Любовь в большом городе...

Наши дела шли в гору. Уже через несколько месяцев работы у Бальтазара, я понял, что мне крупно повезло. Мы смогли исполнить нашу давнишнюю мечту — покупка дома. Мы мечтали об этом, наверное, с того дня, как поженились. И теперь наконец-то мы счастливые обладатели двухэтажного коттеджа с небольшим бассейном и цветущим садиком на заднем дворе. Мы не стали перевозить старую мебель, забрав из квартиры лишь личные вещи. Но и их оказалось достаточно много - пришлось заказывать машину. Одних только кактусов с полсотни. Хотя Кастиэль меня заверил, что всем найдет место в нашем новом доме. Когда вещи были перевезены, а новая мебель заказана, мы отправились в гипермаркет. Касу не нравился зеленый цвет стен в нашей гостиной, поэтому он категорично и безапелляционно решил это исправить. «Строй-Класс» был огромным, поражающим своими размерами, гипермаркетом. Здесь можно было найти все для вашего дома: от зубной щетки и вантуза, до диванов и габаритной техники. Это место — рай для дизайнеров-архитекторов. «Строй-Класс» давал огромную возможность превратить свое жилище в произведение искусства. Взяв тележку, мы двинулись в глубь торгового зала. Умело лавируя между стеллажами, Кас успел набрать в тележку барахло, которое нам и не понадобится. Но ведь: «Это бра хорошо будет смотреться в нашей комнате!», «Смотри, какой ершик для унитаза, у нас стены в туалете такого же цвета, берем!». Думаю, если бы я отпустил Кастиэля одного, то краску он домой точно бы не привез. Поэтому, схватив мужа под мышку, я потащил его к «красочной горе». Множество банок с краской. Разных цветов и оттенков. Глаза разбегались от такого разнообразия. А вот у Каса с этим проблем не было. Он прямой наводкой направился к желтой краске. — Вот это ничего такая, правда, слишком желтая, — тоном эксперта произнес Кас, указывая на первую из трех банок, — а это недостаточно желтая, — он указал на третью банку. — Кас, брось, между ними нет никакой разницы. И это было чистой правдой. Все три банки, возле которых мы остановились, были с краской одного цвета. — Дин, — Кас недовольно закатил глаза, — даже при скудном освещении видно, что они совсем разные. — Какой же ты капризный! — Не капризный, а дотошный! Он дал мне знак «жди здесь» и куда-то убежал. Обратно он уже вернулся не один, а с продавцом-консультантом. Вот и правильно. Хоть кто-то поможет мне убедить Кастиэля. — Скажите, — Кас обратился к продавцу, — вы видите разницу между двумя этими цветами? Продавец посмотрел на краску и недолго думая, ответил: «Да». Вот это сейчас было не смешно? Либо я что-то не понимаю в этой жизни, либо они держат меня за идиота! Где они тут отыскали различия?! — А можно нам сделать какой-нибудь промежуточный между двумя этими цветами? — Конечно, — ответил продавец. Кастиэль, напомнив мне про тележку, отправился дальше по залу в поиске кисточек и валиков. — Вы, правда, видите различие? — Молодой человек, я здесь работаю уже второй год. Через меня прошло уже столько семейных пар, так что, вот, — он дал мне банку, которая стояла посередине, — держите ваш промежуточный. Продавец оказался умнее, чем я предполагал. Не столько важно для Каса какой цвет, сколько то, что его выбрал именно он. Все намного проще, чем кажется. После того как мы затарились нужным инвентарем и бесполезным барахлом, нас ожидал второй не менее легкий этап — покраска гостиной. Паркет был заботливо накрыт старыми газетами, чтобы не испачкать, камин скрыт пленкой, банки с краской вскрыты, комбинезоны надеты. Шкипер и Ковальский готовы к покраске. — Нравится мне, когда ты голый по дому ходишь и, несомненно, заводишь, — напевал Кас, водя валиком по стене. — Нравится мне, когда ты громко хохочешь. Неважно днем или ночью, это нравится мне, — подхватив настрой, запел я. Каждый раз, когда это происходит, я непроизвольно начинаю улыбаться. Чего греха таить, ради таких моментов я готов отдать все деньги, что у меня есть. Он, словно большой плюшевый медведь, которого хочется повалить на пол, обнимать, целовать и никуда не отпускать. Рядом с Кастиэлем я превращаюсь в сопливую девчонку, которая знает только одно слово — хочу. — Нравится мне с тобой на заднем ряду целоваться, и ты не вздумай меняться! — Нравится мне, что можем, максимум пять минут ругаться и только две обижаться. Когда-нибудь в старости, сидя на лавочке в парке или на крыльце собственного дома, мы с улыбкой на лице будем вспоминать эти моменты. А сейчас у меня одно желание – хочу, чтобы это никогда не кончалось.