - Никто из нас не в состоянии выстоять в одиночку, не в наступающей войне, - сказал Артур, позволив в свой тон пробраться намеку: и вы еще большие глупцы, если попытаетесь. – И вы будете одни, даже если у вас справа и слева будет по Клану, потому что ни один Клан не примет приказа от другого, даже если это только предупреждение о том, что к ним через нос корабля пробивается Булавочник. Артур замолчал, позволив своим словам осесть. Последовало несколько нервных улыбок, по крайней мере одно чистосердечное отрицание, но никто из пиратов не стал спорить с правдой. Они были рождены и воспитаны жуликами и разбойниками. В их природе не было взаимодействия, не когда в основе их общества лежали соперничество и прибыль. Кланы, может быть, и выглядят всесильными, когда выстроены в линию по свою сторону границы лицом к Имперцам, но как только запущен первый выстрел, битва превратиться в кучу малу, и пираты начнут проигрывать, быстро превращаясь в мазки крови на поверхности космоса. - Это не та битва, которую нам удастся выиграть без Короля. Нет той войны, во время которой нам удастся остаться сильными без Короля. Для Кланов нет будущего, если мы не объединимся под началом Короля. Артур склонился над столом, кулаки уперлись в стол, и прямо посмотрел на Олафа. Олаф больше не улыбался. Веселость покинула его взгляд. Его взгляд стал отстраненным, на щеках проступил румянец. - Полагаю, что ты прав, - сказал он тихо. Он не смотрел по сторонам, но он чувствовал, что настроение в помещении изменилось, что другие Кланы заметили ярость, кипящую у Артура под кожей. – Есть важные аспекты, которые мы должны обсудить, но я не понимаю, как сезон сбора урожая, до которого еще несколько месяцев, и то кто получит свою долю варева клана Ланин, может быть важнее угрозы всему нашему существованию. Медленно, очень медленно Олаф опустил руки. Он выпрямился в своем кресле. Он склонился вперед, поставил локти на стол, сплел пальцы. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Артур перебил его. - Традиции и так уже были нарушены, когда преемственность не была решена немедленно, - сказал Артур. – Так я опять нарушу традиции. Я назначаю голосование. Назначьте кого-нибудь Королем.ооООоо
Как и ожидалось, первый созыв голосования был встречен стойким сопротивлением со стороны Олафа, который сделал слабую попытку отложить его, пока не были рассмотрены все пункты списка. В своей спешке выдвинуть свою кандидатуру, каждый пират – включая Артура – номинировали себя. А затем, вспомнив, что был еще один дополнительный голос, и этот голос после смерти его отца принадлежал Артуру, каждый пират с трепетом повернулся в сторону Артура. Ему нужен был только один голос, чтобы занять трон. Один голос, чтобы вырваться вперед остальных. Но если он собирался править пиратами в качестве их Короля и использовать их, чтобы захватить Империю, ему было необходимо, чтобы они были на его стороне. Использовать дополнительный голос, который достался ему от отца, было неправильным выходом. - Я придерживаю голос Короля, - сказал Артур. За его заявлением последовала опустошающая тишина. Тишина, наполненная неприкрытым удивлением и приподнятыми бровями. – Голосуйте снова… за того, за кем вы хотите последовать, а не за свои раздувшиеся эго. Второе голосование последовало тем же путем. Число номинантов сократилось вдвое; каждое имя в голосовании получило по крайней мере по два голоса. Артур был удивлен, что Леди Гвеневра из Клана Леодегрейс отдала свой голос ему. Гвен возглавила Клан после того, как ее отец был убит в атаке на станцию в неподконтрольном космосе, и собрала раздробленный Клан и сделала из него технологическую грозу. Ее пираты были лучшими среди хакеров и электронных манипуляторов в этой части вселенной – они были настолько хороши, что Кланы с радостью рисковали своими секретами, доверяя Клану Леодегрейс защиту своих сетей. Из всех членов совета пиратов, у Гвен были самые высокие шансы быть выбранной на трон. Ланс, муж Гвен, был человеком Артура, но Артур не сомневался, кому принадлежит истинная преданность Ланса. То что Гвен проголосовала за Артура, когда сама держала все Кланы пиратов за яйца, говорило о многом, и это не ускользнуло от внимания совета. Голосование зашло в очередной тупик, так как каждый номинант получил по два голоса. И опять Артур не воспользовался голосом отца. - Снова, - нарушил последовавшею тишину Артур. – И подумайте хорошенько. Кто-нибудь из вас знает, что значит быть Королем? Вы не можете отдавать предпочтение своему Клану, так как в таком случае вас свергнут. Вы не можете бить уверены в том, что ваш Клан будет следовать вашим решениям. Вам придется пресмыкаться и заключать сделки, чтобы заручиться поддержкой союзников, и вам придется с радостью поцеловать своего заклятого врага в зад, только чтобы он позволил вам пройти по территории своего Клана. - Тогда готовься, - усмехаясь сказал Ценред, кинув в сторону Артура свою монету. Та прокатилась по столу и замерла, громко брякнув. – Всегда хотел, чтобы ты облизал мне зад. - Спускай штаны и наклонись, - сказал Артур, пытаясь не слишком шокировано смотреть на монету перед собой. Он знал, что это единичный случай, что Ценред как всегда противоречил сам себе, и что это не потому, что не его Ценред желал видеть на троне, а определенно только себя. – Так чего же ты ждешь? Я не собираюсь все делать сам. Тебе придется встретить меня на середине. Это вызвало смешки и задало тон голосованию, потому что стали известны разные жалкие ссоры. Монеты залетали по столу, пока новый подсчет не показал, что у Олафа и Баярда было по шесть голосов, хотя они были наименьше любимыми Кланами, а остальные монеты были разделены между оставшимися. У Артура было пять монет – Ценред, Один, Тристан, Анис, плюс Гвен, которая бросила свою монету сопроводив ее извиняющейся улыбкой и пожатием плеч, будто говоря я ничего не имею против тебя. За столом преобладали холодные головы, и большинство монет было либо сохранено для себя, либо стратегически брошено, чтобы никто не смог вырваться вперед. Когда Олаф сохранил свой голос для себя, вырвавшись вперед, Артур бросил свой голос Баярду, который уже в шутку обменялся голосами с Годвином. Голосование закончилось ничьей, каждый из них мрачно осознал, что голос, который Артур придерживал, опять не был отдан. Пираты осознали, что могли получить Олафа или Баярда в качестве Короля, и если исходить из кислых выражений на их лицах, это была не очень приятная перспектива. Голоса были распределены и заверены. Пираты вернулись на свои места. Последовала напряженная тишина, во время которой каждый пират взвешивал свои варианты и пытался найти ответы в ладонях своих рук. Несколько разговоров на пониженных тонах продлились всего несколько секунд – короткое подтверждение сотрудничества ради будущих голосов – и настроение упало с веселого до напряженного. Артур начал вставать, чтобы назначить еще одно голосование, когда Митиан опередила его. Она не была самой низкой или занимала меньшее положение среди пиратов в комнате, но она определенно была из тех, кто имел вес, и все взгляды мгновенно обратились к ней. - Давайте будем честны сами с собой. Не у каждого из нас имеются опыт и полномочия, которые могут гарантировать трон. Все, поднимите свои руки, - сказала она. Она подняла свою и приподняла бровь, когда кто-то сразу не последовал ее примеру. – Опустите руку те, кто никогда не выводил свой корабль на Имперскую территорию. Послышалось ворчание, но несколько рук упали. Среди них была и Гвен, которой Митиан послала извиняющийся взгляд. Гвен мягко улыбнулась и пожала плечами; всем было известно, что Клан Леодегрейс были тяжеловесами в своей специальности. - …и кто вернулся без добычи, - добавила Митиан. Еще несколько рук упали; последовали удивленные фырканье и поддразнивания вокруг стола. Вспыхнуло несколько горячих нравов, но до обмена ударами не дошло. - Те, кто никогда не командовал больше чем одним кораблем, отправляясь на дело на территорию Империи, опустите руки, - сказала Митиан. Еще несколько рук упали. Последовавшее молчание было довольно многозначительным, но Митиан продолжила как ни в чем не бывало. – Те кто никогда не вступал в битву с Синими, опустите руки. Последовал момент тишины, но еще больше рук опустилось. - Если вы не участвовали в драке с КорпКопами на космодроме, опустите руки, - сказала Митиан. Она опустила свою. - А как это относится к делу? – кто-то прокричал. - Если вы никогда не видели лица противника, то на что вы годны? – огрызнулась Митиан. – Это подготовленные солдаты… одно дело обладать достаточной огневой мощью, чтобы взорвать Имперский военный корабль, но совсем другое, если есть только вы и они, и они приставили дуло к вашему виску. - Правильно! Правильно! – сказал кто-то из пиратов, барабаня по столу. - На скольких из вас нападали Булавочники? – спросила Митиан. Еще больше рук упало. - Сколько из вас не вступало в бой с Белым Легионом? Потому что вам отлично известно, что нам предстоит схлестнуться не только с КорпКопами. Там будут эти Элитные ублюдки со своей отличной броней и навыками, безмозглые автоматы, которые следуют приказам не задавая вопросов, и кто придут, чтобы загнать свои пистолеты нам в задницы даже если мы сбросим им на головы чертовы бомбы, - сказала Митиан. Вдруг и так сокращенное число уменьшилось наполовину. Рука Артура уже затекла, и ее стало покалывать из-за того, что он так долго держал ее на весу. - Ты дрался с ними? – спросил Ценред, приподняв бровь. Его рука тоже была поднята, но, казалось, он удивлен тем, что Артур все еще в игре. – Когда? - Не так давно, - спокойно сказал Артур, чувствуя что еще больше пар глаз сосредоточились на нем. – Мы были в Имперском космосе, похищали круизный лайнер, чтобы прикрыть то, что забираем целителя. КорпКопы поджидали нас. В наш корабль были запущены Булавочники. Три обычных солдата Белого Легиона, один Элита. Никто не произнес ни слова. - Чушь, - быстро сказал Ценред. – Чушь. Ты бы рассказал нам об этом, если бы… - Может я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, - ровно сказал Артур. – Вы бываете хуже торговок рыбой. Вы бы начали спрашивать, что Экскалибур делал на деле, а я не мог позволить, чтобы всем стало известно, что мой отец болен, не так ли? Ему было не обязательно иметь дело с вашим дерьмом, и, по правде говоря, мне тоже. Никто ничего не сказал. По крайней мере один кандидат опустил руку. Он пробормотал что-то похожее на полагаю, это не считается, если я просто видел Булавочника в бинокль, и его сосед сильно ударил его локтем. - Если твой отец неважно себя чувствовал, возможно, следовало собрать совет? – предложил Олаф. Его акулья улыбка вернулась, и он склонил голову, выказывая интерес хищника, пытающегося определить, будет ли эта конкретная добыча вкусной. – Это твоя обязанность, чтобы… - Чтобы что? – перебил его Артур, не желая позволять Олафу накалять обстановку. – Подвергать сомнению его решения? Выказывать недоверие? Созвать совещание, чтобы дискредитировать Короля, свергнуть его, назначить голосование? Это все хорошо, но ты кое о чем забываешь. Мой отец приказал мне держать это в секрете. Тот же приказ он отдал моим людям. И ни одно слово не просочилось наружу, потому что, в отличие от некоторых, я умею подчиняться своему королю. Олаф вскочил на ноги, пистолет в руке. Пират слева от него ударил руку Олафа об стол. Артур толкнул двух членов совета, находящихся на линии огня, и все трое рухнули на пол. Импульсный разряд проделал дыру в стене у него за спиной. Артур вскочил на ноги, оружие в руке. Он был не единственным. Каждый пират достал оружие, направив его на кого-то другого. Пират, находящийся рядом с Олафом, держался за лицо, кровь сочилась сквозь его пальцы. Пистолет Олафа был наставлен на Артура. - Король, который хранит секреты от своих подданных, не является Королем, - сказал Олаф. Он повел дулом своего бластера. - А какие секреты хранишь ты, Олаф? – спросил Артур. Он с легкостью сделал шаг в сторону; никто не стоял у него на пути. Все отошли в сторону, пытаясь не попасть под обстрел Олафа. – Почему ты не следуешь традициям? Почему первым пунктом в твоем списке было не голосование за лидерство? Почему ты тянул время? Несколько пистолетов были направлены на Олафа. Олаф не показал вида, что заметил это. - Почему ты находился в покоях своего отца? Как туда попал ассасин? Дорогой Артур, как погиб твой отец? Может череда лекарей и целителей, которых ты приводил к постели Короля, выполняла твое желание и подрывала его здоровье? Может твой дорогой целитель дал тебе яд, чтобы подкосить его? Может ты удерживал его, пока ассасин убивал его? Несколько пистолетов были направлены на Артура. Артур проигнорировал их. - Каким образом тебе стало известно, что нужно встретиться со Стражем Короля? Что ты делал на территории дворца? Может ты ждал новостей об атаке? Еще больше пистолетов было направлено на Олафа. - Где ты был, Артур? Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы созвать совет? Почему никто не получил от тебя ни слова, пока это уже не было сделано? Пара пистолетов была направлена на Артура. Остальные целились в сторону дверей. Артур рискнул бросить туда взгляд, но когда увидел, что внимание Олафа было направлено туда же, он развернулся на месте. За дверью были слышны звуки боя, шорох схватки, тихие звуки ударов тел, падающих на пол. Последовало мгновение тишины. Отдаленные крики. Двери распахнулись, показав угрожающую и не предвещающую ничего хорошего тьму. Невозможно было сказать, кто выстрелил первым, но одно было ясно: пистолет Артура все еще был направлен на Олафа. Пистолет Олафа был нацелен на Артура. Они оба мерили друг друга оценивающими взглядами. Если Артуру удастся доказать причастность Олафа к смерти Короля, Клан Соммерлунд лишится главы, его престиж упадет, его влияние развеется, как дым под действием ветра. Но Артур не сможет ничего доказать, если Олаф будет мертв, если не останется никого, кто сможет ответить на вопросы. А Олаф… Олафу нужна была смерть Артура. Если он сговорился с Конгломератом, если он разработал план прибытия и проникновения в их ряды Белого Легиона, если он заплатил страже самого Короля, чтобы они на секунду отвели взгляд, чтобы ассасин – или ассасины – могли бы проскользнуть… Если ему было известно кем на самом деле был Артур… Артур увидел, как глаза Олафа сузились, дуло его пистолета слегка приподнялось, и он немедленно нырнул под стол, скользнув по полу, пока не врезался в кресло. Взрыв потряс комнату, расширяя дыру, которая и так уже находилась в стене за его спиной, поджигая часть стола и ближайшие занавески. Шум от громоподобного огня, жужжание лазерных выстрелов, взрывная сила металлических пуль, которые некоторые предпочитали использовать на поверхности планеты – это все резко смолкло. Послышался звук разбегающихся ног. Кто-то – похоже на Ценреда – закричал. И Артур смотрел, как пара ног, закутанная в развевающуюся мантию, прошла мимо как ни в чем не бывало, будто только что пираты не палили в каждого, кто зашел в помещение совета через открытые двери. Человек воспользовался опрокинутым креслом как ступенькой и взошел на стол – не было слышно звука шагов, стол даже не скрипнул под его весом – и… Тишина. Артур выкатился из своего укрытия, и осторожно поднялся на ноги. Комната была погружена в хаос. Кресла были перевернуты, мебель была либо уничтожена, либо сдвинута в места. Занавеси были разодраны, одна из них успела сгореть до того, как меры безопасности активировались и незаметно потушили огонь. Даже большой круглый стол стоял косо; круг был деформирован, вишневое дерево почернело от импульсного выстрела. Стены были вогнуты, либо в них наблюдались большие сквозные дыры; выстрелы были поглощены укрепленными панелями, защищающими остальную часть дворца. Пираты собрались комнате группками вокруг стола, который стал олицетворением неполной планетарной луны с рваными краями и глубокими кратерами. Несколько глав Кланов посмотрели на Артура и кивнули ему; другие слегка ошеломленно осматривали помещение. Несколько пиратов были ранены во время перестрелки, но, принимая во внимания их природную жестокость, Артур был удивлен, что больше людей не было серьезно ранено. Или убито. Персиваль и Гвейн стояли у входа с оружием в руках. С ними был еще один человек, худощавый, с длинными завязанными сзади волосами, белая рубашка распахнута у горла, тяжелые магнитные ботинки, импульсная винтовка положена на плечо. Еще несколько человек толпились в коридоре за ними, но не торопились ничего предпринимать, разве только вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, что происходит. Артур зачехлил свое оружие. Ниал – у Артура в голове раздалось эхо слов Морганы, напомнив ему, что ему было известно, что ассасин был Эмрисом – стоял в середине стола, расставив ноги на ширину плеч, плечи напряжены. Его оружием был модифицированный Walter PK-90cs, дуло затерто до состояния, когда оно больше не отражало света, прицел направлен на Олафа. Оружие Олафа было нацелено на Эмриса, выражение лица его было мрачным и взволнованным. Он застыл на месте, прокручивая в голове решения, задаваясь вопросами, которые всем остальным были отлично слышны: должен ли я выстрелить в него? Выстрелит ли он в меня первым? Что произойдет, если я выстрелю? Артур вернул взгляда на ассасина – своего, Артур это знал, потому что заявил права на Эмриса, воспользовавшись глупой пиратской лазейкой – и позволил себе полюбоваться видом. На нем был длинный черный плащ, пояс переходил в достаточно длинную юбку, чтобы та касалась пола. Капюшон был поднят и закрывал голову, тень падала, закрывая его лицо. Под плащом на нем была легкая броня. Перчатки на руках. Черные сапоги до колена. Угольно-черные леггинсы, усиленные сетью из нановолокна и черными ремнями. Схожая туника была украшена черными перекрещивающимися ремнями, удерживающими оружие, которое казалось затененным, даже спрятанным. На тунике был знак, еще более черные линии на полуночно черной ткани. Символ был знаком Артуру, даже с учетом того, что он никогда раньше не мог его видеть. Артур спокойно поднял кресло и поставил его на место. Он медленно опустился в него, начиная говорить. - Ты спросил меня, почему я сразу же не созвал совет. Ответ должен быть очевиден, Олаф. Мой отец умер. Как бы мы не были закалены боями, насколько бы шутливыми нас не считали, мы далеко не бессердечны. Конечно же, ты бы дал человеку несколько часов, чтобы предаться скорби. - Конечно же, - кто-то согласился. Артур бросил взгляд через стол. Годвин медленно пододвигался ближе, рука на рукоятке зачехленного пистолета, взгляд направлен на ассасина, стоящего на столе без движения. Один из пиратов поднял кресло для Годвина. Годвин сел. – Разве на случай подобной несчастливой случайности не предусмотрены послабления? Еще один человек прочистил горло. - Есть… да, предусмотрены. – Джеффри медленно подошел к столу. Он провел руками по груди, разглаживая складки на своей вышитой рубашке. – Такого не случалось… какое-то время. Я не могу вспомнить точную дату. Принимая во внимание обстоятельства смертей большинства прошлых Королей, это, что понятно, редкий случай. Несколько пиратов рассмеялись. Королям было больше свойственно умирать от рук убийц, проиграв в дуэли, во время рейда, в котором участвуют большинство Кланов, или во время боя, чем в своих постелях. Отравление и медленные смерти не были средствами пиратов, хотя это и не было неслыханным. Один и Баярд присоединились к ним за столом, держась подальше от ассасина, который все еще держал Олафа под прицелом. Спустя мгновение Гвен и еще несколько человек тоже сели, склонившись вперед, чтобы видеть Джеффри, потому что у того было особое выражение, когда он рассказывал длинную историю прежде чем коснуться основной идеи. - Это было постановлено во времена правления Короля Мериана, бывшего членом Клана Соммерлунд, который подцепил болезнь, у которой не было известного лекарства, что если прямой наследник так же является членом совета, ему полагается период в тридцать дней, чтобы оплакать своего родственника. На этот период совет распускается, пока не созывается вновь главой Клана для выборов нового Короля. Артур не произнес ни слова. Он отметил, что пистолет Олафа слегка задрожал. Но, тем не менее, оружие ассасина оставалось стабильно. - Таким образом все права до сих пор принадлежат Пендрагону, и ни одно из решений, принятых за последние шесть дней недействительны? – Артур не очень хорошо знал заговорившего, но Борсу было свойственно на собраниях сидеть и не встревать, вступая в разговор только чтобы попросить что-нибудь уточнить. - Именно так, - сказал Джеффри. Борс многозначительно посмотрел на Артура, но Артур не смог определить, что тот думает. - Ну что же. Какая приятная трата времени, - сказал Алинед. Он тяжело опустился в кресло во главе стола, поставив локти на поверхность стола. – Нам опять придется прослушать лекцию Пеллинора по дополнительной разработке маскировочной технологии? Не знаю как вы, но у меня до сих пор голова кругом. - Эй, - сказал Пеллинор, напрягшись. Он протащил по полу кресло, поставил его и сел. – Позволь напомнить, что Конгломерат достаточно продвинулся в модификации своих сенсоров, чтобы быть в состоянии засечь нас… - Мы знаем, - вяло сказал Аредиан, драматично закатив глаза. – Серьезно, неужели нам опять так уж необходимо проходить через это? - Может в таком случае заключим пакт? Кто бы не был назван Королем, он соглашается с тем, что все решения, принятые за последние шесть дней, законны? – предложила Гвен. - Я согласен, - сказал Баярд. – Поднимите руки, мальчики? Все подняли руки, кроме Олафа. - Олаф? Что скажешь? Это либо единогласное решение, либо нет, - сказал Баярд. Губы Баярда раздвинулись в усмешке; Артур подумал, что он получает от этого слишком много удовольствия. Капля пота стекла у Олафа по виску. Очень медленно, не отрывая взгляда от человека, стоящего на столе, он поднял руку, соглашаясь. - Тогда решено, - сказал Годвин. Он склонился вперед, казалось, он слегка осмелел, так как больше не бросал встревоженных взглядов на ассасина на столе. – Тогда все права у Пендрагона. Тридцать дней, и мы изберем нового короля. - Двадцать четыре, - сказал Один, который как всегда прикапывался к деталям. – Прошло шесть дней. У него осталось двадцать четыре дня. Последовала долгая пауза. Артур выпрямился – малейшее движение привлекло внимание каждого пирата в комнате, не считая Олафа. - Благодарю, - сказал он.- Ваше сострадание, каким бы странным и неожиданным оно… - Оставляет неприятный привкус на языке, не так ли? – спросил кто-то в дальнем конце комнаты. - Именно, - сказал Артур, позволив намеку на улыбку растянуть губы. – Но не смотря на это, ваши чувства оценены по достоинству. Последовали кивки от тех, кто сидел ближе всего к нему. Артур прочистил горло и продолжил. - Как бы мне не хотелось воспользоваться этими двадцатью четырьмя днями, чтобы разобраться с делами отца, но Имперский Конгломерат дышит нам в спины. Мы не можем себе позволить ждать двадцать четыре дня.. двадцать четыре дня плюс еще сколько-то… чтобы выбрать Короля. Исторически подтверждено, что мы действуем не лучшим образом, когда отправляемся на войну без Короля. - Мы бежим как трусы, вот что мы делаем, - сказал кто-то. Артуру стало интересно кто; голос принадлежал тому же человеку, который высказался на тему пиратских соболезнований и плохого привкуса. Толпа в комнате, должно быть, подумала то же самое, потому что люди расступились, пока не показался заговоривший человек. У него были вьющиеся волосы, подстриженные на уровне подбородка и зачесанные назад, несколько светлых прядей выскользнули из-под ленты, которая должна была скоро совсем развязаться. Его губы были плотно сжаты, но это, почему-то, придавало ему издевательский вид. У него были светлые серо-зеленые глаза. На нем был изумрудный плащ с серебряными пуговицами, воротник был поднят. Его темно-коричневые брюки были перетянуты ремнями с оружием, а грудь пересекал ремень с метательными ножами. Знак на его груди состоял из перевитых восьмерок – бесконечность в бесконечности – которые обвивались вокруг единственного вяза. Бывший Клан Игрейн Пендрагон был представлен Тристаном Дюбуа, непокорным сыном, который провел много времени на дальних космических просторах, изучая и расширяя территорию пиратов, который считался мертвым, пока несколько лет назад не вернулся за стол совета с множеством звездных карт новых планетарных систем и историями о небывалых богатствах. Он редко появлялся на собраниях – эта обязанность обычно ложилась на плечи несговорчивого дяди Артура Агравейна, который приходился Тристану младшим братом – но Артур не мог не обрадоваться тому, что сегодня Тристан пришел сам, хотя и не был близко с ним знаком. - Трусы, потому что ими мы и являемся, никто из нас не стремиться выйти вперед, когда на кону наши головы, - сказал Тристан. – Мы бежим. Потому что именно этим мы и занимаемся. Мы рады устроить облаву, когда у нас все преимущества на руках, но бежим поджав хвост, когда все против нас. И мы рады прикрываться Королем потому что, когда все идет наперекосяк, мы можем свалить всю вину на него. Тристан сделал два шага вперед; большие пальцы рук заткнуты за пояс, остальные недалеко от пистолетов. Это было планетарное оружие, заряженное тяжелыми патронами, а не импульсными картриджами. Он был одним из тех, кто предпочитал носить подобное оружие, находясь на планете, и он, насколько помнил Артур, стрелял из него так же метко, как и из лазерного бластера. - Мы становимся самодовольными. Ленивыми. Трусливыми. Когда положение осложняется, мы бежим, не так ли? – Тристан распахнул свой плащ и положил руки на пояс; если кому-то не понравились его обвинения, то они решили не возражать, когда уловили отблески от ножей Тристана. – Что с нами произошло? Раньше тяжелые времена закаляли нас, делали нас сильнее, быстрее, лучше. Вот только теперь мы превратились в торговый конгломерат, состоящий из Кланов, что не так уж и сильно отличается от Империи. Это вызвало разъяренные крики. - Разве мы Империя? Нет, мы не Империя. Неужели мы сбежим и позволим волкам ворваться в наши двери? Нет, мы не позволим. Возьмите себя в руки, леди и джентльмены, потому что нравится вам это или нет, мы отправляемся на войну, - сказал Тристан. – И я заберу у вас ваш Клан, если вы не встанете и не будете сражаться – под началом Короля. Никто ему не ответил. Последовал обмен взглядами. Несколько фырков. Но именно Гвен сказала: - Нам нужен Король, который сможет выиграть эту войну. Король, который хочет выиграть эту войну. - Можно подумать, что это не одно и тоже, - сказал Ценред с кривой улыбкой на губах. Он сидел развалившись в своем кресле, пытаясь расслабиться, но его взгляд то и дело возвращался к Эмрису. - Я могу вести своих людей, - сказала женщина, сделав шаг вперед. Моргауза Горлоис из Клана Горлоис прошла сквозь толпу; как только люди поняли, кто отпихивает их в стороны, они разбежались как от огня. – Я знаю наши сильные стороны. Я знаю наши слабости. Я могу принять командование любым Кланом и выстоять перед Империей. - Ты выдвигаешь свою кандидатуру? – спросил Джеффри. - Да, - ответила Моргауза. Она обвела комнату взглядом, будто подначивая кого-нибудь ответить ей, ее глаза загорелись. Последовало клацанье серег и браслетов, когда она одного за другим обвела взглядом мужчин, и чинно вытащила свою монету. Она положила ее на стол. – Кто еще встанет на мою сторону? Никто не двинулся сразу же. Наконец, после непродолжительных раздумий, четыре главы Кланов положили свои монеты поверх Моргаузы, а затем отошли в сторону. Моргауза мерила Ценреда взглядом, пока он не поник, потянувшись, чтобы добавить свою монету. - У Моргаузы Горлоис шесть голосов, - сказал Джеффри. – Как первая вызвавшаяся, она установила минимальное число для претендентов в шесть голосов. - Я устраивал рейды на корабли еще до того, как ты родилась, женщина, - сказал Баярд, резко поднявшись на ноги. – И нам всем отлично известно, каким образом ты управляешь своими людьми… - Если ты произнесешь за их члены, я покажу на тебе, как я веду их, когда твой член окажется отрезанным, - сказала Моргауза. - …с помощью террора и страха, - спокойно сказал Баярд, будто его и не перебивали. – И таким образом войну не выиграть. Кто будет сражаться не на жизнь а насмерть, когда их собственный Король зарежет их за провал? Они будут сражаться за земли и золото, и поэтому, я выдвигаю свое имя. Он опустил свою монету на стол. Ему потребовалось больше времени, чтобы заручиться поддержкой, сравнявшись с Моргаузой в количестве голосов. Аредиан выдвинул свое имя. Ему не удалось набрать шесть голосов, какой бы хорошей не была его речь. Его выкинули из борьбы несколькими минутами позднее, когда Моргауза сказала: - Если бы я знала, что вы с радостью последуете за Королем, который урезает вашу долю, я бы тоже это пообещала. Несколько человек забрали обратно свои монеты, когда им напомнили, что Аредиан не всегда бывает честен в делах. - Я тоже выдвигаю себя, - сказала Анис. Анис выделялась в разноцветной толпе только потому, что предпочитала одеваться в одежды нейтральных тонов. Она носила свое двадцатилетнее горе по погибшему мужу как щит, и дерзко стояла в первых рядах. – Я была там, когда Империя – когда настоящая Империя – пала. Я наблюдала из-за нашей границы, как Конгломерат вел гражданскую войну. Именно мы приняли поток беженцев, впустили в свои ряды тех, у кого не было ресурсов, чтобы предоставить место хорошим людям среди Кланов. Я видела войну. Я видела ее последствия. Если Империя пробьется к нам, если они предъявят права на нашу заработанную тяжелым трудом территорию, то куда нам бежать? Это и есть наше убежище. И это не изменится, пока я дышу. Репутация ее Клана опережала ее; она с легкостью набрала шесть голосов. Артур понимал, что если он не выдвинет сою кандидатуру, он упустит свой шанс. Количество голосов было ограничено; и из оставшихся он мог рассчитывать только на нескольких. Он даже не успел подняться на ноги, когда Олаф открыл свой рот. У него вырвался задушенный звук. Он выдавил из себя слабую улыбку. Он прочистил горло и попытался еще раз. - Я выдвигаю себя… - О, да заткнись ты, большая куча мусора, - сказал Один. – Никому не нужна твоя задница на троне. Среди толпы разнесся надломленный смех в качестве согласия. Капля пота скатилась у Олафа по виску. Артур дождался, когда веселье уляжется, а затем встал. Он чувствовал, что все взгляды обратились на него, взвешивая и оценивая так скрупулезно, как никогда раньше. Он был самым молодым из кандидатов, и он сразу понял, что преимущество не на его стороне. Анис была немолодой; какой бы яростной она не была, она не выдержит напряжения затяжной битвы, и если каким-то чудом они победят, и она все еще будет жива, она не долго будет править пиратами. Не смотря на репутацию Баярда, он не был всеобщим любимчиком, и имел привычку приближать к себе тех, кому ему стоит меньше всего доверять… заказное убийство быстро укоротит его правление. Кровожадность Моргаузы может и поможет им выиграть эту войну против Конгломерата, но Артуру было хорошо известно, что в этой комнате не один пират не хотел бы жить под правителем, который управляет железным кулаком. У остальных кандидатов, выдвинувших себя, были похожие проблемы – не было уверенности, что они проживут достаточно долго, чтобы привнести что-то в надвигающуюся войну, либо они падут от естественных причин, или же им в этом помогут. У Артура было меньше опыта, чем у остальных. Ему нечего было предложить, у него не было преимуществ остальных – он был самым молодым, упрямым, умнее большинства пиратов, и обладал впечатляющим списком удачных миссий. - Я выдвигаю свою кандидатуру, - сказал Артур. Он положил монету на стол. Никто не шевельнулся, чтобы положить - Разве тебе нечего добавить, Пендрагон? – спросил Джеффри, в его тоне слышалось любопытство. – Напомнишь о своих подвигах, дашь обещания на будущее? - Чего стоят несколько рейдов перед лицом войны? Чем хороши обещания, когда будущее неясно? – спросил Артур. - Ты не заработаешь голоса, если не станешь говорить, мальчик, - сказал Баярд. – Впрочем, если тебе все равно, тебе вообще ничего не нужно говорить. Мне нравятся мои шансы такими, какие они сейчас. По комнате разнеслось хихиканье. Даже Артур улыбнулся, склонив голову. - Если это и так неважно, то, полагаю, что могу указать на некоторые факты. Леди Моргауза устрашающа в драке. Я бы не хотел оказаться против острия ее меча. Я видел, как она ведет своих людей – людей, которые принадлежат только Клану Горлоис. - Но вы забываете про мой корабль. Экскалибур флагман Пендрагонов. Моя команда состоит из людей из всех Кланов. Моргауза умеет руководить только своими людьми. Каждый из вас умеет руководить только своими людьми, и все же, я веду ваших людей дольше чем десять лет без конфликтов, честно разделяю нашу прибыль, и всегда забочусь о том, чтобы они вернулись в целости и сохранности. И все же, это война, война за выживание, а не ради золота, чтобы Баярд не говорил вам. Артур окинул комнату взглядом. - Анис говорила о том, чтобы удерживать позиции. Война это больше, чем драки, пока мы не истечем кровью и не будем побеждены. Нет ничего зазорного в том, чтобы отступить, если мы заманим врага в ловушку, чтобы получить преимущество. – Артур замолчал. – Для меня все это не ради трона. Ради короны. Я хочу удостовериться, что нас всех не коснется тирания Конгломерата. Со стола послышался звон – монета от Клана Эйра. Артур поднял взгляд и увидел Гвейна, прикоснувшегося рукой ко лбу и выбросившего ее вперед в салюте, пока его отец нахмурившись хлопал себя по карманам. Еще три монеты присоединились к первой. Клан Леодегрейс. Клан Немет. Клан Гавант. Четыре монеты, и у Артура уже их пять. Долгий момент никто не двигался. Артур старался не ерзать на месте. Ему нужна была еще всего одна монета. В толпе промелькнуло красное платье, отделанное белым и золотым; Леди Вивиан подошла к своему отцу, протянув руку. Несколько находящихся рядом мужчин усмехнулись. Вивиан в лучшие дни вела себя как дикая кошка, и все с нетерпением ждали того дня, когда она воздаст должное своему отцу за все его попытки сосватать ее за другой Клан. - Нет. - Отдай мне монету, отец. Ты достаточно нас унизил. С этого момента, ты больше не представляешь Клан Соммерлунд, - сказала Вивиан. Ее свободная рука лежала на рукоятке пистолета. Олаф потянулся к своему карману, неожиданно остановившись. Артур отреагировал на мгновение слишком поздно, закричал в тот самый момент, когда Олаф подтащил Вивиан к себе… Эмрис выстрелил всего раз. На рукаве Олафа появилась аккуратная дырочка диаметром в два миллиметра. Вивиан отступила назад. Олаф замер. - В следующий раз это будет твоя рука. Или голова. Я еще не решил, - сказал Эмрис. Вивиан отряхнулась, она была в ярости. Она толкнула своего отца раз, второй, третий, прижав его к стене. Она забрала свою монету и развернулась на каблуке, ее волосы взметнулись золотой волной, а затем она прошествовала к столу. Она положила свою монету в стопку перед Артуром. Шесть голосов. Артур коротко ей кивнул. - Пендрагон набрал необходимое количество голосов. Еще будут претенденты? – спросил Джеффри. Никто не выступил вперед. Джеффри подождал еще несколько минут, а затем объявил, - Все, кто еще не положил свою монету, голосуйте сейчас. По комнате прошел взволнованный ропот, большинство глав несколько раз меняли свои решения прежде чем положить свою монету. Монеты собирались в горки. Артур мысленно подсчитывал голоса своих самых серьезных противников – Моргауза и Баярд. Тяжелая рука опустилась на плечо Артура, ободряюще сжав его. Он бросил взгляд назад и увидел Гвейна, который ему кивнул, и Артур осознал, что команда каждого потенциального Короля переместилась к своим капитанам, чтобы никто не смог спереть их небольшой золотой запас. Эмрис остался на столе. Он проверил и зачехлил свой пистолет и просто остался стоять там; казалось, что одно только его присутствие внушало столько же страха, сколько страха внушила целая команда, готовая бросится на защиту запаса их капитана. В комнате присутствовали те, кто медлил, главы Кланов, которые еще не проголосовали. Артуру казалось, что это те люди, которые слишком основательно обдумывали свое решения либо те, кто хотел увидеть, кто пробьется в лидеры, чтобы, бросив ему монету, иметь возможность утверждать, что поддержали нового Короля. У Баярда с Моргаузой была ничья; у Артура было на одну монету меньше, чем у них, но у него будет столько же голосов, если он воспользуется монетой своего отца. Эта монета оттягивала ему карман, метал нагрелся теплом тела Артура, но он не мог заставить себя достать ее, чтобы получить преимущество. Это казалось неправильным, заполучить лидерство обманом – даже если это и был трон пиратов, и все ожидали обмана. - Прежде чем отдать свою монету, я хотел бы задать вопрос, - сказал Эдвард. Глава Клана Фишер был хмурым, его взгляд острым, его выражение лица задумчивым. Он был одним из самых старших в комнате, и хотя его Клан был небольшим и не обладал огромными богатствами, его родная планета процветала, и Эдвард был одним из самых уважаемых пиратов в комнате, если не самым уважаемым. – Мне показалось, что мы забыли про Белый Легион. Один их эскадрон может истребить флот целого Клана. Что вы предлагаете против них? - Подорвать их к чертовой матери, - сказала Моргауза, ее пыл поубавился. Она подобралась еще для одной убеждающей речи и добавила. – Конечно. Какой у нас еще есть выбор? Мы заметим Булавочника, нацелившегося на нас, мы разрежем его пополам. - Это если предположить, что нам вообще удастся заметить Булавочника, моя дорогая, - сказал Баярд, его губы скривились в издевательской гримасе. – Или ты забыла, почему Белый Легион использует эти корабли? Именно потому, что они настолько маленькие и движутся настолько быстро, что их энергетическую сигнатуру очень сложно засечь. - О, а у тебя есть идея получше? – возразила Моргауза. – Ну так поведай ее нам. - Высадиться на их главный корабль. Небольшая команда. Установить бомбы… - И чем это отличается от моей идеи подорвать их к чертовой матери? Артур отключился от спора. Он наблюдал за Эмрисом. Тот стоял в пол оборота к Артуру, капюшон был низко надвинут на лицо, и не было ни малейшего шанса, что ему удастся увидеть хотя бы очертание щеки, разрез глаз. Он стоял устойчиво, расслабленно, с легкой грацией, как статуя на пьедестале, осматривающая свои владения с высоты. У него в руках не было оружия, но Артур своими глазами видел, насколько быстро в них может появиться нож, смертельный, опасный, готовый к действиям. Артур наблюдал за ним не только с восхищением. Его рот пересох, а в голове не осталось ни одной мысли кроме воспоминания о пухлых губах этого человека, о его ярких синих глазах, о том, как его тело прижималось к телу Артура. Когда Эдвард упомянул угрозу, которой являлся Белый Легион, с которой столкнуться пираты, и которой не смогут избежать, Эмрис слегка вздрогнул, будто его ударили. Белый Легион был преимуществом Конгломерата. Пираты могли сколько угодно бить себя в грудь и заявлять, что их хитрости превзойдут все, но почти никто не мог сбежать от Булавочника, который нацелился на свою жертву. Эмрис слегка шевельнулся; полуповорот стопы. Артур заметил грустную улыбку до того, как он склонил свою голосу еще ниже, прячась от чужих глаз, склоняясь, сжимаясь, желая раствориться… И Артур знал. То же, что так долго поддерживало жизнь Утера Пендрагона, сейчас спасет Артура – спасет их всех. - А что ты скажешь, Пендрагон? Артур оторвал взгляд от Эмриса и сначала посмотрел на пиратов за столом, а затем остановил свой взгляд на Эдварде. Он обнаружил, что не в состоянии произнести ни слова. У него был план. Неплохой план. Но он был не в праве предполагать, просить, бросаться вперед… У дверей в помещение, где собрались пираты, толпясь в коридоре и прижимаясь к стенам, показалось движение. Моргана появилась из массы тел, ее платье было ярко красного цвета, оттененное золотым, явный знак ее поддержки клана Пендрагон, будто она вывела знак Клана у себя на лбу. Вместо этого, на ней была корона и похожее ожерелье из блестящих драгоценных камней, напоминание всем и каждому, что она была прорицательницей, и что ее слово было настолько правдивым, что могло быть выбито на камне. - Скажи им, Артур, - произнесла она. Внимание пиратов перескочило с Морганы на Артура. Артур с трудом сглотнул. - Скажи им, что у нас есть шанс. Скажи им почему, - сказала Моргана. Артур решительно отказывался говорить, смотреть на Эмриса. Его руки сжимались и разжимались. Мысли пролетали в его голове. Он пытался придумать другую возможность, другой путь. Когда дело касалось схваток с Белым Легионом, альтернатив было немного, и это если принять во внимание несокрушимые силы, превосходство в численности и большие потери с обеих сторон. Гвейн подтолкнул его. Его голос звучал низко, когда он сказал. - Тебе придется дать им хоть что-то, друг, или ты выйдешь из гонки. Скажи им, что ты разрабатывал оружие, которое подорвет Имперцев к чертовой матери. Скажи им, что у тебя есть то, что нейтрализует Булавочников. Какой-нибудь новый модулятор щита, броня, хоть что-нибудь. Артур выдохнул и разжал руки. Он приподнял подбородок и обвел взглядом комнату. - Я говорю, давайте бороться огнем с огнем, - осторожно сказал Артур. Он не хотел потерять Эмриса, когда только получил его назад. Если ассасин так просто исчез в первый раз, у Артура не было ни малейшего шанса, что ему удастся найти его опять, если тот снова исчезнет. И Артур знал, что он может опять уйти, только из-за того, что Артур собирался сказать. – Я говорю, давайте предложим союз единственному Дому в Империи, кто способен противостоять Белому Легиону. Дому Теней. Последовал долгий момент тишины. Тихие смешки. Громкий смех со стороны Баярда, презрительно приподнятая бровь Моргаузы. Но не одна пара глаз обратилась на человека, все еще стоящего на столе, его плащ прикрывал бумаги, лежащие на поверхности, капюшон скрывал его черты лица. Знак на его тунике вдруг стал отчетливо виден, черный колодец на фоне хаотичной тьмы, и Артур осознал, почему не мог рассмотреть его до этого момента. До этого момента он преображался, кружился, был скрыт тенями. - Это… амбиционный план. Поистине гениальный. Я сниму свою кандидатуру на корону, отдам все свои голоса тебе, Пендрагон, отдам все свои силы под твое начало в этой войне, если Дом Теней будет участвовать, - сказал Баярд. Он скрестил руки, его губы издевательски изогнулись. – Вот только какая жалось, что Империя истребила их всех. Артур заметил, что рука Эмриса дернулась. Это была всего лишь легкая дрожь в пальцах, движение запястья. Его поза изменилась, его вес был перераспределен, будто он собрался бежать. Артур поднял взгляд и увидел, что Эмрис смотрит на него. - Что думаешь, pet? – спросил Артур, склонив голову на бок. Вся комната погрузилась в тишину. Даже удивленное бормотание Баярда смолкло. Эмрис глубоко вздохнул, и выпустил воздух со вздохом. Он поднял свою руку, сжал ее в кулак, и… Со стола поднялись извивающиеся тени, сворачиваясь как ленты, с которыми играет ветерок, переплетаясь, пока не сплелись в толстый канат, который обернулся вокруг руки ассасина, пропадая, будто поглощенный его телом. Он раскрыл ладонь, перевернул ее, и что-то упало. Черная монета ударилась о поверхность стола, покатилась, и остановилась у стопки монет перед Артуром. Весь воздух испарился из комнаты. Именно Баярд нарушил тишину, прочистил горло, будто захлебнулся собственными словами. - Король мертв. Да здравствует Король.