О чём молчит Двалин...

      Я даже не успел понять, как задремал, когда вдруг раздался предостеригающий крик сначала Бильбо, потом — Торина. Моментально вскочив на ноги, я вдруг понял, что с них же и валюсь, потому что пол буквально проваливается под нами наподобие створок очень большого шкафа, перевернутого задней стороной вверх. Мимо съезжает мешок с поклажей и топоры. Машинально хватаю, затем кубарем лечу вместе с остальными вниз по узкому и крутому туннелю… В какой-то момент удается встать на ноги и продолжить уже нормально бежать, потому что остановиться не получается. Хоббит (о как, не успел сбежать, что ли?) путается под ногами, рискуя уронить всех остальных. Хвала Махалу, до него дотягивается Дори и швыряет его за шиворот себе на спину в тот момент, когда я должен был споткнуться об это недорослое недоразумение. Странный тоннель. Ни одного бокового ответвления, а если есть, то такие же крутые и тоже сверху. Как будто их специально делали для ловушки…       Пол кончается внезапно, и мы всей кучей падаем вниз. Огромная сеть провисает под нашей тяжестью, затягивается сверху и тихонько покачивается над пропастью. Топот тяжелых гномьих сапогов, лязг доспехов, грохот камней и ругань на кхуздуле вдруг сменяется победным орочьим кличем и звуком их рогов, заглушающим все, что можно. Гоблины ликуют.       Да, именнно гоблины, мелкая порода орков. Они как раз и живут в этих краях, к северу от коридоров и залов великой, но потерянной нами Мории. Огромная многоярусная пещера, освещённая факелами. Хотя с моей стороны не слишком разглядишь подробности. Сомневаюсь я, что города орков и гоблинов сильно отличаются друг от друга. Обух топора упирается в рёбра, в ухо — лук Кили, его же волосы щекотят нос. Ну, конечно, как же без него, — сапог Бифура в локте от лица. Пробую пересчитать своих — все на месте. С одной стороны — точно живы, но до поры — до времени, с другой — значит, никто не сбежал, и надежды на возможную подмогу со стороны тоже никакой. Прискорбно. Очень хочется от души помянуть орков, горы и грозу сильно недобрым словом, но вечно недочёсанные космы младшего принца лезут везде и заставляют только отплёвываться. Сеть растягивается, видимо всё-таки не рассчитана на такое количество добычи. Твою ж… Это я о себе и остальных дварфах?       Внизу под нами беснуются грязные твари, потрясая палками и чем-то вроде недлинных копий и рогатин (ну, правильно, с длинными-то в узком коридоре хрен развернешься, поэтому ни у орков, ни у нас никогда не было копейщиков в отличие от эльфов). Сеть провисает всё больше и немного качается. Интересно, если мы сверху на эту ораву, что под нами, шмякнемся, многих ли подавим и успеем ли перегруппироваться для боя? Всё-таки падать будем всей кучей…       Не успели. Нет, подавили как раз много, но встать на ноги в этой неразберихе, да ещё и путаясь в оборвавшейся сети было просто не возможно. К тому же на каждом из нас сразу же повисло как минимум по шесть-семь гоблинов, и не стряхнешь их ведь никак. Даже если учесть, что троих я точно зашиб, остальные успели связать за спиной руки и разоружить. Когда-то подобное уже было. Только значительно южнее, и я был гораздо моложе. Что ж, за неимением ничего лучшего — хотя бы проследить, кто и с какой стороны несёт мои топоры и оружие Торина. Хорошо хоть, что в этот раз мы не раздеты… Хммм…       Балрога им в печенку… Куда-то погнали, вниз, по хлипким мосткам, подвешенным над пропастью. Тоже мне, город называется… Целые орды как тараканы вылезали из каждой щели в стенах и с радостным улюлюканьем сопровождали наше продвижение. Прямо как в тот раз. Только местный король особенно как-то страшен и покрыт какими-то мерзкими бородавками. Да и величиной с пять-шесть своих вонючих подданных. Ну, и воняет не меньше их. В обычае у них что ли в короли из более крупных орков звать? Или в поединках решают, кто победит? А, ладно… Вот ещё какой-то прихвостень рядом с ним крутится… Интересно, они все при себе отдельного колдуна или шамана держат? Или это у них шут? Гоблины-то мерзкие, а этот и вовсе мелкий и противный, ещё и скрюченный весь… Пытается что-то тому на ухо нашептать успеть, когда подпрыгивает…       Только бы Торин на рожон не попер… А то ведь сейчас нам его заносчивость и гордость немного не к месту. Я бы вообще Балина вперёд пустил, но брата сильно помяли пока вели, ему сейчас точно не до переговоров… Сохранять достоинство следует, конечно, в любой ситуации, но и метать самоцветы перед свиньями… А Торин как на зло готов прямо с места со связанными руками рвануться вперед. И принцы туда же. Хорохорятся… Одному заехал локтем в бок, второму наступил на ногу, цыкнул — вроде притихли и стушевались. Бомбур меня понял — оттер их от орков, чуть в середину общей кучи — и то хоть не на виду. Нори туда же пихнул младшего. Ори правда немного испуган, но тут я его вполне понимаю…       Положение у нас весьма не завидное. Я стараюсь загородить Торина от гоблинского короля, чтобы по крайней мере дать узбаду возможность вернуть себе выражение лица, более приличиствующее ведению переговоров или хотя бы собраться с мыслями — что говорить и как. Но когда тот начинает говорить, Торин просто отшвыривает меня в сторону, становясь прямо перед ним, приковывая к себе не только взгляд короля, но и внимание всех остальных, без исключения.       — Кто эти жалкие отродья? — его жирное гоблинское величество задумчиво почесывало брюхо.       — Гномы и вот этот! — ответил один из погонщиков, дернув цепь так, чтобы Бильбо упал на колени. (Ага, и недорослик тут). — Они прятались в нашей передней галерее.       — С какой стати? — обратился Верховный Гоблин (хм, как они его забавно зовут) к Торину. — Поручусь, что затевали какую-нибудь пакость! Подозреваю, что шпионили за моим народом! Нисколько не удивлюсь, если они воры! А еще вероятнее, убийцы! И еще, чего доброго, друзья эльфов! Ну! Что скажете?       Была б моя воля — промолчал бы и заехал в морду. Ну или до куда бы достал, оставив это громоздкое чудище без надежды на наследников. Но Торин, похоже, уже неплохо владел собой.       — Гном Торин, к вашим услугам! — произнес узбад. — В тех поступках, которые вы нам приписываете, мы не виноваты. Мы укрывались от грозы в удобной и пустой, как нам показалось, пещере. В наши намерения никоим образом не входило беспокоить вас! И это правда!       — Гм! — сказал его гоблинское. — Так, значит! А могу я осведомиться, что вам вообще понадобилось в горах и откуда вы взялись и куда направлялись? Я бы хотел знать о вас все. Правда, это вам мало поможет, Торин Оукеншильд, мне и так достаточно известно о вашем племени. Но лучше выкладывайте все начистоту.        — Мы отправились в путь, желая повидать наших родственников: племянников и племянниц, кузенов и кузин, троюродных и четвероюродных братьев и сестер и других потомков наших общих предков, которые проживают к востоку от этих поистине гостеприимных гор, — ответил Торин. Правда в наших условиях была не слишком уместна, но ложь, похоже, не сработала.       — Он лжет, о величайший из великих! — вмешался один из погонщиков. — Несколько наших были поражены молнией в той пещере. Наши умерли на месте. И потом, как он объяснит вот это? — Тут гоблин показал меч Торина, тот самый, меч из логовища троллей. В чем — в чем, а в оружии эти твари толк знают. И отличить эльфийский клинок, выкованный специально против них, — вполне могут. Тем более — такой легендарный клинок, который сами гоблины прозвали просто Кусач.       — Убийцы гоблинов и друзья эльфов! — завопил Верховный Гоблин. — Рубите их! Хлещите их! Кусайте их! Грызите их! Бросить их в ямы со змеями, чтоб не видели они больше дневного света!       Эк его разобрало. Он до того остервенился, что спрыгнул с трона и, разинув пасть, кинулся на Торина. Я успел только кинуться ему под ноги (со связанными за спиной руками много не навоюешь), и он растянулся на помосте под визг и вопли своих подданных. Видимо, тут же взял себя в руки, потому что кое-как встал на ноги и сверху вниз оценивающе глянул на Торина. Похоже, его голову посетила мысль…       В этот миг все огни в пещере разом потухли и из костра взметнулся до самого свода столб синего раскаленного дыма, разбрасывая белые колючие искры, которые стали жечь гоблинов. Невозможно описать, какой поднялся визг, писк, вой и беготня. Сотни диких кошек и волков, если бы их поджаривали живьем всех вместе на медленном огне, не могли бы поднять такой невообразимый шум-гам. Искры прожигали гоблинов насквозь; гарь, наполнившая пещеру, была такой густой, что даже глаза гоблинов, привычные к тьме, не могли ничего разглядеть. Скоро все гоблины катались по полу, сцепившись клубками, кусаясь, лягаясь, пинаясь и колошматя друг друга, как сумасшедшие.       — Быстро за мной! — приказал спокойно, но сурово чей-то голос. — Скорей! Скорей! — торопил. — Сейчас опять зажгут факелы…       Гэндальф! Снова спас! Значит, он почти догнал нас в горах и появился в пещере, когда нас оттуда выгнали гоблины! Это его молния их убила… Какая удача, что его не смогли схватить, и ему повезло найти нас! Вот только бежать со связанными руками и скованными между собой было весьма не удобно. Прикован не был только Бильбо, но он не поспевал за нами. В итоге опять пришлось тащить его на себе. Хорошо, что была очередь Бомбура, а то бок, об который споткнулся гоблинский правитель, преизрядно болел…       Тем временем нарастал шум погони: гоблины бегают быстрее нас, как бы не догнали…       — Ах ты, балрожья сыть! — ругань на кхуздуле заглушает причитания полурослика, сидящего на спине Бомбура, о любимой безопасной норке. Хлюпик, тьфу. Рядом, с другого бока, спотыкается Фили так, что еле успеваю замедлить бег, чтобы он хоть как-то зацепился и не упал, пропоров носом по всевозможным каменюкам на неровном полу. Зато спотыкается Бомбур, и хоббита подхватывает бегущий последним Дори. Ему единственному связали руки впереди. Правда, он тоже вскоре падает, но уже на ровном месте, под факелами на большой круглой площадке, окружённой высокими стенами. Сверху слышится орочий хохот.